3950
11
Продолжаем рассказ о конкурентах Росатома. В этом посте пойдет речь о причинах банкротства компании Westinghouse и к чему это привело.
Вся информация взята из статей Бориса Марцинкевича.
Если вам интересна данная тема, можете поискать на Фишках "Сага о Росатоме", в предыдущих частях мы подробно рассмотрели развитие атомной энергетики в мире и описали развитие ядерных технологий. Скажу однозначно - скучно не будет))
Вся информация взята из статей Бориса Марцинкевича.
Если вам интересна данная тема, можете поискать на Фишках "Сага о Росатоме", в предыдущих частях мы подробно рассмотрели развитие атомной энергетики в мире и описали развитие ядерных технологий. Скажу однозначно - скучно не будет))
Путь к банкротству Westinghouse.
Предыдущая часть:
1. Сага о Росатоме, продолжение. Конкуренты Росатома. Westinghouse
C конца 2016 года компания Westinghouse и ее материнская фирма Toshiba находятся в крайне сложном финансовом положении. Американская корпорация вынуждена была пойти на процесс добровольного контролируемого банкротства, предусмотренного действующим законодательством США, головная компания на заседании своего совета директоров это решение поддержала. Не является секретом и то, что основные проблемы Westinghouse получил в результате реализации проектов строительства своих новых реакторов АР-1000, все остальные структуры были и остаются прибыльными, а вот новое строительство год за годом приносило компании все новые и новые убытки. Как и почему это происходило?
Давайте внимательно рассмотрим один из проектов строительства, чтобы в общих чертах увидеть, каким образом возникали убытки, по каким причинам Westinghouse не смог справиться с их ростом и как происходил процесс возведения станций.
В качестве примера рассмотрим строительство третьего и четвертого блоков АЭС Vogtle на территории США проекта АР-1000, после чего, возможно, будет легче ответить на вопрос «А каким же образом Westinghouse держался на плаву так долго?».
В предыдущей части мы подробно уже рассказали некоторые подробности того, как происходило лицензирование проекта, как развивался проект на территории Китая, а теперь мы предлагаем присмотреться к тому, как шли дела в самих США. Тут-то все «по домашнему», тут проблем должно было быть в разы меньше. Казалось бы.))
1. Сага о Росатоме, продолжение. Конкуренты Росатома. Westinghouse
C конца 2016 года компания Westinghouse и ее материнская фирма Toshiba находятся в крайне сложном финансовом положении. Американская корпорация вынуждена была пойти на процесс добровольного контролируемого банкротства, предусмотренного действующим законодательством США, головная компания на заседании своего совета директоров это решение поддержала. Не является секретом и то, что основные проблемы Westinghouse получил в результате реализации проектов строительства своих новых реакторов АР-1000, все остальные структуры были и остаются прибыльными, а вот новое строительство год за годом приносило компании все новые и новые убытки. Как и почему это происходило?
Давайте внимательно рассмотрим один из проектов строительства, чтобы в общих чертах увидеть, каким образом возникали убытки, по каким причинам Westinghouse не смог справиться с их ростом и как происходил процесс возведения станций.
В качестве примера рассмотрим строительство третьего и четвертого блоков АЭС Vogtle на территории США проекта АР-1000, после чего, возможно, будет легче ответить на вопрос «А каким же образом Westinghouse держался на плаву так долго?».
В предыдущей части мы подробно уже рассказали некоторые подробности того, как происходило лицензирование проекта, как развивался проект на территории Китая, а теперь мы предлагаем присмотреться к тому, как шли дела в самих США. Тут-то все «по домашнему», тут проблем должно было быть в разы меньше. Казалось бы.))
Особенности проекта реактора АР-1000
Для начала надо оценить особенности проекта реактора, сертификат на который был выдан NRC (комиссия по ядерному регулированию США) в теперь уже далеком декабре 2005 года. Ранее, в 1999 году аналогичный сертификат на проект NRC выдала на реактор АР-600, который, по мнению Westinghouse, оказался недостаточно конкурентноспособным на энергетическом рынке США.
По оценке проектировщиков, для того, чтобы выдерживать конкуренцию против газовых и угольных электростанций на американском рынке, стоимость 1 мВт установленной мощности АЭС, должна была находиться в пределах 1’000-1’200 долларов, а для проекта АР-600 она была вдвое выше. Поэтому и был разработан проект АР-1000, чтобы за счет большей мощности снизить себестоимость вырабатываемой электроэнергии.
По оценкам аудиторов из компаний Bechtel (США) и Obayashi (Япония), капитальная стоимость АР-1000, начиная с третьего блока, при условии, что на площадке уже работает АЭС, не должна была превысить 1’200 долларов за 1 мВт установленной мощности в ценах 2001 года, что позволяло энергетическим компаниям иметь 15% прибыли после уплаты налогов. Увеличение стоимости самой АЭС удалось минимизировать путем жесткого подхода к сохранению проектных решений АР-600 в максимально возможном объеме.
Снижение затрат было достигнуто за счет внедрения пассивных систем защиты вместо активных, использования модульных конструкций при сооружении АЭС и за счет связанного с этим сокращения сроков строительства. Большая роль отводилась и компьютеризации технологий проектирования и планирования строительства.
План строительства, созданный при помощи программы Primavera, предусматривал, что при 50-часовой рабочей неделе с момента начала закладки первого бетона до начала загрузки ядерного топлива должно было пройти не более 36 месяцев. Программа CAVE, созданная специально для проекта АР-1000, по замыслу ее авторов, должна была позволить не только наблюдать за ходом строительных работ в реальном режиме времени при трехмерном изображении – она могла использоваться при эксплуатации самой станции для контроля за «грязными» работами при минимизации дозовых нагрузок на персонал.
С учетом всего перечисленного, проект АР-1000 был анонсирован как дающий снижение капитальных затрат при большей безопасности и упрощающий процесс лицензирования.
По оценке проектировщиков, для того, чтобы выдерживать конкуренцию против газовых и угольных электростанций на американском рынке, стоимость 1 мВт установленной мощности АЭС, должна была находиться в пределах 1’000-1’200 долларов, а для проекта АР-600 она была вдвое выше. Поэтому и был разработан проект АР-1000, чтобы за счет большей мощности снизить себестоимость вырабатываемой электроэнергии.
По оценкам аудиторов из компаний Bechtel (США) и Obayashi (Япония), капитальная стоимость АР-1000, начиная с третьего блока, при условии, что на площадке уже работает АЭС, не должна была превысить 1’200 долларов за 1 мВт установленной мощности в ценах 2001 года, что позволяло энергетическим компаниям иметь 15% прибыли после уплаты налогов. Увеличение стоимости самой АЭС удалось минимизировать путем жесткого подхода к сохранению проектных решений АР-600 в максимально возможном объеме.
Снижение затрат было достигнуто за счет внедрения пассивных систем защиты вместо активных, использования модульных конструкций при сооружении АЭС и за счет связанного с этим сокращения сроков строительства. Большая роль отводилась и компьютеризации технологий проектирования и планирования строительства.
План строительства, созданный при помощи программы Primavera, предусматривал, что при 50-часовой рабочей неделе с момента начала закладки первого бетона до начала загрузки ядерного топлива должно было пройти не более 36 месяцев. Программа CAVE, созданная специально для проекта АР-1000, по замыслу ее авторов, должна была позволить не только наблюдать за ходом строительных работ в реальном режиме времени при трехмерном изображении – она могла использоваться при эксплуатации самой станции для контроля за «грязными» работами при минимизации дозовых нагрузок на персонал.
С учетом всего перечисленного, проект АР-1000 был анонсирован как дающий снижение капитальных затрат при большей безопасности и упрощающий процесс лицензирования.
×
В 2005 году казалось совершенно закономерным, что АР-1000 стал первым проектом АЭС поколения III+, получившим сертификат NRC. С этого момента подрядчики для будущих американских АЭС получили возможность подавать в NRC заявки на получение Combined Construction and Operating Licence – комплексной лицензии на строительство и эксплуатацию.
Первые сложности.
Однако достаточно быстро стало очевидно, что Westinghouse несколько поторопился с проектом. Первые коррективы в него внесли уже в 2007 году – тогда по требованиям заказчиков было разработано усиление бетонной конструкции вокруг реактора. Кроме того, были внесены изменения в Блочный Щит Управления и модифицирован ряд позиций по оборудованию.
В самом начале 2008 года в процессе переговоров с Progress Energy Florida впервые заговорили о росте сметной стоимости АР-1000.
«На стоимость реактора повлияли рост цен на бетон, сталь, медь, трудовые ресурсы и изменение стоимости самих реакторных технологий».
Так прозвучало официальное объяснение роста сметной стоимости от самой Westinghouse.
Сведения были весьма противоречивыми, назывались суммы от шести до девяти миллиардов долларов вместо первоначально планировавшихся трех. В том же 2008 году начались переговоры Westinghouse со вторым потенциальным американским заказчиком – Georgia Power, дочерней компанией концерна Southern Corporation, о строительстве двух блоков АР-1000 на площадке действующей АЭС Vogtle. Тогда же Southern Corp подала заявку на получение комбинированной лицензии в NRC, хотя уже было очевидно, что цена 1 мВт установленной мощности на блоках будет колебаться от 2’500 до 3’000 долларов. При этом официальное объяснение Westinghouse, каким бы благозвучным оно не казалось – всего лишь хорошая мина при плохой игре.
2007 год был временем разгара мирового экономического кризиса, а тут вдруг – рост цен на стройматериалы. Извините, но это ведь откровенный дым в глаза, за которым не особо пристрастные наблюдатели не должны были увидеть настоящие проблемы.
В мае 2007 года Westinghouse подала на лицензирование в NRC проект АР-1000 с порядковым номером 16, в котором постаралась учесть все замечания, сделанные надзирающим органом по усилению защиты контайнмента до такой степени, чтобы внешняя защитная оболочка (а именно так на русский переводится этот самый «контайнмент») выдерживала прямое падение на нее пассажирского авиалайнера. Теперь внешняя оболочка должна была стать составной конструкцией из слоев предварительно напряженного бетона, покрытыми изнутри стальными листами.
Каким образом вот это, не столь значительное изменение могло вызвать двукратное подорожание всего проекта? По каким таким причинам NRC изучало эти «самолетные поправки» целых пять лет? В предыдущей статье мы не обратили на этот феномен особого внимания, но за минувшее время постарались провести некое подобие «следствия». На допрос, правда, вызвать никого не удалось, а очень хотелось.
В самом начале 2008 года в процессе переговоров с Progress Energy Florida впервые заговорили о росте сметной стоимости АР-1000.
«На стоимость реактора повлияли рост цен на бетон, сталь, медь, трудовые ресурсы и изменение стоимости самих реакторных технологий».
Так прозвучало официальное объяснение роста сметной стоимости от самой Westinghouse.
Сведения были весьма противоречивыми, назывались суммы от шести до девяти миллиардов долларов вместо первоначально планировавшихся трех. В том же 2008 году начались переговоры Westinghouse со вторым потенциальным американским заказчиком – Georgia Power, дочерней компанией концерна Southern Corporation, о строительстве двух блоков АР-1000 на площадке действующей АЭС Vogtle. Тогда же Southern Corp подала заявку на получение комбинированной лицензии в NRC, хотя уже было очевидно, что цена 1 мВт установленной мощности на блоках будет колебаться от 2’500 до 3’000 долларов. При этом официальное объяснение Westinghouse, каким бы благозвучным оно не казалось – всего лишь хорошая мина при плохой игре.
2007 год был временем разгара мирового экономического кризиса, а тут вдруг – рост цен на стройматериалы. Извините, но это ведь откровенный дым в глаза, за которым не особо пристрастные наблюдатели не должны были увидеть настоящие проблемы.
В мае 2007 года Westinghouse подала на лицензирование в NRC проект АР-1000 с порядковым номером 16, в котором постаралась учесть все замечания, сделанные надзирающим органом по усилению защиты контайнмента до такой степени, чтобы внешняя защитная оболочка (а именно так на русский переводится этот самый «контайнмент») выдерживала прямое падение на нее пассажирского авиалайнера. Теперь внешняя оболочка должна была стать составной конструкцией из слоев предварительно напряженного бетона, покрытыми изнутри стальными листами.
Каким образом вот это, не столь значительное изменение могло вызвать двукратное подорожание всего проекта? По каким таким причинам NRC изучало эти «самолетные поправки» целых пять лет? В предыдущей статье мы не обратили на этот феномен особого внимания, но за минувшее время постарались провести некое подобие «следствия». На допрос, правда, вызвать никого не удалось, а очень хотелось.
Сплав-600
Судя по всему, в бухгалтерии Westinghouse в то время была крайне популярна ария со словами «Люди гибнут за металл». Но – не из-за золота, а из-за стального сплава с аббревиатурой I-600 – Инконель 600 или просто «сплав 600».
Инконель – это целое семейство никель-хромовых жаропрочных сплавов, в 600-м содержание никеля составляет 72%, хрома – от 14 до 17%, от 6 до 10% железа. Сплав 600, как говорят нам справочники, имеет высокую коррозионную устойчивость в сочетании с жаропрочностью.
Чего еще надо, спрашивается?
«Да ничего!» – радостно воскликнули проектировщики атомных реакторных установок и стали использовать его едва ли не повсеместно. Сплав-600 на большинстве западных АЭС использован во втулках, штуцерах, гильзах, на различных стыковках всевозможных паропроводов.
В тоталитарном СССР до такого не додумались, у нас в ход шла нержавейка.
Почему? Да, наверное, потому, что наши металлурги знали что-то такое нехорошее про сплав-600, но никому не рассказывали, потому как многократно обогнавшие нас по технологиям западные проектировщики и не думали спрашивать.
А знали наши металлурги вот что: коррозионная устойчивость сплава-600, устойчивость к агрессивным жидкостям от температуры и правда не зависела. А вот от радиационной нагрузки, которая на АЭС неизбежна – зависит, причем очень сильно.
Гром начал греметь уже в 70-е годы. В 1971 были зафиксированы первые течи в парогенераторах западных реакторов, чуть позже скорродировал патрубок на компенсаторе объема на блоке №3 АЭС San Onofre в Америке, в 1987 такая же проблема возникла на блоке АЭС в Арканзасе, в 1987 появились первые сведения о коррозии сплава-600 на французских реакторах. Чуть позже коррозию стали замечать на крышках реакторов, потом стали корродировать стыковые швы, поскольку для них использовался сварной материал на основе все того же сплава-600.
Выскочить из всего этого безобразия успели только немцы, которые отказались от использования в атомном машиностроении сплава-600 сразу после первых коррозионных инцидентов.
16 февраля 2002 года в США был внепланово и экстренно остановлен единственный реактор на АЭС Davis-Besse – из-за интенсивного забивания фильтров бором.
Расследование показало, что:
а) реактор находился в шаге от катстрофы;
б) проблема возникла из-за коррозии втулки крышки реактора, изготовленной из все того же плава-600. А вот для наглядности – чертеж проекта реактора АР-100, на котором красным отмечены узлы, в которых планировалось использование сплава-600:
Инконель – это целое семейство никель-хромовых жаропрочных сплавов, в 600-м содержание никеля составляет 72%, хрома – от 14 до 17%, от 6 до 10% железа. Сплав 600, как говорят нам справочники, имеет высокую коррозионную устойчивость в сочетании с жаропрочностью.
Чего еще надо, спрашивается?
«Да ничего!» – радостно воскликнули проектировщики атомных реакторных установок и стали использовать его едва ли не повсеместно. Сплав-600 на большинстве западных АЭС использован во втулках, штуцерах, гильзах, на различных стыковках всевозможных паропроводов.
В тоталитарном СССР до такого не додумались, у нас в ход шла нержавейка.
Почему? Да, наверное, потому, что наши металлурги знали что-то такое нехорошее про сплав-600, но никому не рассказывали, потому как многократно обогнавшие нас по технологиям западные проектировщики и не думали спрашивать.
А знали наши металлурги вот что: коррозионная устойчивость сплава-600, устойчивость к агрессивным жидкостям от температуры и правда не зависела. А вот от радиационной нагрузки, которая на АЭС неизбежна – зависит, причем очень сильно.
Гром начал греметь уже в 70-е годы. В 1971 были зафиксированы первые течи в парогенераторах западных реакторов, чуть позже скорродировал патрубок на компенсаторе объема на блоке №3 АЭС San Onofre в Америке, в 1987 такая же проблема возникла на блоке АЭС в Арканзасе, в 1987 появились первые сведения о коррозии сплава-600 на французских реакторах. Чуть позже коррозию стали замечать на крышках реакторов, потом стали корродировать стыковые швы, поскольку для них использовался сварной материал на основе все того же сплава-600.
Выскочить из всего этого безобразия успели только немцы, которые отказались от использования в атомном машиностроении сплава-600 сразу после первых коррозионных инцидентов.
16 февраля 2002 года в США был внепланово и экстренно остановлен единственный реактор на АЭС Davis-Besse – из-за интенсивного забивания фильтров бором.
Расследование показало, что:
а) реактор находился в шаге от катстрофы;
б) проблема возникла из-за коррозии втулки крышки реактора, изготовленной из все того же плава-600. А вот для наглядности – чертеж проекта реактора АР-100, на котором красным отмечены узлы, в которых планировалось использование сплава-600:
И вот в проекте АР-1000 сплава-600 больше нет, удалили его конструкторы. В таком случае все становится на свои места. Перепроектирование корпуса реактора на новые сплавы не могло не вызвать роста сметной стоимости. И медлительность NRC тоже понятна – комиссии нужно было время, что узнать у немецких атомщиков и у специалистов нашего Росатома, на что можно заменить сплав-600, потом перепроверить полученные сведения.
Ну, а что творилось со сметой из-за 5-летнего ожидания решения NRC можно только вообразить. Срыв сроков ввода в эксплуатацию не по вине заказчика оплачивает исполнитель. Новый проект – это новые человеко-часы от конструкторов, инженеров, это новые эксперименты, необходимые, чтобы в этот раз не ошибиться с выбором сплава. Затраты, затраты и снова затраты.
На проект АР-1000 в Штатах была сделана очень серьезная ставка, но сроки сооружения неумолимо скользили из десятых годов в двадцатые, а в далекой России в это же время – 2007 год – в маленьком городке Нововоронеже начиналась заливка первого бетона на месте строительства ВВЭР-1200. Не было шумных рекламных компаний, не было прекрасных картинок в 3D, начиналась тяжелая, серьезная работа.
Да, что касается рекламных компаний и звонких слоганов. Проблемы со сплавом-600 никогда не были засекречены, вся информация по инцидентам была опубликована в докладе NUREG-1823 и в документе MRP-111 (Materials Reliability Program Resistance to Primary Water Stress Corrosion Cracking of Alloys 690, 52, and 152 in Pressurized Water Reactors). Никогда о таких не слышали? Само собой – ведь пресса в такие «дебри» никогда не лезла, не интересна такая информация СМИ. Это в России многие любят громко, заливисто, взахлеб рассказывать о наших проблемах, а вот в Штатах как-то так сложилось, что негатив о Штатах – не, не интересно. Если про проблему промолчать – про нее никто и не узнает, можно и дальше делать вид, что ее не существует.
За роскошь «ничего не знать» в данном конкретном случае рассчитываться пришлось Westinghouse, вот только сочувствия эти страдания не вызывают.
Большая часть реакторов на территории США была возведена именно этой компанией, потому и проблема сплава-600 должна была в первую очередь интересовать именно их, и решать ее нужно было куда раньше. В Германии был ровно один коррозионный инцидент с этим сплавом – на АЭС Obrigheim, после чего решение о переходе на сплав Incoloy-800 было принято быстро и навсегда. А американцы решили действовать по схеме, которую и они, и мы сами приписываем именно России – «авось само рассосется». Не рассосалось.
Следите за узкоспециализированной литературой, дамы и господа, требуйте того же от журналистов – только тогда появится знание о том, насколько безопасны используемые в атомном проекте технологии. Известно, к примеру, что за время, прошедшее между подачей в NRC 16-го проекта и вынесением надзорным органом окончательного решения, в адрес Westinghouse поступило более 80 дополнительных запросов информации, и что на «почти все» были получены ответы проектировщиков. А вот что хотели дополнительно уточнить в NRC и как понимать туманную формулировку «почти все» – нет информации в СМИ. Но запросы – были, ответы – тоже, то есть в данном случае это было нормальное общение между проектировщиками и специалистами надзорного органа.
Ну, а что творилось со сметой из-за 5-летнего ожидания решения NRC можно только вообразить. Срыв сроков ввода в эксплуатацию не по вине заказчика оплачивает исполнитель. Новый проект – это новые человеко-часы от конструкторов, инженеров, это новые эксперименты, необходимые, чтобы в этот раз не ошибиться с выбором сплава. Затраты, затраты и снова затраты.
На проект АР-1000 в Штатах была сделана очень серьезная ставка, но сроки сооружения неумолимо скользили из десятых годов в двадцатые, а в далекой России в это же время – 2007 год – в маленьком городке Нововоронеже начиналась заливка первого бетона на месте строительства ВВЭР-1200. Не было шумных рекламных компаний, не было прекрасных картинок в 3D, начиналась тяжелая, серьезная работа.
Да, что касается рекламных компаний и звонких слоганов. Проблемы со сплавом-600 никогда не были засекречены, вся информация по инцидентам была опубликована в докладе NUREG-1823 и в документе MRP-111 (Materials Reliability Program Resistance to Primary Water Stress Corrosion Cracking of Alloys 690, 52, and 152 in Pressurized Water Reactors). Никогда о таких не слышали? Само собой – ведь пресса в такие «дебри» никогда не лезла, не интересна такая информация СМИ. Это в России многие любят громко, заливисто, взахлеб рассказывать о наших проблемах, а вот в Штатах как-то так сложилось, что негатив о Штатах – не, не интересно. Если про проблему промолчать – про нее никто и не узнает, можно и дальше делать вид, что ее не существует.
За роскошь «ничего не знать» в данном конкретном случае рассчитываться пришлось Westinghouse, вот только сочувствия эти страдания не вызывают.
Большая часть реакторов на территории США была возведена именно этой компанией, потому и проблема сплава-600 должна была в первую очередь интересовать именно их, и решать ее нужно было куда раньше. В Германии был ровно один коррозионный инцидент с этим сплавом – на АЭС Obrigheim, после чего решение о переходе на сплав Incoloy-800 было принято быстро и навсегда. А американцы решили действовать по схеме, которую и они, и мы сами приписываем именно России – «авось само рассосется». Не рассосалось.
Следите за узкоспециализированной литературой, дамы и господа, требуйте того же от журналистов – только тогда появится знание о том, насколько безопасны используемые в атомном проекте технологии. Известно, к примеру, что за время, прошедшее между подачей в NRC 16-го проекта и вынесением надзорным органом окончательного решения, в адрес Westinghouse поступило более 80 дополнительных запросов информации, и что на «почти все» были получены ответы проектировщиков. А вот что хотели дополнительно уточнить в NRC и как понимать туманную формулировку «почти все» – нет информации в СМИ. Но запросы – были, ответы – тоже, то есть в данном случае это было нормальное общение между проектировщиками и специалистами надзорного органа.
Консорциум исполнителей проекта АР-1000.
Время шло, энергетические компании готовились к инвестициям – договаривались с банками, решали вопросы с государственными гарантиями.
Надо отдать должное господину Бушу и его администрации, кстати. Последний на сегодня атомный реактор на территории США был построен в 1979 году, это все более явно вело к потере престижа страны в таком высокотехнологичном секторе, как атомная энергетика, и администрация Буша приложила максимум возможных для этого государства усилий, чтобы поддержать своих атомщиков. Но бюрократия – она и в Америке бюрократия, выдача государственных гарантий и там процедура длительная и мучительная.
Энергетики для того, чтобы справиться с таким объемом инвестиций и разработать порядок действий, необходимый для их окупаемости, организовали консорциум в составе четырех компаний: Southern Nuclear Company – 45.7% акций (которые она чуть позже передала своей дочерней компании Georgia Power Company); Oglethorpe Power – 30%; MEAG Power – 22.7%; Dalton Utilities – 1.6%.
На получение государственных гарантий претендовали три из них.
За исключением Dalton Utilities – три заявки, слушания в Конгрессе и прочая волокита привели к тому, что поддержка была оформлена уже при администрации Обамы, в 2011 году. Развитая демократия – дело такое. Это в России есть государственный концерн Росатом, а все наши АЭС управляются не менее государственным концерном Росэнергоатом, а в передовитой Америке все куда как интереснее.
Увидев перед собой квартет заказчиков, Westinghouse возразить ничем не мог, поскольку и со стороны исполнителей уже действовал консорциум из трех компаний. Подозреваем, что и это для многих новость, мы ведь привыкли видеть слова только о Westinghouse, а реально в попытках реализовать проект АР-1000 замечены еще двое – американская инжиниронговая компания Shaw Group Inc. и японцы из Mitsubishi Heavy Industries. Консорциум был образован еще в 2005 году, и на то имелись веские причины.
Надо отдать должное господину Бушу и его администрации, кстати. Последний на сегодня атомный реактор на территории США был построен в 1979 году, это все более явно вело к потере престижа страны в таком высокотехнологичном секторе, как атомная энергетика, и администрация Буша приложила максимум возможных для этого государства усилий, чтобы поддержать своих атомщиков. Но бюрократия – она и в Америке бюрократия, выдача государственных гарантий и там процедура длительная и мучительная.
Энергетики для того, чтобы справиться с таким объемом инвестиций и разработать порядок действий, необходимый для их окупаемости, организовали консорциум в составе четырех компаний: Southern Nuclear Company – 45.7% акций (которые она чуть позже передала своей дочерней компании Georgia Power Company); Oglethorpe Power – 30%; MEAG Power – 22.7%; Dalton Utilities – 1.6%.
На получение государственных гарантий претендовали три из них.
За исключением Dalton Utilities – три заявки, слушания в Конгрессе и прочая волокита привели к тому, что поддержка была оформлена уже при администрации Обамы, в 2011 году. Развитая демократия – дело такое. Это в России есть государственный концерн Росатом, а все наши АЭС управляются не менее государственным концерном Росэнергоатом, а в передовитой Америке все куда как интереснее.
Увидев перед собой квартет заказчиков, Westinghouse возразить ничем не мог, поскольку и со стороны исполнителей уже действовал консорциум из трех компаний. Подозреваем, что и это для многих новость, мы ведь привыкли видеть слова только о Westinghouse, а реально в попытках реализовать проект АР-1000 замечены еще двое – американская инжиниронговая компания Shaw Group Inc. и японцы из Mitsubishi Heavy Industries. Консорциум был образован еще в 2005 году, и на то имелись веские причины.
Во-первых, почему не только Westinghouse?
Да потому, что все, что они намеревались сделать самостоятельно при возведении блоков из всего объема работ – это всего две позиции, всего две компетенции.
Ну, не умеют они больше ничего – вот так сложилось!
Они умеют делать и делать качественно привода для системы управления защиты реактора и у них в штате прекрасные программисты, способные обеспечить цифровую систему безопасности. И – все.
Это и есть «ведущая американская атомная корпорация» не на бумаге или в телевизоре, а на строительной площадке. Инжиниронговой компании Shaw принадлежали 20% акций Westinghouse, и если отбросить словесную шелуху, такую долю запросили реальные инженеры за свои услуги по необходимым консультациям и за доведение НИОКР (научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ) до стадии производства.
Mitsubishi получили всего 3% акций, зато гарантировали немалый сбыт своей продукции. Почему японцы, зачем они понадобились? Тоже ничего секретного.
Да потому, что все, что они намеревались сделать самостоятельно при возведении блоков из всего объема работ – это всего две позиции, всего две компетенции.
Ну, не умеют они больше ничего – вот так сложилось!
Они умеют делать и делать качественно привода для системы управления защиты реактора и у них в штате прекрасные программисты, способные обеспечить цифровую систему безопасности. И – все.
Это и есть «ведущая американская атомная корпорация» не на бумаге или в телевизоре, а на строительной площадке. Инжиниронговой компании Shaw принадлежали 20% акций Westinghouse, и если отбросить словесную шелуху, такую долю запросили реальные инженеры за свои услуги по необходимым консультациям и за доведение НИОКР (научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ) до стадии производства.
Mitsubishi получили всего 3% акций, зато гарантировали немалый сбыт своей продукции. Почему японцы, зачем они понадобились? Тоже ничего секретного.
Американское атомно-энергетическое машиностроение без прикрас.
После того, как проект был сверстан, Westinghouse начал присматриваться, кто же в Штатах способен на подрядных основаниях изготовить необходимое оборудование. Для этого ведь профессионалы требуются с хорошим опытом работы, заводы требуются с соответствующим оборудованием.
И неформальный аудит промышленности США показал, что после отказа от использования сплава-600 производить сталь для трубопроводов первого контура – некому, производить компенсаторы объема и парогенераторы – некому. В Америке, как выяснилось, никто не способен изготовить корпус реактора, а так же заготовки для него и для парогенераторов. Вот 3D модели всего этого – это в Америке запросто, а чтобы «в железе» – это не к нам, мы вам лучше менеджеров и адвокатов предоставим. Что, они вам не надо? Ну, тогда «Чемодан, вокзал, Япония».
Конечно, владелец 70 с лишним процентов акций Westinghouse, компания Toshiba, в отличие от своей «дочки», в «железе» умеет многое, и про оборудование для энергетики там не только по радио слышали. Разумеется, чем могли – помогли, но АР-1000 это ведь атомная энергетика, тут куда как более серьезные компетенции требуются. Toshiba взяла на себя турбогенераторы и главные конденсаторы, а многое прочее пришлось передать на усмотрение Mitsubishi.
Не будем вдаваться в подробности, но различные японские компании стали подрядчиками заготовок для корпусов реакторов и парогенераторов, стальных плит для контейнмента (есть подозрение, что все это – «привет» от сплава-600), труб для парогенераторов.
Южнокорейская Dasoon взялась изготовить из японской стали для американского реактора корпус реактора и парогенератор. Мало того – пришлось привлекать еще и пару итальянских компаний, чтобы они отлили сталь для трубопровода первого контура и изготовили компенсаторы объема, пассивные системы теплоотвода, аккумуляторы и баки первого контура.
Для реализации проекта АР-1000 Westinghouse привлек шесть американских компаний, одна из которых, правда, называется Siemens – это немецкий завод на территории США, который взялся изготовить частотно-регулируемые приводы. Обязательно отдельно отметим компанию Chicago Bridges & Iron, покупка которой, если вы помните, и стала той самой «последней соломинкой, переломившей хребет верблюда» – формально причиной банкротства Westinghouse стала покупка этой компании. Чикагцы из японской стали делали тот самый контайнмент, о котором так долго думала NRC. Итого – в проекте участвует 12 подрядчиков, не считая Toshiba.
Вот теперь вернемся к тому восторженному описанию причин «дешевизны проекта АР-1000», в котором прописан главный принцип – модульность всего комплекта оборудования. Простите, а как впихнуть в один модуль оборудование, которое производится в разных концах земного шара? В корейский корпус запихнуть итальянский трубопровод первого контура, присоединенный к американскому главному циркуляционному насосу – где и как?
Правильно – непосредственно на строительной площадке, часть которой приходится превращать в сборочный конвейер, где под наблюдением инженеров из Shaw и скручивали те самые модули. О приключениях с американскими главными циркуляционными насосами (ГЦН) мы уже писали в прошлой статье – разумеется, все эти проблемы коснулись не только китайских проектов, но и АЭС Vogtle. Росли сроки, росли штрафы, многократно оплачивались неудачные попытки создания ГЦН и росли, росли, росли убытки Westinghouse.
И неформальный аудит промышленности США показал, что после отказа от использования сплава-600 производить сталь для трубопроводов первого контура – некому, производить компенсаторы объема и парогенераторы – некому. В Америке, как выяснилось, никто не способен изготовить корпус реактора, а так же заготовки для него и для парогенераторов. Вот 3D модели всего этого – это в Америке запросто, а чтобы «в железе» – это не к нам, мы вам лучше менеджеров и адвокатов предоставим. Что, они вам не надо? Ну, тогда «Чемодан, вокзал, Япония».
Конечно, владелец 70 с лишним процентов акций Westinghouse, компания Toshiba, в отличие от своей «дочки», в «железе» умеет многое, и про оборудование для энергетики там не только по радио слышали. Разумеется, чем могли – помогли, но АР-1000 это ведь атомная энергетика, тут куда как более серьезные компетенции требуются. Toshiba взяла на себя турбогенераторы и главные конденсаторы, а многое прочее пришлось передать на усмотрение Mitsubishi.
Не будем вдаваться в подробности, но различные японские компании стали подрядчиками заготовок для корпусов реакторов и парогенераторов, стальных плит для контейнмента (есть подозрение, что все это – «привет» от сплава-600), труб для парогенераторов.
Южнокорейская Dasoon взялась изготовить из японской стали для американского реактора корпус реактора и парогенератор. Мало того – пришлось привлекать еще и пару итальянских компаний, чтобы они отлили сталь для трубопровода первого контура и изготовили компенсаторы объема, пассивные системы теплоотвода, аккумуляторы и баки первого контура.
Для реализации проекта АР-1000 Westinghouse привлек шесть американских компаний, одна из которых, правда, называется Siemens – это немецкий завод на территории США, который взялся изготовить частотно-регулируемые приводы. Обязательно отдельно отметим компанию Chicago Bridges & Iron, покупка которой, если вы помните, и стала той самой «последней соломинкой, переломившей хребет верблюда» – формально причиной банкротства Westinghouse стала покупка этой компании. Чикагцы из японской стали делали тот самый контайнмент, о котором так долго думала NRC. Итого – в проекте участвует 12 подрядчиков, не считая Toshiba.
Вот теперь вернемся к тому восторженному описанию причин «дешевизны проекта АР-1000», в котором прописан главный принцип – модульность всего комплекта оборудования. Простите, а как впихнуть в один модуль оборудование, которое производится в разных концах земного шара? В корейский корпус запихнуть итальянский трубопровод первого контура, присоединенный к американскому главному циркуляционному насосу – где и как?
Правильно – непосредственно на строительной площадке, часть которой приходится превращать в сборочный конвейер, где под наблюдением инженеров из Shaw и скручивали те самые модули. О приключениях с американскими главными циркуляционными насосами (ГЦН) мы уже писали в прошлой статье – разумеется, все эти проблемы коснулись не только китайских проектов, но и АЭС Vogtle. Росли сроки, росли штрафы, многократно оплачивались неудачные попытки создания ГЦН и росли, росли, росли убытки Westinghouse.
Строительство АЭС по-американски.
В конце 2011 года комбинированная лицензия на строительство и эксплуатацию была получена, NRC признала проект №19 удачным, и сборная команда атомных звезд США вышла на строительную площадку АЭС Vogtle.
Восторженные зрители, однако, не долго в воздух чепчики бросали. Котлованы вырыли удачно, спору нет, а дальше настала пора арматурное поле расставить и залить бетон.
В апреле 2012 года атомный надзор внезапно оторвался от лицезрения 3D картинки и явился на площадку… В официальном акте – ни одного матерного слова, но любой человек, знакомый со строительными делами способен представить, какие слова были «переведены» во фразу:
«установленная не должным образом арматура имеет значительные отклонения от проектной документации»
Подробности не раскрывались со ссылкой на коммерческие секреты, но вот, ей-богу, причина наверняка была в том, что подробности были слишком уж нецензурными. Три месяца – три месяца, Карл! – это м-м-м… мастера высокой квалификации ставили арматуру по новой. Сроки, штрафы, убытки – Westinghouse платил и платил.
С арматурой выдающиеся во всех отношениях профессионалы управились, в декабре 2012 настала пора доставки на стройплощадку оборудования.
Сказано – сделано, морем из Южной Кореи в порт Саванна штата Джорджия в январе приплыл корпус реактора весом 330 тонн. Дальше надо было его перегрузить на железнодорожную платформу, что и сделали. И – тронулись в путь.
Восторженные зрители, однако, не долго в воздух чепчики бросали. Котлованы вырыли удачно, спору нет, а дальше настала пора арматурное поле расставить и залить бетон.
В апреле 2012 года атомный надзор внезапно оторвался от лицезрения 3D картинки и явился на площадку… В официальном акте – ни одного матерного слова, но любой человек, знакомый со строительными делами способен представить, какие слова были «переведены» во фразу:
«установленная не должным образом арматура имеет значительные отклонения от проектной документации»
Подробности не раскрывались со ссылкой на коммерческие секреты, но вот, ей-богу, причина наверняка была в том, что подробности были слишком уж нецензурными. Три месяца – три месяца, Карл! – это м-м-м… мастера высокой квалификации ставили арматуру по новой. Сроки, штрафы, убытки – Westinghouse платил и платил.
С арматурой выдающиеся во всех отношениях профессионалы управились, в декабре 2012 настала пора доставки на стройплощадку оборудования.
Сказано – сделано, морем из Южной Кореи в порт Саванна штата Джорджия в январе приплыл корпус реактора весом 330 тонн. Дальше надо было его перегрузить на железнодорожную платформу, что и сделали. И – тронулись в путь.
Проехали почти милю, Карл! За один день – и почти милю! «Паровозик, который смог» – была у нас в детстве такая песенка, а вот рок-баллады или рэп-симфонии про «Большой локомотив, у которого не вышло» до сих пор нет, что странно. Так-так-так, что там было официально-то… А, вот:
«Платформа, на которой крепился корпус, стала несоосной по отношению к вагону-транспортеру».
Непонятно? Ну, тогда переходим на суровый атомный слэнг от Nuclear Intelligence Weekly от 15 января 2013 года:
«Во время перевозки платформа с реактором сильно перекосилась и накренилась вбок, почти достав землю. Это случилось сразу же после начала движения поезда».
«Платформа, на которой крепился корпус, стала несоосной по отношению к вагону-транспортеру».
Непонятно? Ну, тогда переходим на суровый атомный слэнг от Nuclear Intelligence Weekly от 15 января 2013 года:
«Во время перевозки платформа с реактором сильно перекосилась и накренилась вбок, почти достав землю. Это случилось сразу же после начала движения поезда».
Как в таких случаях говаривают в стельку пьяные участники ДТП – «Не, нуачо, она сама».
Интересно, были ли трезвы сотрудники Westinghouse, когда выдавали вот такие перлы при попытке объяснить происшедшее:
«Наклон корпуса был сделан намеренно в ходе попыток выровнять платформу»?
Нет, то, что корпус накренили – это заметно, вообще-то. Но – зачем?! Хорошо еще, что пострадавших не было.
Ну, нашли трезвых грузчиков, перегрузили, вернули в порт.
Осматривать в порту вообще не стали, представителей производителя не вызывали.
Почему?
Так понятно – предстояла вторая попытка доставить груз на место и кто мог угадать – получится или нет… Грохнули бы еще разика 3-4 – вот тогда бы и осмотрели, чего торопиться раньше времени-то. Вот вам фотография из порта – корпус кое-как укрыт тряпочками, не охраняется, ждет продолжения издевательств.
Интересно, были ли трезвы сотрудники Westinghouse, когда выдавали вот такие перлы при попытке объяснить происшедшее:
«Наклон корпуса был сделан намеренно в ходе попыток выровнять платформу»?
Нет, то, что корпус накренили – это заметно, вообще-то. Но – зачем?! Хорошо еще, что пострадавших не было.
Ну, нашли трезвых грузчиков, перегрузили, вернули в порт.
Осматривать в порту вообще не стали, представителей производителя не вызывали.
Почему?
Так понятно – предстояла вторая попытка доставить груз на место и кто мог угадать – получится или нет… Грохнули бы еще разика 3-4 – вот тогда бы и осмотрели, чего торопиться раньше времени-то. Вот вам фотография из порта – корпус кое-как укрыт тряпочками, не охраняется, ждет продолжения издевательств.
Железнодорожники посматривали на железяку, задумчиво скребли затылки. «Везти или ну его? Грохнем ведь опять…».
В феврале из Кореи прибыла крышка реактора весом 160 тонн – ее доставили до стройплощадки с первого раза. «Везти или не стоит?» – продолжали мыслить железнодорожники, шурша листами газеты Augusta Cronicle и просматривая небольшое такое сообщение:
«Тесты на наркотики и алкоголь в 2012 года на площадке возведения АЭС Vogtle не прошли 158 рабочих».
Эй, кто там пытается криком кричать на нашенских строителей? Не про тех работяг кино снимала «Наша Раша», ой, не про тех…
Летом 2013 года прорабы на площадке стали прикидывать график работы в две смены – отставание от сроков другим способом наверстать уже не получалось. Выглядывали из кустов несоосные железнодорожники, не всегда аккуратно перешагивавшие тела усталых работяг, из бытовок инженеров-проектировщиков валил густой дым от сигарет – строительный атомнадзор заметил проблемы в проектной документации, которую приходилось переделывать прямо на ходу…
Шли в бой новые субподрядчики, светили по ночам прожектора – эпичной была картина ударной стройки американского атомного проекта.
Корпус реактора со второй попытки удалось дотолкать до площадки, дополнительные проверки его целостности шли около года – только после этого атомнадзор согласился с тем, что все в полном порядке.
В феврале из Кореи прибыла крышка реактора весом 160 тонн – ее доставили до стройплощадки с первого раза. «Везти или не стоит?» – продолжали мыслить железнодорожники, шурша листами газеты Augusta Cronicle и просматривая небольшое такое сообщение:
«Тесты на наркотики и алкоголь в 2012 года на площадке возведения АЭС Vogtle не прошли 158 рабочих».
Эй, кто там пытается криком кричать на нашенских строителей? Не про тех работяг кино снимала «Наша Раша», ой, не про тех…
Летом 2013 года прорабы на площадке стали прикидывать график работы в две смены – отставание от сроков другим способом наверстать уже не получалось. Выглядывали из кустов несоосные железнодорожники, не всегда аккуратно перешагивавшие тела усталых работяг, из бытовок инженеров-проектировщиков валил густой дым от сигарет – строительный атомнадзор заметил проблемы в проектной документации, которую приходилось переделывать прямо на ходу…
Шли в бой новые субподрядчики, светили по ночам прожектора – эпичной была картина ударной стройки американского атомного проекта.
Корпус реактора со второй попытки удалось дотолкать до площадки, дополнительные проверки его целостности шли около года – только после этого атомнадзор согласился с тем, что все в полном порядке.
Финансовые неурядицы или «разборки» по-американски.
В 2015 году неизбежное не избежалось – срок сдачи объекта передвинули на 18 месяцев.
Рано поседевшие бухгалтера Westinghouse глотали валидол и платили, платили, платили. Подрядчикам и субподрядчикам, окрестным вытрезвителям и заказчикам.
Месяц задержки – это 40 млн долларов, 18 месяцев – и 720 миллионов долой. Кто должен платить – вот в чем вопрос.
Конфликт вокруг переноса сроков пусков начался ещё раньше, а в публичную плоскость перешёл 16 декабря 2014 года.
В этот день Georgia Power уведомила энергорегуляторов штата Джорджия о том, что генподрядчик (Westinghouse и его партнёры) отказывается передавать заказчику обновлённую редакцию графиков строительства блоков. Заказчик к тому моменту добился от Westinghouse только плана работ на 2015 год. Естественно, заказчика подобное упорство сильно взволновало. Потому что, на самом деле, первоначально было оговорено, что третий блок пустят в апреле 2016 года, и отставание от соответствующего графика достигло 21 месяца. В Georgia Power забеспокоились, не грозит ли отказ Westinghouse новым переносом. Свои вопросы появились и у энергорегуляторов Джорджии. Их интересовало, кто же, в конечном итоге, командует парадом? Заказчик, платящий астрономическую сумму порядка 14 миллиардов долларов, или его генподрядчик?
Надо сказать, что плохие предчувствия полностью оправдались.
Когда новая версия графиков была, наконец, представлена, то выяснилось – да, пуски вновь перенесены, на сей раз на 2019-2020 годы. Таким образом, стало возможным говорить о трёхлетней задержке с пусками по отношению к первоначальным планам. В возникший спор была вынуждена вмешаться Southern Nuclear как головная компания для Georgia Power. В заявлении, распространённом 29 января 2015 года, Southern высказалась в выражениях. Президент компании Том Фэннинг был непреклонен:
«Мы не станем платить эти деньги. Их заплатят подрядчики».
Выражения Фэннинга получили могучий отпор от Westinghouse:
«Проект продвигается хорошо… Обновлённая редакция рабочего графика отражает реалистичные и достижимые сроки и опирается на имеющуюся информацию».
Правда, солидно прозвучало? Закончим цитатой все из той же питтсбургской газеты:
«Пресс-служба Georgia Power в своих комментариях более конкретна – задержки вызваны «продолжающимися проблемами с модулями и общей эффективностью генподрядчика».
Зная нравы американской глубинки, можно составить те «конкретные комментарии», которые были сделаны не для прессы… Конкретные такие комментарии в ответ на предложение подождать пару лет и при этом раскошелиться на 720 миллионов. В общем, «не прокатило» – платил Westinghouse.
Рано поседевшие бухгалтера Westinghouse глотали валидол и платили, платили, платили. Подрядчикам и субподрядчикам, окрестным вытрезвителям и заказчикам.
Месяц задержки – это 40 млн долларов, 18 месяцев – и 720 миллионов долой. Кто должен платить – вот в чем вопрос.
Конфликт вокруг переноса сроков пусков начался ещё раньше, а в публичную плоскость перешёл 16 декабря 2014 года.
В этот день Georgia Power уведомила энергорегуляторов штата Джорджия о том, что генподрядчик (Westinghouse и его партнёры) отказывается передавать заказчику обновлённую редакцию графиков строительства блоков. Заказчик к тому моменту добился от Westinghouse только плана работ на 2015 год. Естественно, заказчика подобное упорство сильно взволновало. Потому что, на самом деле, первоначально было оговорено, что третий блок пустят в апреле 2016 года, и отставание от соответствующего графика достигло 21 месяца. В Georgia Power забеспокоились, не грозит ли отказ Westinghouse новым переносом. Свои вопросы появились и у энергорегуляторов Джорджии. Их интересовало, кто же, в конечном итоге, командует парадом? Заказчик, платящий астрономическую сумму порядка 14 миллиардов долларов, или его генподрядчик?
Надо сказать, что плохие предчувствия полностью оправдались.
Когда новая версия графиков была, наконец, представлена, то выяснилось – да, пуски вновь перенесены, на сей раз на 2019-2020 годы. Таким образом, стало возможным говорить о трёхлетней задержке с пусками по отношению к первоначальным планам. В возникший спор была вынуждена вмешаться Southern Nuclear как головная компания для Georgia Power. В заявлении, распространённом 29 января 2015 года, Southern высказалась в выражениях. Президент компании Том Фэннинг был непреклонен:
«Мы не станем платить эти деньги. Их заплатят подрядчики».
Выражения Фэннинга получили могучий отпор от Westinghouse:
«Проект продвигается хорошо… Обновлённая редакция рабочего графика отражает реалистичные и достижимые сроки и опирается на имеющуюся информацию».
Правда, солидно прозвучало? Закончим цитатой все из той же питтсбургской газеты:
«Пресс-служба Georgia Power в своих комментариях более конкретна – задержки вызваны «продолжающимися проблемами с модулями и общей эффективностью генподрядчика».
Зная нравы американской глубинки, можно составить те «конкретные комментарии», которые были сделаны не для прессы… Конкретные такие комментарии в ответ на предложение подождать пару лет и при этом раскошелиться на 720 миллионов. В общем, «не прокатило» – платил Westinghouse.
Вишенка на торт.
11 июня 2016 года бухгалтерский отдел Westinghouse вновь опустел – сотрудники выпрыгивали в окна и скрывались в туманной дали. Нет, конечно, это только наше вольное предположение, что могло произойти после вот такого официального сообщения:
«Сроки пусков блоков №№3/4 АЭС Vogtle (США) с реакторами AP-1000 будут вновь сдвинуты. Об этом заявил представитель комиссии по коммунальным услугам штата Джорджия (США) на недавней конференции в Париже».
К этому времени общая смета двух реакторов доросла до 14,79 миллиарда долларов, из которых на саму стройку и оборудование приходилось 8,1.
До начала банкротства сроки сдачи были установлены на декабрь 2019 года для блока №3 и на сентябрь 2020 для блока №4, но в самом конце февраля, буквально за пару недель до подачи Westinghouse документов на добровольное банкротство, появились сообщения о том, что и эти сроки будут перенесены. Причина – некачественный, не соответствующий спецификации бетон на некоем неназываемом объекте, который «не критичен для поддержания уровня безопасности станции».
Дальнейшие события мы уже описывали – банкротирующий Westinghouse при огромной финансовой поддержке Toshiba перекладывает свои обязанности генерального подрядчика на консорциум энергетических компаний, выступавший заказчиками сооружения этой АЭС.
Стороны пришли к согласию, и теперь уже самим энергетикам и их подрядчикам предстоит разбираться, что и как строил Westinghouse.
А у меня ответа на вопрос, каким образом Westinghouse не стал банкротом на несколько лет раньше – нет.
Мы не будем публиковать рассказ о том, что происходило на строительной площадке АЭС Virgil C. Summer, где шло и идет сооружение еще двух блоков АР-1000, поскольку принципиальное отличие только одно – там вагоны с корпусами реакторов под откосы не валились.
Одновременно, напомним, еще 4 блока с АР-1000 возводились и возводятся в Китае, потому проблемы, описанные в этой статье, предлагаем умножить на 4. О Китае расскажем в отдельной статье.
Так как, каким таким образом Westinghouse разорился только в 2016г.?..
Компания была несоосна взятым на себя обязательствам, итог мы видим: компания сильно накренилась и перекосилась вбок. Удастся ли ее поднять и поставить на рельсы, сможет ли она после этого продолжить свое движение – покажет время.
Продолжение следует...... Впереди Китай!
«Сроки пусков блоков №№3/4 АЭС Vogtle (США) с реакторами AP-1000 будут вновь сдвинуты. Об этом заявил представитель комиссии по коммунальным услугам штата Джорджия (США) на недавней конференции в Париже».
К этому времени общая смета двух реакторов доросла до 14,79 миллиарда долларов, из которых на саму стройку и оборудование приходилось 8,1.
До начала банкротства сроки сдачи были установлены на декабрь 2019 года для блока №3 и на сентябрь 2020 для блока №4, но в самом конце февраля, буквально за пару недель до подачи Westinghouse документов на добровольное банкротство, появились сообщения о том, что и эти сроки будут перенесены. Причина – некачественный, не соответствующий спецификации бетон на некоем неназываемом объекте, который «не критичен для поддержания уровня безопасности станции».
Дальнейшие события мы уже описывали – банкротирующий Westinghouse при огромной финансовой поддержке Toshiba перекладывает свои обязанности генерального подрядчика на консорциум энергетических компаний, выступавший заказчиками сооружения этой АЭС.
Стороны пришли к согласию, и теперь уже самим энергетикам и их подрядчикам предстоит разбираться, что и как строил Westinghouse.
А у меня ответа на вопрос, каким образом Westinghouse не стал банкротом на несколько лет раньше – нет.
Мы не будем публиковать рассказ о том, что происходило на строительной площадке АЭС Virgil C. Summer, где шло и идет сооружение еще двух блоков АР-1000, поскольку принципиальное отличие только одно – там вагоны с корпусами реакторов под откосы не валились.
Одновременно, напомним, еще 4 блока с АР-1000 возводились и возводятся в Китае, потому проблемы, описанные в этой статье, предлагаем умножить на 4. О Китае расскажем в отдельной статье.
Так как, каким таким образом Westinghouse разорился только в 2016г.?..
Компания была несоосна взятым на себя обязательствам, итог мы видим: компания сильно накренилась и перекосилась вбок. Удастся ли ее поднять и поставить на рельсы, сможет ли она после этого продолжить свое движение – покажет время.
Продолжение следует...... Впереди Китай!
Источник:
Ссылки по теме:
- Продолжается голосование за лучший эскиз граффити для Чернобыльской АЭС
- Зона отчуждения Фукусимы, заброшенная после аварии
- "Дань памяти сражавшимся на войне, о которой мы не догадывались": как создавался "Чернобыль"
- Прямо как в игре S.T.A.L.K.E.R.! Как сейчас дела в Припяти и Чернобыльской зоне отчуждения
- 20 невероятных фактов о радиации, уране и АЭС
реклама
