Эмиграция — очень длительный процесс, сопровождающийся большими финансовыми расходами, эмоциональными затратами и серьезным многолетним стрессом, в подавляющем большинстве случаев приводящим к серьезным психическим травмам, нервным срывам и душевным потрясением.
Сначала Пётр обычно находит себе причину для эмиграции. Пётр ходит по родному Саратову год или два, или три и убеждает сам себя, что в говнорашке вообще всё плохо, а в «цивилизованных» странах всё медом намазано. Как поётся в песне, «это тут свинья он, а там — поросёнок». При этом о реальной ситуации в «цивилизованных» странах Пётр не имеет ни малейшего представления.
Этот период эмиграционного процесса обычно занимает от года до трех, и за это время Пётр превращает сам себя из гражданина своей страны во всем недовольного, озлобленного и несчастного (по причине проживания в проклятой рашке) потенциального жителя «свободного мира».
Этот период эмиграционного процесса обычно занимает от года до трех, и за это время Пётр превращает сам себя из гражданина своей страны во всем недовольного, озлобленного и несчастного (по причине проживания в проклятой рашке) потенциального жителя «свободного мира».
Наконец Пётр принимает твердое решение — пора валить! И начинает думать куда и как. Тут обнаруживается, что правительства цивилизованных стран почему-то не горят желанием поселить Пётра у себя. Но лазейки есть. Процесс изыскания лазеек и их осмысления занимает при удачных раскладах около года (в самом простом случае, если Пётр, к примеру, еврей), но легко может растянуться лет эдак на 15. 15 лет — это не преувеличение, известны люди, 15 лет пытавшиеся выиграть американскую гринкард.
В среднем период оформления документов на эмиграцию занимает от двух до пяти лет. Заметим, что эти годы Пётр уже не живет, а сидит на чемодане: новый телевизор не покупает, ремонт не делает, не женится и детей не заводит — зачем, он же уезжает, а там у него всё будет гораздо лучше.
В среднем период оформления документов на эмиграцию занимает от двух до пяти лет. Заметим, что эти годы Пётр уже не живет, а сидит на чемодане: новый телевизор не покупает, ремонт не делает, не женится и детей не заводит — зачем, он же уезжает, а там у него всё будет гораздо лучше.
×
И вот наступает великий день — Пётр влетает в воздушное пространство своей новой родины. В этот момент происходит Чудо: концептуальное говно, которым Пётр, как и мы все, был на Родине, превращается в шоколадку. Это самый смешной момент во всем эмиграционном процессе — вера в то, что Чудо — действительно произошло.
Пётр выходит из аэропорта, и начинается, собственно, эмиграция. У него чемодан, накопленные на Родине 5-10-50 тысяч долларов, диплом, допустим, инженера-строителя и самые радужные перспективы на всю оставшуюся жизнь. Именно в этот момент Пётр, как правило, обнаруживает, что его английский, немецкий или иврит, на изучение которого он уже потратил два года жизни, очень далек от того языка на котором разговаривают жители. Еще Пётр, всю сознательную жизнь живший по российским законам и с российским менталитетом, обнаруживает, что он очень слабо разбирается в порядках установленных в стране. Одно дело приехать туристом, а другое дело на постоянное место жительство
Пётр выходит из аэропорта, и начинается, собственно, эмиграция. У него чемодан, накопленные на Родине 5-10-50 тысяч долларов, диплом, допустим, инженера-строителя и самые радужные перспективы на всю оставшуюся жизнь. Именно в этот момент Пётр, как правило, обнаруживает, что его английский, немецкий или иврит, на изучение которого он уже потратил два года жизни, очень далек от того языка на котором разговаривают жители. Еще Пётр, всю сознательную жизнь живший по российским законам и с российским менталитетом, обнаруживает, что он очень слабо разбирается в порядках установленных в стране. Одно дело приехать туристом, а другое дело на постоянное место жительство
Спустя примерно неделю, или месяц, или три месяца, Пётр начинает заниматься математическими расчетами — на сколько хватит привезенных с Родины 5-10-50 тысяч долларов, при том, что порядка 20 тысяч долларов он уже потратил на новую одежду, бытовую технику и питание в ресторанчиках, соответствующих его новому социальному статусу шоколадки. Результаты расчетов приводят к тому, что Пётр, найдя себе подработку в качестве уборщика туалетов, а в более продвинутых случаях — строительного рабочего, официанта или даже таксиста, из отеля переезжает в дешевую квартирку или комнату, расположенную в каком-нибудь мрачном гетто или криминальном районе.
Пётра эти понятные кратковременные трудности начального периода не расстраивают, потому что за уже прошедшие пять лет он сам себя убедил что приедет в страну молочных рек и кисельных берегов.. Пётр еще не знает, что в этой говноквартирке он проведет, в среднем, следующие три-пять лет, а в очень значительном проценте случаев — и всю свою свиную жизнь.
Пётра эти понятные кратковременные трудности начального периода не расстраивают, потому что за уже прошедшие пять лет он сам себя убедил что приедет в страну молочных рек и кисельных берегов.. Пётр еще не знает, что в этой говноквартирке он проведет, в среднем, следующие три-пять лет, а в очень значительном проценте случаев — и всю свою свиную жизнь.
Параллельно с мытьем туалетов Пётр начинает искать себе нормальную, очень высокооплачиваемую работу по специальности. Но тут выясняется, что:
Уровень безработицы достаточно высок и найти хоть какую-то работу это уже большое счастье, потому что в «цивилизованных» странах экономического роста больше 3 % не видели уже очень давно.
Диплом строителя, полученный в московском строительном университете котируется не очень высоко. Другая страна-другое образование.
У Петра отсутствует опыт работы по специальности на новой родине, у него нет рекомендаций.
Пётр объективно проигрывает местным конкурентам, потому что говорит на местном языке с акцентом и пишет с ошибками.
Спрос на строителей вообще не очень большой. Кто же мог это знать тогда когда Пётр поступал в ВУЗ?
А если Петр обладает дипломом философа? Или учителя истории государства Российского? Какому работодателю в Италии или Голландии будет интересен диплом учителя истории России.
Петра эти понятные кратковременные трудности начального периода опять не расстраивают, потому что за уже прошедшие пять лет он сам себя убедил и теперь точно знает, что в «цивилизованных» странах все медом намазано и все ждут только его с распростертыми объятьями. Пётр начинает повышать свой профессиональный уровень — идет на курсы, получает необходимую практику работая за бесплатно (бесплатно — это не шутка), сдает профессиональные экзамены и так далее. А в худшем случае, если выясняется, что ситуация с строителями совсем уж безнадежная, Пётр с нуля осваивает новую профессию.
Это днём. Вечером Пётр работает над своим английским, немецким или французским а по ночам моет туалеты, разгружает фургоны потому что есть что-то надо, и оплачивать квартирку в гетто тоже надо.
Этот период эмиграционного процесса обычно занимает от двух лет до пяти и легко может растянуться на 10 лет, если Пётр по профессии не строитель, а, допустим, врач.
В очень значительном проценте случаев эмигрант остается в гетто пожизненно. Но Пётр — сильный и умный человек (то есть поросёнок), и у него всё получилось.
Уровень безработицы достаточно высок и найти хоть какую-то работу это уже большое счастье, потому что в «цивилизованных» странах экономического роста больше 3 % не видели уже очень давно.
Диплом строителя, полученный в московском строительном университете котируется не очень высоко. Другая страна-другое образование.
У Петра отсутствует опыт работы по специальности на новой родине, у него нет рекомендаций.
Пётр объективно проигрывает местным конкурентам, потому что говорит на местном языке с акцентом и пишет с ошибками.
Спрос на строителей вообще не очень большой. Кто же мог это знать тогда когда Пётр поступал в ВУЗ?
А если Петр обладает дипломом философа? Или учителя истории государства Российского? Какому работодателю в Италии или Голландии будет интересен диплом учителя истории России.
Петра эти понятные кратковременные трудности начального периода опять не расстраивают, потому что за уже прошедшие пять лет он сам себя убедил и теперь точно знает, что в «цивилизованных» странах все медом намазано и все ждут только его с распростертыми объятьями. Пётр начинает повышать свой профессиональный уровень — идет на курсы, получает необходимую практику работая за бесплатно (бесплатно — это не шутка), сдает профессиональные экзамены и так далее. А в худшем случае, если выясняется, что ситуация с строителями совсем уж безнадежная, Пётр с нуля осваивает новую профессию.
Это днём. Вечером Пётр работает над своим английским, немецким или французским а по ночам моет туалеты, разгружает фургоны потому что есть что-то надо, и оплачивать квартирку в гетто тоже надо.
Этот период эмиграционного процесса обычно занимает от двух лет до пяти и легко может растянуться на 10 лет, если Пётр по профессии не строитель, а, допустим, врач.
В очень значительном проценте случаев эмигрант остается в гетто пожизненно. Но Пётр — сильный и умный человек (то есть поросёнок), и у него всё получилось.
Итак, спустя ещё два года Пётр находит свою первую относительно нормальную работу и попадает в низший средний класс. Пётр уже почти свободно говорит по-английски, умеет заполнить заявление на социальную помощь, знает как прокомпостировать билет в автобусе и в целом уже очень неплохо ориентируется в жизни на своей новой родине. Жёсткий стресс, в котором Пётр пребывал все последние годы, потихоньку спадает. Именно в этот период Пётр постепенно вылезает из говна: в первый раз за последние годы едет в отпуск, переезжает из гетто в съёмную, но относительно приличную квартиру и покупает себе автомобиль, который уже можно назвать автомобилем.
Также именно в этот период Пётр делает гигантское открытие: оказывается, что хорошая годовая зарплата 60 000 долларов или 45 000 евро совсем не означает, что Пётр получает 5000 долларов в месяц наличными. После налогов от неё остается половина, а после оплаты аренды квартиры, коммунальных услуг, страховок и прочих обязательных расходов у Петра остается половина от половины, то есть 1250 долларов. Это в случае хорошей годовой зарплаты.
Также именно в этот период Пётр делает гигантское открытие: оказывается, что хорошая годовая зарплата 60 000 долларов или 45 000 евро совсем не означает, что Пётр получает 5000 долларов в месяц наличными. После налогов от неё остается половина, а после оплаты аренды квартиры, коммунальных услуг, страховок и прочих обязательных расходов у Петра остается половина от половины, то есть 1250 долларов. Это в случае хорошей годовой зарплаты.
Спустя ещё два года Пётр находит вторую работу, уже действительно хорошую, с очень хорошей зарплатой, с которой берут ещё больше налогов по прогрессивной шкале, его чистый доход вырастает до 2500 долларов (это в случае очень хорошей годовой зарплаты), и он начинает задумываться об ипотеке. Собственно в этот момент «эмиграция» заканчивается и начинается «жизнь».
Итого, считая по минимуму: год моральной подготовки, два года на чемоданах, три года беспрерывной работы и жесткого стресса (могут уволить в любой момент, издевки местных, человек с высшим образованием моет полы в туалете), два года на попытки вылезти из говна — получается 8 -10 лет. А если считать не по минимуму, то 12 или 15.
Пётр уже совсем не тот молодой человек, который когда-то гулял по Саратову и убеждал себя, что в говнорашке вообще всё плохо, а в «цивилизованных» странах всё медом намазано. Теперь Петру хорошо если за 30 лет, а может и под 40, а то и за 40 и он точно знает, что лондонские или ванкуверские туалеты намазаны совсем не мёдом.
Реальный доход у Петра — от 1000 до 2500 (если ну очень повезет) долларов. Жена (ели она была до приезда на новое место) не вынесла 8 лет жизни в говне и отъехала к перспективному банкиру в Бостон, а новую можно взять только в Таиланде, если 100-килограммовые американские феминистские коровы не интересуют. Здоровье Петра подорвано восьмилетним стрессом и мытьем туалетов по ночам. Живет Пётр не на Елисейских полях, а в Нью-Зажопинске, штат Айдахо, 1000 км до ближайшего крупного города, или же в бомбоубежище в Тель-Авиве, и по нему стреляют ракетами мусульмане-фанатики, или же в Берлине, в советской пятиэтажке, и окружающие его немцы держат его за русскую чурку, а немецкие турки — вообще непонятно за кого.
Пётр уже совсем не тот молодой человек, который когда-то гулял по Саратову и убеждал себя, что в говнорашке вообще всё плохо, а в «цивилизованных» странах всё медом намазано. Теперь Петру хорошо если за 30 лет, а может и под 40, а то и за 40 и он точно знает, что лондонские или ванкуверские туалеты намазаны совсем не мёдом.
Реальный доход у Петра — от 1000 до 2500 (если ну очень повезет) долларов. Жена (ели она была до приезда на новое место) не вынесла 8 лет жизни в говне и отъехала к перспективному банкиру в Бостон, а новую можно взять только в Таиланде, если 100-килограммовые американские феминистские коровы не интересуют. Здоровье Петра подорвано восьмилетним стрессом и мытьем туалетов по ночам. Живет Пётр не на Елисейских полях, а в Нью-Зажопинске, штат Айдахо, 1000 км до ближайшего крупного города, или же в бомбоубежище в Тель-Авиве, и по нему стреляют ракетами мусульмане-фанатики, или же в Берлине, в советской пятиэтажке, и окружающие его немцы держат его за русскую чурку, а немецкие турки — вообще непонятно за кого.
И тут у Петра к самому себе возникает вопрос: «А зачем, собственно, всё это?».
Чистым доходом 1550 долларов никого не удивишь даже в Саратове, отпахав там 10-15 лет в жестком стрессе Пётр дома уже давно мог иметь свою строительную фирму известную по всему Приволжскому Федеральному округу. Сказки про безопасность гетто в Лос-Анжелесе или о продвинутой медицине в Великобритании на Петра, знакомого с реалиями забугорной жизни не понаслышке, уже совсем не действуют.
Что же Петру отвечать самому себе на вопрос «зачем»?
У Петра есть ровно два варианта — либо признаться самому себе, что переехав в Нью-Зажопинск, штат Айдахо, он просрал свою жизнь, либо убедить самого себя, что Нью-Зажопинск, штат Айдахо — это культурная метрополия с высочайшим уровнем жизни, огромными зарплатами и прекрасным здравоохранением, а рашка это Мордор, в котором правит кровавый тиран Путин и далее по списку.
Признаваться самому себе, что переехав в Нью-Зажопинск, штат Айдахо, или в Гамбург, или в Сидней ты на ровном месте просрал свою жизнь очень неприятно, это огромнаяя психологическая травма.
И вот тут начинается безудержное, болезненное враньё самому себе, враньё не реагирующее ни на какие аргументы, ни на какую общедоступную статистику, вообще ни на что. Ссы в глаза — нам всё божья роса. Ну, казалось бы, ты уже 10 или 15 лет как шоколадка, ты живешь аж в самом Лондоне, Саратов и Мордор, тиран Путин остались далеко позади. Ну зачем тебе идти в ЖЖ или на какой-нибудь русский форум и будучи как-бы в здравом уме и твердой памяти писать что в Германии все люди культурные и приветливые, а говнорашка катиться в пропасть?
Чистым доходом 1550 долларов никого не удивишь даже в Саратове, отпахав там 10-15 лет в жестком стрессе Пётр дома уже давно мог иметь свою строительную фирму известную по всему Приволжскому Федеральному округу. Сказки про безопасность гетто в Лос-Анжелесе или о продвинутой медицине в Великобритании на Петра, знакомого с реалиями забугорной жизни не понаслышке, уже совсем не действуют.
Что же Петру отвечать самому себе на вопрос «зачем»?
У Петра есть ровно два варианта — либо признаться самому себе, что переехав в Нью-Зажопинск, штат Айдахо, он просрал свою жизнь, либо убедить самого себя, что Нью-Зажопинск, штат Айдахо — это культурная метрополия с высочайшим уровнем жизни, огромными зарплатами и прекрасным здравоохранением, а рашка это Мордор, в котором правит кровавый тиран Путин и далее по списку.
Признаваться самому себе, что переехав в Нью-Зажопинск, штат Айдахо, или в Гамбург, или в Сидней ты на ровном месте просрал свою жизнь очень неприятно, это огромнаяя психологическая травма.
И вот тут начинается безудержное, болезненное враньё самому себе, враньё не реагирующее ни на какие аргументы, ни на какую общедоступную статистику, вообще ни на что. Ссы в глаза — нам всё божья роса. Ну, казалось бы, ты уже 10 или 15 лет как шоколадка, ты живешь аж в самом Лондоне, Саратов и Мордор, тиран Путин остались далеко позади. Ну зачем тебе идти в ЖЖ или на какой-нибудь русский форум и будучи как-бы в здравом уме и твердой памяти писать что в Германии все люди культурные и приветливые, а говнорашка катиться в пропасть?
Источник:
Ссылки по теме:
- Как строят саркофаг в Чернобыле
- когда туалет освободится?
- Сентинельцы - самое дикое племя на планете
- Прикольное интервью с активистом "евромайдана".
- Задачка
Понравился пост? Поддержи Фишки, нажми:
Не понравилось
-9Новости партнёров
Загрузка...
