19
Отрывок из рассказа , автор Дмитрий Бенедиктов.
Я завтракал. Какого-то марта, часа в два дня.
Времени я внимания не уделял, выходных в неделе было семь - меня устраивало. Числа пустились на самотек. Я жил сегодня. Завтра всегда наступало, тогда я проживал и его.
Неплохой ритм, по мне.
Солнце светило в глаза, по столу ходил кот, в окне блаженствовал Мишаня.
Мишаня вроде был подающим надежды математиком, потом талантливым физиком.
Теперь вот был на бутылке. Жизнь.
Он появлялся во дворе на контрасте первого теплого солнца и куч последнего снега, твердого и грязного. Празднично брился. Тащил с коммуналки гнилое кресло и несвежую фетровую шляпу. Брал полторашку крепкого и грелся на приподъездной плитке. Час, другой, третий - пока солнце не уходило.
Мишаню тянуло к людям – характерное, такой человек. В погодистые дни Мишаня удовлетворялся.
С мужчинами он подрывался здороваться за руку. Его отталкивали, не замечали. Он развязно кланялся, ухмылял опухшую рожу.
Женщин Мишаня всячески ободрял. Некрасивым он кричал:
«В женщине главное – это глаза!», или: «Не переживай, мать, есть еще мужики на земле русской!».
Симпатичным одобрительно и коротко сообщал: «Ишь, жучка».
Старушек Мишаня не любил – жил с матерью и кирял на ее пенсию. Детям растерянно улыбался.
Безнадежный алкаш давал отмашку весне, и это было смешно. Пора надежд, ять.
***
Я принял душ, оделся – легко, по Мишане. Зацепил из ящика бутылку десертного, для него. Запас иссяк, осталось белое, сухое.
С алкоголем мы жили беспроблемно, душа в душу. Два дня кряду я не пил никогда - не мог. Такое везение. Не пить же вообще – странно, ведь можно пить.
- Здорово, Мишаня! – я протянул бутылку.
После обеда с кресла Мишаня не вставал – успевал накидаться.
Он неспешно приподнял шляпу: - Мер-рси, благодарю, - собравшись с силами, довольно сносно вывел:
- Мерси-и, благо-да-рю-ю тебя-я… мерси, спасибо, что ты-ы е-есть, - после удовлетворенно осклабился.
- Как погодка, Мишаня?
- Заебис-с…
Мишаня довольно щурился. Левый глаз был подбит, правый - временно здоров.
В широкополой шляпе, длинном пальто, даром что старых и грязных, он сидел хозяином жизни. Счастье в моменте.
Я завтракал. Какого-то марта, часа в два дня.
Времени я внимания не уделял, выходных в неделе было семь - меня устраивало. Числа пустились на самотек. Я жил сегодня. Завтра всегда наступало, тогда я проживал и его.
Неплохой ритм, по мне.
Солнце светило в глаза, по столу ходил кот, в окне блаженствовал Мишаня.
Мишаня вроде был подающим надежды математиком, потом талантливым физиком.
Теперь вот был на бутылке. Жизнь.
Он появлялся во дворе на контрасте первого теплого солнца и куч последнего снега, твердого и грязного. Празднично брился. Тащил с коммуналки гнилое кресло и несвежую фетровую шляпу. Брал полторашку крепкого и грелся на приподъездной плитке. Час, другой, третий - пока солнце не уходило.
Мишаню тянуло к людям – характерное, такой человек. В погодистые дни Мишаня удовлетворялся.
С мужчинами он подрывался здороваться за руку. Его отталкивали, не замечали. Он развязно кланялся, ухмылял опухшую рожу.
Женщин Мишаня всячески ободрял. Некрасивым он кричал:
«В женщине главное – это глаза!», или: «Не переживай, мать, есть еще мужики на земле русской!».
Симпатичным одобрительно и коротко сообщал: «Ишь, жучка».
Старушек Мишаня не любил – жил с матерью и кирял на ее пенсию. Детям растерянно улыбался.
Безнадежный алкаш давал отмашку весне, и это было смешно. Пора надежд, ять.
***
Я принял душ, оделся – легко, по Мишане. Зацепил из ящика бутылку десертного, для него. Запас иссяк, осталось белое, сухое.
С алкоголем мы жили беспроблемно, душа в душу. Два дня кряду я не пил никогда - не мог. Такое везение. Не пить же вообще – странно, ведь можно пить.
- Здорово, Мишаня! – я протянул бутылку.
После обеда с кресла Мишаня не вставал – успевал накидаться.
Он неспешно приподнял шляпу: - Мер-рси, благодарю, - собравшись с силами, довольно сносно вывел:
- Мерси-и, благо-да-рю-ю тебя-я… мерси, спасибо, что ты-ы е-есть, - после удовлетворенно осклабился.
- Как погодка, Мишаня?
- Заебис-с…
Мишаня довольно щурился. Левый глаз был подбит, правый - временно здоров.
В широкополой шляпе, длинном пальто, даром что старых и грязных, он сидел хозяином жизни. Счастье в моменте.
Новости партнёров
реклама
зачем это тут?