Я и баба, и мужик, я и лошадь, я и бык

По малолетству я особо не обращала внимания, на их образ жизни, но чем старше становилась, тем все больше и больше отмечала эти интересные моменты. Папа в семье был властным, грубоватым, никогда не улыбающимся мужчиной, мама - хрупкая, очень подвижная женщина, а дочка, взращенная в обстановке, о которой я расскажу - слегка запуганная и тихая.

Весь цимес семьи состоял в том, что мама там делала все. Нет, не так. ВСЕ. Всегда. Я поражалась, как она не падает с ног, как она могла поставить себя, а потом и дочь в такое положение, но задача их отца заключалась в принесении не сильно большой зарплаты. И на этом все. Абсолютно. Папа никогда не ел, если еду некому было разогреть - он сидел и ждал дочь или жену, даже если в холодильнике было полно еды. Кто-то из женщин прибегал в определенное время, когда папа приходил с работы и кормил его. В то время, как он ел, ему раскладывали постель, на которой он лежал весь оставшийся вечер. Он всегда проходил мимо почтового ящика, а потом спрашивал у жены или дочки - где его газета? И те мчались к ящику, доставали газету и тащили ему. Говорить о том, что все дела по дому, покупка продуктов, готовка еды лежала на жене, думаю, не следует. Папа не одевался, если ему не подавали одежду. Вот прямо так - встал, сходил в туалет (извините за подробности - никогда не смывал за собой, просто следом бежала жена и мыла унитаз), выходил на кухню и садился на табурет. А жена или дочка в это время бегали по кухне, грея чай и готовя завтрак. Поев, он вставал молча, шел в комнату и садился на диван - прибегала жена, вытаскивала из шкафа вещи - от носков-трусов, до рубашек, всегда наглаженных и каждый день чистых, подавала ему, он молча одевался, выходил в коридор, ему подавали ботинки, завязывали шнурки, вручали небольшой портфельчик и он уходил.

Он никогда не закрывал за собой дверь, хотя и имел ключ. Жена его работала рядом в детском саду поваром и всегда прибегала к приходу мужа и никогда не уходила из дома, если он там был.

Папа водил Жигуленок и мне в память врезался момент, когда зимой папа вышел к подъезду, сел в засыпанную снегом машину, завел ее, а следом выскочила жена, и вычистила снег отовсюду, протерла лобовое стекло, зеркала и стояла в халатике, пока муж, так и не сказавший ни слова, не отъехал. Потом она вытащила ковры на снег и долго их колотила, наводя чистоту. Кстати чистота в доме была невероятная. Если вдруг где-то лежала какая-то вещь не на своем месте, папа останавливался возле нее и топал ногой до тех пор, пока кто-то из женщин не подскакивал и не убирал.

Дочка, как и я, подросли, были свои компании, с которыми мы ходили гулять. Но у нее было строгое расписание - она никогда не задерживалась позже девяти, никогда не гуляла, когда папа был дома в выходные, всегда сбегала от нас к пяти часам, если мама не успевала - погреть папе ужин. Никаких исключений не было. Как бы мы не уговаривали ее посидеть с нами, как бы ей не было весело, она подрывалась и бегом бежала домой. О выезде куда-то за город и речи быть не могло. Так мы и ездили без нее, а она потом с жадностью слушала о наших поездках и приключениях.

Еще у них была дача. Задача папы состояла в том, чтобы довезти женщин до дачи. Дальше он спал в гамаке или ковырял свой Жигуль, все остальное делали женщины - пололи, сажали, поливали, причем бросали все одномоментно, как только папа молча садился в Жигуленок, заводил его и всем своим видом показывал, что он уже устал на вашей даче. Промедления не было - бросалось все - шланги, лопаты, не высаженная рассада - женщины загружались в машину и уезжали кормить папу.

Я, честно сказать, даже голоса его не помню - у меня всегда было ощущение, что он немой. Один раз в жизни я видела как он улыбнулся - когда принес домой щенка и увидел, как расширились глаза жены. Она было попыталась что-то спросить, но папа лишь глянул в ее сторону и промычал - это Джек. Вопрос умер сам собой. Щенок полностью лег на плечи женщин. Теперь, помимо ухода за папой, они бегали и по часам, по очереди, выводили щенка гулять, кормили, мыли, лечили. Папа иногда трепал его по холке - это все, что он делал для нового члена семьи.

Женщины тщательно следили за здоровьем папы, потому что как-то раз ему довелось попасть в больницу с аппендицитом и дамы прокляли тот день - они обе не вылезали из больницы почти круглосуточно, ухаживая за больным, как за младенцем. Помню как после выписки женщины кормили его с ложки - ему было тяжело ее держать...

Таких моментов было невероятное количество. Но, кстати сказать, я не заметила, что мама семейства была угнетена или несчастна. Нет, веселая женщина, разносолы в доме были такие, что ум отъешь, она никогда не жаловалась, было ощущение, что весь этот уход за мужем ей в кайф. А папа был как очень дорогая и хрупкая семейная ценность - которую любят, ценят, где-то даже восхищаются, но переставляют с места на место, вытирают пыль и стараются лишний раз не кантовать.

Сейчас я с той семьей уже не общаюсь так плотно. Знаю лишь, что живут они по-прежнему, правда Жигули сменили на Волгу (папа захотел), мама сделала ремонт дома, продали дачу, а дочь так и не вышла замуж, хотя ей уже за сорок. Но они оставили в моей жизни неизгладимое впечатление, в котором я до сих пор не могу разобраться - то ли они ненормальные, то ли я, которая видит ненормальность в обычной, думаю не единственной такой семье.

(Пользователь XorrrGor)