Между небом и землей: рассказ белоруски о работе стюардессой

— Опытные сотрудники шутят, что лучший будильник — это советская классика со звоном, от которого просыпаются соседи, — смеется Лиза. — У меня как-то получается и с мобильником.

Лиза по образованию юрист.

— После колледжа очень хотелось работать с тем, чему учили, и я отправилась в суд, — рассказывает она. — Там было замечательно и интересно, мне нравилось. Но ровно до первого-второго зарплатного листка. После таких цифр энтузиазм иссяк. И я стала администратором медицинского центра. Было тоже очень хорошо, но однажды, покупая билеты, наткнулась на баннер о кастинге бортпроводников.

Это объявление просто не выходило у меня из головы. Мне показалось, что я отвечаю всем требованиям. Но кастинг есть кастинг: около месяца я проходила медицинскую комиссию, а потом — экзамен перед группой специалистов компании.

— О чем спрашивали?

— Будто отговаривали от работы. Готова ли я, считаю ли работу бортпроводницей романтичной и так далее.

— Считали?

— Не знаю. Сейчас мне кажется, что я не ожидала многого, поэтому многое получила. Девчонки, которые летящей походкой порхают по залу в сопровождении тысяч взглядов, — это кино.

Так Лиза попала в «Белавиа» в составе группы из 20 новых бортпроводников. Их выбрали из числа 30—40 кандидатов, прошедших медкомиссию. Сколько было заявлений на самом первом этапе, Лиза не знает.

Накануне интервью Лиза легла около девяти вечера, чтобы проснуться в час ночи. Вылет ее рейса в Хургаду запланирован на 7:40. Если проспишь, в рейс отправится кто-то из резервного экипажа, который находится на дежурстве в аэропорту.

Сейчас работы поменьше, чем летом. Но расписание известно лишь на ближайшие несколько дней.

— Наверное, со стюардессой очень непросто жить из-за такого графика?

— График не самый удобный для жизни, но у нас работает много семейных женщин, и они нормально себя чувствуют. У моей подруги-стюардессы двое детей и, главное, понимающий муж. Если правильно организоваться и рассчитать часы сна, то времени получается не меньше, чем в любой другой профессии. А вот неделя сбивается, это да. Пятница — это уже не день перед выходными, а понедельник может быть лучше воскресенья.

— Живу недалеко от вокзала, поэтому езжу на известном автобусе 300Э — экспрессе до Национального аэропорта. Через 50 минут я на работе. В принципе, можно остановиться в гостинице в поселке «Сокол» неподалеку от аэропорта, но я не люблю ночевать вне дома.

На месте нужно быть за полтора часа до вылета. Перед ним — брифинг экипажа, на котором обсуждаются нюансы конкретного рейса. За час с небольшим экипаж поднимается на борт, принимает питание, готовится. Салон уже чистый: уборка проводится после выхода пассажиров, а не до. Лиза как молодой специалист летает только на Boeing-737.

— Напряженная работа начинается, когда заходят пассажиры. У каждого свои вопросы. Чаще всего просят поменять местами. Идем на это в крайних случаях, потому что по правилам безопасности пересадка пассажиров запрещена.

— В бизнес-класс можно сильно попроситься, если там есть свободные места?

— Да нет, конечно. Что за детский сад? Пересадка осуществляется в момент регистрации. Такое возможно для центровки самолета, если хвост перегружен. Но это крайне редкие случаи. Обычная практика, когда по билету эконом-класса можно пересесть в бизнес, — участие в программах лояльности или для держателей золотых карт.

— А электронные устройства зачем выключать? Может, вам объясняли?

— Я не инженер. Наверное, они могут помешать работе электроники самолета. Но у меня есть и более простое объяснение: взлет и посадка — это минуты необходимой концентрации. Наушники, телефоны и так далее — все это отвлекает. Случись чего, в наушниках не сразу поймешь, что происходит и что делать.

Однажды во время взлета из-под сиденья выпал спасательный жилет (они есть под каждым сиденьем). Пассажир поднял его и в шутку произнес: «Теперь у меня есть парашют, здорово». Я подыграла: «Да, это ваш, положите парашют пока на место». На самом деле парашют в современной пассажирской авиации — вещь бесполезная.

«Белавиа» не летает на большие расстояния. Самый длинный рейс занимает чуть более четырех часов. Сидеть особенно не получается. Сначала нужно провести демонстрацию аварийно-спасательных средств, потом раздать конфетки, питание, затем убрать все, часто еще разнести какие-нибудь опросники, и все — скоро посадка.

— Наверное, пассажирам кажется, что у нас каменные лица, когда мы проводим демонстрацию АСС, — улыбается Лиза. — Но мне первые разы было настолько неловко от взглядов десятков пассажиров, что чуть сама не рассмеялась. Пришлось «надевать маску».

— Расскажите, зачем конфетки? Они реально помогают?

— Конечно, это не лекарство от перепада давления, но немного помогают от закладывания ушей. Мы сами обычно вдыхаем, закрываем рот, нос и «надуваемся», поднимая давление внутри. Хотя это не очень полезно. Самое ужасное в полете — насморк, в этом случае закладывает просто ужасно. У бортпроводников всегда на такой случай имеются капли от насморка.

— Чем вчера кормили на борту?

— На завтрак были омлет или сосиски. Вкусно, всем понравилось.

— Наши пассажиры очень ответственно относятся к питанию на борту.

— Это правда. [Смеется.] Многие иностранцы не едят в принципе, а наши люди в этом отношении обязательны.

— А пьют что?

— У нас на выбор три сока, чай, кофе, вода. Из соков самые популярные — это томатный и апельсиновый. На рейсах в Астану популярен чай с молоком. Я, кстати, тоже пристрастилась к нему.

— Еда в бизнес-классе отличается?

— Отличается. Если эконом-класс ест омлет, то бизнес получает чуть больше: пирожное, мясную закуску, например, и шоколадку. Также пассажирам этого класса в обеденное (после 12:00) или вечернее время предлагаются алкогольные напитки в мини-бутылочках: 185 мл вина или 100 мл водки.

— Кстати, к напиткам подаются хрустальные бокалы, а к еде — пластмассовые вилки.

— Раньше приборы из нержавейки запрещала служба безопасности. Но уже год как вопрос решен. То, что вам попалась пластмасса, — это, скорее, исключение из правил.

По словам Лизы, то, куда полетит экипаж, решает диспетчерская служба, независимо от желаний или предпочтений бортпроводников. При этом ничто не мешает им такие предпочтения иметь.

— Мне комфортно летать в европейском направлении. Это самые спокойные для работы рейсы. И наоборот: многие летящие на южный отдых часто начинают праздновать уже на борту.

— Чем еще иностранцы отличаются от наших пассажиров?

— Они, наверное, чаще летают, поэтому ведут себя спокойнее. Если нужна таблетка от головной боли, иностранец, скорее, сам встанет с кресла, подойдет и попросит. Наш человек обязательно пользуется кнопкой вызова. Может, мы слишком исполнительные, боимся отстегиваться и вставать с кресла? [Смеется.]

— Уже давно на борту запрещено курить. Пробуют тайком?

— Да, в туалетах. Но там срабатывают датчики задымления, а уже на земле таких пассажиров встречают милиция и штраф.

Облетев многие страны мира, Лиза не ступала ногой на землю почти ни одной из них. Из-за отсутствия долгих (свыше восьми часов) перелетов нет необходимости и оставлять экипаж для отдыха. По прилете у команды есть не более часа, чтобы прибраться, разгрузить и загрузить багаж, принять на борт новых пассажиров и лететь домой. Все виды — через окошко самолета или с трапа.

— Вам самой не страшно летать?

— Страшно пассажиром. Я хорошо помню свой первый полет: вцепилась в кресло и не отпускала до самой посадки. А на работе все иначе: это мой дом, я хозяйка, все контролирую и уверена в пилотах. Но и эмоции, которые есть у редко летающих пассажиров, я тоже не испытываю. Это пассажир может полюбоваться видами из окошка. А у нас обязанности и работа. Мне некогда рефлексировать.

— Не секрет, что стюардессы — крайне обаятельные и симпатичные сотрудницы. Мужчины-пассажиры часто хотят познакомиться?

— Вы имеете в виду «номер телефона»? Я такие ситуации стараюсь обходить. Внимание оказывают часто, да. Считаю, если девушка очень понравилась, ее можно встретить на служебном выходе с цветами. А на борту вы отдыхаете, а я работаю.