418
6
1
О том, что он когда-то ещё попадёт в Москву, тем более, на футбольный матч любимого «Спартака», 102-летний житель маленького южноуральского посёлка Потанино Отто Фишер даже не мечтал.
Всё началось с обычной, в общем-то, истории — на день рождения к старейшему жителю посёлка Потанино приехали местные чиновники и журналисты. 102-летнему Отто задали вопрос: есть ли у него мечты, которые он так и не исполнил? Фишер ответил: есть одна. Отто, преданный болельщик «Спартака», так ни разу и не был на их матче. Видео с телесюжетом местного телеканала каким-то образом попало к фан-группировке «Спартака». И тогда фанаты решили исполнить мечту дедушки.
Когда Отто Фишеру сказали, что футбольный клуб приглашает его на дерби «Спартака» и «Динамо», он за сутки до поездки сложил вещи и принялся ждать. На вокзале его встречали десятки фанатов. Фишеру провели экскурсию по Москве (хотя Москву Отто знает весьма неплохо — здесь он работал, охраняя первых лиц государства), а в воскресенье, 15 марта, провели в вип-ложу. Более того, старейший болельщик даже сделал первый, символический, удар по мячу. «Я всю жизнь об этом мечтал», — сказал фанат красно-белых.
Когда Отто Фишеру сказали, что футбольный клуб приглашает его на дерби «Спартака» и «Динамо», он за сутки до поездки сложил вещи и принялся ждать. На вокзале его встречали десятки фанатов. Фишеру провели экскурсию по Москве (хотя Москву Отто знает весьма неплохо — здесь он работал, охраняя первых лиц государства), а в воскресенье, 15 марта, провели в вип-ложу. Более того, старейший болельщик даже сделал первый, символический, удар по мячу. «Я всю жизнь об этом мечтал», — сказал фанат красно-белых.
Возможно, именно поддержка старейшего фаната помогла «Спартаку»: с минимальным преимуществом команда победила!
«Не мог делать, что хочу, всю жизнь»
Отто Фишер родился в Поволжской республике немцев, в семье учителей. Возможно, именно гены помогли Отто сохранить интерес к знаниям, чтению и обучению на всю жизнь. Мальчик рано осиротел и попал в детский дом. Нашлись родственники, забрали мальчика в Москву, усыновили. Фишер утверждает, что усыновившая его тётка работала сестрой милосердия в госпитале при дворце Николая II.
«Я всю жизнь не мог делать, что хочу, — вздыхает Отто. — Удивительная она, жизнь».
Паренёк закончил школу и пошёл работать на тормозной завод. Вспоминает, в один из дней туда пришли странные люди, совсем непривычные, особенные, и отобрали несколько человек для работы в Кремле. Что это будет за работа, Отто не знал, но согласия его никто и не спрашивал.
Старейший житель Челябинской области рассказывает, что ему вручили «Вальтер» и объяснили, что он будет охранять больших людей и работать в ОГПУ. А вот в документах о работе значились странные данные: то Фишер числился студентом МГУ, то «зачислен на должность начальника отдела (контора продовольственного и материально-технического снабжения Мосглавресторана)», «зачислен в Москворецкий показательный универмаг НКТ СССР в должности заведующий складом». Сейчас эту информацию уже не проверишь, но Отто уверяет: так оно и было.
И Сталин, и Берия, и Молотов
Этот период своей жизни Отто Константинович долгое время скрывал. Признания 102-летнего копейчанина удивляют: 20-летним мальчишкой, без какой-либо подготовки, он охранял первых лиц страны.
«Я был простым оперативником, в массовке, — рассказывает Отто Фишер. — Видел всё зачастую издалека. Например, охранял путь к даче Горького, где проходил Второй съезд литераторов. Горький там толком не выступал, говорил он хуже, чем писал. Кирова помню на вокзале в кожаной тужурке, Сталина — на похоронах Аллилуевой в меховом пальто. В день похорон нам страшно было слово сказать. Мы не знали подробностей, но что-то тайное витало там. Очень часто меня отправляли, когда няня вела детей Сталина в школу. Они выходили из Троицких ворот и шли на Малую Никитскую в обычную школу.
Фишер говорит, «место встречи» у него и других сотрудников ОГПУ было в Мытищах, а отоваривали их на Лубянке.
Отто Фишер родился в Поволжской республике немцев, в семье учителей. Возможно, именно гены помогли Отто сохранить интерес к знаниям, чтению и обучению на всю жизнь. Мальчик рано осиротел и попал в детский дом. Нашлись родственники, забрали мальчика в Москву, усыновили. Фишер утверждает, что усыновившая его тётка работала сестрой милосердия в госпитале при дворце Николая II.
«Я всю жизнь не мог делать, что хочу, — вздыхает Отто. — Удивительная она, жизнь».
Паренёк закончил школу и пошёл работать на тормозной завод. Вспоминает, в один из дней туда пришли странные люди, совсем непривычные, особенные, и отобрали несколько человек для работы в Кремле. Что это будет за работа, Отто не знал, но согласия его никто и не спрашивал.
Старейший житель Челябинской области рассказывает, что ему вручили «Вальтер» и объяснили, что он будет охранять больших людей и работать в ОГПУ. А вот в документах о работе значились странные данные: то Фишер числился студентом МГУ, то «зачислен на должность начальника отдела (контора продовольственного и материально-технического снабжения Мосглавресторана)», «зачислен в Москворецкий показательный универмаг НКТ СССР в должности заведующий складом». Сейчас эту информацию уже не проверишь, но Отто уверяет: так оно и было.
И Сталин, и Берия, и Молотов
Этот период своей жизни Отто Константинович долгое время скрывал. Признания 102-летнего копейчанина удивляют: 20-летним мальчишкой, без какой-либо подготовки, он охранял первых лиц страны.
«Я был простым оперативником, в массовке, — рассказывает Отто Фишер. — Видел всё зачастую издалека. Например, охранял путь к даче Горького, где проходил Второй съезд литераторов. Горький там толком не выступал, говорил он хуже, чем писал. Кирова помню на вокзале в кожаной тужурке, Сталина — на похоронах Аллилуевой в меховом пальто. В день похорон нам страшно было слово сказать. Мы не знали подробностей, но что-то тайное витало там. Очень часто меня отправляли, когда няня вела детей Сталина в школу. Они выходили из Троицких ворот и шли на Малую Никитскую в обычную школу.
Фишер говорит, «место встречи» у него и других сотрудников ОГПУ было в Мытищах, а отоваривали их на Лубянке.
Враг народа
Фишер отправился на фронт в самом начале войны. Однако немецкие корни и явно «не наша» фамилия сыграли очередную роль, предсказуемую для тех времён. Солдат превратился в «трудармейца»: был объявлен врагом народа и отправлен в Челябинскую область, на Бакалстрой. Страна строилась, нужен был кирпич, а кирпичное производство было устроено в посёлке Потанино Челябинской области. Несколько лет Отто провёл за колючей проволокой в потанинском лагере. Потом был выпущен на свободу.
Кончилась война. Отто боялся загадывать жизнь даже на шаг вперёд. Ему за тридцать, он — враг народа, в чужом краю, не имеет ни семьи, ни родителей. Самое ужасное, вспоминает Фишер, это полная неизвестность. Что будет дальше? Что делать? Родственников московских переселили из столицы в Казахстан. А в Москву ему был путь закрыт, да и ехать было не к кому.
За этой стеной с колючей проволокой Фишер сначала сидел, а потом работал.
Фишер отправился на фронт в самом начале войны. Однако немецкие корни и явно «не наша» фамилия сыграли очередную роль, предсказуемую для тех времён. Солдат превратился в «трудармейца»: был объявлен врагом народа и отправлен в Челябинскую область, на Бакалстрой. Страна строилась, нужен был кирпич, а кирпичное производство было устроено в посёлке Потанино Челябинской области. Несколько лет Отто провёл за колючей проволокой в потанинском лагере. Потом был выпущен на свободу.
Кончилась война. Отто боялся загадывать жизнь даже на шаг вперёд. Ему за тридцать, он — враг народа, в чужом краю, не имеет ни семьи, ни родителей. Самое ужасное, вспоминает Фишер, это полная неизвестность. Что будет дальше? Что делать? Родственников московских переселили из столицы в Казахстан. А в Москву ему был путь закрыт, да и ехать было не к кому.
За этой стеной с колючей проволокой Фишер сначала сидел, а потом работал.
Сто лет одиночества
В 1957-м году с Отто Константиновича сняли подписку о невыезде. К этому времени Фишер женился на молодой женщине с двумя детьми. Рос и совместный сын. Именно теперь, вспоминает Фишер, жизнь более-менее вошла в русло. Неизвестность рассеивалась, он понимал, что всё «устаканилось», теперь его корни здесь. Он часто вспоминал, как мальчишкой в Москве в довоенное время жил на «2-й Квесисской» улице. Рядом был стадион. Мальчишки всегда ходили на матчи нашей любимой команды «Пищевик», которую потом переименовали в «Спартак». Братья Николай, Андрей, Александр и Пётр Старостины, Пётр Исаков, Станислав Леута, Александр Михайлов — Фишер помнит всех легенд, что стояли у истоков клуба. Отто не пропускал ни одного матча любимой команды. Гораздо позже, в двадцать первом веке, до которого Отто и сам не понимает, как дожил, ему подарят спутниковую тарелку. И в стареньком доме Фишера телевизор будет показывать только спортивные каналы.
Судьба и дальше не щадила Отто: он похоронил всех своих родных, троих детей и жену. Правда, его всегда окружало много людей — интересных, добрых, но чужих.
Тюремная карьера
После снятия подписки о невыезде копейская колония наполнилась уголовниками. «Политических» здесь больше не было. Отто искал работу. Удивительное дело — устроился он сюда же, на зону, где совсем недавно был арестантом. Работал на разных должностях, был и завпекарней, и строителем. Свой домишко, что почти упирается в колючую проволоку с «егозой», Фишер тоже строил сам, вместе с арестантами. В нём он и живёт по сей день.
Фишер признаётся: никогда бы не думал, что проживёт больше века. Что же помогает оставаться в твёрдом уме и светлой памяти? «Никогда не курил, — смеётся аксакал, — пил много… Но только беленького — молока».
В 1957-м году с Отто Константиновича сняли подписку о невыезде. К этому времени Фишер женился на молодой женщине с двумя детьми. Рос и совместный сын. Именно теперь, вспоминает Фишер, жизнь более-менее вошла в русло. Неизвестность рассеивалась, он понимал, что всё «устаканилось», теперь его корни здесь. Он часто вспоминал, как мальчишкой в Москве в довоенное время жил на «2-й Квесисской» улице. Рядом был стадион. Мальчишки всегда ходили на матчи нашей любимой команды «Пищевик», которую потом переименовали в «Спартак». Братья Николай, Андрей, Александр и Пётр Старостины, Пётр Исаков, Станислав Леута, Александр Михайлов — Фишер помнит всех легенд, что стояли у истоков клуба. Отто не пропускал ни одного матча любимой команды. Гораздо позже, в двадцать первом веке, до которого Отто и сам не понимает, как дожил, ему подарят спутниковую тарелку. И в стареньком доме Фишера телевизор будет показывать только спортивные каналы.
Судьба и дальше не щадила Отто: он похоронил всех своих родных, троих детей и жену. Правда, его всегда окружало много людей — интересных, добрых, но чужих.
Тюремная карьера
После снятия подписки о невыезде копейская колония наполнилась уголовниками. «Политических» здесь больше не было. Отто искал работу. Удивительное дело — устроился он сюда же, на зону, где совсем недавно был арестантом. Работал на разных должностях, был и завпекарней, и строителем. Свой домишко, что почти упирается в колючую проволоку с «егозой», Фишер тоже строил сам, вместе с арестантами. В нём он и живёт по сей день.
Фишер признаётся: никогда бы не думал, что проживёт больше века. Что же помогает оставаться в твёрдом уме и светлой памяти? «Никогда не курил, — смеётся аксакал, — пил много… Но только беленького — молока».
По сей день Отто Константинович сам себя обслуживает, ходит в магазины, аптеку. Конечно, по хозяйству и содержанию старенького дома помогают и местные власти, и знакомые. И сейчас Фишер в курсе политической ситуации в мире. Читает газеты, перечитывает толстые книги. Признаётся, не пропускает значимых событий: на выборы всех уровней власти приходит обязательно. Не ждёт, чтоб на дом урну для голосования привезли, прогуляться и пообщаться с людьми для него — интересное занятие.
В 99 лет старожил решился на сложнейшую операцию по установке кардиостимулятора. Он, признаётся, привык не дорожить жизнью, а она вон как с ним…
В 99 лет старожил решился на сложнейшую операцию по установке кардиостимулятора. Он, признаётся, привык не дорожить жизнью, а она вон как с ним…
Когда Фишеру рассказали, что он приглашён в Москву на матч, дед считал минуты. Приехал с другом сына на вокзал в Челябинск, а его «заминировал» очередной лжетеррорист. Когда тревогу сняли, поезд в столицу подали не на первый путь, как всегда, а аж на восьмой. Но Отто, как молодой, скакал через крутой железнодорожный мост, почти бегом бежал, так мечтал побродить по московским улицам, где прошло детство, и зайти в родной двор. «А что, я и матч открыть могу, и по воротам «Динамо» ударить, — говорил Отто перед поездкой, — лишь бы наши победили».
Всё так и случилось: в 102 года люди не ошибаются.
102-летний копейчанин много читает, старается не пропускать свежие газеты.
Всё так и случилось: в 102 года люди не ошибаются.
102-летний копейчанин много читает, старается не пропускать свежие газеты.
Ссылки по теме:
- Заброшенный дом
- Ясли в снегу
- 17 супергероев в реальной жизни
- Омерзительная Америка
- В Бельгии фанат «Брюгге» отложил эвтаназию ради матча любимой команды
Новости партнёров
реклама
Деду еще долгих лет жизни:-)
Вперед Спартак!