Бегство чекиста. Генрих Люшков

Люшков успешно делал карьеру в органах, в начале 30-х он уже возглавлял один из ключевых отделов Украинского ОГПУ — секретно-политический. Вскоре его переводят в Москву, где он отличается рядом расследованных дел.

Он настолько успешно выслужился, что в 1934-м ему даже было доверено ответственейшее расследование убийства Кирова. После начала большого террора Люшков получает назначения то в один регион, то в другой, где он проводит чистки, заседая в областных «тройках».

В 1937 году Люшков получает орден Ленина и назначается начальником управления НКВД по Дальнему Востоку — это очень серьезное назначение, ведь Дальний Восток на тот момент рассматривался как наиболее возможный из всех театров военных действий и даже происходили столкновения с японцами. Люшков носил звание комиссара госбезопасности 3-го ранга, что примерно соответствовало званию генерал-лейтенанта.

Люшков считался ставленником Ягоды и единственный из всех его людей продержался долгое время после падения шефа. Но вскоре стали сгущаться тучи и вокруг него. В 1938 году были арестованы два выдвиженца Люшкова — Израиль Леплевский и Моисей Каган.

Люшков был не дурак и понял, что это значит. Понемногу он начал готовить побег вместе с семьей, оформив на них подложные документы о необходимости лечения за границей. Они должны были уехать в Европу, а следом бежать собирался и Люшков.

Генрих Люшков

*

В конце мая Люшкова снимают с должности и вызывают для разговора в Москву. Люшков шлет телеграмму, что приедет через две недели. 13 июня 1938 года Люшков приезжает на границу с Маньчжурией и убеждает местных пограничников, что у него назначена важнейшая встреча с тайным агентом, видеть которого никто не должен. Благодаря этому он получил возможность перейти границу — в форме и с наградами. Он сдается маньчжурским пограничникам и просит убежища.

В СССР в первые несколько дней думали, что Люшкова убили коварные японцы, но потом выяснилось, что он просто перебежал к японцам. Люшков заявил о желании сотрудничать с японцами, передал им всю имеющуюся информацию и активно давал интервью СМИ, рассказывая про ужасы сталинских чисток.

Из стенограммы допроса перебежчика Люшкова полковником Тэцудзиро Танака в разведотделе штаба японской Квантунской армии.

Вопрос: Вы решили бежать и получить здесь политическое убежище?

Ответ: Я почувствовал, что мне грозит опасность.

Вопрос: Какая именно опасность вам грозила?

Ответ: В конце мая я получил известие от близкого друга в НКВД, что Сталин приказал меня арестовать.

Вопрос: Чем вы вызвали гнев Сталина?

Ответ: Мне было поручено выявить недовольных чисткой в штабе Особой Дальневосточной армии, которой командует Блюхер. О положении в армии я должен был докладывать Сталину и Ежову. Но отыскать порочащие Блюхера факты я не смог и мне нечего было сообщить в Москву. Поэтому Сталин и Ежов решили, что я заодно с недовольными элементами. Они задумали вместе с Блюхером подвергнуть чистке и меня.

Вопрос: Расскажите о действиях НКВД на Дальнем Востоке.

Ответ: За время моей работы в Хабаровске с августа прошлого года и до сих пор арестованы за политические преступления 200 тысяч человек, семь тысяч расстреляны - это значительно меньше, чем в среднем по стране. Поэтому в Москве подумали, что я саботажник. Меня стали подозревать.

1 июля 1938 года в японских газетах появилось сообщение о бегстве Люшкова. Были помещены фотокопии его удостоверения начальника Управления НКВД по Дальневосточному краю, подписанное Ежовым, удостоверение депутата Верховного Совета СССР.

В последующие дни японские газеты опираясь на свидетельства Люшкова рассказывали подробно о кровавом терроре в СССР, о преступлениях сталинского режима. Так газета “Хакодате симбун” писала: “На Дальнем Востоке создана система лагерей для жертв террора, развязанного Сталиным внутри страны. По свидетельству Люшкова все показательные процессы, организованные после убийства Кирова, сфабрикованы от начала и до конца. Они готовились и проводились по личному указанию Сталина. В лагерях находится 4-5 миллиона человек. И это тот прогрессивный строй, который Сталин при помощи Коминтерна пытается навязать мировой цивилизации”.

Побег Люшкова вызвал растерянность в Кремле. Вопрос о нем обсуждался на заседании Политбюро и стал одним из поводов для смещения Ежова.

Об этом свидетельствует заявление “железного наркома” в ЦК. Он писал Сталину: “Вина моя в том, что сомневаясь в политической честности таких людей, как бывший начальник УНКВД Дальневосточного края предатель Люшков... не принял должных мер и тем самым дал возможность Люшкову скрыться в Японии”.

В конце ноября 1938 года Ежов пишет новое заявление Сталину, в котором опять кается: “Решающим был момент бегства Люшкова. Я буквально сходил с ума. Вызвал Фриновского и предложил вместе докладывать Вам (Фриновский был первым заместителем Ежова). Один был не в силах. Я понимал, что у Вас должно создаться настороженное отношение к работе НКВД”.

Вряд ли японцы поверили Люшкову, когда он заявлял, что собирается остаток своей жизни посвятить борьбе со сталинской диктатурой.

Перед самым бегством Люшкова под его руководством была осуществлена депортация корейцев с Дальнего Востока в Среднюю Азию. А размах репрессий на Дальнем Востоке достиг пика именно во времена, когда Люшков возглавлял Управление НКВД и Люшкова допрашивали три недели в разведотделе Квантунской армии. Там майор, хорошо знающий русский язык, убедился по документам, что перед ним действительно Люшков имя которого ему было хорошо известно.

Люшков рассказал японцам все, что знал о советских войсках на Дальнем Востоке. Бывший чекист рассказал им все, что знал о защитных укреплениях границы, вооружении и дислокации пограничников; а также раскрыл все псевдонимы советских разведчиков, работавших у японцев в тылу.

Это подтверждает и Масаюки Сагуэса, работавший в разведотделе японского Генштаба. Он свидетельствовал: “Большую значимость для разведки представляла информация Люшкова о боеготовности и о планах Особой Дальневосточной армии, о мерах по охране государственной границы, об экономическом положении дальневосточных районов”.

Очень смешно, но в итоге побег Люшкова послужил даже на пользу советскому режиму. Японцы, узнав про советские расклады на Дальнем Востоке, передумали планировать сухопутную операцию против СССР и вообще встревать в войну.

После окончания Второй мировой советская разведка очень активно искала Люшкова в Японии, но выяснилось, что к тому моменту он уже был мертв. Точные обстоятельства его гибели неизвестны. По одной версии, после капитуляции японцы потребовали от него покончить с собой, а после его отказа застрелили. По другой версии, он пытался бежать и был задушен. По-третьей, его застрелили без объяснения причин.