Когда я смотрю сейчас по ТВ или в интернете как кормят солдат и курсантов, я тихо радуюсь. Нам в семидесятых такое и не снилось.
В середине восьмидесятых я служил в должности начальника восьмого отделения зенитно-ракетной бригады.
На нашем военном аэродроме располагалось сразу два авиаполка. Один наш, истребительный полк фронтовой авиации и бомбардировочный полк дальней авиации.
Бег в системе физической подготовки курсантов занимал едва ли не самое почётное место. Из программы училища могли исключить, например, лыжную подготовку, если район был бесснежным как у нас, ...
В середине восьмидесятых я служил в одной из зенитно-ракетных частей ПВО в должности начальника восьмого отделения.
Я уже писал о том, как мы перевозили нашу спецтехнику военной авиацией. Но если тот злополучный рейс лишил сна многих начальников только нашей воздушной армии, ...
Когда я поведал училищному преподавателю тактико-специальной подготовки о своих дорожных приключениях при возвращении с войсковой практики («Как вагонный ключ-отмычка помог курсанту доехать до Сочи»), ...
Когда я был ещё молодым лейтенантом и только начинал службу в авиационном полку истребителей-бомбардировщиков, мой командир полка очень доходчиво объяснил мне основные приоритеты авиации.
Любая дорога когда-то кончается. На следующий день после стычки с дорожными хулиганами наш поезд допыхтел до нашей станции назначения.
После нескольких лет службы в должности начальника восьмого отделения зенитно-ракетной бригады я, наконец, ...
Моё возвращение в родные пенаты училища с войсковой практики оказалось богатым на неожиданности. Как приятные, так и не очень.
То, что лётно-подъёмный состав советской истребительной авиации во все времена считался элитой, никто не оспаривает.
За время своей службы в авиации я заметил, что военные лётчики – народ своеобразный. Свои лётные правила и инструкции они стараются выполнять чётко и неукоснительно.
В прошлый раз я рассказал о том, как на войсковой стажировке столкнулся с помощником военного коменданта гарнизона, а потом и с самим комендантом и что из этого вышло.
Служба в ВВС и близость к военным аэродромам давала нашему брату армейскому шифровальщику целый ряд преимуществ.
Редко какая неделя в нашем авиационном полку обходилась без учебной тревоги. Как правило, объявляли ее поздним вечером или ранним утром.
Мотострелковая дивизия, куда меня направили на войсковую практику после третьего курса училища, не понравилась мне, что называется, с порога.
Я был уже матёрым курсантом-третьекурсником, когда ко мне во время очередного отпуска обратился с неожиданной просьбой мой школьный приятель Миша.
Первым местом моей службы в авиации на Дальнем Востоке, куда я прибыл зелёным лейтенантом из училища, оказалась маленькая режимная часть.
Первый курс обучения в стенах нашей бурсы был занят в основном общевойсковыми дисциплинами, в числе которых была военная топография.
Начальник восьмого отделения нашей авиадивизии майор Захов был уже в том солидном возрасте, когда многие офицеры служат, что называется, не прикладая рук. Можно сказать дембель.
Мой первый начальник восьмого отдела армии был в целом нормальным мужиком. Но водилась за ним одна привычка, которая мало кому нравилась из армейских шифровальщиков.
Вам приходилось когда-нибудь списывать неизрасходованные боеприпасы? А если эти боеприпасы числятся израсходованными, а по факту они в наличии?
Продолжая тему курсантских учений, хочу рассказать ещё одну забавную историю, которая приключилась с нашей группой во время таких вот полевых занятий.
День авиации во всех военных авиагарнизонах советских времен по масштабам празднования мог запросто сравняться с Новым годом. Не стал исключением и этот праздник в нашем боевом авиаполку.
Если кто-то из вас думает, что все тяготы и лишения службы полкового офицера-шифровальщика семидесятых заключались исключительно в ночных бдениях, недосыпании на учениях и так далее, ...
Прошло уже, наверное, года два, как мы, вчерашние курсанты, вылетели из нашего гнезда и разъехались в разные стороны нашего необъятного Союза служить Родине.
Мне, как помощнику начальника штаба авиаполка по спецсвязи довольно часто приходилось ездить с секретными документами.
Наш командир корпуса имел привычку постоянно попадать в какие-нибудь дурацкие ситуации. То он заблудится в тайге, поехав проверять какую-то часть и свернув не на ту дорогу, ...
Сейчас я уже и не упомню, сколько раз мне приходилось перевозить нашу шифровальную технику за время моей офицерской службы. Самолётами, вертолётами, автомобилями и, конечно же, поездами.
Если вам посчастливилось застать благословенные шестидесятые – семидесятые годы прошлого столетия на просторах нашего СССР, то вас, скорее всего, не удивит привычка многих, ...
Где-то в начале двухтысячных решил я сменить ориентацию. Нет, не то, что вы подумали. Профессиональную. Только-только я уволился из Вооруженных Сил и подумывал чем заняться.
Хороший бинокль в умелых руках способен творить чудеса даже в высшей математике. Хотите узнать как? Сейчас расскажу.
Что бывает, если шифровальщик-ротозей покинет своё рабочее место, оставив на столе шифры, очень наглядно и доходчиво показано в фильме «Турецкий гамбит».
На четвёртом курсе у нас в очередной раз сменился взводный. К нашему удивлению им оказался хорошо знакомый нам вчерашний выпускник из соседней роты.
