Конечно, поздним СССР руководили отнюдь не дураки

Иван Никифорович Худенко был характерным персонажем той эпохи — «шестидесятником» от сельского хозяйства. Крестьянский сын, он родился в 1918 году, в 1934 году окончил финансово-кредитный техникум и был направлен на работу помощником счетовода в совхоз. Прошел Финскую и Великую Отечественную войны, служа «по хозяйственной части». В 1957-м демобилизовался в чине капитана, осел в Алма-Ате, стал начальником отдела финансирования совхозов в министерстве сельского хозяйства Казахской ССР…

В начале 1960-х беспокойному экономисту дали в управление многоотраслевой совхоз «Илийский» Алма-Атинской области. Здесь Худенко поставил эксперимент по внедрению «безнарядно-звеньевой системы организации и оплаты труда». А попросту говоря, Худенко перевел свой совхоз на полный хозрасчет, подкрепленный прямым материальным стимулированием работников. Оплачивались достигнутые результаты, а не затраченные усилия.

Вместо громоздкой системы из трех комплексных отделений и девяти полеводческих бригад с огромным числом работников и общей, то есть «ничьей», техникой, было создано 17 звеньев по 4–5 человек с закрепленной за ними техникой (комбайнами, тракторами и т. д.). Каждое звено имело строго очерченные функции и фонд затрат на их исполнение. На девяти токах прежде работало, в зависимости от количества зерна, до 500–600 человек. После реорганизации по системе Худенко было создано три механизированных тока, а их обслуживало всего 12 человек. Число управленцев в совхозе было сокращено со 132 до двух человек — остались управляющий (он же главный агроном) и экономист-бухгалтер зернового отделения.

Экономические результаты эксперимента были ошеломляющими. Работа по новой системе стартовала 1 марта 1963 года. За первый же сезон производство зерна в совхозе выросло в 2,9 раза, прибыль на одного работающего — в семь раз, а себестоимость центнера зерна упала с 5–7 рублей до 63 копеек. Производительность работника в механизированных звеньях за год увеличилась почти в 20 раз. Соответственно выросли доходы. Начальник звена получал 350 рублей в месяц, его механизаторы по 330 рублей. В других совхозах СССР и 100 рублей считались хорошим месячным доходом.

Центральная пресса разразилась хвалебными публикациями, казахские документалисты сняли о Худенко фильм «Человек на земле», а отцы республики в конце сельхозсезона закрыли эксперимент. Приехавшим защищать новатора московским экономистам сказали честно: Худенко «нарушает социальный мир». Дело в том, что численность занятых в «Илийском» работников по системе Ивана Худенко сократилась с 863 до 85 человек. Автор эксперимента предложил решение проблемы: построить в «Илийском» плодоовощной комбинат, который бы круглогодично снабжал казахскую столицу свежими и консервированными овощами и фруктами. Но на это нужны были дополнительные ассигнования… К тому же Худенко предлагал распространить его опыт на все сельское хозяйство страны. В таком случае трудоустраивать заново пришлось бы 33 млн из 40 млн занятых тогда в производстве крестьян. В конце 1964 года новый первый секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев посмотрел фильм «Человек на земле» и завершил дискуссию: «Это дело преждевременное».

Забота Леонида Ильича о народе понятна: было бы неприятно, если бы десятки миллионов человек в короткий срок потеряли работу. Однако всё же жаль, что товарища Худенко посадили, а в построенные колхозниками коттеджи въехали представители местной партийной элиты. Такие кадры, на мой взгляд, принесли бы стране больше пользы на свободе.

Процитирую выдержки из известного дневника историка-коммуниста Анатолия Черняева. В 1979 году он посетил капиталистическую ФРГ и искренне недоумевал, почему уровень жизни проигравших войну капиталистических немцев столь разительно отличался от уровня жизни в социалистическом СССР:

А.С.Черняев, сотрудник Международного отдела ЦК КПСС, помощник Генерального секретаря ЦК КПСС, затем — президента СССР по международным делам.

С 5 по 12 ноября был в Западной Германии. <…> Главное ощущение, которое гнетет до сих пор: отстали мы, невероятно отстали от капитализма. И уже ничто (в Америке хоть «негров линчуют») уже не оправдывает этого нашего отставания, и ни в чем нельзя увидеть наших экономических и социальных преимуществ. Ведь Германия тоже была стерта с лица земли. А у них зарплата 2500-3500 марок (это даже по курсу больше 1000 рублей), у них отпуск у рабочего – шесть недель, у них «железные батальоны пролетариата» <…> утром садятся в собственные машины, едут на работу, а вечером – домой: на каждых трех немцев – машина. У них дороги такие, что если чашку, наполненную до краев, поставить на сиденье, то на скорости в 160 км не прольется ни капли. У них нет разделения: центр – провинция, так же как нет «проселков» и второстепенных дорог, нет и разницы между деревней и городом ни в смысле благосостояния, ни в смысле комфорта. Безумно обидно и пока непонятно…

Конечно, поздним СССР руководили отнюдь не дураки. Руководство отлично осознавало проблемы, которые стоят перед страной. Вот, например, что писал экономист, партийный деятель Лев Вознесенский в докладе для ЦК КПСС:

https://afanarizm.livejournal.com/299995.html

Условия и уровень жизни населения многих районов в исторически сложившейся центральной зоне страны, в том числе – в обширной полосе Нечерноземья, заметно отстают от соответствующих показателей в ряде республик и районов, прежде всего – западных и южных. Это служит одной из причин усиливающейся миграции населения, направления и масштабы которой не совпадают с интересами государства, в том числе – с экономическими и оборонными. Происходит – и это особенно существенно – отток населения из малообеспеченных рабочей силой перспективных районов (Дальний Восток, Сибирь и др.) в и без того трудоизбыточные районы, такие, например, как Северный Кавказ и Кубань, Туркмения, Узбекистан, Молдавия, южные районы украины. Характерно, что Сибирь за последние 5 лет потеряла в миграционном обмене 1,2 млн. человек.

Усилились различия в рождаемости по районам страны, из-за чего существенно меняется национальный состав населения СССР. Так, удельный вес населения республик Средней Азии, Казахстана и Закавказья повысился с 15,6 процента в 1959 году до 20 процентов в настоящее время. При сохранении такой тенденции этот удельный вес повысится к 2000 году до 27 процентов, а среди детей и подростков он составит более 35 процентов.

В РСФСР, украинской, Белорусской ССР растет количество бездетных и малодетных семей. В 1970 году в целом по СССР 57 процентов всех семей имели только одного ребенка или не имели детей вообще, а по украине и Российской Федерации такие семьи составляют более 61 процента. Одновременно значительно повысилась внебрачная рождаемость, составляя сейчас 10 процентов всех рождений. Резко возросло число разводов и относительно уменьшилось число браков (увеличилась доля незамужних женщин и холостяков).

Хотя проводится большая работа по укреплению законности и правопорядка, не удалось полностью приостановить рост преступности как в целом, так и по особо тяжким ее видам. Только за 1974 год число преступлений, расследуемых по линии уголовного розыска, увеличилось на 12,2, а наиболее опасных – на 15 процентов. Особенно тревожно то, что увеличивается число правонарушений среди молодежи.

Несмотря на принятые постановления, на предусмотренные в них практические меры по усилению борьбы против алкоголизма, это огромное социальное зло приобретает все большее распространение, наносит все более ощутимый для общества экономический, социальный, идейно-нравственный урон.

Было бы неправильно недооценивать и то, что факты расхищения социалистической собственности, стяжательства, взяточничества ведут к снижению моральных критериев у некоторых групп населения, к некоторой девальвации в сознании части людей идеалов и принципов, господствующих в советском обществе и культивируемых нашей партией. Несмотря на большую идейно-воспитательную работу, проводимую в стране, наблюдается распространение потребительского подхода к жизни, мелкобуржуазной психологии, частнособственнических, индивидуалистических настроений, пассивности и безразличия к общественным делам.

*

Проблемы, с которыми столкнулась Россия в 1990-х и 2000-х годах, — разрыв в уровне жизни между провинцией и центром, депопуляция Дальнего Востока, демографический и семейный кризис, рост преступности, коррупция, потребительство, пассивность гражданского общества, — уходят своими корнями в 1970-е годы, в «золотой век» СССР.

После перехода к капитализму многие из этих застарелых проблем отчасти разрешились. Вместе с тем получившие свободу СМИ заставляли граждан думать, будто раньше подобных проблем не было вовсе, а появились они только после 1992 года.