«Гёбен» и «Бреслау» — неуловимые рейдеры германского флота. Часть VIII: Закат звезды адмирала Эбергарда

Однако они не знали, что в кулуарах Ставки Верховного главнокомандующего с самого начала Первой мировой войны зрел заговор против Эбергарда, не устраивавшего многих высших сановников империи. В конечном счете заговор завершился успехом, а Андрей Августович Эбергард, которому удавалось успешно противостоять «Гёбену» и «Бреслау» более слабыми силами, был незаслуженно забыт.

Отчизны верный сын

Андрей Августович Эбергард родился в 1856 году в Греции. О семье будущего адмирала известно крайне мало. Его отец, Август Иванович, был русским консулом в Пелопоннесе, а мать, Анна Александровна, происходила из семьи русских дворян. Также известно, что дед Андрея Августовича, Иоганн Карл, переехал в Россию из Гамбурга в начале XIX века. С раннего детства Андрей Августович полюбил море и живо интересовался историей флота, что способствовало принятию им решения о карьере военно-морского офицера.

В 1878 году Эбергард окончил Морской кадетский корпус. Первым местом его долгой службы стала Тихоокеанская эскадра. Со временем его неоднократно переводили: на Чёрное море в 1894-1896 гг., где он был морским агентом в Османской империи, и на Тихий океан, где во время Русско-японской войны Эбергард стал исполняющим обязанности начальника Морского походного штаба наместника на Дальнем Востоке.

После окончания конфликта Эбергард вновь был переведён на Чёрное море, приняв командование броненосцем «Пантейлемон», бывшим «Князем Потёмкиным-Таврическим», на котором незадолго до этого произошло известное восстание. Обеспечив в кратчайшие сроки боеспособность корабля и дисциплину на его борту, Андрей Августович был в 1906 году переведён на штабные должности. А осенью 1911 года, по настоянию Морского министра Ивана Константиновича Григоровича, вице-адмирал Эбергард был назначен командующим морскими силами Чёрного моря.

К этому времени Григорович, недавно возглавивший министерство, планировал полномасштабную реорганизацию военно-морского флота, который показал свою крайне низкую эффективность по результатам Русско-японской войны. Для того, чтобы планы по усилению морских сил реализовывались эффективно, новый министр ставил на ключевые посты опытных и преданных флоту командующих. Так, Балтийский флот возглавил Николай Оттович фон Эссен — герой Русско-японской войны и крупный военно-морской специалист, а над Черноморским флотом встал Андрей Августович Эбергард — опытный штабист, имеющий за плечами несколько кругосветных походов и опыт службы в различных частях света.

На пороге войны

Учитывая крайне малое влияние на государственные круги, Григоровичу было сложно добиться усиленного финансирования военно-морских сил.

Тем не менее в скором времени Ивану Константиновичу удалось заручиться расположением императора Николая II, который одобрил в конце 1911 года программу министра по усилению в первую очередь Балтийского, а затем и Черноморского флотов. Велось строительство первых русских дредноутов и усиленное производство одних из лучших в мире эскадренных миноносцев того времени — типа «Новик». Стоит отметить, что корабли, построенные по судостроительной программе адмирала Григоровича, составят существенную часть уже советского флота в годы Великой Отечественной войны.

Ставший же осенью 1911 года командующим морскими силами Черного моря вице-адмирал Эбергард начал активно усиливать военно-морскую подготовку и улучшение условий прохождения службы личного состава. Из воспоминаний сослуживца Эбергарда, капитана II ранга Александра Петровича Лукина (Флот. Том II) :

«Двужильный старик — звали мы его. Высокообразованный моряк, с благородной душой и рыцарским сердцем, старый холостяк, лингвист и, как говорила молва, — женоненавистник. Человек государственного ума и огромного опыта. Флот его любил и почитал».

К началу августа 1914 года, когда началась Первая мировая война, Черноморский флот Российской империи всё ещё состоял из устаревших кораблей. Первые дредноуты «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая» должны были пополнить флот Эбергарда только в середине 1915 года. Поначалу это не казалось критичным, так как в Чёрном море отсутствовали германские корабли. Но когда «Гёбен» и «Бреслау» прорвались в Константинополь, стало очевидно, что Османская империя в скором времени вступит в войну против России.

Как упоминалось в ранних статьях данного цикла, адмирал Эбергард предлагал Ставке Верховного главнокомандующего незамедлительно совершить рейд в Константинополь, чтобы потопить «Гёбен» и «Бреслау», однако получил категорический отказ. Также было отклонено предложение адмирала заминировать подходы к Одессе и Севастополю, что в конечном итоге вылилось в события «Севастопольской побудки», которые стали отправной точкой к необоснованной травле Андрея Августовича.

«Игра престолов» Ставки Верховного главнокомандующего

«Севастопольская побудка» стала вторым крупным промахом Ставки Верховного главнокомандующего после катастрофы в сентябре 1914 года в Восточной Пруссии, когда 2-я императорская армия генерала Самсонова была окружена и фактически полностью уничтожена. Значительную долю ответственности за эти промахи нёс тогдашний начальник штаба Ставки — Николай Николаевич Янушкевич, царедворец, не имевший военного опыта. Он сделал карьеру исключительно из-за расположения императора и благоволения великого князя Николая Николаевича, который был тогда Верховным главнокомандующим.

Не желая брать на себя ответственность за просчёты, Янушкевич, вместе со своими союзниками, генералами Жилинским и Рузским, обвинил в неудачах на фронтах русских генералов германского происхождения, как «сочувствующих неприятелю». Эти обвинения пришлись как раз кстати к начавшимся в ряде городов Российской империи немецким погромам. Первым из генералов германского происхождения, попавшим под суд по требованию Янушкевича, был Павел Карлович фон Ренненкампф. Это один из самых талантливых военных специалистов Российской империи, который смог спасти свою армию от уничтожения в Восточной Пруссии в сентябре 1914 года. Следом за Ренненкампфом от должностей был отстранен ещё ряд офицеров германского происхождения. Одновременно с этим дружественные Янушкевичу сановники активно раздували в общественных кругах антигерманские настроения.

Когда стало известно о «Севастопольской побудке», Янушкевич тут же обвинил адмирала Эбергарда в бездействии и отдаче инициативы в руки неприятелю, хотя именно он запретил Андрею Августовичу принять превентинвые меры. В общественных и правящих кругах стали активно распространяться пасквили на Эбергарда, которого, как и Ренненкампфа, обвиняли в германофилии. Из воспоминаний сослуживца Эбергарда, капитана II ранга Александра Петровича Лукина (Флот. Том II):

«По рукам ходило письмо представителя известных общественных кругов, маститого русского учёного, мало понимающего в морских делах, и неосведомленного, видимо, из первоисточников о действительном положении на Черноморском театре — Семенова-Тянь-Шаньского, с выражением недовольства этих близких к «сферам» кругов деятельностью адмирала Эбергарда. Под давлением этих сторонних влияний и решилась судьба одного из доблестнейших и выдающихся адмиралов русского флота, верного рыцаря своей Родины…»

Тогда обвинения Янушкевича пресёк морской министр, адмирал Григорович, который указал на просчёты Ставки и отдачу ей инициативы в руки противника.

Но в 1915 году у Андрея Августовича появился новый, крайне серьёзный недоброжелатель, начальник Морского генерального штаба — Александр Иванович Русин.

Неутомимый оппонент

В отличии от Янушкевича, Русин был опытным военным, имеющим обширный опыт в построении агентурных сетей и боевую закалку, приобретенную при подавлении Боксёрского восстания и в Русско-японской войне. Но, меж тем, как и Янушкевич, Александр Иванович грезил о захвате Константинополя с помощью Черноморского флота, чтобы получить под контроль России проливы Босфор и Дарданеллы. В Ставке реализация такой идеи виделась нехитрым делом, так как численно османский флот уступал Черноморскому флоту, а «Гёбен» и «Бреслау» не воспринимались серьёзной угрозой. Русин стал требовать от Эбергарда начать подготовку к Константинопольской десантной операции.

Однако Андрей Августович был категорически против этой затеи, считая её авантюрной. Несмотря на то, что Черноморский флот имел численное преимущество, оно не было абсолютным. Кроме того, вблизи Босфорского пролива у Российской империи не было морских баз и ремонтных доков. В случае получения повреждений кораблям пришлось бы идти на починку в Севастополь, и тогда более быстроходные «Гёбен» и «Бреслау» могли бы догнать и уничтожить часть флота. Условием успешного проведения десантной операции Эбергард считал наличие контроля над болгарскими портами в Чёрном море, для чего требовалось искать союза с царём Фердинандом I. Но осенью 1915 года Болгария вступила в войну на стороне Германии и Османской империи, что ещё более укрепило нежелание Андрея Августовича проводить десант в Константинополь.

Недовольство Эбергардом у Русина стало набирать обороты. На протяжении 1915 года начальник Морского штаба несколько раз требовал на заседаниях Ставки снять Андрея Августовича с поста комфлота, указывая, что тот отказывается реализовывать десантную операцию. Также Русин был крайне неудовлетворён результатами стычек Черноморского флота с «Гёбеном» и «Бреслау», в которых Эбергард хоть и одержал победу, но не смог потопить неприятеля. Однако за Андрея Августовича неизменно заступался Григорович, также высокого мнения об адмирале был Николай II. Но постоянное недовольство Русина и новые доносы на комфлота постепенно охлаждали пыл защитников Эбергарда.

Летом 1916 года Русин представил Николаю II внеочередной доклад о необходимости снятия Эбергарда с должности и замены его на более молодого и решительного офицера для проведения Константинопольской десантной операции. По воспоминанием Русина, императору доклад не понравился, но неожиданно он утвердил предложение Александра Ивановича. Морской министр Григорович также, к удивлению Русина, не стал возражать.

Что в конечном счёте побудило Ставку отправить в отставку одного из опытнейших и успешных адмиралов, остаётся загадкой. Вполне возможно, сказалась жажда заполучить заветный контроль над Константинополем, не считаясь с реальными условиями.

Днём 8 июля 1916 года в Севастополь прибыл Александр Васильевич Колчак — новый командующий Черноморским флотом. Адмирал Эбергард радушно принял своего преемника и на следующий день сдал ему дела, а ночью стало известно, что «Гёбен» и «Бреслау» вышли в рейд в Чёрное море. Теперь уже Колчаку предстояло продолжить охоту на неуловимого врага.

Незаслуженное забвение

После снятия с поста комфлота Андрей Августович по представлению Григоровича был назначен членом Государственного совета. Из воспоминаний сослуживца Эбергарда, капитана II ранга Александра Петровича Лукина (Флот. Том II):

«На флоте все глубоко жалели, когда он ушёл. С мостика корабля он прямо попал в кресло Государственного совета.»

Свою отставку Эбергард принял с достоинством, не предпринимая попыток противостоять тем, кто сочинял на него пасквили и доносы. Однако здоровье Андрея Августовича от пережитого стало ухудшаться. Не менее болезненными ударами стали для престарелого адмирала февральская и октябрьская революции, а также начавшаяся в скором времени Гражданская война. В 1918 году, в разгар красного террора, Андрей Августович был арестован ВЧК в Петрограде, однако он стал одним из немногих высших офицеров, которых отпустили. 19 апреля 1919 года Андрей Августович Эбергард скончался.

На протяжении своей жизни Андрей Августович всей душой служил России, разделяя как радость побед, так и горечь поражений. Став во главе Черноморского флота, адмирал Эбергард немногочисленными силами смог сковать рейды «Гёбена» и «Бреслау», а также прервать стабильное пополнение османского флота топливом. Черноморский флот под его командованием во всех боях одерживал победы, заставляя германского адмирала Сушона неизменно отступать с поля боя и придумывать всё новые безуспешные способы ослабить русский флот.

Однако интриги и безосновательные обвинения в адрес Андрея Августовича смогли охладить интерес к изучению личности этого великого флотоводца, информацию о котором можно собрать лишь по крупицам. К сожалению, в отличие от своих современников, таких как Эссен, Григорович и Русин, Эбергард, верой и правдой служивший своему Отечеству, незаслуженно забыт. Остаётся надеяться, что со временем эта несправедливость будет исправлена.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»