Больница - не такое уж и скучное место...
Друзья, мне тут посчастливилось отдохнуть в больнице недельку. Хотел бы с вами поделиться своими впечатлениями о пребывании в этом заведении.
Обычно при слове "больница" в памяти всплывает что-то типа "Пролетая над гнездом кукушки" где в застиранных халатах по коридору медленно, как тени двигаются пациенты, носятся аниматоры реаниматоры с капельницами наперевес: "доктор, мы его теряем!", скудная еда состоящая из перловки с водянистой котлетой, обшарпанные стены... Короче, "мама, забери меня домой!". Удивительно, но в моём случае всё было совсем по другому.
Огромное здание, современный интерьер, новое оборудование, картины на стенах, и кажется не какие-то репродукции. Но самое главное - это люди, а именно - персонал. Поразила доброта врачей и медсестёр. Не просто профессиональная этика, а именно доброта, как свойство личности. И ещё - чувство юмора. Вот несколько эпизодов из общения с медиками и пациентами, которые мне запомнились.
Начну с того, что на ресепшене - в регистратуре, то есть - когда распределяли по палатам, врачи никак не могли вспомнить мою фамилию, я сказал, что если что - я помню. Задорный смех сестёр был для меня наградой и к тому же помог снять стресс.
Уж не знаю, в шутку ли, но меня положили в… гинекологическое отделение. Нет, нет - это не то, что вы подумали - я не собирался менять пол, по крайней мере, не сейчас. Просто в моём отделении не было свободных мест и меня положили в свободную палату. И нет, я лежал не с женщинами - единственными моими соседями были 2 неработающих холодильника. Почти 4 дня одиночества для физически и эмоционально истощённого человека - настоящий подарок.
Кормили 4 раза в день "на убой". Медсестре, которая раздавала еду, я сказал, что кормят так вкусно и много, что попрошу здесь политического убежища. Сестра замахала руками:
-Да что вы! Только не здесь!
Терапевт, осматривавшая меня при поступлении, удивилась - что я делаю здесь такой здоровый? Я признался, что лёг ради еды. Она отнеслась к этому с пониманием.
3,5 дня одиночества, чтения, тупого смотрения в окно – царский подарок клиническому интроверту - прошли незаметно. На 4-й день меня перевели в общую палату. Вроде бы всё - лафа закончилась. Но нет - это был не конец, а только начало. Начало знакомства и общения с интереснейшими людьми. Ещё одна награда свыше. Дело в том, что я ненавижу нецензурную лексику. Целыми днями я вынужден слышать её на работе, что приводит в конечном итоге к эмоциональной усталости. Хотелось хотя бы в больнице от этого отдохнуть, но я понимаю, что сюда кладут тех же людей, что меня окружают «в реальном мире».
Но, о чудо! Меня положили в палату где уже лежало 5 человек. Я шестой. Ну так вот. Из 6-ти человек высшего образования не было только у одного! Угадайте у кого? Правильно - у меня. Четверо закончили физико-математический факультет университета, один медицинский институт. Один из физиков - профессор. Он писал учебники для университетов. Остальные в разное время работали учителями физики. Медик работает на скорой помощи. Надо ли говорить, что за несколько дней, что я лежал с этими людьми, я не услышал ни одного матерного слова! Уважаемые читатели, как вы думаете - это просто случайность? Случайность, что в одной палате, в одно время собрались интеллектуалы? В купе с другими подобными событиями, которые постоянно происходят в моей жизни, я уверен, что нет.
Учёные мужи были под впечатлением от того, что простой работяга свободно рассуждает о 4-х фундаментальных взаимодействиях. В наших беседах я мягко подводил своих собеседников к вопросу - как так получилось, что эти взаимодействия вообще образовались и так сбалансированы и точно настроены?
Для информации.
4 фундаментальных взаимодействия - это сильное, слабое, электромагнитное и гравитационное. Они лежат в основе всех физических процессов во Вселенной и точно настроены относительно друг друга.
Они поняли к чему я клоню, и разговор плавно и бесшовно перешёл с чисто научной в мою любимую - научно-духовную плоскость. Кому-то эта тема показалась не интересной, с кем-то мы общались довольно долго. Так, у одного из физиков сын был православным верующим и ему (физику) хотелось разобраться в некоторых учениях Библии.
В любом случае, когда в одной палате собирается, хоть и по разному, но всё-таки мыслящие люди - это подарок для меня. Я уверен - подарок свыше.
Ещё небольшой эпизод. В нашей палате был душ и подумал, что должна быть и вытяжка. Нажал на какую-то кнопку, ничего не включилось. Ан, нет, включилось! Представляете – это была кнопка вызова дежурного врача на случай, если кому-то в ду́ше станет плохо! По сути – скорая помощь. Буквально через несколько минут примчалась медсестра (весьма не молодая, кстати) – «Кому плохо!?». Я извинился за ложный вызов. Вот это забота о людях!
Итак, операция!
Операция - это вообще стендап! Когда на каталке меня везли на операцию, я попросил медсестру не превышать скорость, особенно на поворотах. Сестра заверила меня, что всегда соблюдает скоростной режим. На одном из перекрёстков коридора, когда мы не могли разъехаться со встречной каталкой, сестра, как бывалый водитель маршрутки:
-Опа, пробка!
В лифте нас набилось человек 8. Одно сестра стала рассказывать про вкусные плюшки, которые продаются в буфете. Потом:
-Ой, а при молодом человеке, наверно, не сто́ит про еду говорить. (перед операцией нельзя ничего есть).
Я успокоил сестру, сказав, что еда - это последнее о чём я сейчас думаю.
-Еду голый в одном лифте с такими красивыми женщинами! (Все 50+).
-Да, вот едете и ничего не делаете... С шутливой укоризной сказала мне одна из женщин.
На всякий случай поясню, что я не стоял в таком виде в лифте и не нажимал на кнопки, а лежал на каталке под простынёй.
На операционном столе мы с врачами продолжили зажигать.
Когда меня привязывали к операционному столу ремнями, я поинтересовался:
-Это чтобы не убежал?
Сестра загадочно:
-Нуууу, знаете, тут всякое бывает...
Далее, в процессе подготовки к операции, сестричка спросила, не печёт ли затылок. Я ответил, что, вроде нет.
-Пациент, я доктора спросила.
Я чувствовал улыбку сестры сквозь медицинскую маску. Дело в том, что медсестра настроила освещение так, что лампа светила прямо на затылок хирурга.
-Они мне регулярно пытаются мозг зажарить - пожаловался доктор.
Очнулся я после наркоза на том же месте, и на том же столе. Первый вопрос:
-А когда операция начнётся?
-Она уже закончилась.
-Эх, опять всё самое интересное проспал!
Потом в течении дня и в следующие дни, доктор (молодой парень, кстати) по несколько раз в день приходил и интересовался моим самочувствием. Настоящий профессионал! А ещё он искренне удивлялся, что мне не требовалось обезболивание после операции. Похоже, он настолько качественно сделал свою работу, что у меня реально не было боли.
Хотел бы ещё отметить нашу молоденькую медсестричку Настю. Она так часто посещала нашу палату и интересовалась всё ли у нас хорошо, что нам приходилось чуть ли не выгонять её (шутка). Как-то я спросил, нравится ли ей её работа. Она ответила, что да, очень.
-Нагрузка большая. В день 11-15 человек госпитализируют только в нашем отделении. Небольшой спад поступлений бывает только во время посадок.
В палате повисла тягостная тишина. Увидев на наших лицах испуганный немой вопрос, Настя поспешила уточнить
-Во время огородных посадок, я имею ввиду.
Палата громко смеялась.
Надо отметить, что по части юмора, пациенты здорово уступали врачам. Как-то идя на перевязку, я поравнялся в коридоре с девушками, которые шли туда же.
-Девушки, вы тоже на ампутацию?
-Неееет, мы на перевязку - ответили они абсолютно серьёзно и даже как-то испуганно.
Хотя нет, вру. И среди пациентов были любопытные персонажи.
Стою в очереди на получение направления на госпитализацию, никого не трогаю, изо всех сил пытаюсь не шутить. Подходит пожилая женщина. 80+. Стандартные вопросы.
-Кто крайний?
-Я
-А вы за кем?
-За этой девушкой.
Далее бабуля начинает тихонечко напевать: "Ах, эта девушка меня с ума свела". Я ей подпеваю: "Разбила сердце мне, покой взяла".
-А вы знаете, молодой человек, когда мы были студентами, мы пели: "Набила морду мне, костюм сняла".
Я ей:
-А я слышал версию: "Набила морду мне, часы сняла".
-Э-э, костюм дороже.
-Ну, с этим не поспоришь.
Завязался живой разговор, двух совершенно разных людей, как будь-то мы 100 лет знакомы. Боковым зрением я видел, как очередь "грела уши".
И последнее.
К сожалению, в любую бочку мёда, всегда кто-нибудь добавит ложку дёгтя. В этом повествовании это не ложка, всего лишь капля. Я говорю о дежурных на входе в стационар. Мужчина и женщина с синдромом вахтёра в запущенной стадии.
Для информации.
Синдром вахтёра - это склонность человека, неделённого невысоким социальным статусом, демонстрировать свою значимость и власть.
"Дай человеку ключи от офисов - он возомнит себя генеральным директором" - глаголет народная мудрость.
И эти "вахтёры-директора" "демонстрировали свою значимость и власть" на полную - они постоянно орали на пациентов, оскорбляли их. Не стесняясь священных медицинских стен, матерились. На просьбы посетителей вести себя повежливей, они отвечали, что у них большая нагрузка и поэтому они на нервах. Предложения в таком случае поменять работу, вызывали у них лишь дополнительную порцию брани.
У медперсонала нагрузка не меньше, но ведут себя они очень достойно, в том числе, когда общаются с недовольными пациентами. Я видел такие сцены и восхищался этими людьми (врачами я имею ввиду).
А теперь, точно последнее.
Друзья, сейчас принято чуть ли не демонизировать медицину вообще и врачей в частности. Скорая долго едет, очереди в поликлиниках, конвейерная система приёмов, врачебные ошибки. А виноваты ли в этом только врачи? Может дело в системе, которая довольно не навязчиво заботится о нашем здоровье? Может дело и в нас? Как часто врачам приходится иметь дело с неадекватами! Мой друг – врач, зав. отделением - рассказывал о мужчине, который обивал пороги кабинетов их поликлиники с требованием определить на какие лекарства у него аллергия, а на какие нет. Попытки объяснить, что есть уйма препаратов, и определять возможную аллергию на них никто не будет, ни к чему не привели. Мужчина настаивал на своём. По словам друга, цель этого человека была просто всех достать. Вот на таких кадров врачи часто тратят время вместо того, чтобы помогать настоящим больным.
А ещё не будем забывать, что медработники такие же люди, как и мы - со своими достоинствами и недостатками. Да, среди них бывают и некомпетентные , и ленивые - одной моей знакомой, например, врач предложила лечиться у знахарки! - но мне такие не встречались.
Друзья, хотите профессионального и вежливого обращения к себе? Работающий совет был дан 2 000 лет назад: «Во всём поступайте с людьми так, как хотите, чтобы они поступали с вами».
P.S. Здоровье автора в полном порядке. Чего и вам желаю.
Популярно о Библии на Блогпост
- Философы из соцсетей, которые вновь заставили нас удивиться и задуматься
- 20 полезных навыков, которым можно научиться у шерстяных гуру
- 15 провальных случаев, когда люди хотели обработать фото для соцсетей
- 15 необычных названий кафе и магазинов, которые сразу бросаются в глаза
- Отличные примеры правдивости поговорки «Голь на выдумки хитра!»
Это было давно, в начале нулевых.
Да, больнички были, мягко говоря, не в лучшем состоянии, но отношение врачей - просто изумительным. Остались только положительные впечатления: на панцирную кровать и шерстяное одеяло мне после армии насрать, а вот то что каждый доктор помнил своих пациентов и лишних вопросов не задавал - это дорогого стоит.
Особенно запомнилась одна девочка-умница-красавица. Только после интернатуры.
И вот позавчера мою подругу экстренно на скорой госпитализировали в Первую инфекционную в Мск.
Со страху вчера днем мне написала "Привези чегонить поесть, попить, туалетной бумаги и т.д.".
Сегодня с утра пишет: "Ничего не вези: кормят как на убой, палата двухместная, чайник, холодильник, кондиционер, мыльно-рыльные выдали....".
А вот про отношение врачей - всё совсем не так.... Я понимаю, что больница большая, но по ее словам, за три дня у нее ни разу не повторился лечащий врач. Каждый раз приходит новый, долго изучает результаты анализов и историю болезни, на вопросы не отвечает и... уходит....
Всё-таки, видимо, комфорт влечет за собой конвейерный подход....
Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома.
Конечно, слов нет, в больнице, может быть, светлей и культурней. И калорийность пищи, может быть, у них более предусмотрена. Но, как говорится, дома и солома едома.
А в больницу меня привезли с брюшным тифом. Домашние думали этим облегчить мои неимоверные страдания.
Но только этим они не достигли цели, поскольку мне попалась какая-то особенная больница, где мне не все понравилось.
Все-таки только больного привезли, записывают его в книгу, и вдруг он читает на стене плакат: «Выдача трупов от 3-х до 4-х».
Не знаю, как другие больные, но я прямо закачался на ногах, когда прочел это воззвание. Главное, у меня высокая температура, и вообще жизнь, может быть, еле теплится в моем организме, может быть, она на волоске висит и вдруг приходится читать такие слова.
Я сказал мужчине, который меня записывал:
Что вы, говорю, товарищ фельдшер, такие пошлые надписи вывешиваете? Все-таки, говорю, больным не доставляет интереса это читать.
Фельдшер, или как там его, лекпом, удивился, что я ему так сказал, и говорит:
Глядите: больной, и еле он ходит, и чуть у него пар изо рту не идет от жара, а тоже, говорит, наводит на все самокритику. Если, говорит, вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трех до четырех выдадим вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать.
Хотел я с этим лекпомом схлестнуться, но поскольку у меня была высокая температура, 39 и 8, то я с ним спорить не стал. Я только ему сказал:
Вот погоди, медицинская трубка, я поправлюсь, так ты мне ответишь за свое нахальство. Разве, говорю, можно больным такие речи слушать? Это, говорю, морально подкашивает их силы.
Фельдшер удивился, что тяжелобольной так свободно с ним объясняется, и сразу замял разговор. И тут сестричка подскочила.
Пойдемте, говорит, больной, на обмывочный пункт.
Но от этих слов меня тоже передернуло.
Лучше бы, говорю, называли не обмывочный пункт, а ванна. Это, говорю, красивей и возвышает больного. И я, говорю, не лошадь, чтоб меня обмывать.
Медсестра говорит:
Даром что больной, а тоже, говорит, замечает всякие тонкости. Наверно, говорит, вы не выздоровеете, что во все нос суете.
Тут она привела меня в ванну и велела раздеваться.
И вот я стал раздеваться и вдруг вижу, что в ванне над водой уже торчит какая-то голова. И вдруг вижу, что это как будто старуха в ванне сидит, наверно, из больных.
Я говорю сестре:
Куда же вы меня, собаки, привели в дамскую ванну? Тут, говорю, уже кто-то купается.
Сестра говорит:
Да это тут одна больная старуха сидит. Вы на нее не обращайте внимания. У нее высокая температура, и она ни на что не реагирует. Так что вы раздевайтесь без смущения. А тем временем мы старуху из ванны вынем и набуровим вам свежей воды.
Я говорю:
Старуха не реагирует, но я, может быть, еще реагирую. И мне, говорю, определенно неприятно видеть то, что там у вас плавает в ванне.
Вдруг снова приходит лекпом.
Я, говорит, первый раз вижу такого привередливого больного. И то ему, нахалу, не нравится, и это ему нехорошо. Умирающая старуха купается, и то он претензию выражает. А у нее, может быть, около сорока температуры, и она ничего в расчет не принимает и все видит как сквозь сито. И, уж во всяком случае, ваш вид не задержит ее в этом мире лишних пять минут. Нет, говорит, я больше люблю, когда к нам больные поступают в бессознательном состоянии. По крайней мере, тогда им все по вкусу, всем они довольны и не вступают с нами в научные пререкания.
Тут купающаяся старуха подает голос:
Вынимайте, говорит, меня из воды, или, говорит, я сама сейчас выйду и всех тут вас распатроню.
Тут они занялись старухой и мне велели раздеваться.
И пока я раздевался, они моментально напустили горячей воды и велели мне туда сесть.
И, зная мой характер, они уже не стали спорить со мной и старались во всем поддакивать. Только после купанья они дали мне огромное, не по моему росту, белье. Я думал, что они нарочно от злобы подбросили мне такой комплект не по мерке, но потом я увидел, что у них это нормальное явление. У них маленькие больные, как правило, были в больших рубахах, а большие в маленьких.
И даже мой комплект оказался лучше, чем другие. На моей рубахе больничное клеймо стояло на рукаве и не портило общего вида, а на других больных клейма стояли у кого на спине, а у кого на груди, и это морально унижало человеческое достоинство.
Но поскольку у меня температура все больше повышалась, то я и не стал об этих предметах спорить.
А положили меня в небольшую палату, где лежало около тридцати разного сорта больных. И некоторые, видать, были тяжелобольные. А некоторые, наоборот, поправлялись. Некоторые свистели. Другие играли в пешки. Третьи шлялись по палатам и по складам читали, чего написано над изголовьем.
Я говорю сестрице:
Может быть, я попал в больницу для душевнобольных, так вы так и скажите. Я, говорю, каждый год в больницах лежу и никогда ничего подобного не видел. Всюду тишина и порядок, а у вас что базар.
Та говорит:
Может быть, вас прикажете положить в отдельную палату и приставить к вам часового, чтобы он от вас мух и блох отгонял?
Я поднял крик, чтоб пришел главный врач, но вместо него вдруг пришел этот самый фельдшер. А я был в ослабленном состоянии. И при виде его я окончательно потерял свое сознание.
Только очнулся я, наверно, так думаю, дня через три.
Сестричка говорит мне:
Ну, говорит, у вас прямо двужильный организм, Вы, говорит, скрозь все испытания прошли. И даже мы вас случайно положили около открытого окна, и то вы неожиданно стали поправляться. И теперь, говорит, если вы не заразитесь от своих соседних больных, то, говорит, вас можно будет чистосердечно поздравить с выздоровлением.
Однако организм мой не поддался больше болезням, и только я единственно перед самым выходом захворал детским заболеванием коклюшем.
Сестричка говорит:
Наверно, вы подхватили заразу из соседнего флигеля. Там у нас детское отделение. И вы, наверно, неосторожно покушали, из прибора, на котором ел коклюшный ребенок. Вот через это вы и прихворнули.
В общем, вскоре организм взял свое, и я снова стал поправляться. Но когда дело дошло до выписки, то я и тут, как говорится, настрадался и снова захворал, на этот раз нервным заболеванием. У меня на нервной почве на коже пошли мелкие прыщики вроде сыпи. И врач сказал: «Перестаньте нервничать, и это у вас со временем пройдет».
А я нервничал просто потому, что они меня не выписывали. То они забывали, то у них чего-то не было, то кто-то не пришел и нельзя было отметить. То, наконец, у них началось движение жен больных, и весь персонал с ног сбился. Фельдшер говорит:
У нас такое переполнение, что мы прямо не поспеваем больных выписывать. Вдобавок у вас только восемь дней перебор, и то вы поднимаете тарарам. А у нас тут некоторые выздоровевшие по три недели не выписываются, и то они терпят.
Но вскоре они меня выписали, и я вернулся домой.
Супруга говорит:
Знаешь, Петя, неделю назад мы думали, что ты отправился в загробный мир, поскольку из больницы пришло извещение, в котором говорится: «По получении сего срочно явитесь за телом вашего мужа».
Оказывается, моя супруга побежала в больницу, но там извинились за ошибку, которая у них произошла в бухгалтерии. Это у них скончался кто-то другой, а они почему-то подумали на меня. Хотя я к тому времени был здоров, и только меня на нервной почве закидало прыщами. В общем, мне почему-то стало неприятно от этого происшествия, и я хотел побежать в больницу, чтоб с кем-нибудь там побраниться, но как вспомнил, что у них там бывает, так, знаете, и не пошел.
И теперь хвораю дома.