Что ни говори, а внушительная комплекция для санитара нашей доблестной спецбр...

Что ни говори, а внушительная комплекция для санитара нашей доблестной спецбригады не менее важна, чем убойная харизма. Возможно, царь Итаки на пару с хозяином Буцефала возразили бы — мол, города надо брать обаянием — но согласитесь: сто с лишним килограммов харизмы действуют внушительнее, чем, скажем, шестьдесят. Да и тонкий момент инерции никто не отменял.

Возможно, именно по этой причине одно лишь присутствие Тимура на вызове в большинстве случаев сводило на нет всю полемику о необходимости стационарного лечения и служило важным миротворческим фактором. Впрочем, был случай, когда и его килограммов обаяния оказалось недостаточно.

Когда барбухайка прибыла на место, Денис Анатольевич осмотрелся. Да, всё верно, вот он, нужный подъезд. Да, квартира должна быть на первом этаже. Да, окна выходят на эту сторону... стоп. А что делает под окном пара матрасов, уложенных друг на друга?

-- А они давно уже тут лежат, - охотно пояснили пожилые завсегдатаи лавоки у подъезда. - Мы их не трогаем, и другим трогать не даём. Время от времени нужны оказываются.

В этот момент окно отворилось, и из него, точнёхонько на матрасы пятой точкой, катапультировалась шустрая бабулька. Охнув, она потёрла поясницу и бойко зашкандыбала в сторону честной компании.

-- Приехали? - осведомилась она у Дениса Анатольевича. - Забирайте мою Нинку. Опять озорует — спасу нет!

Выяснилось, что у психиатров Нинка наблюдается давно, и даже несколько раз лечилась в стационаре — пока ещё возможно было убедить её, что инопланетяне, если и существуют, то лишь в принципе и где-то там, далеко, а не конкретно на чердаке, и что мама вовсе не является послом их недоброй воли и далеко идущих планов по краже органов и замене их на искусственные. Точнее, не то чтобы убедить в том, что это всё бред, а втолковать, что в дурдом они всяко не сунутся. Но последние полгода дочь прочно осела дома, и на приём к врачу идти отказалась наотрез — вот ещё! Не дело это — прятаться по дурдомам от всяких щуплых, зелёненьких. Пусть только заявятся — уж она их найдёт чем приветить! Ну и маму заодно, чтоб не смела им пособничать, а ей таблетки и капельки всякие в еду тайком совать. Вот и в этот раз пришлось маме спасаться от её тяжёлой руки привычным уже способом — через окно, на предусмотрительно расстеленные матрасы...

Вероятно, случись эта встреча годом позже, всё обошлось бы много более мирно. Но в тот год форма у спецбригады была экологичной зелёной расцветочки, что и предопределило Нинкину реакцию. Увидев в своей прихожей зелёных человечков, она взревела «хрен вам, а не печень!» - и пошла в атаку.

Увидев стремительно надвигающиеся двести килограммов очень живого веса, Денис Анатольевич мельком подумал, что Рубенс на его месте умер бы счастливым. А Некрасов вместо одного единственного остановленного на скаку коня воспел бы обращённую в позорное бегство боевую слонницу, стада носорогов, меняющие привычные пути миграции, а также грубо оборванный прямо где-то посередине бег быков по узким улочкам испанского города.

Даже богатырского телосложения Тимура не хватило, чтобы остановить этот рывок. Впечатавшись в заметно дрогнувшую несущую стену «старой москвы», он всё же нашёл в себе силы метнуться следом и с криком «чур, я сверху!» оседлать пышущую праведным гневом даму. Испуганно ойкнув, Нинка рухнула, так и не успев размазать Дениса Анатольевича по бронированной входной двери, к которой тот прижался спиной.

-- Спасибо, Тимур, - с чувством сказал доктор, помогая фельдшеру сделать пациентке укол с двойной дозой успокаивающего.
-- Ффух, не за что, - выдохнул Тимур, пытаясь удержать её на полу. - Неслабо она меня подвинула!
-- Мне интересен другой, чисто технический, момент, - задумчиво произнёс фельдшер, наблюдая за тем, как пациентка понемногу успокаивается.
-- Какой именно? - спросил Денис Анатольевич.
-- Как мы её понесём в машину? - фельдшер вопрошающе глянул на лица коллег, в которых задумчивость сменилась откровенным ужасом.
-- Ээээ... - протянул Тимур, - Тяжёлый случай. Может, позвонить в МЧС?