Искажение истории: почему Запад забыл, как СССР спас его в 1945-м

Весь мир уже усвоил, что якобы фашистскую Германию разгромили войска США при участии войск Англии, а СССР (Россия) к этому не имеет никакого отношения. Не исключено, что пройдет немного времени, и также будут говорить русские школьники. И совсем не случайно настойчиво проводится реформа школы, возможно предназначенная превратить совсем недавно самый грамотный народ в невежественных обывателей, в общество безграмотных, недоразвитых, ненавидящих друг друга индивидуумов.

В связи с таким вопиющим искажением истории и унижением народов России необходимо подробнее остановиться на вопросе, почему грандиозное наступление наших войск в январе 1945 года было перенесено на более ранний срок.

Войска США и Англии высадились на Европейский континент в Северной Франции только в июне 1944 года, потому что они боялись немцев. При огромном желании не допустить Красную армию в Европу, они понимали, что сделать этого не в состоянии, так как германские войска уничтожат их армии, даже не напрягаясь, мимоходом, как путающихся под ногами козявок.

К середине 1944 года Красная армия настолько уменьшила силы вермахта, что даже осторожные американцы решились выступить против Германии силами войск США и Англии.

Шестого июня 1944 года и в последующие дни Гитлер не принимал никаких эффективных мер против высадившихся войск США и Англии. Он явно считал их армии неспособными вести бои с войсками Германии и все силы и средства бросал против наступающих войск Красной армии.

Но, получив небольшую передышку на Восточном фронте, немецкое командование решило показать США и Англии, чего стоят их вооруженные силы.
«Шестнадцатого декабря немцы начали наступление в Арденнах. Они, нанеся серьезное поражение противостоящим им американским дивизиям, устремились к реке Маас. Первого января фашисты нанесли новый удар, намереваясь вернуть Эльзас», – пишет В. В. Суходеев.

В связи с победоносным наступлением немецких войск, грозившим полным разгромом англо-американской группировке, Черчилль обратился к Сталину с посланием: «На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы.

Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших решениях… я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации… Я считаю дело срочным».

Седьмого января 1945 года И. В. Сталин направил Черчиллю следующий ответ: «Очень важно использовать наше превосходство против немцев в артиллерии и авиации… Требуется ясная погода для авиации и отсутствие низких туманов, мешающих артиллерии вести прицельный огонь. Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению.

Однако, учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать, для того чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам».

Советское Верховное Главнокомандование приняло решение начать наступление даже раньше обещанного Черчиллю срока. Огромное по своим масштабам, оно началось 12 января на фронте от Балтийского моря до Карпат. Немецкое командование было вынуждено прекратить свое наступление на западе и спешно начать переброску крупных масс своих войск на восток – против наступавших советских армий.

Семнадцатого января Черчилль писал Сталину: «От имени Правительства Его Величества и от всей души я хочу выразить Вам нашу благодарность и поздравления по случаю такого гигантского наступления, которое Вы начали на Восточном фронте».

Это также подтвердил и Эйзенхауэр в письме советским военным руководителям: «Важное известие о том, что доблестная Красная Армия новым мощным рывком двинулась вперед, воспринято союзными армиями на Западе с энтузиазмом».

Обратите внимание на силу немецких войск: перебросив значительную часть своих соединений против Красной армии уже после высадки союзников, немцы сумели перейти в наступление против войск США и Англии и не только в Арденнах. Как указывалось выше, немецкие войска 1 января 1945 года перешли в наступление в Эльзасе.

А состояние войск США и Англии характеризует тот факт, что, имея значительное превосходство перед немецкими войсками в силах и средствах, войска союзников начали отступать.

«За считаные дни войска Гитлера прорвали слабую оборону 1-й американской армии на фронте до сорока километров, к 22 декабря овладели городами Сент-Юбер и Марш и, вскоре выйдя на реку Маас, оказались на рубеже Динан, Живее, не вводя для развития этого наступления никаких резервов.

Таким образом, вклинившись на 100–110 километров на территорию, занимаемую американскими войсками, они расширили фронт прорыва до ста километров, разъединив английские и американские войска на две части.

Видя такой успех, главное командование гитлеровцев изменило направление главного удара и решило развивать дальнейшие действия уже левым флангом, где находились 5-я танковая и 7-я армии. Командующий группой армий Модель для проведения этой операции стал спешно перебрасывать для усиления войск на новом избранном направлении части и соединения из других мест…

Немецкое командование не успело сосредоточить все необходимые силы для нанесения сокрушительного удара по войскам союзников, а начавшееся успешное наступление советских войск на востоке не только заставило противника прекратить завершение подготовки намечаемого удара, но вынудило те части и соединения, которые были предназначены для участия в этой операции, в срочном порядке перебрасывать на Восточный фронт.

Так, 5-я и 6-я танковые армии, составлявшие ударную группу немцев в Арденнах, уже к 17 января были выведены из мест расположения и срочно перебрасывались на восток. Так, уже в который раз потянули на себя советские войска силы противника из его глубокого тыла, предназначенные для достижения совсем других целей», – пишет А. Е. Голованов.

Во время контрудара немецких войск временами армии США и Англии просто панически бежали, не используя свое значительное превосходство в силах и средствах. Как следует из вышеизложенного, они остановились только потому, что немцы перестали наступать и отправились на Восточный фронт сражаться с советскими армиями.

Из приведенного материала очевидно, что не начни Красная армия 12 января 1945 года одно из самых крупных наступлений против немецких войск за все время войны (одновременно семь крупнейших операций, включая Висло-Одерскую), в результате которых мощная оборона противника была взломана на протяжении 1 200 километров, и войска США и Англии были бы полностью разгромлены немецкими войсками в самом начале своего наступления.

Сталину достаточно было не ускорять, а напротив, просто задержать наступление наших фронтов на несколько недель, и от войск США и Англии остались бы одни воспоминания. Объяснить задержку можно было бы, сославшись на неподготовленность Советской армии к наступлению после напряженных продолжительных боев. Но Сталин принял решение, обеспечившее спасение союзников от разгрома.

Вероятно, такое решение объясняется многими факторами: высокими моральными качествами вождя и прежде всего его высокой порядочностью, стремлением сохранить дружеские отношения с союзниками и поделить сферы влияния в Европе с согласия всех сторон, на долгие времена обеспечив безопасность СССР, взвешенной оценкой наших военных, экономических и политических возможностей, стремлением приблизить день окончания войны.

Именно во имя скорейшего наступления мира Сталин спас союзников от разгрома. По-моему, именно этот фактор являлся главным при принятии решения И. В. Сталиным.

Но возможно, он поступил бы по-другому, если бы точно знал, что эти «союзники» через 46 лет после победы СССР над гитлеровской Германией руками 5-й колонны США и Англии уничтожат Советский Союз.

Первое слово в Берлинской операции принадлежало танковым соединениям. Общевойсковые армии, имеющие огромную массу артиллерии и тяжелой бронетехники, были исключительно сильны своим ударом, а танки с мотопехотой могли наносить свои удары чрезвычайно быстро с большим отрывом от основных войск.

Надо отметить, что наряду с самым массовым и лучшим в мире средним танком Т-34 наши конструкторы создали еще в 1942 году ставшую самой массовой самоходную артиллерийскую установку СУ-76. Именно танки Т-34-85 и СУ-76 были самыми распространенными образцами бронетехники Красной армии и в сражении за Берлин.

Рокоссовский писал: «Артиллеристы и пехотинцы сроднились в боях. С помощью пушкарей стрелковые подразделения прокладывали себе дорогу, штурмовали узлы сопротивления, отражали танковые атаки врага. Там, где орудия не могли пройти на механической тяге, стрелки катили их вручную. Особенно полюбились солдатам самоходные артиллерийские установки СУ-76. Эти легкие, подвижные машины поспевали всюду, чтобы своим огнем и гусеницами поддержать, выручить пехоту, а пехотинцы в свою очередь готовы были защитить их от огня вражеских бронебойщиков и фаустников».

СУ-76 не была полностью защищена броней, и имевшаяся у нее броня не отличалась толщиной, но зато СУ-76 была легкой, маневренной и имела отличный обзор.

Танковые полки советских замечательных тяжелых танков ИС-2 предназначались для непосредственной поддержки пехоты и механизированных соединений. Полки ИС-2 являлись «стержнем» советских танковых и механизированных корпусов. Выпускала наша промышленность и тяжелые танки КВ-1С, не модернизированные предшественники которых поражали противника в первые дни и годы войны своей мощью и толщиной брони. Дорого обходилось немцам уничтожение этих танков в бою.

Исаев пишет, что танковые армии, состоявшие из танковых и механизированных корпусов, были элитой танковых войск, могучим, но сложным инструментом ведения войны. Их старались беречь до решающего момента сражения. И. С. Конев дает ряд очень важных разъяснений по вопросу сравнения сил советской и немецкой армий и делает оценку нашей технике. В своей книге он, в частности, писал: «Война есть война, и, разумеется, количество танков в танковой армии или корпусе меняется – и в разные периоды войны, и в разных операциях, да и в ходе самих операций.

Но чтобы читатель мог представить реальное соотношение сил – наших и противника, – он должен иметь в виду вот что: когда говорится, например, что в таком-то сражении на таком-то участке нашей танковой армии противостоял немецкий танковый корпус, то это совсем не означает трехкратного превосходства наших сил исходя из схемы «три корпуса против одного».

В период своего расцвета, скажем к 1943 году, полнокровный немецкий танковый корпус из трех дивизий имел около 600–700 танков, то есть примерно столько же, сколько имела в своем составе наша танковая армия.

Скажу уж, кстати, поскольку заговорил об этом, что соответствующие поправки при сравнении корпуса с корпусом, дивизии с дивизией следует вносить, когда мы ведем речь и о пехоте. Численный состав немецко-фашистской пехотной дивизии на протяжении значительного периода войны соответствовал составу примерно двух наших стрелковых дивизий.

Конечно, в ходе войны это соотношение менялось. После каждого очередного разгрома гитлеровцы с большим трудом восстанавливали свои части. Но еще в 1944 году, и даже на пороге 1945-го это соотношение все еще сохранялось примерно в той же пропорции.

Несколько слов о технике. Подавляющее большинство танков, с которыми мы начинали войну – Т-26, БТ-5, БТ-7, – были быстроходны, но слабо вооружены, с легкой броней; они легко горели и вообще были ненадежны на поле боя… К 1943 году наши танковые соединения уже имели на вооружении не устаревшие БТ, а «тридцатьчетверки», которые показали себя такой грозной силой, что противник вынужден был противопоставить нашим танкам новые типы боевых машин. Так появились «тигры», «фердинанды», «пантеры», а впоследствии и так называемые «королевские тигры»…

С особым интересом я обычно наблюдал за действиями нашей 122-миллиметровой пушки. Она превосходно расстреливала немецкие танки, тем более что «тигры» не обладали высокой маневренностью… Именно этот наш тяжелый танк (ИС – Л. М.) и тяжелая самоходка стали впоследствии владычествовать на поле боя. Они были грозой для всех немецких танков и самоходных орудий, в том числе и для появившихся у немцев 1944 году «королевских тигров».

«Королевские тигры» были еще более мощными и еще менее маневренными машинами, чем простые «тигры» с 100-миллиметровым орудием…

Говоря о нашей боевой технике, хочу еще раз помянуть добрым словом самый замечательный танк Т-34. «Тридцатьчетверка» прошла всю войну, от начала до конца, и не было лучшей боевой машины ни в одной армии. Ни один танк не мог идти с ним в сравнение – ни американский, ни английский, ни немецкий. Его отличали высокая маневренность, компактность конструкции, небольшие габариты, приземистость, которая повышала его неуязвимость и вместе с тем помогала вписываться в местность, маскироваться».

Т-34 имел высокую проходимость, хороший двигатель и неплохую броню. Но можно эту неплохую броню назвать отличной броней для среднего танка. Увеличьте толщину брони, и Т-34 потеряет маневренность и высокую проходимость, уменьшите толщину брони, и танк потеряет живучесть, станет более уязвимым.

Наши советские конструкторы в самом начале проектирования нашли золотую середину между толщиной брони и другими характеристиками танка и сохранили ее до конца войны, включая модернизацию танка Т-34, когда на него устанавливали пушку 85 миллиметров в диаметре. Этого нельзя сказать о немецких конструкторах, которые всю войну наращивали танкам толщину брони, делая их маломаневренными, уязвимыми и менее проходимыми.