Французики опять клянчют, чтобы русские взяли их в победители

Заявление главы французского МИД Жан-Ива Ле Дриана о том, что Россия "присвоила" себе победу над ИГ* в Сирии, безусловно, заслуживает особого места в музее современных политических анекдотов.

Причем главную смехотворную составляющую данному заявлению обеспечило то, что сказано это было не кем-нибудь, а именно представителем Франции.

Похожие комментарии американцев, которые делают их регулярно, вызывают в России заметно иную реакцию. Как известно, на днях Трамп заявил, что Штаты одержали победы в двух мировых войнах, а также "поставили коммунизм на колени". А представитель Пентагона выступил со словами, по сути, совпадающими с заявлением француза: "Коалиция США, а не Российская Федерация или сирийский режим, является единственной силой, достигшей значительного прогресса в борьбе с ИГ*".

Однако если из уст американцев подобные заявления нередко вызывают в России раздражение и тревогу и даже рассматриваются как угроза пересмотра итогов Второй мировой войны и других исторических событий, славной ролью в которых гордится наша страна, — то с французами, надо признать, дело обстоит иначе.

Такие высказывания со стороны Франции провоцируют в российском общественном мнении просто смех и шутки. Самым популярным является напоминание об историческом анекдоте, когда якобы Вильгельм Кейтель, подписывавший безоговорочную капитуляцию Третьего рейха (а ранее, в 1940 году, принимавший капитуляцию Франции), удивленно спросил по поводу присутствовавших при этом событии французов: "Как? И эти тоже нас победили?"

Однако за шутками и историческими анекдотами скрывается весьма грустная — для Запада — реальность.

Безусловно, заявления и Трампа, и Ле Дриана (да и Пентагона тоже) в первую очередь ориентированы на внутреннюю аудиторию их стран. А, как показывает опыт последних двадцати лет, западному обществу о внешнеполитических делах их государств можно нести любую чепуху и прямую ложь, и это не вызовет никаких проблем и потрясений для власти.

Однако в подобных заявлениях все чаще слышится искреннее непонимание, недоумение и даже обида западного истеблишмента. Показательно, что Ле Дриан прямо заявил: он "удивлен", что Россия "присвоила" себе победу в Сирии.

Видится, что причина этого удивления проста.

За последние десятилетия Западу во главе США удалось построить целостную систему гегемонии над миром, в которой сочетались и работали на усиление друг друга абсолютно все элементы: от экономики и военной силы до контроля информационной среды и пропаганды. Именно последние элементы демонстрировали свою высочайшую эффективность не просто в медиаподдержке успехов и достижений Запада, но и в сокрытии провалов, сглаживании проблем и создании фактически параллельной информационной картины мира. Более того: чем дальше, тем сильнее нарастал разрыв между реальностью и наведенным на мир информационным мороком, однако существенная часть человечества продолжала смотреть на мир через камеры CNN или BBC.

Такое положение вещей на какое-то время действительно породило впечатление всемогущества современных западных медиа и пропаганды. Удивленное, нервное и даже несколько обиженное "не так все было, на самом деле это мы победили ИГИЛ*, а Россия тут ни при чем", все чаще звучащее от самых высокопоставленных фигур на Западе, — это проявление осознания западными государствами эфемерности такого положения вещей, понимание утраты важнейшего инструмента власти и контроля над миром. Ну и понятного раздражения по данному поводу.

Более того. Тот факт, что Запад вынужден своему же обществу говорить не просто о собственных успехах, но и твердить о том, что Россия "присвоила" себе их заслуги, прозрачно намекает, что информационная монополия размывается даже в, казалось бы, незыблемой медиацитатели Запада.

Реальность все увереннее и настойчивее прорывает ткань наведенной информационной иллюзии, а альтернативные источники информации все чаще находят способ донести иную точку зрения до общества.

В последние годы в России актуальной и популярной была политическая шутка: "можем повторить" или "можем перепоказать" — как раз в связи с упорными поползновениями США и других стран Запада на пересмотр итогов Второй мировой.

Однако постепенно выясняется, что повторять, возможно, и не потребуется. Новые достижения (в реальности, а не в виртуальном информационном мире, как у Запада) обладают неожиданным побочным эффектом. Они не только непосредственным образом влияют на действительность и постепенно разрушают выстроенные на песке медиазамки, но и возвращают десятилетиями старательно затиравшиеся воспоминания о событиях прошлого.

Министр иностранных дел Франции и Пентагон могут сколько угодно твердить журналистам и через них обществу, что ИГ* победила западная коалиция. Но это никак не влияет на то, что Дамаск восстановил контроль над большей частью территории страны, что Башар Асад по-прежнему руководит Сирией, а о судьбе Ближнего Востока все заинтересованные лица летают договариваться в Москву.

Эту реальность невозможно затереть никакими словами самых высокопоставленных официальных лиц и репортажами CNN.

А еще эта реальность заставляет возвращать в память мира факты о том, кто на самом деле водрузил знамя на поверженный Рейхстаг в 1945 году и почему по результатам Второй мировой именно Россия, которая тогда называлась СССР, стала мировой сверхдержавой.