Худой, бледный и изнуренный командующий 6-й армией вермахта произвел на советских военачальников впечатление затравленного зверя.
В ночь на 31 января 1943 года подразделения 38-й мотострелковой бригады 64-й армии прорвались к зданию универмага в центре Сталинграда, блокировав его со всех сторон. По сообщениям пленных немцев, именно здесь располагался штаб 6-й армии Фридриха Паулюса. Советская операция «Кольцо» по разгрому окруженной в городе группировки противника подходила к своему финалу…
«Логово зверя»
После того, как около 6 часов утра советские войска открыли по зданию плотный огонь из пулеметов и минометов, стрельба со стороны немцев прекратилась. На первом и третьем этажах появились белые флаги. Противник хотел вступить в переговоры.
По приказу командира бригады полковника Ивана Бурмакова к универмагу направилась группа парламентеров во главе со старшим лейтенантом Федором Ильченко. Немецкий офицер, встретивший советских солдат, обратился к ним через переводчика: «Наш главный начальник хочет говорить с вашим главным начальником». На это Ильченко ему заявил: «Ну, у нашего главного начальника других дел много. Его тут нет. Придется вам иметь дело со мной».
Проигнорировав робкую просьбу немца сдать оружие, советские парламентеры стали спускаться в подвал, где и находился штаб Паулюса. «Он был буквально набит солдатами — их тут были сотни. Хуже, чем в трамвае! Все они были грязные, голодные, а уж воняло от них! Вид у всех был страшно перепуганный. Они сбежались сюда, чтобы укрыться от минометного огня», — вспоминал старший лейтенант. Услышав звуки выстрелов, Ильченко схватился за кобуру, но, как оказалось, это были самоубийцы.
Парламентеров встретили командир 71-й пехотной дивизии вермахта генерал-майор Фридрих Роске и начальник штаба 6-й армии генерал Артур Шмидт. Они и провели советских солдат в комнату Паулюса. «Фельдмаршал лежал на железной койке без мундира, в одной рубашке», — вспоминал Ильченко: «На столе горел огарок свечи, освещая аккордеон, лежащий на кушетке. Паулюс не поздоровался, но поднялся и сел. У него был вид больного, измученного человека, лицо подергивалось в нервном тике».
Переговоры
Простой лейтенант не мог принять капитуляцию немецкого командующего, и постепенно к универмагу стали съезжаться представители старшего и высшего командного состава Красной Армии. Через несколько часов в сопровождении нескольких полковников и подполковников в подвал спустился начальник штаба 64-й армии генерал-майор Иван Ласкин. Пытаясь всячески дистанцироваться от капитуляции, Паулюс делегировал право вести переговоры Роске и Шмидту.
Пока фельдмаршал в соседней комнате «приводил себя в порядок», советские парламентеры предъявили его генералам ультиматум: окруженная группировка должна немедленно прекратить сопротивление, сложить оружие и организованно сдаться в плен советским войскам.
Устав ждать, когда же наконец появится сам Фридрих Паулюс, советские военачальники вошли к нему в комнату. Немецкий командующий, по воспоминаниям Ласкина, встретил делегатов фразой на ломаном русском языке: «Фельдмаршал германской армии Паулюс сдается Красной Армии в плен». Он извинился, что, поскольку новое звание ему присвоили только 30 января, новой формы одежды он не имеет и вынужден представляться в форме генерал-полковника. «Да вряд ли теперь новая форма мне и понадобится», — добавил военачальник с горькой усмешкой.
К тому моменту 6-я армия в Сталинграде была рассечена на две изолированные друг от друга группировки. По результатам переговоров капитулировала южная группировка немецких войск, командование которой осуществлял генерал Роске. В то же время Паулюс отказался отдавать приказ сдаваться северной группировке, сославшись на то, что с 30 января ее командующий генерал-полковник Карл Штрекер подчиняется напрямую Гитлеру.
Бесславный конец
В центре Сталинграда все еще шли уличные бои, но немецкие офицеры в сопровождении советских командиров уже направились на автомобилях в части с приказом о прекращении огня.
После того, как все формальности были улажены и фельдмаршал получил гарантии личной безопасности, его с офицерами штаба вывели из подвала. Территория вокруг универмага к этому времени уже полностью контролировалась советскими пехотинцами, а военнослужащие вермахта занимались обезвреживанием заминированных участков.
«Советские и немецкие солдаты, еще несколько часов назад стрелявшие друг в друга, во дворе мирно стояли рядом, держа оружие в руках или на ремне. Но как потрясающе разнился их внешний облик!» — вспоминал адъютант командующего 6-й армии Вильгельм Адам: «Немецкие солдаты — ободранные, в тонких шинелях поверх обветшалой форменной одежды, худые, как скелеты, истощенные до полусмерти фигуры с запавшими, небритыми лицами. Солдаты Красной Армии — сытые, полные сил, в прекрасном зимнем обмундировании… Глубоко взволнован был я и другим обстоятельством. Наших солдат не били и тем более не расстреливали. Советские солдаты среди развалин своего разрушенного немцами города вытаскивали из карманов и предлагали немецким солдатам, этим полутрупам, свой кусок хлеба, папиросы и махорку».
Сержант Петр Алхутов присутствовал при пленении немецкого военачальника: «Паулюс был осунувшимся, явно больным. Старался держаться достойно, но в его состоянии это ему слабо удавалось. В то морозное утро в Сталинграде стало понятно всем бойцам Красной Армии и абсолютному большинству немецких солдат, что это начало их конца и начало нашей Победы».
Фельдмаршала ждал автомобиль, следовавший в соседнее село Бекетовка, где располагался штаб 64-й армии. Там его намеревались допросить командующий армией генерал-лейтенант Михаил Шумилов и командующий Донским фронтом генерал-лейтенант Константин Рокоссовский. А потом Фридриху Паулюсу предстояли советские лагеря, работа в антифашистском комитете «Свободная Германия» и недолгая жизнь в ГДР...
По пути в штаб машина догнала колонны тяжело бредущих по дороге пленных немцев. Грязные, обросшие бородами, они были обуты в комичные эрзац-валенки и обмотаны полотенцами и женскими платками.
Ласкин дал знак водителю замедлить ход, чтобы немецкий командующий смог их внимательно и детально рассмотреть. «Это ужасно…» — уныло произнес Паулюс: «Позорная капитуляция, страшная трагедия солдат. А ведь до сих пор шестая армия считалась лучшей сухопутной армией вермахта…»
Источник:
- Котелок электричества
- Как русская девушка стала героем двух мировых войн
- Слуховые новаторы: в чем кроется охотничье мастерство летучих мышей
- Кто самый крутой из былинных богатырей?
- Иностранные слова, которые можно перевести только целым предложением
Мне эти и похожие строки врезались в память еще со школы. Мой дед воевал, был ранен, несколько раз горел в танке, награжден боевыми медалями и орденами, за всю жизнь ни разу не обмолвился о войне. На все мои детские уговоры рассказать про войну отвечал очень сдержано: нечего там рассказывать, война это не игрушки. Я обижался, пока бабушка как-то шепнула, что дедушка не любит вспоминать про войну, тк это очень страшно... Так что-то у меня этот Паулюс не вызывает ни капли сочувствия. Вражина он и точка. Не с пистолетом у виска его заставляли вести армию в наступление. Да и его солдаты шли на фронт как на пикник, с песнями и в хорошем настроении, это потом уже Восточный фронт для них стал адом и наказанием. И поделом. Оставили в живых, дали сдаться в плен и радуйтесь. А могли и как венгров - в расход за все хорошее.
П.с. очень предвзято отношусь к любому мнению, что наши враги тоже люди, у них семьи, им тоже бывает больно, грустно и тд. А их звали? Приглашали? С цветами встречали? Кстати, были и такие, что с цветами встречали. Так они потом и евреев расстреливали. Тоже понять и простить? Нет уж.
А как гарцевали, сытые довольные, перед голодными запуганным детишками и их матерями, когда вызывали их на пытки и смерть?
Вояки млять, Нехер их жалеть, сцуки.
Гланое в войне это логистика! ЛОГИСТИКА!!
У тебя может быть самая сильная армия, самые отважные солдаты, самое современное оружие, самые лучшие командиры, но....
Все идет на нет, когда у тебя нет постоянной доставки провизии и оружие, или тебя отрезали от поставок, максимум можешь продержаться 3-4 дня.
"Расстрел сдающихся на поле боя "тактическая необходимость".
Угон гражданских на работы в Германию наверное "-необходимая потребность военного времени".
Правда как то не очень сопрягается с вашим первоначальным утверждением о доброте русской души.
PS Кстати эта отписка была дана именно на запрос "а чего так мало пленных, нам же отчитываться". А они "не дошли".
Никто никого не растреливал.
Плен это не то место, где о тебе будут заботиться. Сдался? Ну не убьют. Но никто не гарантирует мягких перин и изысканной еды.
Идёт колонна пленных. Некоторые начинают отставать. Обычно таких грузили на подводы, чтобы отдохнули. А тут их нет... Командуют нести, но никто не хочет расходовать силы. Останавливаться колонна не может, им надо засветло дойти до промежуточного лагеря, иначе разбегутся.
Вот что тут делать в такой ситуации? Бросить их на обочине? Врага в тылу?
Конвой всегда действует быстро и максимально жестко. Иначе эта толпа их раздавит.
Расстреливать (якобы) ослабевших пленных это преступление. Всё просто и без вариантов. И именно это ставили в укор гитлеровцам в начале войны, когда дороги были усыпаны теми, кого нацисты не смогли логистически обеспечить, а просто пристреливали на обочине. Без перин.
Ровно как и тех кто сдаётся на поле боя, но мешает.
Может обсудим как немцы гоняли пленных красноармейцев? Там гнали специально чтобы ослабели и умерли. Но проблемы конечно только у Красной армии, которая даже операции пленным делала чтобы выжили.
То что немцы относились к военнопленным отвратительно (впрочем тоже по разному, особенно в начале войны - бывало что и домой отпускали) нет сомнений. Как и в зверствах карателей.
Но и картина в которой добрые русские солдаты угощают немцев плюшками так же далека от истины. И расстреливали и пытали. Время суровое, а люди были обозлены.
А вообще, по словам моего отца, за все четыре года войны, самое трудное и страшное - это была Сталинградская Битва. Папа говорил, что если на земле когда либо было создано подобие ада, то это она.
Бои закончились. Надо было хоть как-то согрелся. Пытались найти хоть какое-нибудь дерево, но безуспешно. Сгорело все. Кто-то сказал, что видел у вокзала сложенные штабеля бревен. Поехали туда. И действительно, перед зданием вокзала все пространство занято бревнами, аккуратно сложенными в штабеля. Подъехали ближе, а это не бревна. Это аккуратно сложенные замерзшие трупы нацистов. Видимо, складывали, чтоб железной дорогой отправить в Германию. Потом стало отправлять некуда. А потом и некому.
Мой папа родился в 15 сентября 1920 года. Ушел в Бессмертный Полк 22 мая 2020 года.
Тот же Сталинград - во время перехватили инициативу, во время ударили в стык армий во фланги и получили окружение крупной группировки немцев.
Но в обороне есть и минусы. Если пробить оборону всё-таки получается, то потери в обороне гораздо больше нежели в наступлении, так как любая мало мальски выведенная из строя техника и живая сила попадает в руки врага, а у наступающего отходит в тыл и ремонтируется, раненые лечатся.
Вывод какой: если есть возможность - атакуй. Не уверен - сиди в обороне, изматывай врага. Трудно сказать где и как лучше, это по обстоятельствам. Ошибки одной стороны это победа другой.
Даже когда в 42 РККА с помощью волновой мобилизации смогла сравнять численность армии примерно с армиями стран вторжения, инициатива позволяла немцам с сателлитами при их сверх подвижности концентрировать группировки не оставлявшие шансы обороне.
При этом к сожалению естественно потери РККА были в разы выше именно в обороне.
И наоборот - страшный РЖЕВ, не только почти сравнял потери ветеранов Вермахта с новобранцами РККА, но и фактически стал причиной разгрома Сталинграда. РККА держала инициативу и немцы банально не могли перебросить резервы.
А теперь давайте вспомним голубую линию на Кубани. Немцы так же удачно оборонялись, пока основные силы отходили в Крым. Это означает: есть силы - наступай, нет - обороняйся. Да, не спорю, что только наступлением одерживается победа, но оборона главный фактор контрнаступления. Когда в обороне можно сказать что победили? Просто отбили атаку, а сколько наступающих полягло знает только противник и тебе никогда не скажет.