3119
12
Чуть более месяца назад итальянские власти внесли свои пять евроцентов в скандал в благородном семействе Евросоюза. Италия более не хочет принимать на своей территории тех бармалеев, которых в Европу приглашала мадам Меркель или, как её ловко окрестил товарищ Сатановский, немецкий «горшочек с гортензией».
Дополнительного перца в это ироничное европейское блюдо добавляет тот факт, что 7 августа исполняется своеобразный юбилей, когда Италия хлебнула вдоволь итогов победы европейского популизма и победы «демократии» на Востоке. Но черенок граблей, видимо, надёжен.
7 августа 1991 года. Порт Дуррес. Республика Албания, всего лишь около 6 месяцев назад бывшая Народной Социалистической Республикой Албанией. У одного из пирсов спокойно и буднично разгружалась «Влора» — типичное грузовое судно. Будущую разъездную кобылку возводили в Италии на Анконских верфях компанией Cantieri Navali Riuniti. У сухогруза было три систершипа — Ninny Figari, Sunpalermo и Fineo.
7 августа 1991 года. Порт Дуррес. Республика Албания, всего лишь около 6 месяцев назад бывшая Народной Социалистической Республикой Албанией. У одного из пирсов спокойно и буднично разгружалась «Влора» — типичное грузовое судно. Будущую разъездную кобылку возводили в Италии на Анконских верфях компанией Cantieri Navali Riuniti. У сухогруза было три систершипа — Ninny Figari, Sunpalermo и Fineo.
×
Сухогруз был длиной 147 метров и шириной 19 метров. Скорость «Влоры» едва превышала 17 узлов. Водоизмещение свыше 5 тыс. тонн, а грузоподъёмность – 8,6 тыс. тонн. Спущенный на воду 4 мая 1960 года и введённый в эксплуатацию 16 июня того же года сухогруз на следующий год был продан социалистической Албании. С тех пор, получив имя «Влора» (в честь портового албанского городка Влёра), судно с портом приписки в Дурресе приступило к ежедневной работе.
И вот 7 августа 91-го капитан «Влоры» Халим Милади мирно взирал, как его судно выгружает очередной груз сахара с Кубы на пирс родного порта приписки. Казалось бы, чего страшного стоило ожидать? Неожиданно на пирсе образовалась толпа албанских освобождённых от коммунистической тирании аборигенов. В мгновенье ока толпа превратилась в армию, которая ринулась на штурм ни в чём неповинного сухогруза. Эта история, благодаря кубинскому сахару, получит имя «Сладкий корабль» (по-итальянски La nave dolce).
И вот 7 августа 91-го капитан «Влоры» Халим Милади мирно взирал, как его судно выгружает очередной груз сахара с Кубы на пирс родного порта приписки. Казалось бы, чего страшного стоило ожидать? Неожиданно на пирсе образовалась толпа албанских освобождённых от коммунистической тирании аборигенов. В мгновенье ока толпа превратилась в армию, которая ринулась на штурм ни в чём неповинного сухогруза. Эта история, благодаря кубинскому сахару, получит имя «Сладкий корабль» (по-итальянски La nave dolce).
Капитан и экипаж не могли поверить своим глазам. В считанные часы среди бела дня у пирса в порту крупного города ватага местной шпаны без единого выстрела захватила грузовое судно. Портовые службы оказались абсолютно беспомощны. Вскоре на борту «Влоры» находились 20 тысяч человек, и вся эта пиратская орда потребовала от капитана доставить их в Италию. Что же произошло?
В 1985 году бессменный лидер Энвер Ходжа приказал долго жить. Человек, фактически вырвавший страну из средневековья с его законами кровной мести, безграмотностью и частыми эпидемиями, в итоге в обывательской «всеведущей и всезнающей» среде прославится как неистовый поклонник бункеров и тиран. В самом деле, с бункерами у Энвера наблюдался перебор, и, безусловно, Ходжа был крайне властным человеком, что было, кстати, необходимостью. Ведь страна, годами жившая по средневековым законам, которая разгоняла собственный парламент без какого-либо сожаления, долгое время находилась в оккупации, отчасти разрозненная и наполненная разного рода политическими проходимцами, включая националистов, не могла позволить себе играться в демократию, которая вполне себе способна закончиться потерей суверенитета. К примеру, толстяк Черчилль после окончания Второй мировой не исключал раздела Албании между Грецией, Югославией и Италией. Что же помешает доброхотам из-за кордона запустить в свою черепную коробку эти мысли ещё раз?
В 1985 году бессменный лидер Энвер Ходжа приказал долго жить. Человек, фактически вырвавший страну из средневековья с его законами кровной мести, безграмотностью и частыми эпидемиями, в итоге в обывательской «всеведущей и всезнающей» среде прославится как неистовый поклонник бункеров и тиран. В самом деле, с бункерами у Энвера наблюдался перебор, и, безусловно, Ходжа был крайне властным человеком, что было, кстати, необходимостью. Ведь страна, годами жившая по средневековым законам, которая разгоняла собственный парламент без какого-либо сожаления, долгое время находилась в оккупации, отчасти разрозненная и наполненная разного рода политическими проходимцами, включая националистов, не могла позволить себе играться в демократию, которая вполне себе способна закончиться потерей суверенитета. К примеру, толстяк Черчилль после окончания Второй мировой не исключал раздела Албании между Грецией, Югославией и Италией. Что же помешает доброхотам из-за кордона запустить в свою черепную коробку эти мысли ещё раз?
Конечно, Ходжа ангелом не был, у каждого свои тараканы в голове. Энвер слыл человеком неуживчивым, крайне упрямым и фанатично преданным идеологии социализма. Настолько преданным, что, восхищаясь Сталиным и поддерживая с ним дружеские отношения, несмотря на выгоды сотрудничества с СССР, вдрызг разругался с руководством Союза после знаменитого 20-го съезда. Именно тогда кукурузный начальник начал пинать мёртвого льва.
При всём при этом Энвер создал в Албании реальную экономику, проводил индустриализацию, строил инфраструктуру, покончил с тотальной отсталостью страны в вопросе образования. До его реформ вычислять уровень образования было делом печальным, т.к. 85% населения были безграмотны от слова совсем. В конце концов, он создал настоящую армию, а не партизанский отряд или удивительно бездарную и, верно, одну из самых небоеспособных, дивизию СС «Скандербег»
Но всё это было в прошлом. С 80-го года на страну оказывался чудовищный прессинг. В 1982 году антикоммунистическая террористическая группа Шевдета Мустафы, связанная с криминальными албанскими структурами и, предположительно, с американскими спецслужбами, даже попыталась совершить убийство Ходжи. Этот кривой отряд октябрят мечтал вернуть монархию. Их, правда, быстро «взяли» албанские товарищи, но сам Мустафа, перед тем как его убили, успел отправить на тот свет как минимум двух ни в чём неповинных гражданских лиц и одного сотрудника МВД. Несмотря на это, западная пропаганда объявила этого неудачника героем и знатно засыпала эту бурду в свою агитацию, а саму агитацию в уши албанцам.
После смерти Энвера перед руководством страны встали вопросы реформ, возобновления торговых связей и прочего. Проблем воистину хватало с лихвой. Но специфика ручного типа управления состоит в том, что после смерти лидера — либо должен прийти такой же волевой лидер или же целая группа товарищей, связанных идеей. Иначе система идёт вразнос и получает иностранный внешний допинг, учитывая ситуацию Албании.
Неуправляемое послабление во внутренней политике, допущенное Рамизом Алия, новым лидером страны, встречало недовольство своей ограниченностью у одних и возмущение своей неуправляемостью либерализации со стороны консервативно настроенных других. В Тиране и Влёре в конце 1989 года появились листовки, взывающие последовать примеру Румынии.
В 1990 году начались первые массовые волнения. И опять студенты! Недоучившаяся молодёжь, знающая всё на свете, вышла на улицы и начала нападать на полицию. Студенты потребовали убрать из названия Тиранского университета имя Энвера Ходжи, несмотря на то, что своим появлением университет обязан как раз Энверу. А с Рамизом Алиёй «прогрессивные силы» малолеток требовали поступить как с Чаушеску, которого, как известно, вместе с женой пустили в расход у стены солдатского сортира. «Патриоты» требовали повышения зарплат, различных свобод и вообще всего хорошего против всего плохого, а также права посещать другие страны.
Кстати, окончательно растерявшееся безвольное руководство и «выжидающий» Алия на последнее разрешение дали. Мгновенно из столицы за кордон утекли несколько тысяч «патриотов» родины. Но это было только начало, всё шло по накатанной. Страну наводнили политические проходимцы, а в итоге в 1992 году коммунистическое руководство Албании было отстранено от власти.
Неуправляемое послабление во внутренней политике, допущенное Рамизом Алия, новым лидером страны, встречало недовольство своей ограниченностью у одних и возмущение своей неуправляемостью либерализации со стороны консервативно настроенных других. В Тиране и Влёре в конце 1989 года появились листовки, взывающие последовать примеру Румынии.
В 1990 году начались первые массовые волнения. И опять студенты! Недоучившаяся молодёжь, знающая всё на свете, вышла на улицы и начала нападать на полицию. Студенты потребовали убрать из названия Тиранского университета имя Энвера Ходжи, несмотря на то, что своим появлением университет обязан как раз Энверу. А с Рамизом Алиёй «прогрессивные силы» малолеток требовали поступить как с Чаушеску, которого, как известно, вместе с женой пустили в расход у стены солдатского сортира. «Патриоты» требовали повышения зарплат, различных свобод и вообще всего хорошего против всего плохого, а также права посещать другие страны.
Кстати, окончательно растерявшееся безвольное руководство и «выжидающий» Алия на последнее разрешение дали. Мгновенно из столицы за кордон утекли несколько тысяч «патриотов» родины. Но это было только начало, всё шло по накатанной. Страну наводнили политические проходимцы, а в итоге в 1992 году коммунистическое руководство Албании было отстранено от власти.
Всё это, естественно, сопровождалось щедрым агитационным винегретом из-за границы. «Демократические» страны усердно твердили албанцам, что Ходжа отобрал у них национальную идентичность (кто ж знал, что в эту идентичность входит и кровная месть, верно?), растоптал уровень жизни, изолировал страну и т.д. А главное, наперебой твердили, что «цивилизованный» мир их ждёт, что даже кушать не может. И опять-таки, кто ж знал, что некоторые товарищи воспримут эти байки всерьёз и в прямом смысле слова?..
Вернёмся к нашим баранам. Оседлавшие «Влору» освобождённые албанцы требовали немедленно доставить их туда, где их, согласно агитационному западному популизму, ждали день и ночь. Капитан и команда сухогруза всеми силами пытались убедить толпу, что двигательная установка судна требует ремонта, что ни провизии, ни воды не хватит даже на полдник такому количеству людей, что сухогруз не имеет помещений для такой толпы и, если их в море застанет шторм, то трагедии не избежать. Но всё было напрасно. Капитан вынужден был подчиниться, и судно обречённых на светлое будущее взяло курс на итальянский порт Бриндизи.
Вернёмся к нашим баранам. Оседлавшие «Влору» освобождённые албанцы требовали немедленно доставить их туда, где их, согласно агитационному западному популизму, ждали день и ночь. Капитан и команда сухогруза всеми силами пытались убедить толпу, что двигательная установка судна требует ремонта, что ни провизии, ни воды не хватит даже на полдник такому количеству людей, что сухогруз не имеет помещений для такой толпы и, если их в море застанет шторм, то трагедии не избежать. Но всё было напрасно. Капитан вынужден был подчиниться, и судно обречённых на светлое будущее взяло курс на итальянский порт Бриндизи.
Через сутки дышащий на ладан сухогруз приблизился к итальянскому побережью. Власти Бриндизи и руководство порта этого города, завидев на горизонте этот цирк на плаву, потеряло дар речь. Вполне обоснованно, между прочим, т.к. общее население города не дотягивало и до 90 тысяч человек, а тут на подходе 20 тысяч иностранных проходимцев с пиратскими замашками. В итоге принимать судно, высылать буксиры и отправлять лоцмана отказались наотрез.
«Влора» взяла курс на северо-запад в Бари. По прибытии ситуация повторилась – власти в шоке, давать стоянку категорически не хотят. Но на этот раз капитан был на грани помешательства. Он отчаянно радировал на сушу, что какие-либо припасы отсутствует, вода также отсутствует, двигателю требуется срочный ремонт, а люди на борту страдают от жажды, и скоро начнётся паника. Вполне возможно, что несчастный капитан уже готов был выброситься на итальянское побережье.
«Влора» взяла курс на северо-запад в Бари. По прибытии ситуация повторилась – власти в шоке, давать стоянку категорически не хотят. Но на этот раз капитан был на грани помешательства. Он отчаянно радировал на сушу, что какие-либо припасы отсутствует, вода также отсутствует, двигателю требуется срочный ремонт, а люди на борту страдают от жажды, и скоро начнётся паника. Вполне возможно, что несчастный капитан уже готов был выброситься на итальянское побережье.
Руководство порта сдалось. Сухогруз причалил у одного из портовых молов. Вскоре стало очевидно, что справиться своими силами местные правоохранители не могут в принципе. Как оказалось, пока европейская публика празднует, опьянённая популизмом победы всеобщей «свободы и демократии», периферия начала расплачиваться за расходящиеся по швам социалистические страны.
Сухогруз был битком набит очень злыми и голодными взрослыми мужиками, требовавшими наступления светлого будущего немедленно. У силовых структур просто не хватало ресурсов, чтобы сдерживать эту банду беженцев. Тем более власти не могли понять, что делать с ними. Конечно, поощрять развал страны в припадке стремления к свободе в СМИ — это одно, а вот принять ораву мутных граждан, некоторые из которых не имели даже документов – это совсем другое. И уж тем более биться в падучей альтруизма, откармливая каких-то закордонных бегунков, никто не собирался.
Сухогруз был битком набит очень злыми и голодными взрослыми мужиками, требовавшими наступления светлого будущего немедленно. У силовых структур просто не хватало ресурсов, чтобы сдерживать эту банду беженцев. Тем более власти не могли понять, что делать с ними. Конечно, поощрять развал страны в припадке стремления к свободе в СМИ — это одно, а вот принять ораву мутных граждан, некоторые из которых не имели даже документов – это совсем другое. И уж тем более биться в падучей альтруизма, откармливая каких-то закордонных бегунков, никто не собирался.
Столкновения с полицией не заставили себя ждать. Когда первые булыжники, угодившие в каски полиции, привели власти в сознание, господа принялись ворочать извилинами. Для начала албанцев отправили на стадион «Виктори», окружив его такой лаской и заботой, что сбежать оттуда было проблематично. «Ожидание» приезда освобождённых от гнёта социализма было столь сильным, что, дабы исключить лишние контакты с албанским хулиганьём, провизию на территорию стадиона сбрасывали с вертолёта – мало ли что.
Наконец, власти решили отправить беженцев на историческую родину. Но учитывая агрессивность толпы, для них сочинили красивую легенду, что их отправят за счёт государства в Рим, как почётных радетелей свободы и демократии. На самом деле бегунков, усадив в самолёты, собирались вернуть в Тирану. Правда, часть албанцев прознали про эту хитрость, поэтому расползлись по Италии в количестве от 2 до 3 тысяч неопознанных лиц. Остальные вернулись в Албанию, верно, испытав первый опыт знакомства с западной заботой.
Так и Запад впервые познакомился с «демократами» нового типа с Востока. Чуть позже бывшие популисты схватятся за голову, поимев счастье близкого общения с албанской мафией, вооружёнными и обученными в албанской армии товарищами и всеми вытекающими отсюда последствиями: наркоторговлей, незаконным оборотом оружия, работорговлей, чёрным рынком органов и прочим.
Всё тем, что режим пытался удерживать, было выпущено на волю. А несчастный сухогруз стал просто одним из первых и, естественно, невыученных уроков.
Всё тем, что режим пытался удерживать, было выпущено на волю. А несчастный сухогруз стал просто одним из первых и, естественно, невыученных уроков.
Источник:
Еще крутые истории!
реклама
.jpg)
Приходят новые поколения которым нужно в голову информацию загружать.
мне интересно почему из соц стране было нельзя свободно выехать в другие страны?
Албанцы хлебнули все "радости" коммунистической диктатуры сполна- беспредел спецслужб, убийства священнослужителей, концлагеря, депортации, казни, пытки:
21,3 тысячи казнённых, 10 тысяч погибших от пыток, 64,1 тысячи политзаключённых (средний срок заключения 9 лет), 220 тысяч депортированных. Задержания, допросы, принудительные работы, полицейский надзор применялись к трети населения.
вступление, в котором обязательно присутствуют что-либо унизительно-уничижительное (коомунизды, социализды, вата, совки, АдЪ%Израиль)
основная часть:
- "прости нас, %country%!"
- несколько цифр, обычно взятых с потолка, бо ни в одном из открытых источников такие не встречаются, а если и встречаются, то в другом контексте (а-ля триллиард убитых лично Кобой из именного золотого рельсотрона)
- "ийа - потомок репрессированных бабушки энд дедушки" - это опционально; фио бабушки энд дедушки, номер лагеря, в котором отбывали, и прочую инфу благоразумно не называют, бо её можно, при желании, проверить, а там окажется все не так, ай-ай-ай...
выводы, если есть, сводятся к тому, что "ненавижу совок до коричневого пятна на шароварах" (хотя, как показывает практика, в ходе дискуссии можно определить, что поцыент не то, что не жил, даже не родился в этом клятом им совке)
99,8% комментариев на тему "софок - гуафно", в том числе и твой, строятся приблизительно по такому вот "плану изложения", товарисч
;););)