Прочти и поклонись! Бабушка Прасковья

Прасковья Каретникова (урожденная Лебедева) родилась в 1856 году в селе Ризское Вяземского уезда Смоленской губернии в крестьянской семье. Село было названо по храму во имя Положения Ризы Господней (Ризоположения). В 1887 году она вышла замуж за уроженца соседнего села Горнево Каретникова Егора Николаевича 1864 года рождения. Прасковья Захаровна родила и вырастила двух сыновей и семь дочерей. Когда в село вошли немцы, то они расстреляли одного из ее сыновей, который был председателем колхоза.

С самого начала Великой Отечественной войны главным направлением наступления для немецкого командования была Москва. В середине июля 1941 года немецко-фашистскими войсками был занят Смоленск, после чего большое стратегическое значение приобрела Вязьма - как последний крупный железнодорожный узел на прямом пути к Москве.

Вязьма была связующим звеном между Москвой, Смоленском, Ржевом, Калугой и Брянском, что и определило ее стратегическое значение. События, происходившие под Вязьмой осенью 1941 года, впоследствии назовут «вяземский котел». В сражениях под Вязьмой героизм проявляли и бойцы Красной армии, и мирное население. О подвиге вяземской крестьянки Прасковьи Захаровны Каретниковой рассказал спасенный ею красноармеец Георгий Николаевич Недомерков.

Георгий Николаевич был водителем бензовоза – он обеспечивал горючим 27 танковую дивизию. Когда топливо кончилось - бензовоз был уничтожен, а Недомерков вместе с группой красноармейцев выбирался из окружения. Шли под покровом ночи, обходя деревни, оккупированные врагом. Но у села Ризское, которое находилось в нескольких километрах от Вязьмы, встретили небольшой немецкий отряд. Завязалась ожесточенная битва. Красноармейцы, уставшие и голодные, сражались на пределе своих возможностей, и немцы были уничтожены. Группа получила трофеи – оружие и немного провианта, но появились раненые.

Был ранен и Георгий Николаевич, он решил пробраться в село за медицинской помощью и разведать обстановку. Возле леса он увидел одинокую хату - это была хата Прасковьи Каретниковой, она в это время жила одна. Недомерков постучал в окно. Прасковья Захаровна увидев в окно солдата, впустила его в избу. Она перевязала ему раны и накормила. А наутро она проводила его, и Георгий отправился к своим товарищам. Группа бойцов двинулась дальше, но вновь наткнулась на немецкий отряд. Уставшие и израненные красноармейцы не сдавались, держались до последнего. Но преимущество было у немцев.

Из воспоминаний Георгия Николаевича Недомеркова: «И когда фашистские автоматы начали извергать смертоносный свинец, схватка была недолгой. Последнее, что я увидел, теряя от открывшихся ран сознание, это то, как фашистский водитель гусеничного тягача проехал по лежавшему раненому солдату, раздробив по самые колени обе его ноги».Посчитав, что красноармейцы уничтожены, немцы ушли.

Жители Ризского, в числе которых была Прасковья Захаровна (ей было уже 86 лет), отправились на поле боя. В 1941 г. зима пришла рано. Уже в начале октября начались обильные снегопады, и лесная опушка, где произошла битва, была усеяна убитыми и ранеными, которых заметало снегом. Как могли, женщины тащили раненых с поля боя. Размещали их в избе Каретниковой как стоящей вдали от села, а в селе размещались немцы. Спасенные бойцы после спрашивали: как же женщины сумели определить, кто мертв, а в ком еще теплится жизнь. На это Каретникова отвечала так: «Коли жив человек, то снежок-то на нем подтаивать будет, вот и уносили таких».

И оказалось раненых 14 человек - дом Прасковьи Захаровны превратился в подпольный лазарет. Она сумела разместить в своей избушке 14 раненых бойцов. Это было рискованно, так как немцы все еще оставались в селе. Они не щадили тех, кто оказывал хоть какую-то помощь Красной армии. Любое подозрение – расстрел, который производился публично так, чтобы все местные жители запомнили, что будет с теми, кто окажет помощь красноармейцам и партизанам. Даже тела их запрещали хоронить.

Из воспоминаний внучки Прасковьи Захаровны (Нечитайло Т.В.): «Бабушка немцев не боялась, и не боялась смерти. Она знала, что помочь этим бойцам некому, до госпиталя далеко, а все остальные дома в деревне прямо под носом у немцев. Где-то она нашла табличку с надписью «тиф», установила ее возле своего дома, и когда оккупанты приближались, она принималась отчаянно махать руками и жестами показывать, что больна – вот немцы и старались к ней не заглядывать». Когда кончились бинты, найденные в санитарной сумке при эвакуации раненых, старушка начала разрезать свои простыни и наволочки. Тяжело было и с продуктами. Односельчане помогали, чем могли, тайно приносили ей свои скудные припасы, но этого было недостаточно. Поэтому Прасковья просит соседей зарезать ее корову.

Господь хранил подпольный госпиталь. Никто их не выдал. Бойцы поправлялись и уходили с занятой гитлеровскими оккупантами территории к линии фронта, которая находилась уже под Москвой. В декабре 1941 года и Георгий Недомерков, обняв свою спасительницу, как родную мать, распрощался с ней. Затем он успешно перешел линию фронта и вышел в расположение частей Красной армии. Всех вылечила Прасковья Захаровна и всех проводила на фронт, сопроводив своим материнским благословением.

Георгий Николаевич Недомерков в 1971 году приехал в село Ризское, но от него осталось всего три дома. Совершенно случайно он встретил женщину, которая еще ребенком жила в Ризском. Она рассказала ему, что Прасковья Захаровна умерла еще в 1942 году на оккупированной территории. Но где находится ее захоронение, она не знала. Тогда Георгий Николаевич написал письмо следопытам второй школы города Вязьма, которые под руководством В. Е. Гавриловой нашли могилу этой славной женщины.

Спасенный красноармеец установил памятник, на котором написал: «Прочти и поклонись. Здесь похоронена Каретникова Прасковья Захаровна (1856-1942 г.г.). Рискуя своей жизнью, эта русская женщина в 1941 году на оккупированной врагом территории, у себя дома прятала и лечила 14 солдат Красной армии. Вечная ей слава и низкий поклон. От спасенного ею Недомеркова Г. Н.»