Самый известный капитан из нашего детства

После выхода Врунгеля в 1979 году о киностудии Киевнаучфильм узнал весь Союз и даже некоторые другие страны.
Мультфильм стал культовым для нескольких поколений детей, рожденных в СССР и постсоветских государствах. А единственная в Стране Советов мультяшная суперфабрика грез — студия Союзмультфильм — приобрела в лице киевских мультипликаторов серьезного конкурента.

Герои мультсериала выглядели и двигались не совсем привычным для того времени образом — мультик был сделан редким методом перекладки. Кроме того, приключения капитана со смешной фамилией покоряли невиданной доселе на просторах одной шестой части суши раскованностью и остроумием, пародируя многие стереотипы западного и советского кино.

Мафиози с «говорящими» именами, стилизованными под итальянский, — Джулико Бандито и Де-Ля Воро Гангстерито — отсылают к итало-американским гангстерским фильмам, агент Ноль-ноль-икс — к знаменитой Бондиане, фраза «Шеф, все пропало!» — к классической комедии Леонида Гайдая "Бриллиантовая рука".
Необычная атмосфера мультфильма, персонажи и гэги (юмористические миниатюры) — все это в основном плод воображения и незаурядного юмора одного человека — режиссера картины Давида Черкасского. Его талант, раскрывшийся во Врунгеле, потом расцвел в других популярнейших мультфильмах — Доктор Айболит и Остров сокровищ.

Но дело не только в режиссере. Все эти три мультсериала благодарные зрители буквально растащили на цитаты. Хотя все мультики были сделаны по известным литературным произведениям, фразы типа «я кровожадный, я беспощадный», «живые позавидуют мертвым», «ваша песенка спета» или «отставить макать капитана» — приобрели неповторимые интонации знаменитых советских актеров Зиновия Гердта, Армена Джигарханяна и Семена Фарады.

Главным хитом Приключений капитана Врунгеля, переходящим из уст в уста, стала песня итальянских мафиози: «Мы бандито, гангстерито…».

Для киевского актера Евгения Паперного, озвучивавшего сразу несколько ролей во Врунгеле и других мультфильмах Черкасского, спеть эту песню в любом доме, где есть дети и где ему приходилось бывать, стало своего рода трудовой повинностью гостя.

«Мы просто пытались рассказать увлекательную историю, причем рассказать так, чтобы было смешно. Я не люблю трагедий и не понимаю, что это такое», — вполне серьезно говорил Черкасский, объясняя причину успеха своего произведения.
Большинство советских детей, лишь посмотрев мультфильм, узнали, что у полюбившегося им капитана был литературный первоисточник. Одноименная книга малоизвестного писателя Андрея Некрасова, написанная в 1930‑е годы, в конце эпохи генсека Леонида Брежнева, когда и появился мультфильм, была уже прочно забыта.

Произошло это даже несмотря на необычность ситуаций, в которые попадали во время кругосветного плавания на яхте Победа-Беда отважный русский капитан Христофор Бонифатьевич Врунгель, его помощник Лом и примкнувший к ним карточный шулер француз Фукс. Проблема литературного произведения была в том, что приключения его героев были описаны пресным языком.

Возможно, книга и вовсе не получила бы известности и не стала бы основой для популярнейшего мультфильма. Но ее спасли иллюстрации. Картинки, нарисованные рукой классика советской карикатуры Константина Ротова, придали изданию особую ауру романтики дальних странствий.
Известный художник иллюстрировал также книги Двенадцать стульев Ильи Ильфа и Евгения Петрова и Старик Хоттабыч Лазаря Лагина. К тому же его кисти принадлежит один из самых узнаваемых образов детской советской литературы — дядя Степа-милиционер из поэмы Сергея Михалкова.

После Ротова создателям мультяшного Врунгеля многое и придумывать было не нужно. Иллюстрации книги, словно через кальку, перекочевали на кинопленку. Врунгель заставляет Лома прыгать со скалы за белками на яхту Беда, экипаж этого суденышка ускоряется при помощи газов открываемых бутылок с шампанским, Врунгель с Фуксом, одетые в один огромный плащ, летят в самолете — все это взято у Ротова с точностью раскадровки.
«Рисунки завораживали», — вспоминает режиссер Черкасский свои первые впечатления от книги, которую увидел впервые в 1950 году. Благодаря этим иллюстрациям он и полюбил историю Некрасова, так же как и Три мушкетера Александра Дюма и Остров сокровищ Роберта Льюиса Стивенсона, которыми режиссер зачитывался в детстве.

Общая пиратско-приключенческая тема всех трех его знаменитых мультсериалов как раз оттуда — из литературного детства. Но Врунгелю он дал воистину второе рождение. Главные герои получились у него не менее забавные, чем ротовские, а режиссерский сценарий значительно превзошел посредственный текст Некрасова.
«Когда начал делать режиссерский сценарий, почувствовал, что мне не хватает драматургии, конфликта, — вспоминал Черкасский. — И сразу же придумались два гангстера, придумался шеф и агент, который им мешает. И герои повели меня за собой».
Так вместо идеологически выдержанного негодяя-империалиста-милитариста адмирала Кусаки, который есть у Некрасова, в качестве преследователей врунгелевской команды у Черкасского появились два симпатичных, смешных до невозможности итальянских гангстера, их шеф и противостоящий им агент Ноль-ноль-икс.

«Все гэги не были записаны в сценарии и придумывались на ходу, — рассказывал Черкасский. — Просто так, конечно, трюки не появлялись — надо было пересмотреть много западных журналов, в которых было в мое время много разных изошуток».
Участники съемок мультфильма вспоминают, что их работа над историей приключений смешного капитана и его не менее юморной команды была сплошным праздником.
«Я помню радость, которая была вокруг. Мы играли в футбол каждый день, и когда делали кино, не помню, — говорил Черкасский. — Мы даже не обсуждали ничего в это время по работе. Такая у меня была система: ничего не выписывается заранее в сценарии, полный экспромт».
Но так было не всегда. Порой времени для сдачи очередной серии не хватало, и поэтому для группы ставили кровати прямо на студии. Там все не только ночевали, но и готовили еду и даже выпивали. «Коньяк на подоконнике, жратва. Тогда не было ночных магазинов, но, тем не менее, Давид Черкасский в этом плане человек очень хлебосольный — он нас снабжал питанием и допингом. И мы на этом допинге держались, заводя друг друга», — вспоминал о таких «авралах» Паперный.

Актеру запомнились еще и посиделки после работы (во времена, когда не нужно было в ускоренном режиме снимать серии) у художника-постановщика картины Радны Сахалтуева, жившего неподалеку от студии.

Кроме хозяина квартиры, его гостей, в них «участвовали» жареные грибы лисички, молодая картошка и горячительное, которое закупалось еще в рабочее время. «Я не говорю, что мы напивались. Для куражу, как говорил Черкасский, нужен был градус, который нас поднимал от уровня быта и чуть выше микрофона», — вспоминал Евгений Паперный.
Кураж действительно был необходим. Ведь от актеров, озвучивавших персонажей, в буквальном смысле зависела жизнь героев. Художники‑то рисовали им мимику и движения, отталкиваясь от голоса, который начитывался заранее.
Сложнее других оказалась судьба главного героя. Были уже сняты три серии, а Черкасский все не мог найти «голос» Врунгелю. Режиссер попробовал многих довольно известных актеров — Владимира Татосова, Олега Онуфриева — пока наконец не возникла идея пригласить знаменитого Зиновия Гердта.
«Он же тогда был эпохой. Озвучивал все французские картины. Гердт музыкален и много поет, а если не его партия, то подпевал, делал джаз такой, — восхищается режиссер работой артиста. — Он гениальный человек. И это было счастье познакомиться с ним, беседовать с ним, радоваться вместе».

«Отстояв смену, мы поехали кирять в гостиницу Украина, где тогда жил Гердт, — вспоминает Паперный. — Все зашли в отель, а он отстал, докуривая сигарету (он тогда очень много курил), а потом счастливый, прихрамывая, влетает и говорит: «Что ж вы все ушли?! Я на углу щелчком метров с шести попал в урну бычком. И тут вдруг через дорогу бежит какая‑то старушка и орет: «Я видела! Я видела, как вы четко попали! Зиновий Гердт, вы не только талантливый артист — вы еще и баскетболист!».
Талантливый актерский ансамбль хорошо гармонировал с сильной группой художников-мультипликаторов. Достаточно вспомнить, что именно на Врунгеле начинал свой творческий путь российский режиссер-мультипликатор Александр Татарский — отец Пластилиновой вороны, автор мультфильмов Падал прошлогодний снег, Следствие ведут колобки и пластилиновой заставки 1980‑х годов к передаче Спокойной ночи, малыши.

Мультипликаторы делали свою работу столь блестяще, что техника перекладки — постепенное перемещение вырезанных из бумаги деталей фигур героев, предметов и прочего, в которой был снят мультсериал, — выглядела очень реалистично.
«Персонажи получались более объемные, а не плоские, как в рисованной технике, — говорил художник-постановщик Сахалтуев. — Тогда перекладку многие использовали. Другое дело, что далеко не у всех получалось. Когда неумелая перекладка, то стыки видны, где части персонажа обрезаны».

Кроме того, в мультфильме использовали и другой необычный для тогдашней мультипликации прием, когда в мультяшную жизнь вставлялись настоящие изображения моря или лесного пожара. Причем делали это, по словам Черкасского, только из‑за нехватки времени. Ведь в год съемочная группа успевала выпускать лишь три десятиминутные серии. А всего их за три года появилось 13.
«Конец года был для нас кошмар. Гнали, уже и что попало туда втюхивали, лишь бы сдать вовремя очередную порцию серий, — вспоминал Сахалтуев. — Приводили даже каких‑то школьников на студию, которые помогали что‑то там закрашивать».
Тогда трудно было представить, что из всего этого выйдет шедевр. Хотя для создателя Врунгеля он таким никогда и не был. «Я никогда не воспринимал и не воспринимаю Врунгеля как культовый мультфильм, — признавался Черкасский. — Это было так давно, что я уже давно в другом — в другом месте, в другое время. Но это счастье, что то, как я чувствую, совпало с радостью людей, которые его смотрят».

Анимационная картина была создана в технике перекладки, но там есть и рисованная мультипликация. Причем, когда объект движется на зрителя или от него, это имитация киносъемки. Впервые появилось совмещение мультипликации и кино: в одной из серий использованы кадры из «Соляриса» Тарковского. Картина напичкана авангардными приемами, что не помешало ей стать мегапопулярной у разновозрастной аудитории.
А фразы мультяшных персонажей сразу ушли в народ: «Ма бене»; «Постоянно пьем чинзано, Постоянно сыто-пьяно, o yes!»; «По-моему, дело табак! - Совершенно справедливо. Закуривай, ребята!»; «Руки вверх. Ваша песенка спета!»; «Да я вас измочалю, сотру в порошок, поджарю на медленном огне. Впрочем, я придумаю для вас кое-что похуже. Я вышвырну вас, и вам снова придется стать честными людьми!»; «Пусть меня ждут в пирамиде Хеопса, у восьмой мумии, третий коридор налево»; «Я там и тут — куда пошлют. А посылают часто».

Давид Черкасский: "После премьеры мульта я, как и все дети тогда, бросился читать книгу, но не нашел там и следа детектива с кражей Венеры. На «Киевнаучфильм» писатель Иван Воробьев прислал сценарий по мотивам «Приключений капитана Врунгеля» Некрасова — это было просто увлекательное путешествие. Но не хватало конфликта. И я придумал кражу статуи Венеры, поэтому возник Шеф. Потом — гангстеры и агент Ноль Ноль Икс. Саму книжку с потрясающими рисунками Константина Ротова я читал до войны.

Прототипом капитана Врунгеля был знакомый Некрасова с характерной фамилией Вронский, любитель рассказывать морские истории-небылицы со своим участием. Его фамилия так подходила для главного героя, что первоначально книга и должна была называться «Приключения капитана Вронского», однако из опасения обидеть друга автор был вынужден искать другую.
Прототипом одного из главных героев старшего помощника Лома в его повести был курсант морской школы Иван Манн. Фамилия этого персонажа по-немецки означает «человек» (Mann), а по-французски «человек» — «l’homme» (звучит как русское «Лом»).

Обилие «ляпов» в мультфильме связано с тем, что фильм, по утверждению самого Давида Черкасского, создавался с рекордной скоростью и времени исправлять многие неточности уже не было. Но обнаружение стольких накладок и вдобавок систематизация некоторых из них говорят лишь о том, что мультфильм очень хороший и что поклонники готовы пересматривать его снова и снова.
Почти весь сериал сделан в технике перекладки. (В ряде кадров также использованы вырезки из фотографий, проволоки, нитки.) Исключение (обычная рисованная мультипликация) составляют преимущественно те кадры, где объект движется на зрителя, либо, наоборот, удаляется в глубь экрана, либо панорамируется с разных сторон.
У Шефа указательный палец в течение всего фильма отсутствует то на правой, то на левой руке.

Усы главного героя, Христофора Бонифатьевича Врунгеля, на протяжении сериала выглядят то чёрными как смоль, то чёрными с проседью, то совсем седыми. Также меняется цвет его фуражки: то белый, то чёрный, то синий, причём оттенки синего — разные.

Образы героев мультфильма и отдельные мизансцены создавались во многом с опорой на классические иллюстрации Константина Ротова. Но усы капитану добавлены художником Натальей Гузь, что придаёт мультипликационному Врунгелю вместе с его манерой покуривать трубку и вальяжными, неторопливыми движениями внешнее сходство со Сталиным.
Паруса на «Беде» и на «Чёрной Каракатице» периодически пропадают и появляются снова. Видимо, это специальный ход создателей, чтобы в нужных эпизодах сосредоточить внимание зрителя на персонажах. Возможно, что и штурвал на «Беде» временно исчезает по этой же причине. Либо это такой штурвал, который легко переставляется с места на место, раз от выстрелов артиллерийских орудий он пару раз взлетал на воздух, а через минуту снова оказался на палубе.

Количество и расположение замков на футляре контрабаса меняется от кадра к кадру. В конце восьмой серии гангстеры демонстративно взламывают все замки, но через две серии они снова возникают на футляре из ниоткуда. При этом футляр много раз подкидывали и роняли, однако скульптура, как ни странно, не раскололась на куски.

Агент Ноль-Ноль-Икс во второй серии — с огромным носом, без усов и с золотым зубом во рту. Начиная с четвёртой серии, его нос становится уже, появляются усики (которые, впрочем, то вновь пропадают, то делаются гуще), а золотой зуб больше не виден.
. У Гангстеритто тоже в паре кадров исчезают усы.

Многие морские термины, морские жаргонизмы и специальные конструкции (не только вышеупомянутое «набить грот», но также «поворот оверштаг», «травить цепь», «земля по носу») оказываются понятны только тем зрителям, которые уже читали одноимённую повесть Андрея Некрасова.
Во время манёвров яхта «Беда» делает переворот оверкиль. Когда дым рассеивается, зрители видят перевёрнутую яхту с трубкой, торчащей над килем, как перископ над подлодкой. Затем камера показывает крупным планом, как Врунгель, притаившийся за килем, поднимает эту трубку осторожно и не сразу. Это просто не очень удачный монтаж.

Море за бортом в подавляющем большинстве кадров сериала — настоящее, а не нарисованное. Это не единственный тип совмещения мультипликации и кино в сериале: во второй серии Врунгель и Лом бегут по всамделишному лесу, в седьмой серии автомобиль едет по улицам взаправдашнего города, в отдельных сериях фоном служит настоящее небо (чёрно-белые вставки из кинохроники не в счёт). Также в мульткадр оказываются вмонтированы настоящие огонь и / или дым.
В упомянутом выше горящем лесу заметны фигуры пожарных.