4774
2
После провала на полях Смоленщины и Подмосковья фашистского плана "молниеносной войны" спецслужбы Третьего рейха кардинально изменили формы и методы своей деятельности.
После провала на полях Смоленщины и Подмосковья фашистского плана "молниеносной войны" спецслужбы Третьего рейха кардинально изменили формы и методы своей деятельности. Помимо чисто тактической разведки в прифронтовой полосе, они развернули широкомасштабную разведывательно-диверсионную работу в глубоком советском тылу в надежде всколыхнуть профашистские восстания, итогом которых стал бы захват немцами нефтяных промыслов и иных стратегических объектов. При этом особый упор делался на республики Северного Кавказа со сложной внутренней обстановкой и наличием очагов сопротивления в лице антисоветских повстанческих движений. Одним из таких регионов являлась на тот момент Чечено-Ингушетия, в сторону которой и обратила свой взор немецкая военная разведка (абвер).
НЕСПОКОЙНАЯ РЕСПУБЛИКА
Рост активности религиозных и бандитских авторитетов наблюдался в ЧИ АССР еще до начала Великой Отечественной войны, оказывая тем самым серьезное негативное влияние на обстановку в республике. Ориентируясь на мусульманскую Турцию, они пропагандировали объединение мусульман Кавказа в единое государство под протекторатом Турции.
Для достижения своей цели сепаратисты призывали население республики к сопротивлению мероприятиям правительства и местных органов власти, инициировали открытые вооруженные выступления. Особый упор делался на обработку чеченской молодежи против службы в Красной Армии и учебы в школах ФЗО. За счет дезертиров, переходивших на нелегальное положение, пополнялись бандитские формирования, которые преследовались подразделениями войск НКВД.
Так, в 1940 г. была выявлена и обезврежена повстанческая организация шейха Магомет-Хаджи Курбанова. В январе 1941 г. локализовано крупное вооруженное выступление в Итум-Калинском районе под предводительством Идриса Магомадова. Всего же в 1940 г. административными органами ЧИАССР было арестовано 1055 бандитов и их пособников, у которых изъято 839 винтовок и револьверов с боеприпасами к ним. Предано суду 846 дезертиров, уклонявшихся от службы в Красной Армии. Начало Великой Отечественной войны повлекло за собой новую серию бандитских вылазок в Шатойском, Галанчожском и Чеберлоевском районах. По данным НКВД, за август - ноябрь 1941 г. в вооруженных выступлениях приняло участия до 800 человек.
ДИВИЗИЯ, НЕ ДОЕХАВШАЯ ДО ФРОНТА
Находясь на нелегальном положении, лидеры чечено-ингушских сепаратистов рассчитывали на скорое поражение СССР в войне и повели широкую пораженческую агитацию за дезертирство из рядов Красной Армии, срыв мобилизации, сколачивание вооруженных формирований для борьбы в пользу Германии. При первой мобилизации с 29 августа по 2 сентября 1941 г. подлежало призыву в строительные батальоны 8000 человек. Однако к месту назначения, в г. Ростов-на-Дону, приехало только 2500, остальные 5500 либо просто уклонились от явки на призывные пункты, либо дезертировали по пути следования.
Во время дополнительной мобилизации в октябре 1941 г. лиц 1922 года рождения из 4733 призывников уклонилось от явки на призывные пункты 362 человека.
По решению Государственного Комитета Обороны в период с декабря 1941 по январь 1942 г. в ЧИ АССР из коренного населения была сформирована 114-я национальная дивизия. По данным на конец марта 1942 г., из нее успели дезертировать 850 человек.
Вторая массовая мобилизация по Чечено-Ингушетии началась 17 марта 1942 г. и должна была завершиться 25-го. Количество лиц, подлежащих мобилизации, составляло 14577 человек. Однако к назначенному сроку было мобилизовано только 4887, из них направлено в войсковые части лишь 4395, т. е. 30% от положенного по разнарядке. В связи с этим срок мобилизации был продлен до 5 апреля, но число мобилизованных увеличилось только до 5543 человек. Причиной срыва мобилизации явились массовое уклонение военнообязанных от призыва и дезертирство по пути следования на сборные пункты.
При этом уклонялись от призыва члены и кандидаты в члены ВКП(б), комсомольцы, ответственные работники районных и сельских Советов (председатели исполкомов, председатели и парторги колхозов и т. д.).
23 марта 1942 г. со станции Моздок сбежал мобилизованный Надтеречным РВК депутат Верховного Совета ЧИ АССР Дага Дадаев. Под влиянием его агитации с ним сбежали еще 22 человека. В числе дезертиров оказались также несколько инструкторов РК ВЛКСМ, народный судья и районный прокурор.
К концу марта 1942 г. общая численность дезертиров и уклонившихся от мобилизации по республике достигла 13 500 человек. Таким образом, действующая Красная Армия недополучила полновесную стрелковую дивизию. В условиях массового дезертирства и активизации повстанческого движения на территории ЧИАССР в апреле 1942 г. нарком обороны СССР подписал приказ об отмене призыва в армию чеченцев и ингушей.
В январе 1943 г. областной комитет ВКП(б) и СНК ЧИ АССР обратились в НКО СССР с предложением об объявлении дополнительного набора военнослужащих-добровольцев из числа жителей республики. Предложение было удовлетворено, и местные власти получили разрешение на призыв 3000 добровольцев. Согласно приказу НКО призыв предписывалось провести в период с 26 января по 14 февраля 1943 г. Однако утвержденный план очередного призыва и на сей раз был с треском провален как по срокам исполнения, так и по количеству добровольцев, направленных в войска.
Так, по состоянию на 7 марта 1943 г. из признанных годными к строевой службе в Красную Армию было направлено 2986 "добровольцев". Из них прибыло в часть лишь 1806 человек. Только по пути следования успели дезертировать 1075 человек. Кроме того, из районных мобилизационных пунктов и по пути следования в г. Грозный сбежало еще 797 "добровольцев". Всего же с 26 января по 7 марта 1943 г. дезертировало 1872 военнообязанных из так называемого последнего "добровольного" призыва в ЧИ АССР.
Среди сбежавших вновь фигурировали представители районного и областного партийного и советского активов: секретарь Гудермесского РК ВКП(б) Арсанукаев, заведующий отделом Веденского РК ВКП(б) Магомаев, секретарь обкома ВЛКСМ по военной работе Мартазалиев, второй секретарь Гудермесского РК ВЛКСМ Таймасханов, председатель Галанчожского райисполкома Хаяури.
В ТЫЛУ КРАСНОЙ АРМИИ
Ведущую роль в срыве мобилизации сыграли действовавшие в подполье чеченские политические организации - "Национал-социалистическая партия кавказских братьев" и "Чечено-Горская национал-социалистическая подпольная организация". Первой руководил ее организатор и идеолог Хасан Исраилов, ставший одной из центральных фигур повстанческого движения в Чечне в период Великой Отечественной войны. С началом войны Исраилов перешел на нелегальное положение и вплоть до 1944 г. руководил рядом крупных бандформирований, поддерживая при этом тесную связь с немецкими разведорганами.
Во главе другой организации стоял брат известного в Чечне революционера А. Шерипова - Майрбек Шерипов. В октябре 1941 г. он также перешел на нелегальное положение и сколотил вокруг себя несколько бандитских отрядов, состоявших главным образом из дезертиров. В августе 1942 г. М. Шерипов поднял вооруженное восстание в Чечне, в ходе которого был разгромлен административный центр Шароевского района село Химой, а также предпринята попытка к захвату соседнего райцентра - села Итум-Кале. Однако бой с местным гарнизоном повстанцы проиграли и вынуждены были отступить.
В ноябре 1942 г. Майрбек Шерипов в результате конфликта с сообщниками был убит. Часть членов его бандгрупп примкнула к Х. Исраилову, часть продолжала действовать в одиночку, а часть сдалась властям.
Всего же в образованных Исраиловым и Шериповым профашистских партиях состояло свыше 4000 членов, а общая численность их повстанческих отрядов достигла 15 000 человек. Во всяком случае, именно такие цифры сообщил Исраилов германскому командованию в марте 1942 г. Таким образом, в ближайшем тылу Красной Армии оперировала целая дивизия идейных бандитов, готовых в любой момент оказать существенную помощь наступавшим немецким войскам.
Впрочем, это понимали и сами немцы. Захватнические планы немецкого командования включали в себя активное использование "пятой колонны" - антисоветски настроенных лиц и групп в тылу Красной Армии. К таковым оно, безусловно, относило и бандподполье в Чечено-Ингушетии.
"ПРЕДПРИЯТИЕ "ШАМИЛЬ"
Правильно оценив потенциал повстанческого движения для наступающего вермахта, германские спецслужбы задались целью объединить все бандформирования под единым командованием. Для подготовки единовременного восстания в горной Чечне в качестве координаторов и инструкторов предполагалось забросить специальных эмиссаров абвера.
На решение этой задачи был нацелен 804-й полк дивизии специального назначения "Бранденбург-800", направленный на Северо-Кавказский участок советско-германского фронта. Подразделения данной дивизии проводили по заданиям абвера и командования вермахта диверсионно-террористические акты и разведывательную работу в тылу советских войск, захватывали важные стратегические объекты и удерживали их до подхода основных сил.
В составе 804-го полка существовала зондеркоманда обер-лейтенанта Герхарда Ланге, условно именовавшаяся "предприятие "Ланге" или "предприятие "Шамиль". Команда была укомплектована агентами из числа бывших военнопленных и эмигрантов кавказских национальностей и предназначалась для подрывной деятельности в тылу советских войск на территории Кавказа. Перед заброской в тыл Красной Армии диверсанты проходили девятимесячное обучение в спецшколе, расположенной в Австрии в районе замка Мосхам. Здесь преподавали подрывное дело, топографию, учили обращаться со стрелковым оружием, приемам самозащиты и пользования фиктивными документами. Непосредственную переброску агентов за линию фронта осуществляла абверкоманда-201.
25 августа 1942 г. из Армавира группа обер-лейтенанта Ланге в количестве 30 человек, укомплектованная в основном чеченцами, ингушами и осетинами, была десантирована в район селений Чишки, Дачу-Борзой и Дуба-Юрт Атагинского района ЧИ АССР для совершения диверсионно-террористических актов и организации повстанческого движения, приурочив восстание к началу наступления немцев на Грозный.
В этот же день возле селения Бережки Галашкинского района приземлилась еще одна группа из шести человек во главе с уроженцем Дагестана, бывшим эмигрантом Османом Губе (Саиднуровым), которого, для придания должного веса среди кавказцев, нарекли в документах "полковником германской армии". Изначально группе была поставлена задача продвинуться к селу Автуры, где, по данным немецкой разведки, в лесах скрывалось большое количество чеченцев, дезертировавших из Красной Армии. Однако из-за ошибки немецкого пилота парашютисты были выброшены значительно западнее намеченного района. Одновременно Осману Губе предстояло стать координатором всех вооруженных бандформирований на территории Чечено-Ингушетии.
А в сентябре 1942 г. на территории ЧИ АССР была выброшена еще одна группа диверсантов в количестве 12 человек под руководством унтер-офицера Герта Реккерта. Арестованный органами НКВД в Чечне агент абвера Леонард Четвергас из группы Реккерта на допросе о ее целях показал: "Информируя нас о предстоящей высадке в тылу Красной Армии и наших задачах, командование немецкой армии заявляло нам: советский Кавказ сильно поражен бандитизмом, а действующие бандитские формирования ведут активную борьбу против советской власти на всем этапе ее существования, что народы Кавказа истинно желают победы германской армии и установления на Кавказе немецких порядков. Поэтому по высадке в советском тылу десантные группы должны немедленно войти в связь с действующими бандформированиями и, используя их, поднять народы Кавказа на вооруженное восстание против советской власти. Свергнув советскую власть в республиках Кавказа и передав ее в руки немцев, обеспечить успешное продвижение наступающей германской армии в Закавказье, которое последует в ближайшие дни. Десантным группам, готовящимся к высадке в тылу Красной Армии, в качестве ближайшей задачи ставилось также сохранение во что бы то ни стало нефтяной промышленности г. Грозного от возможного разрушения отступающими частями Красной Армии".
Рост активности религиозных и бандитских авторитетов наблюдался в ЧИ АССР еще до начала Великой Отечественной войны, оказывая тем самым серьезное негативное влияние на обстановку в республике. Ориентируясь на мусульманскую Турцию, они пропагандировали объединение мусульман Кавказа в единое государство под протекторатом Турции.
Для достижения своей цели сепаратисты призывали население республики к сопротивлению мероприятиям правительства и местных органов власти, инициировали открытые вооруженные выступления. Особый упор делался на обработку чеченской молодежи против службы в Красной Армии и учебы в школах ФЗО. За счет дезертиров, переходивших на нелегальное положение, пополнялись бандитские формирования, которые преследовались подразделениями войск НКВД.
Так, в 1940 г. была выявлена и обезврежена повстанческая организация шейха Магомет-Хаджи Курбанова. В январе 1941 г. локализовано крупное вооруженное выступление в Итум-Калинском районе под предводительством Идриса Магомадова. Всего же в 1940 г. административными органами ЧИАССР было арестовано 1055 бандитов и их пособников, у которых изъято 839 винтовок и револьверов с боеприпасами к ним. Предано суду 846 дезертиров, уклонявшихся от службы в Красной Армии. Начало Великой Отечественной войны повлекло за собой новую серию бандитских вылазок в Шатойском, Галанчожском и Чеберлоевском районах. По данным НКВД, за август - ноябрь 1941 г. в вооруженных выступлениях приняло участия до 800 человек.
ДИВИЗИЯ, НЕ ДОЕХАВШАЯ ДО ФРОНТА
Находясь на нелегальном положении, лидеры чечено-ингушских сепаратистов рассчитывали на скорое поражение СССР в войне и повели широкую пораженческую агитацию за дезертирство из рядов Красной Армии, срыв мобилизации, сколачивание вооруженных формирований для борьбы в пользу Германии. При первой мобилизации с 29 августа по 2 сентября 1941 г. подлежало призыву в строительные батальоны 8000 человек. Однако к месту назначения, в г. Ростов-на-Дону, приехало только 2500, остальные 5500 либо просто уклонились от явки на призывные пункты, либо дезертировали по пути следования.
Во время дополнительной мобилизации в октябре 1941 г. лиц 1922 года рождения из 4733 призывников уклонилось от явки на призывные пункты 362 человека.
По решению Государственного Комитета Обороны в период с декабря 1941 по январь 1942 г. в ЧИ АССР из коренного населения была сформирована 114-я национальная дивизия. По данным на конец марта 1942 г., из нее успели дезертировать 850 человек.
Вторая массовая мобилизация по Чечено-Ингушетии началась 17 марта 1942 г. и должна была завершиться 25-го. Количество лиц, подлежащих мобилизации, составляло 14577 человек. Однако к назначенному сроку было мобилизовано только 4887, из них направлено в войсковые части лишь 4395, т. е. 30% от положенного по разнарядке. В связи с этим срок мобилизации был продлен до 5 апреля, но число мобилизованных увеличилось только до 5543 человек. Причиной срыва мобилизации явились массовое уклонение военнообязанных от призыва и дезертирство по пути следования на сборные пункты.
При этом уклонялись от призыва члены и кандидаты в члены ВКП(б), комсомольцы, ответственные работники районных и сельских Советов (председатели исполкомов, председатели и парторги колхозов и т. д.).
23 марта 1942 г. со станции Моздок сбежал мобилизованный Надтеречным РВК депутат Верховного Совета ЧИ АССР Дага Дадаев. Под влиянием его агитации с ним сбежали еще 22 человека. В числе дезертиров оказались также несколько инструкторов РК ВЛКСМ, народный судья и районный прокурор.
К концу марта 1942 г. общая численность дезертиров и уклонившихся от мобилизации по республике достигла 13 500 человек. Таким образом, действующая Красная Армия недополучила полновесную стрелковую дивизию. В условиях массового дезертирства и активизации повстанческого движения на территории ЧИАССР в апреле 1942 г. нарком обороны СССР подписал приказ об отмене призыва в армию чеченцев и ингушей.
В январе 1943 г. областной комитет ВКП(б) и СНК ЧИ АССР обратились в НКО СССР с предложением об объявлении дополнительного набора военнослужащих-добровольцев из числа жителей республики. Предложение было удовлетворено, и местные власти получили разрешение на призыв 3000 добровольцев. Согласно приказу НКО призыв предписывалось провести в период с 26 января по 14 февраля 1943 г. Однако утвержденный план очередного призыва и на сей раз был с треском провален как по срокам исполнения, так и по количеству добровольцев, направленных в войска.
Так, по состоянию на 7 марта 1943 г. из признанных годными к строевой службе в Красную Армию было направлено 2986 "добровольцев". Из них прибыло в часть лишь 1806 человек. Только по пути следования успели дезертировать 1075 человек. Кроме того, из районных мобилизационных пунктов и по пути следования в г. Грозный сбежало еще 797 "добровольцев". Всего же с 26 января по 7 марта 1943 г. дезертировало 1872 военнообязанных из так называемого последнего "добровольного" призыва в ЧИ АССР.
Среди сбежавших вновь фигурировали представители районного и областного партийного и советского активов: секретарь Гудермесского РК ВКП(б) Арсанукаев, заведующий отделом Веденского РК ВКП(б) Магомаев, секретарь обкома ВЛКСМ по военной работе Мартазалиев, второй секретарь Гудермесского РК ВЛКСМ Таймасханов, председатель Галанчожского райисполкома Хаяури.
В ТЫЛУ КРАСНОЙ АРМИИ
Ведущую роль в срыве мобилизации сыграли действовавшие в подполье чеченские политические организации - "Национал-социалистическая партия кавказских братьев" и "Чечено-Горская национал-социалистическая подпольная организация". Первой руководил ее организатор и идеолог Хасан Исраилов, ставший одной из центральных фигур повстанческого движения в Чечне в период Великой Отечественной войны. С началом войны Исраилов перешел на нелегальное положение и вплоть до 1944 г. руководил рядом крупных бандформирований, поддерживая при этом тесную связь с немецкими разведорганами.
Во главе другой организации стоял брат известного в Чечне революционера А. Шерипова - Майрбек Шерипов. В октябре 1941 г. он также перешел на нелегальное положение и сколотил вокруг себя несколько бандитских отрядов, состоявших главным образом из дезертиров. В августе 1942 г. М. Шерипов поднял вооруженное восстание в Чечне, в ходе которого был разгромлен административный центр Шароевского района село Химой, а также предпринята попытка к захвату соседнего райцентра - села Итум-Кале. Однако бой с местным гарнизоном повстанцы проиграли и вынуждены были отступить.
В ноябре 1942 г. Майрбек Шерипов в результате конфликта с сообщниками был убит. Часть членов его бандгрупп примкнула к Х. Исраилову, часть продолжала действовать в одиночку, а часть сдалась властям.
Всего же в образованных Исраиловым и Шериповым профашистских партиях состояло свыше 4000 членов, а общая численность их повстанческих отрядов достигла 15 000 человек. Во всяком случае, именно такие цифры сообщил Исраилов германскому командованию в марте 1942 г. Таким образом, в ближайшем тылу Красной Армии оперировала целая дивизия идейных бандитов, готовых в любой момент оказать существенную помощь наступавшим немецким войскам.
Впрочем, это понимали и сами немцы. Захватнические планы немецкого командования включали в себя активное использование "пятой колонны" - антисоветски настроенных лиц и групп в тылу Красной Армии. К таковым оно, безусловно, относило и бандподполье в Чечено-Ингушетии.
"ПРЕДПРИЯТИЕ "ШАМИЛЬ"
Правильно оценив потенциал повстанческого движения для наступающего вермахта, германские спецслужбы задались целью объединить все бандформирования под единым командованием. Для подготовки единовременного восстания в горной Чечне в качестве координаторов и инструкторов предполагалось забросить специальных эмиссаров абвера.
На решение этой задачи был нацелен 804-й полк дивизии специального назначения "Бранденбург-800", направленный на Северо-Кавказский участок советско-германского фронта. Подразделения данной дивизии проводили по заданиям абвера и командования вермахта диверсионно-террористические акты и разведывательную работу в тылу советских войск, захватывали важные стратегические объекты и удерживали их до подхода основных сил.
В составе 804-го полка существовала зондеркоманда обер-лейтенанта Герхарда Ланге, условно именовавшаяся "предприятие "Ланге" или "предприятие "Шамиль". Команда была укомплектована агентами из числа бывших военнопленных и эмигрантов кавказских национальностей и предназначалась для подрывной деятельности в тылу советских войск на территории Кавказа. Перед заброской в тыл Красной Армии диверсанты проходили девятимесячное обучение в спецшколе, расположенной в Австрии в районе замка Мосхам. Здесь преподавали подрывное дело, топографию, учили обращаться со стрелковым оружием, приемам самозащиты и пользования фиктивными документами. Непосредственную переброску агентов за линию фронта осуществляла абверкоманда-201.
25 августа 1942 г. из Армавира группа обер-лейтенанта Ланге в количестве 30 человек, укомплектованная в основном чеченцами, ингушами и осетинами, была десантирована в район селений Чишки, Дачу-Борзой и Дуба-Юрт Атагинского района ЧИ АССР для совершения диверсионно-террористических актов и организации повстанческого движения, приурочив восстание к началу наступления немцев на Грозный.
В этот же день возле селения Бережки Галашкинского района приземлилась еще одна группа из шести человек во главе с уроженцем Дагестана, бывшим эмигрантом Османом Губе (Саиднуровым), которого, для придания должного веса среди кавказцев, нарекли в документах "полковником германской армии". Изначально группе была поставлена задача продвинуться к селу Автуры, где, по данным немецкой разведки, в лесах скрывалось большое количество чеченцев, дезертировавших из Красной Армии. Однако из-за ошибки немецкого пилота парашютисты были выброшены значительно западнее намеченного района. Одновременно Осману Губе предстояло стать координатором всех вооруженных бандформирований на территории Чечено-Ингушетии.
А в сентябре 1942 г. на территории ЧИ АССР была выброшена еще одна группа диверсантов в количестве 12 человек под руководством унтер-офицера Герта Реккерта. Арестованный органами НКВД в Чечне агент абвера Леонард Четвергас из группы Реккерта на допросе о ее целях показал: "Информируя нас о предстоящей высадке в тылу Красной Армии и наших задачах, командование немецкой армии заявляло нам: советский Кавказ сильно поражен бандитизмом, а действующие бандитские формирования ведут активную борьбу против советской власти на всем этапе ее существования, что народы Кавказа истинно желают победы германской армии и установления на Кавказе немецких порядков. Поэтому по высадке в советском тылу десантные группы должны немедленно войти в связь с действующими бандформированиями и, используя их, поднять народы Кавказа на вооруженное восстание против советской власти. Свергнув советскую власть в республиках Кавказа и передав ее в руки немцев, обеспечить успешное продвижение наступающей германской армии в Закавказье, которое последует в ближайшие дни. Десантным группам, готовящимся к высадке в тылу Красной Армии, в качестве ближайшей задачи ставилось также сохранение во что бы то ни стало нефтяной промышленности г. Грозного от возможного разрушения отступающими частями Красной Армии".
Оказавшись в тылу, парашютисты повсеместно пользовались симпатиями со стороны населения, готового оказать помощь продуктами и разместить на ночлег. Отношение местных жителей к диверсантам было настолько лояльным, что те могли позволить себе ходить в советском тылу в немецкой военной форме.
Спустя несколько месяцев арестованный органами НКВД Осман Губе так описывал на допросе свои впечатление от первых дней пребывания на чечено-ингушской территории: "Вечером к нам в лес пришел колхозник по имени Али-Магомет и с ним еще один по имени Магомет. Сначала они не поверили, кто мы такие, но когда мы дали клятву на Коране в том, что действительно посланы в тыл Красной Армии германским командованием, то они нам поверили. Они нам сказали, что местность, на которой мы находимся, равнинная и здесь нам оставаться опасно. Поэтому они рекомендовали уйти в горы Ингушетии, поскольку там скрываться будет легче. Пробыв 3-4 дня в лесу вблизи села Бережки, мы в сопровождении Али-Магомета направились в горы к селению Хай, где Али-Магомет имел хороших знакомых. Одним из его знакомых оказался некий Илаев Касум, который нас принял к себе, и у него мы остались ночевать. Илаев познакомил нас со своим зятем Ичаевым Сосланбеком, который и проводил нас в горы...
Когда мы находились в шалаше близ селения Хай, к нам довольно часто заходили разные чеченцы, проходившие по близлежащей дороге, и выражали обычно сочувствие нам...".
Однако сочувствие и поддержку агенты абвера получали не только от простых крестьян. Свое сотрудничество с охотой предлагали и председатели колхозов, и руководители партийно-советского аппарата. "Первым человеком, с которым я прямо говорил о развертывании антисоветской работы по заданию немецкого командования, - рассказывал на следствии Осман Губе, - был председатель Даттыхского сельсовета, член ВКП(б) Ибрагим Пшегуров. Я ему рассказал, что являюсь эмигрантом, что мы сброшены на парашютах с немецкого самолета и что нашей целью являются оказание помощи немецкой армии в освобождении Кавказа от большевиков и проведение дальнейшей борьбы за независимость Кавказа. Пшегуров сказал, что мне вполне сочувствует. Он рекомендовал устанавливать сейчас связи с нужными людьми, но открыто выступать только тогда, когда немцы возьмут город Орджоникидзе".
Чуть позже "на прием" к посланцу абвера явился председатель Акшинского сельсовета Дуда Ферзаули. По словам О. Губе, "Ферзаули сам подходил ко мне и всячески доказывал, что он не коммунист, что он обязуется выполнить любое мое задание... При этом он принес пол-литра водки и всячески старался меня задобрить, как посланца от немцев. Он просил взять его под мое покровительство после того, как их местность будет оккупирована немцами".
Представители местного населения не только укрывали и кормили абверовских диверсантов, но и подчас сами выступали с инициативой проведения диверсионно-террористических актов. В показаниях Османа Губе описан эпизод, когда в его группу пришел местный житель Муса Келоев, который сказал, "что готов выполнить любое задание, и сам заметил, что важно нарушить железнодорожное движение по узкоколейной дороге Орджоникидзевская - Мужичи, т. к. по ней перевозятся военные грузы. Я с ним договорился, что необходимо взорвать на этой дороге мост. Для осуществления взрыва я послал вместе с ним участника моей парашютной группы Салмана Агуева. Вернувшись, они сообщили, что взорвали неохранявшийся деревянный железнодорожный мост".
ВОССТАНИЕ ЗА ВОССТАНИЕМ
Выброшенные на территорию Чечни абверовцы вошли в контакт с руководителями повстанцев Х. Исраиловым и М. Шериповым, рядом других полевых командиров и приступили к выполнению своей основной задачи - организации восстания в тылу Красной Армии. Уже в октябре 1942 г. немецкий парашютист Реккерт, заброшенный месяцем раньше в горную часть Чечни, совместно с главарем одного из бандформирований Расулом Сахабовым, спровоцировали массовое вооруженное выступление жителей сел Веденского района Сельментаузен и Махкеты. На локализацию восстания были стянуты значительные силы регулярных частей Красной Армии, защищавшей в тот момент Северный Кавказ. Это восстание готовилось около месяца. По показаниям пленных немецких парашютистов, в район села Махкеты авиацией противника было сброшено 10 крупных партий вооружения (свыше 500 единиц стрелкового оружия, 10 пулеметов и боеприпасы и ним), которое было тут же роздано повстанцам.
Активные действия вооруженных боевиков отмечались в этот период в республике повсеместно. О масштабах бандитизма в целом свидетельствует следующая документальная статистика. В течение сентября - октября 1942 г. органами НКВД ликвидирована 41 вооруженная группа общей численностью свыше 400 "кадровых" бандитов (без учета восстания в селах Сельментаузен и Махкеты). Добровольно сдалось и захвачено в плен 60 бандитов-одиночек. На 1 ноября 1942 г. было выявлено 35 действующих бандгрупп и до 50 одиночек.
Подрывные акции абвера не ограничивались только Чечено-Ингушетией. Мощную базу поддержки гитлеровцы имели в Хасавюртовском районе Дагестана, населенном преимущественно чеченцами. Здесь также поднялась волна бандитизма. Так, например, в сентябре 1942 г. жители села Можгар, саботировавшие выполнение хозяйственных мероприятий, зверски убили первого секретаря Хасавюртовского райкома ВКП(б) Лукина и всем селением ушли в горы.
Тогда же в этот район была заброшена абверовская диверсионная группа из 6 человек под руководством Сайнутдина Магомедова с задачей организации восстаний в приграничных с Чечней районах Дагестана. Все члены группы были одеты в форму немецких офицеров. Однако принятыми органами госбезопасности мерами группа была быстро локализована, а на месте ее приземления обнаружен тюк с фашистской литературой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ?
Несмотря на то что попытки немецких спецслужб взорвать Чечено-Ингушетию изнутри потерпели неудачу, командование вермахта в целом положительно оценило помощь, оказанную ему повстанцами и, как свидетельствуют трофейные документы, а также и показания пленных, рассчитывало на нее и в дальнейшем.
В августе 1943 г. абвер забросил в ЧИ АССР еще три группы диверсантов. По состоянию на 1 июля 1943 г. на территории республики в розыске органов НКВД значилось 34 вражеских парашютиста, в т. ч. 4 немца, 13 чеченцев и ингушей, остальные представляли другие национальности Кавказа.
Всего же за 1942-1943 гг. в Чечено-Ингушетию для связи с местным бандподпольем абвер забросил около 80 парашютистов, из которых более 50 являлись изменниками Родины из числа бывших советских военнослужащих, выходцев с Кавказа. В подавляющем большинстве они были либо захвачены, либо ликвидированы органами госбезопасности, но некоторым из них, главным образом немцам, все же удалось вернуться за линию фронта с помощью проводников из местного населения, симпатизировавших фашистам.
Из показаний пленных и донесений разведки руководство СССР и Красной Армии получало данные о том, что повстанческие силы Чечено-Ингушетии гитлеровцы намерены использовать и в 1944 г. при проведении крупных десантных операций в калмыцких и ногайских степях, с перспективой отторжения от военно-промышленных районов Урала и Сибири, а также от ушедшего на запад фронта всего кавказского региона с его запасами главного стратегического сырья - нефти. Реальным подтверждением существования такого сценария служит намечавшаяся абвером на весну 1944 г. операция под кодовым названием "Римская цифра II", в ходе которой предполагалось десантировать в советском тылу 36 кавалерийских эскадронов (так называемый "корпус доктора Долля"), сформированных их числа изменивших Родине военнопленных-кавказцев и калмыков.
Поскольку потеря нефтяных месторождений Северного Кавказа и Баку обернулась бы для наступающей Красной Армии полной катастрофой, руководством страны были приняты превентивные меры, направленные на лишение немецких войск базы поддержки. В результате в конце 1943 - начале 1944 г. некоторые народы Северного Кавказа, в т. ч. чеченцы и ингуши, как оказавшие и могущие оказать в дальнейшем наибольшую помощь фашистам, были депортированы в глубокий тыл.
Однако эффективность данной акции, жертвой которой стали главным образом ни в чем не повинные старики, женщины и дети, оказалась иллюзорной. Основные силы вооруженных бандформирований, озлобленные и доведенные до отчаяния, как всегда, укрылись в труднодоступной горной части республики, откуда они продолжали совершать бандитские вылазки еще в течение нескольких лет.
Спустя несколько месяцев арестованный органами НКВД Осман Губе так описывал на допросе свои впечатление от первых дней пребывания на чечено-ингушской территории: "Вечером к нам в лес пришел колхозник по имени Али-Магомет и с ним еще один по имени Магомет. Сначала они не поверили, кто мы такие, но когда мы дали клятву на Коране в том, что действительно посланы в тыл Красной Армии германским командованием, то они нам поверили. Они нам сказали, что местность, на которой мы находимся, равнинная и здесь нам оставаться опасно. Поэтому они рекомендовали уйти в горы Ингушетии, поскольку там скрываться будет легче. Пробыв 3-4 дня в лесу вблизи села Бережки, мы в сопровождении Али-Магомета направились в горы к селению Хай, где Али-Магомет имел хороших знакомых. Одним из его знакомых оказался некий Илаев Касум, который нас принял к себе, и у него мы остались ночевать. Илаев познакомил нас со своим зятем Ичаевым Сосланбеком, который и проводил нас в горы...
Когда мы находились в шалаше близ селения Хай, к нам довольно часто заходили разные чеченцы, проходившие по близлежащей дороге, и выражали обычно сочувствие нам...".
Однако сочувствие и поддержку агенты абвера получали не только от простых крестьян. Свое сотрудничество с охотой предлагали и председатели колхозов, и руководители партийно-советского аппарата. "Первым человеком, с которым я прямо говорил о развертывании антисоветской работы по заданию немецкого командования, - рассказывал на следствии Осман Губе, - был председатель Даттыхского сельсовета, член ВКП(б) Ибрагим Пшегуров. Я ему рассказал, что являюсь эмигрантом, что мы сброшены на парашютах с немецкого самолета и что нашей целью являются оказание помощи немецкой армии в освобождении Кавказа от большевиков и проведение дальнейшей борьбы за независимость Кавказа. Пшегуров сказал, что мне вполне сочувствует. Он рекомендовал устанавливать сейчас связи с нужными людьми, но открыто выступать только тогда, когда немцы возьмут город Орджоникидзе".
Чуть позже "на прием" к посланцу абвера явился председатель Акшинского сельсовета Дуда Ферзаули. По словам О. Губе, "Ферзаули сам подходил ко мне и всячески доказывал, что он не коммунист, что он обязуется выполнить любое мое задание... При этом он принес пол-литра водки и всячески старался меня задобрить, как посланца от немцев. Он просил взять его под мое покровительство после того, как их местность будет оккупирована немцами".
Представители местного населения не только укрывали и кормили абверовских диверсантов, но и подчас сами выступали с инициативой проведения диверсионно-террористических актов. В показаниях Османа Губе описан эпизод, когда в его группу пришел местный житель Муса Келоев, который сказал, "что готов выполнить любое задание, и сам заметил, что важно нарушить железнодорожное движение по узкоколейной дороге Орджоникидзевская - Мужичи, т. к. по ней перевозятся военные грузы. Я с ним договорился, что необходимо взорвать на этой дороге мост. Для осуществления взрыва я послал вместе с ним участника моей парашютной группы Салмана Агуева. Вернувшись, они сообщили, что взорвали неохранявшийся деревянный железнодорожный мост".
ВОССТАНИЕ ЗА ВОССТАНИЕМ
Выброшенные на территорию Чечни абверовцы вошли в контакт с руководителями повстанцев Х. Исраиловым и М. Шериповым, рядом других полевых командиров и приступили к выполнению своей основной задачи - организации восстания в тылу Красной Армии. Уже в октябре 1942 г. немецкий парашютист Реккерт, заброшенный месяцем раньше в горную часть Чечни, совместно с главарем одного из бандформирований Расулом Сахабовым, спровоцировали массовое вооруженное выступление жителей сел Веденского района Сельментаузен и Махкеты. На локализацию восстания были стянуты значительные силы регулярных частей Красной Армии, защищавшей в тот момент Северный Кавказ. Это восстание готовилось около месяца. По показаниям пленных немецких парашютистов, в район села Махкеты авиацией противника было сброшено 10 крупных партий вооружения (свыше 500 единиц стрелкового оружия, 10 пулеметов и боеприпасы и ним), которое было тут же роздано повстанцам.
Активные действия вооруженных боевиков отмечались в этот период в республике повсеместно. О масштабах бандитизма в целом свидетельствует следующая документальная статистика. В течение сентября - октября 1942 г. органами НКВД ликвидирована 41 вооруженная группа общей численностью свыше 400 "кадровых" бандитов (без учета восстания в селах Сельментаузен и Махкеты). Добровольно сдалось и захвачено в плен 60 бандитов-одиночек. На 1 ноября 1942 г. было выявлено 35 действующих бандгрупп и до 50 одиночек.
Подрывные акции абвера не ограничивались только Чечено-Ингушетией. Мощную базу поддержки гитлеровцы имели в Хасавюртовском районе Дагестана, населенном преимущественно чеченцами. Здесь также поднялась волна бандитизма. Так, например, в сентябре 1942 г. жители села Можгар, саботировавшие выполнение хозяйственных мероприятий, зверски убили первого секретаря Хасавюртовского райкома ВКП(б) Лукина и всем селением ушли в горы.
Тогда же в этот район была заброшена абверовская диверсионная группа из 6 человек под руководством Сайнутдина Магомедова с задачей организации восстаний в приграничных с Чечней районах Дагестана. Все члены группы были одеты в форму немецких офицеров. Однако принятыми органами госбезопасности мерами группа была быстро локализована, а на месте ее приземления обнаружен тюк с фашистской литературой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ?
Несмотря на то что попытки немецких спецслужб взорвать Чечено-Ингушетию изнутри потерпели неудачу, командование вермахта в целом положительно оценило помощь, оказанную ему повстанцами и, как свидетельствуют трофейные документы, а также и показания пленных, рассчитывало на нее и в дальнейшем.
В августе 1943 г. абвер забросил в ЧИ АССР еще три группы диверсантов. По состоянию на 1 июля 1943 г. на территории республики в розыске органов НКВД значилось 34 вражеских парашютиста, в т. ч. 4 немца, 13 чеченцев и ингушей, остальные представляли другие национальности Кавказа.
Всего же за 1942-1943 гг. в Чечено-Ингушетию для связи с местным бандподпольем абвер забросил около 80 парашютистов, из которых более 50 являлись изменниками Родины из числа бывших советских военнослужащих, выходцев с Кавказа. В подавляющем большинстве они были либо захвачены, либо ликвидированы органами госбезопасности, но некоторым из них, главным образом немцам, все же удалось вернуться за линию фронта с помощью проводников из местного населения, симпатизировавших фашистам.
Из показаний пленных и донесений разведки руководство СССР и Красной Армии получало данные о том, что повстанческие силы Чечено-Ингушетии гитлеровцы намерены использовать и в 1944 г. при проведении крупных десантных операций в калмыцких и ногайских степях, с перспективой отторжения от военно-промышленных районов Урала и Сибири, а также от ушедшего на запад фронта всего кавказского региона с его запасами главного стратегического сырья - нефти. Реальным подтверждением существования такого сценария служит намечавшаяся абвером на весну 1944 г. операция под кодовым названием "Римская цифра II", в ходе которой предполагалось десантировать в советском тылу 36 кавалерийских эскадронов (так называемый "корпус доктора Долля"), сформированных их числа изменивших Родине военнопленных-кавказцев и калмыков.
Поскольку потеря нефтяных месторождений Северного Кавказа и Баку обернулась бы для наступающей Красной Армии полной катастрофой, руководством страны были приняты превентивные меры, направленные на лишение немецких войск базы поддержки. В результате в конце 1943 - начале 1944 г. некоторые народы Северного Кавказа, в т. ч. чеченцы и ингуши, как оказавшие и могущие оказать в дальнейшем наибольшую помощь фашистам, были депортированы в глубокий тыл.
Однако эффективность данной акции, жертвой которой стали главным образом ни в чем не повинные старики, женщины и дети, оказалась иллюзорной. Основные силы вооруженных бандформирований, озлобленные и доведенные до отчаяния, как всегда, укрылись в труднодоступной горной части республики, откуда они продолжали совершать бандитские вылазки еще в течение нескольких лет.
ЛИШЬ К 1970 ГОДУ В ЧЕЧНЕ БЫЛА ЛИКВИДИРОВАНА ПОСЛЕДНЯЯ БАНДА “ПОВСТАНЦЕВ”, СФОРМИРОВАННАЯ ФАШИСТСКИМИ СПЕЦСЛУЖБАМИ
В Центральном архиве ФСБ хранятся рассекреченные материалы уголовного дела резидента германской разведки Османа Сайднурова (агентурный псевдоним - Губе), заброшенного в Чечено-Ингушскую АССР в 1942 году для формирования бандгрупп и организации восстания на Кавказе.
В начале 1943 года фашистский эмиссар Осман Губе был арестован советской контрразведкой и дал откровенные показания, которые способствовали почти полному разгрому кавказского “повстанческого” движения. Вот несколько выдержек из протоколов допросов фашистского резидента.
“Вопрос: - Как вы попали на территорию Чечено-Ингушской АССР?
Ответ: - На территорию Чечено-Ингушетии я был выброшен с самолета, принадлежащего германской армии, 25 августа 1942 года и приземлился в районе селений Аршты - Берешки Галашкинского района.
Вопрос: - Сколько человек сброшено немцами одновременно с вами? Назовите их.
Ответ: - Четверо. Рамазанов Али, 45 лет, уроженец Казикумукского района Дагестанской АССР, проживавший в Крыму, где он занимался насечкой по серебру; Гасанов Дауд, 35 лет, уроженец села Унцукуль Дагестанской АССР; Баталов Ахмед, 30 лет, чеченец, уроженец Шалинского района Чечено-Ингушской АССР; Агаев Салман, чеченец, уроженец Чечено-Ингушской АССР, в Красной армии служил в парашютно-десантной части и вместе с группой в 15 человек в начале 1942 года был переброшен в Крым для соединения с партизанами, но на другой же день немцами был задержан и перевербован.
Вопрос: - С каким заданием вы прибыли в ЧИАССР?
Ответ: - Вербовка местных жителей. Разведдеятельность. Организация подрыва мостов и других сооружений в расчете на срыв передвижения частей Красной армии. Подбивать местное население на саботаж и срыв мероприятий советских органов по снабжению продуктами Красной армии. Вести среди населения профашистскую агитацию и распространять слухи о скором приходе немецких войск, предстоящем захвате ими всего Кавказа, обещая от имени германского командования независимость всем кавказским народам. Организовать, по возможности, восстание в горных районах и захватить власть в свои руки, объединив в этих целях бандитские шайки и повстанческие группы...
О том, что намерение фашистских спецслужб поднять на Кавказе восстание не было беспочвенным, свидетельствуют и документы местных политорганов, рассекреченные недавно в Центральном архиве Минобороны РФ.
По данным военных комиссариатов, в марте 1942 года из 14576 призывников-чеченцев дезертировали 13560 человек, которые ушли в горы и присоединились к бандам.
В конце августа 1943 года начальник политического отдела военного комиссариата ЧИАССР полковник Иванов доносил вышестоящему руководству: “В Шатоевском, Итум-Калинском, Чеберлоевском, Шароевском и других районах обстановка продолжает оставаться напряженной.
1. 12.8.43 г. группа бандитов вошла в райцентр Ачалукского р-на, вооруженная автоматами, винтовками. Бандиты подняли стрельбу, напали на квартиру милиционера Бистова, открыли по окнам огонь. Бистову удалось бежать, а 14-летняя дочь была убита.
2. 18.8.43 г. из колхоза им. “2-я пятилетка” Ачалукского района бандитами уведены колхозные лошади.
3. 18.8.43 г. в районе сел. Буты вооруженная банда до 30 человек напала на обоз с грузом Шароевского сельпо.
4. 19.8.43 г. группа вооруженной банды в Киринском сельсовете угнала до 300 голов овец.
5. В Ачхой-Мартановском р-не 13.8. 43 г. в селе Чу-Жи-Чу убита группой бандитов председатель сельсовета т. Ларсонова.
В настоящее время проводятся меры по ликвидации контрреволюционных бандитских групп в республике”.
Читая эти документы, невольно обращаешь внимание на то, что даже в военное время бандитские вылазки в Чечне были не столь кровавыми и жестокими, нежели сегодня. Может быть, именно поэтому некоторой части бандгрупп удалось избежать уничтожения, и они еще достаточно долго скрывались в горах после войны?
Недавно мне довелось беседовать на эту тему с генерал-майором КГБ Эдуардом Болеславовичем Нордманом. Вот что он рассказал:
- В 1968 году я участвовал в плановой проверке работы УКГБ Чечено-Ингушетии. Из бесед с местными чекистами неожиданно узнал, что в горах до сих пор скрываются две недобитые банды, сформированные в годы войны. Правда, их деятельность потеряла какой-либо политический оттенок. Просто выживали, грабили местное население. Но оно своих обидчиков не выдавало - в силу своеобразного менталитета.
Когда я возвратился в Москву, меня стали приглашать в начальственные кабинеты и расспрашивать об обстановке в Чечено-Ингушетии. Когда доходило до бандформирований, меня останавливали: мол, ты не говорил, я не слышал. Лишь секретарю ЦК Кириленко я смог до конца рассказать эту историю и предложил для решения проблемы создать в республиканском УКГБ отдел по борьбе с бандитизмом. Андрей Павлович ответил: “Ты соображаешь, что говоришь? Столько лет после войны прошло, а мы распишемся в том, что до сих пор не добили фашистских прихвостней? Позор!” Набрался я храбрости, пошел к Андропову, доложил ситуацию. При этом добавил: “Ведь ни у МВД, ни у КГБ не прописана в обязанностях борьба с бандитизмом по причине отсутствия такой проблемы. Вот никто и не гоняется за теми “атавистическими “бандами”. Юрий Владимирович тут же приказал создать спецотдел. К 1970 году с бандами в Чечено-Ингушетии было покончено. Правда, через двадцать лет они появились в еще большем количестве... Но это уже другая история
В начале 1943 года фашистский эмиссар Осман Губе был арестован советской контрразведкой и дал откровенные показания, которые способствовали почти полному разгрому кавказского “повстанческого” движения. Вот несколько выдержек из протоколов допросов фашистского резидента.
“Вопрос: - Как вы попали на территорию Чечено-Ингушской АССР?
Ответ: - На территорию Чечено-Ингушетии я был выброшен с самолета, принадлежащего германской армии, 25 августа 1942 года и приземлился в районе селений Аршты - Берешки Галашкинского района.
Вопрос: - Сколько человек сброшено немцами одновременно с вами? Назовите их.
Ответ: - Четверо. Рамазанов Али, 45 лет, уроженец Казикумукского района Дагестанской АССР, проживавший в Крыму, где он занимался насечкой по серебру; Гасанов Дауд, 35 лет, уроженец села Унцукуль Дагестанской АССР; Баталов Ахмед, 30 лет, чеченец, уроженец Шалинского района Чечено-Ингушской АССР; Агаев Салман, чеченец, уроженец Чечено-Ингушской АССР, в Красной армии служил в парашютно-десантной части и вместе с группой в 15 человек в начале 1942 года был переброшен в Крым для соединения с партизанами, но на другой же день немцами был задержан и перевербован.
Вопрос: - С каким заданием вы прибыли в ЧИАССР?
Ответ: - Вербовка местных жителей. Разведдеятельность. Организация подрыва мостов и других сооружений в расчете на срыв передвижения частей Красной армии. Подбивать местное население на саботаж и срыв мероприятий советских органов по снабжению продуктами Красной армии. Вести среди населения профашистскую агитацию и распространять слухи о скором приходе немецких войск, предстоящем захвате ими всего Кавказа, обещая от имени германского командования независимость всем кавказским народам. Организовать, по возможности, восстание в горных районах и захватить власть в свои руки, объединив в этих целях бандитские шайки и повстанческие группы...
О том, что намерение фашистских спецслужб поднять на Кавказе восстание не было беспочвенным, свидетельствуют и документы местных политорганов, рассекреченные недавно в Центральном архиве Минобороны РФ.
По данным военных комиссариатов, в марте 1942 года из 14576 призывников-чеченцев дезертировали 13560 человек, которые ушли в горы и присоединились к бандам.
В конце августа 1943 года начальник политического отдела военного комиссариата ЧИАССР полковник Иванов доносил вышестоящему руководству: “В Шатоевском, Итум-Калинском, Чеберлоевском, Шароевском и других районах обстановка продолжает оставаться напряженной.
1. 12.8.43 г. группа бандитов вошла в райцентр Ачалукского р-на, вооруженная автоматами, винтовками. Бандиты подняли стрельбу, напали на квартиру милиционера Бистова, открыли по окнам огонь. Бистову удалось бежать, а 14-летняя дочь была убита.
2. 18.8.43 г. из колхоза им. “2-я пятилетка” Ачалукского района бандитами уведены колхозные лошади.
3. 18.8.43 г. в районе сел. Буты вооруженная банда до 30 человек напала на обоз с грузом Шароевского сельпо.
4. 19.8.43 г. группа вооруженной банды в Киринском сельсовете угнала до 300 голов овец.
5. В Ачхой-Мартановском р-не 13.8. 43 г. в селе Чу-Жи-Чу убита группой бандитов председатель сельсовета т. Ларсонова.
В настоящее время проводятся меры по ликвидации контрреволюционных бандитских групп в республике”.
Читая эти документы, невольно обращаешь внимание на то, что даже в военное время бандитские вылазки в Чечне были не столь кровавыми и жестокими, нежели сегодня. Может быть, именно поэтому некоторой части бандгрупп удалось избежать уничтожения, и они еще достаточно долго скрывались в горах после войны?
Недавно мне довелось беседовать на эту тему с генерал-майором КГБ Эдуардом Болеславовичем Нордманом. Вот что он рассказал:
- В 1968 году я участвовал в плановой проверке работы УКГБ Чечено-Ингушетии. Из бесед с местными чекистами неожиданно узнал, что в горах до сих пор скрываются две недобитые банды, сформированные в годы войны. Правда, их деятельность потеряла какой-либо политический оттенок. Просто выживали, грабили местное население. Но оно своих обидчиков не выдавало - в силу своеобразного менталитета.
Когда я возвратился в Москву, меня стали приглашать в начальственные кабинеты и расспрашивать об обстановке в Чечено-Ингушетии. Когда доходило до бандформирований, меня останавливали: мол, ты не говорил, я не слышал. Лишь секретарю ЦК Кириленко я смог до конца рассказать эту историю и предложил для решения проблемы создать в республиканском УКГБ отдел по борьбе с бандитизмом. Андрей Павлович ответил: “Ты соображаешь, что говоришь? Столько лет после войны прошло, а мы распишемся в том, что до сих пор не добили фашистских прихвостней? Позор!” Набрался я храбрости, пошел к Андропову, доложил ситуацию. При этом добавил: “Ведь ни у МВД, ни у КГБ не прописана в обязанностях борьба с бандитизмом по причине отсутствия такой проблемы. Вот никто и не гоняется за теми “атавистическими “бандами”. Юрий Владимирович тут же приказал создать спецотдел. К 1970 году с бандами в Чечено-Ингушетии было покончено. Правда, через двадцать лет они появились в еще большем количестве... Но это уже другая история
Источник:
Многие современные исследователи называют выселение терских казаков 1918-1920 гг. первой в России депортацией. Слово «депортация» означает изгнание или ссылку как меру уголовного или административного наказания.
Сейчас уже не секрет ни для кого, что советская власть опираясь на помощь чеченского и ингушского населения провела в 20-х годах массовый геноцид и насильственную депортацию казачьего населения.
«После окончания гражданской войны Терское казачье войско подверглось разгрому: казаков разоружили и частично выселили, а их земли передали чеченцам и ингушам. И дело здесь, в принципе, было совсем не в том, кто на чьей стороне воевал. Да, ингуши выступили за большевиков, но чеченцы воевали на обеих сторонах, а часть казаков была за красных. Подлинная причина заключалась в русофобских взглядах большинства тогдашних лидеров РКП(б), унаследованных ими от многих поколений прозападной российской интеллигенции. Для них все было однозначно: Россия - "тюрьма народов", чеченцы и ингуши - "угнетенные нации", а казаки - "слуги самодержавия". Следовательно, русские должны "искусственно себя поставить в положение более низкое по сравнению с другими; только этой ценой мы можем купить себе настоящее доверие прежде угнетенных наций" (из выступления Бухарина на XII съезде РКП(б) весной 1923 года).»
Необходимо пояснить, что в 1918 г. осетины были против выселения казаков. 5 декабря 1918 г. на V съезде народов Терека делегат осетинской фракции С.А. Такоев заявил: «Несомненный факт, что горцы малоземельны, но разве для того, чтобы наделить их землей, необходимо лишить земли других трудовых землеробов?... Осетинская фракция поручила мне заявит следующее: ...земельный вопрос мы должны решить в интересах всех трудящихся элементов. Чем же виновато трудовое казачье население, что его, хотя бы и в стратегических целях, поместили здесь? Я полагаю, что выселением казачьих станиц мы добьемся не пролетарского решения вопроса, разрешения его не на трудовых началах, а на буржуазных». С.А. Такоев, который был председателем II и III съездов народов Терека в 1918 г., призывал к единению: «Мы все — и горцы, и казаки — одна трудовая семья, и нам необходимо жить в мире и братстве. Но, уничтожая чересполосицу, мы снова подойдем к гражданской войне»
Все просто , если фашистов было б 1000 , то думаю призыв бы удался. Там не правильно действовали, надо было говорить, что фашистов мало и толпой вы их замочите. Просто один на один на Кавказе редко бывает и то если у него нож с собой )))
... А зря! Ой, как зря, видно до сих пор!
эта статья,прямое разжигание межнациональной розни.
прям интересно даже, откуда берутся все эти концлагеря, отрезания голов бородачами, "кровь российских младенцев" в школах и прочие "прелести".
а рафик (коллективный) как всегда конечно неуиноуный.
одним русским молчать и каяться. за всё виноваты русские.
всё, хватит. вы со своим перманентным нытьём, коварством, цинизмом, лицемерием, предательством достали.
Русь вас всю жизнь на горбу вывозила, все эти малые народы не исчезли с лица земли не по причине какой-то особой воинственности и пьянству русских, а по причине МИЛОСЕРДИЯ русских.
иначе ждала бы вас судьба индейцев, которые перемололи за сотню лет в комбикорм.
а вы ещё и недовольные, вечно обвиняющие ходите.
нехорошо, товарищи. ай, как нехорошо.
тебя еще не отпустило?
они тоже не все владели русским языком,
однако многие из них до Берлина дошли!!!!
"История[править | править вики-текст]
Первым калмыцким формированием можно назвать спецподразделение абвергруппы-103. Оно было создано из добровольцев-военнопленных для ведения разведки на территории Калмыцкой АССР (такие подразделения создавались повсюду под флагом "абвергруппы-103"). Возглавлял его зондерфюрер Отто Верба (он же доктор Долль). Позывной радиостанции «Краних» («Журавль»).[1]
В сентябре 1942 года командир 16-й моторизованной дивизии генерал-майор Зигфрид Хенрици сформировал в Элисте калмыцкий кавалерийский эскадрон из бывших красноармейцев (добровольно перешедших на сторону немецких войск и бывших военнопленных) и местных жителей. Военнослужащие эскадрона были вооружены трофейным советским оружием[6]. При этом, количество калмыков-военнопленных было сравнительно невелико, основную часть составляли добровольцы, причём многие приходили к немцам со своими лошадьми и своим оружием[7]. На немецкой службе они зарекомендовали себя положительно, и опыт создания калмыцких частей был продолжен. Началось формирование второго эскадрона.
В дальнейшем, оба калмыцких кавалерийских эскадрона были переданы из подчинения 16-й моторизованной дивизии в подчинение армейского командования и получили новое наименование[8]:
1-й калмыцкий кавалерийский эскадрон 16-й моторизованной дивизии получил наименование 1/66 калмыцкий кавалерийский эскадрон (1. Kalmückenschwadron 66);
2-й калмыцкий кавалерийский эскадрон 16-й моторизованной дивизии получил наименование 2/66 калмыцкий кавалерийский эскадрон (2. Kalmückenschwadron 66);
Первоначально, в сентябре и начале октября 1942 года часть личного состава калмыцких кавалерийских эскадронов носила советское обмундирование со снятыми знаками различия и нарукавной повязкой (белого цвета с надписью «In den Dienst der Wehrmacht» или повязки жёлтого цвета), однако единой формы одежды установлено не было. Помимо верховых и вьючных лошадей, в качестве транспорта в этот период использовались запряжённые верблюдами телеги[9]. В октябре 1942 года личный состав эскадронов получил немецкую полевую армейскую форму и немецкие стальные каски. Однако и в дальнейшем по меньшей мере отдельные военнослужащие продолжали ношение элементов национального костюма (например, меховых шапок, халатов…) и гражданской одежды[10].
К концу ноября 1942 года на стороне немцев воевало 4 эскадрона калмыков[11], объединённых в «калмыцкое соединение доктора Долля» (нем. Kalmüken Verband Dr. Doll), общее руководство которым осуществлял немецкий штаб «абвергруппы-103» во главе с зондерфюрером Рудольфом (Отто) Верба, носившим псевдоним «доктор Отто Долль». Эскадроны принимали непосредственное участие в боевых действиях против СССР и советских партизан.
так, в начале ноября 1942 года рота солдат 16-й моторизованной дивизии вермахта, эскадрон казаков и эскадрон калмыков окружили и атаковали сводный разведывательно-диверсионный отряд В. Н. Кравченко и И. Н. Чернышова (39 человек). В результате, советские разведчики потеряли 8 человек (2 убитыми, 4 пропавшими без вести, ещё двое попали в плен), запасы продовольствия, боеприпасы и тёплой одежды (сгоревшие в подожжённых немцами зарослях) и были вынуждены прекратить выполнение задания и выйти в расположение советских войск[12].
около 1000 калмыков участвовали в боевых действиях против советских войск на астраханском направлении[13].
20 ноября 1942 года войска Сталинградского фронта перешли в наступление, началось немецкое отступление из Калмыкии.
20 декабря 1942 года в коллаборационистской газете "Свободная земля" была опубликована статья о награждении "за особую отвагу в борьбе с жидо-большевистскими угнетателями" немецким знаком отличия для восточных народов II класса «в бронзе» с мечами на тёмно-зелёной ленте первых пяти военнослужащих калмыцкого эскадрона[14]
31 декабря 1942 года несколько эскадронов Калмыцкого кавалерийского корпуса совместно с иными немецкими и «восточными» подразделениями вермахта участвовали в боях в районе Элисты против наступающих войск 28-й армии Сталинградского фронта[15]
В январе 1943 года в составе немецких войск имелось 10 калмыцких эскадронов (численностью от 300 до 40 человек), они были подчинены командованию 444-й охранной дивизии вермахта и участвовали в оборонительных боях против советских войск на рубеже реки Маныч[11]. 27 января 1943 года калмыцкие части были переданы в подчинение 3-й танковой дивизии вермахта.
После отступления немцев из Калмыкии, которое считалось временным, корпус использовался немцами для охраны тыловых коммуникаций[11], несколько отрядов были оставлены для действий в тылу Красной Армии[16]. До 19 марта 1943 года из числа скрывавшихся на территории Калмыцкой АССР легионеров калмыцкого кавалерийского корпуса 46 было убито, 30 было захвачено с оружием и ещё 334 добровольно сдалось; у них было изъято 7 пулемётов и автоматов, 133 винтовки и 5018 шт. патронов[17]. К концу декабря 1943 года эти группы были в основном ликвидированы НКВД, продолжали действовать лишь 4 группы общей численностью 17 человек[18].
Весной 1943 года калмыцкие эскадроны вместе с казаками несли охрану побережья Азовского моря, а в мае 1943 г. были собраны в районе Херсона, где штабом 4-й танковой армии генерала В. Неринга было сформировано несколько новых эскадронов[11].
По состоянию на 21 июля 1943 года, в составе корпуса имелись штаб и 4 дивизиона (по 5 эскадронов и одной разведгруппе в каждом из них). Общая численность корпуса составляла около 3000 человек (из них 71 немцев) и 1800 лошадей, на вооружении имелось 14 лёгких миномётов, 5 ручных пулемётов, 1 станковый пулемёт, 61 автомат, 2000 винтовок и 85 пистолетов[11].
С осени 1943 года Калмыцкий кавалерийский корпус использовался для охраны коммуникаций на правобережье Днепра[11], находясь в подчинении 444-й и 213-й охранных дивизий и командования тылового района 6-й армии.
1 октября 1943 года в районе селения Яшкуль с немецкого самолёта была сброшена группа из пяти парашютистов — агентов абвера, имевших задачу установить связь с антисоветскими элементами на территории Калмыкии (старший группы — Б. Б. Огдонов; радист — А. Д. Ворона-Мартынюк, а также С. М. Эренценов, Х. О. Эрдниев и М. Халгаев). Во время приземления Халгаев разбился, а Эрдниев — покинул группу и пришёл с повинной в НКВД, в дальнейшем органами госбезопасности был задержан Ворона-Мартынюк, но Эренцов и Огдонов сумели скрыться от преследования[18].
2 декабря 1943 года соединение корпуса под командованием Абуширова (четыре кавалерийских эскадрона и истребительный батальон) общей численностью 1 тысяча человек совместно с подразделениями немецкой полевой жандармерии провели антипартизанскую операцию по прочёсыванию днепровских плавней. В последующие дни помимо сводного отряда Абуширова в операции приняло участие калмыцкое подразделение под командованием Чилгирова. Во время операции в днепровских плавнях калмыки уничтожили 50 человек и пленили 51 партизана. 13 декабря 1943 года в бою с советскими партизанами был убит 1 и захвачен в плен 31 партизан. По приказу немецкого военного командования, за наведение порядка в тылу 40-й танковой дивизии вермахта и в связи с Рождеством 54 калмыка были награждены орденами Третьего рейха[19]
Кроме того, в декабре 1943 года в районе города Новый Буг были расстреляны ещё 40 человек[20].
В январе 1944 года корпус находился в немецком тылу в прифронтовой зоне на участке против 2-го Украинского фронта. Добровольно перешедшие на советскую сторону военнослужащие корпуса Турбеев и Бурулов сообщили, что перед корпусом были поставлены задачи по охране мостов и военно-промышленных объектов в тылу немецких войск, а также по выявлению и уничтожению партизан и советских патриотов[21].
В начале мая 1944 года подразделение "калмыцкого корпуса" устроило бойню в селе Журавно Львовской области[20]
Весной 1944 года из калмыцких легионеров абвером было подготовлено десантное подразделение, предназначенное для переброски на территорию Калмыкии с целью ведения диверсионно-террористической деятельности в советском тылу и организации антисоветского восстания на территории Калмыкии. Этот план был сорван советскими органами госбезопасности[22]:
23 мая 1944 года из Румынии вылетел самолёт «юнкерс-290А» (нем.)русск., в котором находились 24 диверсанта под командованием немецкого капитана Э. фон Шеллера с грузом продовольствия, оружия, аэродромных фонарей и радиоаппаратуры; задачей группы была организация полевого аэродрома для переброски подкреплений и грузов и активизация антисоветской деятельности в Калмыкии. Самолёт был обнаружен и в районе селения Утта — расстрелян на земле двумя советскими истребителями, в последовавшем бою с советскими подразделениями были уничтожены 3 члена экипажа и 4 диверсанта[16], 12 человек (6 немцев и 6 диверсантов) были взяты в плен, остальные скрылись[18].
в дальнейшем, в результате радиоигры «Арийцы», 10 августа 1944 года в район селения Яшкуль немцы направили военно-транспортный самолёт «фокке-вульф-200», на борту которого находились 5 членов экипажа, 2 немецких офицера и 30 диверсантов. Самолёт совершил посадку в указанном месте и был подожжён в бою на взлётной полосе. Также, в этом бою были убиты 2 члена экипажа и 15 диверсантов, пленены 5 немцев и 1 диверсант, захвачены 20 выброшенных с парашютами тюков с грузом оружия и боеприпасов. Трое суток спустя был захвачен в плен ещё один диверсант — лейтенант корпуса Долля по кличке «Ящур»[16].
В течение лета и осени 1944 года корпус участвовал в боях против Красной Армии и партизан на территории Западной Украины и Польши.
11−15 июня 1944 года — подразделения корпуса (совместно с другими немецкими частями) при поддержке авиации принимали участие в немецкой антипартизанской операции «Штурмвинд I» против отрядов советских и польских партизан в Липских и Яновских лесах. После продолжительных боёв, 14 июня немецкие части сумели окружить партизан, но в ночь с 14 на 15 июня они прорвались в Билгорайские леса, а затем, вновь прорвав кольцо окружения, ушли в Немировские леса. Во время прорыва из окружения, 15 июня 1944 года партизанами был атакован и разгромлен штаб корпуса (в результате атаки, было уничтожено 40 калмыцких легионеров, захвачены штабные документы, 2 станковых и 4 ручных пулемёта, 130 лошадей и 140 сёдел)[23].
в дальнейшем, подразделения корпуса (совместно с другими немецкими частями) принимали участие в немецкой антипартизанской операции «Штурмвинд II» (16−25 июня 1944 года) против отрядов советских и польских партизан в Сольской пуще.
По состоянию на 6 июля 1944 года, в составе корпуса имелись штаб и 4 дивизиона (по 6 эскадронов в каждом из них). Общая численность корпуса составляла 3600 человек (из них 92 человека немецкого кадрового персонала: по 2 — 4 на эскадрон) и 4600 лошадей, на вооружении имелось 6 миномётов, 15 ручных пулемётов, 15 станковых пулемётов, 163 автомата (33 немецких и 135 советских), 2166 винтовок (1092 немецких, 1029 русских, 43 голландских) и 246 пистолетов, также имелось 29 сигнальных ракетниц. Транспорт состоял из 3 грузовиков, 5 легковых автомашин и 504 повозок[11].
В июле 1944 года подразделения корпуса участвовали в боях против советских войск в районе Люблина, в которых понесли значительные потери. В это же время на должность командира соединения был назначен подполковник Берген.
20 августа 1944 года, в ходе боёв с польскими партизанами Армии Людовой в Сухенднёвском лесном массиве полуэскадрон калмыков — 54[24] человека под руководством И.С. Манцына перебил немецких офицеров и перешёл на сторону партизан, это событие вызвало замешательство у немецкого командования, операция была приостановлена, другие «восточные» части были отстранены от участия в операции и выведены из района боевых действий[25].
В январе 1945 года в районе городов Радом и Кельце корпус был разгромлен советскими войсками и направлен на пополнение личным составом. Поскольку конский состав был утрачен в ходе боевых действий, было принято решение о создании пехотных подразделений. На учебном полигоне в Нойхаммере остатки корпуса были пополнены калмыками, прибывшими с Западного фронта, и из Италии, в результате общую численность соединения удалось вновь довести до 5000 человек. Одновременно калмыцкие офицеры проходили курсы переподготовки при формировавшейся в Мюнзингене 1-й дивизии РОА.
В начале 1945 года Калмыцкий кавалерийский полк (правда, уже без лошадей) был отправлен в Хорватию, где вошёл в состав 3-й Пластунской дивизии 15-го казачьего кавалерийского корпуса СС.
В начале апреля 1945 года полк получил новое наименование - 606-й калмыцкий пехотный полк[26]." Википедия.
опять армяне мутят воду
все русские ругают черножопых
черножопые злятся и со словами русские это шовинисты ведут себя нагло у нас
...
если на то пошло
почему немцев не ругают? ...
Может потому что они предавали своё государство?
Скольких чеченцев я знаю, никто не испытывает ненависти к русским. К правительству времён 90-х годов-да. К русским нет. А вот от многих русских я только оскорбления и слышу. Хотя одна страна. И о событиях 90-х я очень хорошо знаю и не от журналистов. И знаю как там жили русские с чеченцами до 90-х.
Честно говоря РИ, СССР и РФ за последние 150 лет не много добрых дел сделала для чеченского народа. При этом чеченцы столько ненависти не испытывают. Нас учат жить в мире. Наши народы уже давно граждане одной страны. Но отношение большенства русских как чеченцам так и к другим жителям Кавказа, как к людям второго сорта. Вот и все. Люди должны помнить и знать причинно-следственные связи. И если твой сосед вдруг перестал с тобой здороваться, то может потому что ты ему по пьяне, не со зла под дверь насрал и забыл? Может иногда стоит и на себя взглянуть глазами соседа?
Мира твоему дому, Игорь.
Еще раз - выискивание исторических обид, мнимых и реальных, путь к конфронтации и раздорам.
ну да, ну да. и хохлы Донбасс из РСЗО поливают из-за меня.
и "москаляку на гиляку" орут из-за меня.
и т.д. и т.п.
я таких чертей как ты сразу раскусываю. вас издалече видно: русские плохие. во всём.
обезьяны вокруг в националистическом угаре превращают свои "страны" в зловонные помойки с гражданской войной, а виноваты конечно русские!
Л – логика.