14291
13
Поколению 80-х посвящается
Знаешь, наше поколение родилось в самое ацтойное время, которое можно только было придумать. Полет Гагарина в космос мы проюлили, последнее громкое событие — это была олимпиада 1980, которую по понятным причинам мы тоже не увидели.
Сезон застоя закончился, всеобщего изобилия на столах нигде не было, водку опять разрешили везде продавать и родители беспробудно бухали. Бухали многие – с трудом можно было найти семью, в которой не было пьянства и бухих криков. Матери-одиночки были через одну, несмотря на жестокое порицание развода со стороны партии и государственных организаций. Я был из семьи военных, которые, кроме того что постоянно бухали, еще и постоянно расквартировывались по всей стране. Переселение с Южно-Сахалинска на Урал, а потом в Украину было обычным и нормальным делом. Из-за этого, правда, мы довольно часто дрались «пошли за школу!» пытаясь определить свое место в иерархии класса, но зато легко сходились в школе со всеми, привычка разбираться в людях с первого взгляда, присуща нашему поколению на все 100%.
Сезон застоя закончился, всеобщего изобилия на столах нигде не было, водку опять разрешили везде продавать и родители беспробудно бухали. Бухали многие – с трудом можно было найти семью, в которой не было пьянства и бухих криков. Матери-одиночки были через одну, несмотря на жестокое порицание развода со стороны партии и государственных организаций. Я был из семьи военных, которые, кроме того что постоянно бухали, еще и постоянно расквартировывались по всей стране. Переселение с Южно-Сахалинска на Урал, а потом в Украину было обычным и нормальным делом. Из-за этого, правда, мы довольно часто дрались «пошли за школу!» пытаясь определить свое место в иерархии класса, но зато легко сходились в школе со всеми, привычка разбираться в людях с первого взгляда, присуща нашему поколению на все 100%.
И именно из-за того, чтобы мы были так разбросаны- мы были последним поколением, которое писало обычные бумажные письма, в которых подробно описывались все детали (обычно все начиналось «у нас хорошая погода») и которые шли по две-три недели.
Ах да, школа… С детства нам вбивались идеалы светлого коммунизма и величия Ленина для всех народов земли. Повесить на школьную форму, эти синие пиджаки, значок октябренка считалось за честь. Да-да, тогда у всех была школьная форма. Некоторые конечно пытались выделяться и отличаться, например, делая из скрепок сердечки и украшая ими пиджак, но за это нещадно сношали учителя. Потом пионеры, этот красный галстук, который должен быть постоянно поглажен и с четким квадратиком на шее, это вскидывание чести рукой ко лбу, это долбанные караулы на памятниках 1 и 9 мая, когда надо стоять с поднятой рукой, пока она не начинала предательски дрожать.
Ах да, школа… С детства нам вбивались идеалы светлого коммунизма и величия Ленина для всех народов земли. Повесить на школьную форму, эти синие пиджаки, значок октябренка считалось за честь. Да-да, тогда у всех была школьная форма. Некоторые конечно пытались выделяться и отличаться, например, делая из скрепок сердечки и украшая ими пиджак, но за это нещадно сношали учителя. Потом пионеры, этот красный галстук, который должен быть постоянно поглажен и с четким квадратиком на шее, это вскидывание чести рукой ко лбу, это долбанные караулы на памятниках 1 и 9 мая, когда надо стоять с поднятой рукой, пока она не начинала предательски дрожать.
×
У нас не было планшетов с 3g, у нас не было Angry Birds и вконтактика. Но мы не скучали. На уроках когда делать было абсолютно нехрен, мы играли в точки, расписывая целые тетрадки, из которых мы потом делали гоночные машины, хлопушки и водяные бомбочки, мы играли в танчики стреляя ручкой, и конечно же в морской бой – иногда удаляясь из класса, когда математичка слышала шепот «Б4…. — …. убит!».
А после уроков, мы шлялись по вечным стройкам, зияющим черными незастроенными окнами, по страшным лестницам на которых не было перил, мимо неприкрытых колодцев шахт лифта, играя в казаки разбойники. Причем ни у кого из нас, не было мобильников, особенно с GPS трекингом.
Мы крали с кухни ножик, чтобы расчертить круг, и играть в ножички. Если кто-то выходил с мячом, то сразу слышались возгласы «Кто в квадрат, кто в двести?».
Мы стреляли карбидом с баллончиков у которых предварительно надо было отрезать верхушку, мы делали ракеты и бомбочки из селитры. Иногда это было очень опасно и куски стекла из разорвавшейся бомбочки пролетали прямо над нашими тупыми головами, но это было не так страшно как стрельба строительными патронами из костра.
Когда было совсем скучно, стыдно признаться, но я даже играл в резиночки с девочками со двора, и это тоже было прикольно, потому что на пятом уровне сделать жабку было довольно сложно, но я был настолько крут, что очень редко слышал «Стратил!!».
А после уроков, мы шлялись по вечным стройкам, зияющим черными незастроенными окнами, по страшным лестницам на которых не было перил, мимо неприкрытых колодцев шахт лифта, играя в казаки разбойники. Причем ни у кого из нас, не было мобильников, особенно с GPS трекингом.
Мы крали с кухни ножик, чтобы расчертить круг, и играть в ножички. Если кто-то выходил с мячом, то сразу слышались возгласы «Кто в квадрат, кто в двести?».
Мы стреляли карбидом с баллончиков у которых предварительно надо было отрезать верхушку, мы делали ракеты и бомбочки из селитры. Иногда это было очень опасно и куски стекла из разорвавшейся бомбочки пролетали прямо над нашими тупыми головами, но это было не так страшно как стрельба строительными патронами из костра.
Когда было совсем скучно, стыдно признаться, но я даже играл в резиночки с девочками со двора, и это тоже было прикольно, потому что на пятом уровне сделать жабку было довольно сложно, но я был настолько крут, что очень редко слышал «Стратил!!».
У нас не было того баяна лекарств, который присутствует сегодня в каждой аптеке. Банки и электрофорез были универсальным средством при серьезной простуде, а несерьезную никто никогда ничем не лечил. Вместо супер-дышаших невидимых пластырей у нас была слюна на рану плюс подорожник, вместо ультравитов и пиковитов, у нас был пузырек желтеньких шариков –витаминок, который всегда выжирался сразу же, так как с конфетами тоже не всегда все было ок, и после которого струя была уматно оранжевой. За лакомство считался гематоген. Поход к стоматологу был настоящей пыткой, так как никаких обезболивающих не кололи. Причем в школе стоматолог был обязателен, после чего всегда мазали зубы какой-то коричневой противной херней, от которой слипались зубы.
У нас не было миллионного выбора клевой шипучки и всяких приколяшек. Мы пили квас из бочек на улице, кефир с бутылок с широким горлышком, тархун, буратино и газировку из домашнего сифона с сиропом.
Мы были всегда открытыми друг к другу, обедая и ужиная у того, к кому попал в определенный момент времени. У родителей не было чужих детей. Мы все были одинаковыми. У всех был шкаф с хрусталем, на котором стоял бюст Ленина, рядом с пустыми коробками из-под конфет. У всех была большая книжная полка с многочисленными вариациями конституций и протоколами съезда партий. Если был телевизор, то кроме Фили со Степашкой и Каркушей, его смотреть не было никакого смысла, до появления Тониса и Симона. И он был обязательно накрытый ковриком с цветком, и конечно с вечно гудящим стабилизатором под ним. У всех были одинаковые елки, с одинаковыми ватными Дедами морозами под ними.
Да, был кто-то удачливее, чем все! Был тот, у которого был «Десна», «Орленок» или «Салют» к которому выстраивалась очередь покататься. Был и тот, у которого кроме пластикового лабиринта с металлическим шариком, морского боя и Электроники «Ну погоди», были еще и «Тайны океана» или «Веселый повар». Был тот, у которого в холодильнике стояла трехлитровая банка сгущенки, но разговоры вечером на лавочке возле подъезда не сводились к тому, у кого папина тачка круче или мобильник дороже. Вместо этого мы обсуждали ниндзя, менялись эротическими картами, обсуждали как круто кидать звездочки, можно ли летать так как Хон Гиль Дон, конечно Шварца, и о том как здорово было заниматься каратэ и всех вырубать как Джекки Чан и Брюс Ли.
Мы были всегда открытыми друг к другу, обедая и ужиная у того, к кому попал в определенный момент времени. У родителей не было чужих детей. Мы все были одинаковыми. У всех был шкаф с хрусталем, на котором стоял бюст Ленина, рядом с пустыми коробками из-под конфет. У всех была большая книжная полка с многочисленными вариациями конституций и протоколами съезда партий. Если был телевизор, то кроме Фили со Степашкой и Каркушей, его смотреть не было никакого смысла, до появления Тониса и Симона. И он был обязательно накрытый ковриком с цветком, и конечно с вечно гудящим стабилизатором под ним. У всех были одинаковые елки, с одинаковыми ватными Дедами морозами под ними.
Да, был кто-то удачливее, чем все! Был тот, у которого был «Десна», «Орленок» или «Салют» к которому выстраивалась очередь покататься. Был и тот, у которого кроме пластикового лабиринта с металлическим шариком, морского боя и Электроники «Ну погоди», были еще и «Тайны океана» или «Веселый повар». Был тот, у которого в холодильнике стояла трехлитровая банка сгущенки, но разговоры вечером на лавочке возле подъезда не сводились к тому, у кого папина тачка круче или мобильник дороже. Вместо этого мы обсуждали ниндзя, менялись эротическими картами, обсуждали как круто кидать звездочки, можно ли летать так как Хон Гиль Дон, конечно Шварца, и о том как здорово было заниматься каратэ и всех вырубать как Джекки Чан и Брюс Ли.
У нас не было Даффи, Kronwerk или аймакс- мы все это смотрели в стихийных видеосалонах, которые брали по рублю за просмотр на видаке по обычному телику. И споры были настолько жаркими, что иногда материализовывались в настоящие драки. Но знаешь что – в них не было той жестокости. Дрались до первой крови или кто первый сдается. Такой низости, как удары ногами в живот или по голове лежачего, я не видел ни разу, никогда.
Появились приставки. В них не было крутейших шейдеров и 3d эффектов, в них не было огромного воссозданного мира и ложного понятия успеха, это были супер марио, танчики, и айс климбер. Это было очень просто, очень примитивно, но, тем не менее, это было суперово – фантазия достраивала все отсутствующее. Особенно когда вышел такой шедевр как Контра. Я умудрялся пройти его без потери жизней, как только брал первую S.
Появились приставки. В них не было крутейших шейдеров и 3d эффектов, в них не было огромного воссозданного мира и ложного понятия успеха, это были супер марио, танчики, и айс климбер. Это было очень просто, очень примитивно, но, тем не менее, это было суперово – фантазия достраивала все отсутствующее. Особенно когда вышел такой шедевр как Контра. Я умудрялся пройти его без потери жизней, как только брал первую S.
У нас не было RSS подписок на Google-Reader. Мы читали «Технику молодежи» в конце которой всегда был уматный фантастический рассказ и какой-нибудь четкий лайфхак, журнал Крокодил – в котором смысла половины карикатур мы не понимали из-за политического контекста, конечно же Мурзилку, а девчонки мечтали о нарядах с Бурда Моден.
А потом…
Потом нам пришлось очень резко повзрослеть. Рухнула целая эпоха. То что вчера было ценно -сегодня не стоило не копейки. Наши родители начали приносить зарплату в купонах, покупать продукты по талонам, и то, что вчера было одной большой страной, разлетелось вдребезги.
Нам не хватало жизненного опыта понять, что происходит, мы пытались приноровиться. Мы слушали про референдум, про путч, про развал союза, но не понимали насколько это плохо или хорошо.
Неожиданно в почете стали бандиты. Их стало очень много. И по вечерам, возвращаясь домой, перестал удивлять вопрос про мелочь. Сводки стали кишеть новостями про грабежи и убийства. Жить стало очень страшно.
Антипропаганда алкоголизма закончилась, теперь это стало ок, с экранов полилась реклама водки распутин («Если вы перевернете бутылку, я вам подмигиваю!»), сигарет ЛМ, Лазер и СтейтЛайн «Успокойся!», бухать и курить стали все, даже школьники, причем далеко не выпускных классов.
Потом нам пришлось очень резко повзрослеть. Рухнула целая эпоха. То что вчера было ценно -сегодня не стоило не копейки. Наши родители начали приносить зарплату в купонах, покупать продукты по талонам, и то, что вчера было одной большой страной, разлетелось вдребезги.
Нам не хватало жизненного опыта понять, что происходит, мы пытались приноровиться. Мы слушали про референдум, про путч, про развал союза, но не понимали насколько это плохо или хорошо.
Неожиданно в почете стали бандиты. Их стало очень много. И по вечерам, возвращаясь домой, перестал удивлять вопрос про мелочь. Сводки стали кишеть новостями про грабежи и убийства. Жить стало очень страшно.
Антипропаганда алкоголизма закончилась, теперь это стало ок, с экранов полилась реклама водки распутин («Если вы перевернете бутылку, я вам подмигиваю!»), сигарет ЛМ, Лазер и СтейтЛайн «Успокойся!», бухать и курить стали все, даже школьники, причем далеко не выпускных классов.
Родители столкнулись с огромным комом проблем, некоторые умудрялись вляпаться в МММ, Олби –Дипломат и Украинский Дом Селенга, отдельно было ЭкспрессАгро, многие потеряли работу и все свои сбережения, и как то за нас потихоньку все забыли, мы остались предоставлены самим себе.
Нас травили зуко и юпи, девочки считали за счастье выпить шампанского Валентино и мечтали стать проститутками, а мальчики начали бухать, например турецкий Аркан или лимонную Стопку, закусывая гидроколбасой, потом идя на местные дискотеки и устраивая стенка на стенку, район на район.
Все перевернулось с ног на голову. Если раньше служба в армии была почетной, то теперь служившие признавались голимыми птушниками, которым не хватило денег отмазаться. Бандюганы, мафиози и воры в законе стали почитаемыми людьми, коммунисты стали презираемыми, культ Ленина был развеян. Братские народы стали чужими. Педерасты теперь стали геями и выставлялись по ТВ как нормальные люди, мало того, их крутили по национальному ТВ, такой как Борис Моисеев даже получил народного артиста.
Жить самому стало очень страшно, и народ пытался примкнуть к стайкам. Стало очень много социальных групп – рэперы, металлисты, байкеры, рокеры.
Подвиги Великой Отечественной Войны стали тускнуть и появились нацисты, которых мы не понимаем и никогда не поймем, так как мы последнее поколение, которое застало живых участников Великой Отечественной, и про нее знаем от первых лиц.
Но мы умудрялись выживать. Умудрялись развиваться. Поступали в институты, не потому что хотели стать тем, на кого учились, а просто потому, что так было надо или просто так получилось. Большинство бросало высшее только потому, что попадалось удачное место, устроиться на работу. У нас не получилось в силу возраста припасть к бизнесу после развала союза, никто из нас не мотался в Польшу за шмотом, не открыл точку на Барабане, не распродал заводик или предприятие, это все выходцы из 70-х.
Но мир начинал выравниваться. Купоны заменила гривна. Прошел еще один кризис. Ценность высшего образования падала с каждым днем. На работе кругом были нужны не корочки, а трудолюбивые и умные люди. И имея три диплома, но при этом, будучи тупым дебилом, ты мог проиграть и проигрывал в собеседовании на хорошую вакансию, обычному пареньку без высшего, но у которого были мозги. Неожиданно информация стала стоить денег. Именно те, кто с мозгами стали программистами, основали новые бизнесы онлайн или стали качественными профессионалами любой компании. Наше поколение не требует особого отношения к себе, только потому, что они «коммуникативные пробивные сотрудники с широким кругозором». Именно потому, что знает — для успеха необходима долгая и упорная работа. Поэтому они ценятся во всех сферах.
Все перевернулось с ног на голову. Если раньше служба в армии была почетной, то теперь служившие признавались голимыми птушниками, которым не хватило денег отмазаться. Бандюганы, мафиози и воры в законе стали почитаемыми людьми, коммунисты стали презираемыми, культ Ленина был развеян. Братские народы стали чужими. Педерасты теперь стали геями и выставлялись по ТВ как нормальные люди, мало того, их крутили по национальному ТВ, такой как Борис Моисеев даже получил народного артиста.
Жить самому стало очень страшно, и народ пытался примкнуть к стайкам. Стало очень много социальных групп – рэперы, металлисты, байкеры, рокеры.
Подвиги Великой Отечественной Войны стали тускнуть и появились нацисты, которых мы не понимаем и никогда не поймем, так как мы последнее поколение, которое застало живых участников Великой Отечественной, и про нее знаем от первых лиц.
Но мы умудрялись выживать. Умудрялись развиваться. Поступали в институты, не потому что хотели стать тем, на кого учились, а просто потому, что так было надо или просто так получилось. Большинство бросало высшее только потому, что попадалось удачное место, устроиться на работу. У нас не получилось в силу возраста припасть к бизнесу после развала союза, никто из нас не мотался в Польшу за шмотом, не открыл точку на Барабане, не распродал заводик или предприятие, это все выходцы из 70-х.
Но мир начинал выравниваться. Купоны заменила гривна. Прошел еще один кризис. Ценность высшего образования падала с каждым днем. На работе кругом были нужны не корочки, а трудолюбивые и умные люди. И имея три диплома, но при этом, будучи тупым дебилом, ты мог проиграть и проигрывал в собеседовании на хорошую вакансию, обычному пареньку без высшего, но у которого были мозги. Неожиданно информация стала стоить денег. Именно те, кто с мозгами стали программистами, основали новые бизнесы онлайн или стали качественными профессионалами любой компании. Наше поколение не требует особого отношения к себе, только потому, что они «коммуникативные пробивные сотрудники с широким кругозором». Именно потому, что знает — для успеха необходима долгая и упорная работа. Поэтому они ценятся во всех сферах.
Мы те, кто наблюдал самый большой прорыв технологий. Мы видели, как бобины перешли в аудиокассеты с бумбоксами, затем в CD , а затем просто в компьютер и интернет. Причем кассеты переписывали друг у друга по сто раз, у нас не было интернета, чтобы в два тычка найти любимый трек и скачать (или купить) его, а сам любимый трек приходилось искать перематывая кассету. Когда на магнитофоне ломалась перемотка, перекручивали обычной шестигранной ручкой.
Именно мы наблюдали, как видеокассеты, трансформируются в VideoCD, а потом в DVD и Blue-ray.
Мы те, кто видели перфокарты и 5 дюймовые дискеты. Мы те, кто знает, что такое загрузка Саботера с магнитофона и те кто ставил DOOM с трехдюймовки. Мы те, кто работал на компах с 200 мегабайтным винтом и 8 мб. оперативной памяти и в котором была кнопка Турбо на системнике. Мы те, кто застал DOS и Norton Commander и знаменитый винчих.
Именно мы наблюдали, как видеокассеты, трансформируются в VideoCD, а потом в DVD и Blue-ray.
Мы те, кто видели перфокарты и 5 дюймовые дискеты. Мы те, кто знает, что такое загрузка Саботера с магнитофона и те кто ставил DOOM с трехдюймовки. Мы те, кто работал на компах с 200 мегабайтным винтом и 8 мб. оперативной памяти и в котором была кнопка Турбо на системнике. Мы те, кто застал DOS и Norton Commander и знаменитый винчих.
Именно мы были первым поколением интернета, помним, что такое Odigo, и именно поэтому сейчас мы не участвуем в срачах и флеймах, потому что мы это все прошли еще со времен Fido и первых чатов, типа тачанки и бакланов, еще на Netscape и Opera 5.0.
Мы сохранили способность удивляться. Именно мы видели и использовали первые мобильные телефоны (причем после пейджеров, о которых ты понятия не имеешь скорее всего), в которых было две строки и чудовищная стоимость связи, поэтому именно мы восклицаем «Ух надо же , в поезде есть Wifi!!» вместо «Я не понял, почему такая херовая скорость в поезде у Wifi?!».
Видели, как закрываются игровые салоны, в которых прошла не одна знаменитая битва по третьей кваке или цс, только потому, что стоимость и скорость мобильного интернета равна паре бутылок пива в месяц, и они уже никому не нужны.
Мы сохранили способность удивляться. Именно мы видели и использовали первые мобильные телефоны (причем после пейджеров, о которых ты понятия не имеешь скорее всего), в которых было две строки и чудовищная стоимость связи, поэтому именно мы восклицаем «Ух надо же , в поезде есть Wifi!!» вместо «Я не понял, почему такая херовая скорость в поезде у Wifi?!».
Видели, как закрываются игровые салоны, в которых прошла не одна знаменитая битва по третьей кваке или цс, только потому, что стоимость и скорость мобильного интернета равна паре бутылок пива в месяц, и они уже никому не нужны.
Именно мы мало зависаем в социалках, после того, как обнаружили, что первая красавица школы стала тусклой и некрасивой, а самый крутой парень из класса, которого все боялись, вместо премьер-министра стал таксистом, поняв, что социальные сети не возвращают, а наоборот — крадут наши воспоминания.
После перенесенных потрясений, смен парадигм и ценностей, именно мы не боимся потерять работу и легко посылаем нах..й любого начальника, который требует от нас тупого исполнения инструкций.
У азиатов, есть одно страшное проклятие – «Чтобы ты жил в эпоху перемен!».
Мы то самое потерянное поколение эпохи чудовищных перемен. Поколение, которое ничего не построило, ничего не достигло, но ничего и не разрушило. Мы не голосовали за развал Союза, не были на Путче, не выбирали первого президента. Поколение, которое сменило две абсолютно разных страны находясь всего в одной местности.
Мы — то поколение, которое уже ничего не боится. Поколение, которое считает постыдным писать с ошибками, несмотря на то что « ээ слыш мы не на экзаминах». Поколение, которое до сих пор верит в дружбу, которое останавливается на дороге, при увиденных аварийках, которое не ищет где урвать по быстрому. Поколение восьмидесятых…
После перенесенных потрясений, смен парадигм и ценностей, именно мы не боимся потерять работу и легко посылаем нах..й любого начальника, который требует от нас тупого исполнения инструкций.
У азиатов, есть одно страшное проклятие – «Чтобы ты жил в эпоху перемен!».
Мы то самое потерянное поколение эпохи чудовищных перемен. Поколение, которое ничего не построило, ничего не достигло, но ничего и не разрушило. Мы не голосовали за развал Союза, не были на Путче, не выбирали первого президента. Поколение, которое сменило две абсолютно разных страны находясь всего в одной местности.
Мы — то поколение, которое уже ничего не боится. Поколение, которое считает постыдным писать с ошибками, несмотря на то что « ээ слыш мы не на экзаминах». Поколение, которое до сих пор верит в дружбу, которое останавливается на дороге, при увиденных аварийках, которое не ищет где урвать по быстрому. Поколение восьмидесятых…
Источник:
Метки: Про жизнь интересное
Новости партнёров
реклама
FFDF: "честно говоря от фразы типа "У нас не было планшетов с 3g, у нас не было Angry Birds и вконтактика..." блевать хочеться... для кого пишите эти статьи... я ее несмог дочитать до конца - стошнило!
P.S. - родился в 1984 в деревне..."
Пост скриптум всё объясняет! Кретинам с детством на завалинке этого поста не понять. Я 75-ого, родился и вырос в Донецке в микрорайоне "Мирный". Прочитал - как диафильм про себя посмотрел. И школа, и селитра, и футбольный "квадрат" (а ещё "Пекарь", кто помнит - палками нужно было сбивать консервную банку). А дальше всё верно - Перестройка и нахлынувшая волна "заграничного" пойла - водяра Стопка и всякие Слынчеры Бряги. Половина пацанов из моего двора либо скололась, либо спилась, либо села... И первые кумиры - Цой, Бутусов, Агата Кристи, Скорпы, Металлика, Депеш...
У автора - "После перенесенных потрясений, смен парадигм и ценностей, именно мы не боимся потерять работу и легко посылаем нах..й любого начальника, который требует от нас тупого исполнения инструкций." - Да, мы именно такие! Наше поколение тяжело сделать рабами. Легче либо тех, кто старше, либо тех кто младше. В свое время я работал на структуры, которые теперь называют "донецким кланом" и видел как они легко превращали людей в рабов. А эти рабы всё равно сейчас голосуют за них на выборах. Этого я никогда не монимал и не пойму!! Одураченные и зомбированные люди, которых втаптывают в грязь умиляют меня своей позицией - "ну они же наши, донецкие...". Мне кажется наше поколение 70-80 не такое. Мы видели многое, и знаем главное - кто не спился, не скололся, не забрал чужие жизни - тех трудно сделать рабами, ибо мы возмужали во время крушения совковой эпохи. Мы другие, не такие как 90-2000...