2077
12
Пока миллионы японских солдат сражались во славу Восходящего солнца, тысячи их сородичей воевали под флагом США. И воевали отчаянно. 100-й батальон, набранный из детей и внуков иммигрантов-японцев, не случайно прозвали «Пурпурными сердцами». Ни один американский батальон Второй мировой не совершил столько подвигов, не получил столько наград и не потерял столько людей.
После Пёрл-Харбора всех живущих в США японцев объявили «enemy aliens»: враждебными пришельцами. Более 120 тысяч отправили в лагеря. Комфортабельные, со школами и больницами — но за колючей проволокой и под прицелами пулемётов.
Били «не по паспорту». Большинство депортированных были «нисэй» — дети иммигрантов, рождённые в США. 62% имели американское гражданство — это никого не интересовало. 150 тысячам японцев на Гавайях повезло больше. Их было слишком много: треть населения островов.
Кто-то пытался возмущаться. Кто-то ждал высадки соплеменников. Кто-то в лагерях носил повязки с восходящим солнцем и троллил пулемётчиков криками «банзай».
Другие решили доказать верность Америке. Тысячи «нисэй» заявили о желании воевать — хотя японцев призывать запретили.
Били «не по паспорту». Большинство депортированных были «нисэй» — дети иммигрантов, рождённые в США. 62% имели американское гражданство — это никого не интересовало. 150 тысячам японцев на Гавайях повезло больше. Их было слишком много: треть населения островов.
Кто-то пытался возмущаться. Кто-то ждал высадки соплеменников. Кто-то в лагерях носил повязки с восходящим солнцем и троллил пулемётчиков криками «банзай».
Другие решили доказать верность Америке. Тысячи «нисэй» заявили о желании воевать — хотя японцев призывать запретили.
100-й батальон и 442-й полк
В дни Мидуэя добровольцев с Гавайев отправили на континент и сформировали 100-й пехотный батальон: расово сегрегированную часть с солдатами-японцами и с белыми, в основном, офицерами. В лагерях подготовки они терпели тяготы, лишения и неприязнь сослуживцев. Попутно оказалось, что у японцев нет пресловутого «расового запаха»: попытки натаскивать на них служебных собак провалились.
За батальоном внимательно наблюдали военные психологи. Добровольцев проверяли на лояльность. К январю 43-го сочли, что на «нисэй» можно положиться. На войну с Японией их отправить не решились — хотя американские итальянцы высаживались на Сицилии, а немцы сражались в Руре. Только особо проверенных взяли в военную разведку на Тихий океан.
Остальных послали воевать против немцев и итальянцев .
В дни Мидуэя добровольцев с Гавайев отправили на континент и сформировали 100-й пехотный батальон: расово сегрегированную часть с солдатами-японцами и с белыми, в основном, офицерами. В лагерях подготовки они терпели тяготы, лишения и неприязнь сослуживцев. Попутно оказалось, что у японцев нет пресловутого «расового запаха»: попытки натаскивать на них служебных собак провалились.
За батальоном внимательно наблюдали военные психологи. Добровольцев проверяли на лояльность. К январю 43-го сочли, что на «нисэй» можно положиться. На войну с Японией их отправить не решились — хотя американские итальянцы высаживались на Сицилии, а немцы сражались в Руре. Только особо проверенных взяли в военную разведку на Тихий океан.
Остальных послали воевать против немцев и итальянцев .
×
Солдаты 100-го батальона на марше в Италии
«Батальон пурпурных сердец»
1432 бойцов 100-го батальона включили в 34-й пехотную дивизию и отправили под Неаполь. По дороге сержант Цукаяма угодил на мину и попал в госпиталь. Он и заложил традицию «нисэй» сбегать от врачей до выписки, чтобы скорее вернуться на фронт.
29 сентября батальон прогрызся через немецкую оборону и взял Беневенто: 24 километра за 24 часа. Сержант Таката поднял залёгший под огнём взвод, «поймав» пулемётную очередь. Его разъярённые бойцы доделали работу. С этого начался боевой путь 100‑го.
Воевали свирепо и без особого внимания к потерям. К примеру, третьего ноября рота «Браво» отправилась форсировать реку Вольтурно. На том берегу они наткнулись на мины, после чего их накрыло своим и немецким артобстрелом. Тридцать погибших, десятки раненых — не беда. В поисках дороги в утренней тьме вышли на ещё одно минное поле — ещё семь покойников и новые раненые. Неважно, вперёд!
1432 бойцов 100-го батальона включили в 34-й пехотную дивизию и отправили под Неаполь. По дороге сержант Цукаяма угодил на мину и попал в госпиталь. Он и заложил традицию «нисэй» сбегать от врачей до выписки, чтобы скорее вернуться на фронт.
29 сентября батальон прогрызся через немецкую оборону и взял Беневенто: 24 километра за 24 часа. Сержант Таката поднял залёгший под огнём взвод, «поймав» пулемётную очередь. Его разъярённые бойцы доделали работу. С этого начался боевой путь 100‑го.
Воевали свирепо и без особого внимания к потерям. К примеру, третьего ноября рота «Браво» отправилась форсировать реку Вольтурно. На том берегу они наткнулись на мины, после чего их накрыло своим и немецким артобстрелом. Тридцать погибших, десятки раненых — не беда. В поисках дороги в утренней тьме вышли на ещё одно минное поле — ещё семь покойников и новые раненые. Неважно, вперёд!
А затем была штыковая атака. Шокировавшая сдающихся немцев громогласным «банзай» и азиатским видом солдат.
За шесть недель батальон потерял 25% личного состава и получил прозвище «Пурпурные сердца»: по названию медали за ранение.
Они были готовы выполнить любую задачу, не считаясь с потерями. Это не соответствовало американской традиции «не героически погибнуть, а убить и победить», но вызывало уважение и перемалывало предубеждения.
Побеждали «нисэй» не только самоубийственными атаками. 24 ноября на пятерых бойцов выкатилась немецкая атака. Метким огнём с грамотно подобранных позиций японцы уложили более сорока врагов, обратив в бегство остальных. Рядовой Хасэмото посмертно получил медаль Почёта: американский аналог звезды Героя Советского Союза. Той же награды удостоился пулемётчик Хаяси: он шёл на острие атаки и выкосил кинжальным огнём от бедра двадцать немцев в пулемётных гнёздах и на позициях зениток.
К новому году в батальоне из 1432 человек личного состава осталось восемьсот бойцов.
За шесть недель батальон потерял 25% личного состава и получил прозвище «Пурпурные сердца»: по названию медали за ранение.
Они были готовы выполнить любую задачу, не считаясь с потерями. Это не соответствовало американской традиции «не героически погибнуть, а убить и победить», но вызывало уважение и перемалывало предубеждения.
Побеждали «нисэй» не только самоубийственными атаками. 24 ноября на пятерых бойцов выкатилась немецкая атака. Метким огнём с грамотно подобранных позиций японцы уложили более сорока врагов, обратив в бегство остальных. Рядовой Хасэмото посмертно получил медаль Почёта: американский аналог звезды Героя Советского Союза. Той же награды удостоился пулемётчик Хаяси: он шёл на острие атаки и выкосил кинжальным огнём от бедра двадцать немцев в пулемётных гнёздах и на позициях зениток.
К новому году в батальоне из 1432 человек личного состава осталось восемьсот бойцов.
Мясорубка на Рапидо
Ключевая позиция Кессельринга близ древнего монастыря унесла десятки тысяч жизней союзников и задержала их с января по май 44‑го.
Одна из первых атак почти целиком выкосила два полка — потери на реке Рапидо сопоставимы с Омаха-Бич. Из 141-го техасского обратно вернулось сорок человек.
Спустя два дня 100-й батальон тоже послали форсировать болотистые берега. Роты «Альфа» и «Чарли» дошли к немецким позициям, но были вынуждены залечь.
Роте «Браво» приказали помочь, прорвавшись по простреливаемому пространству. Дымовую завесу снесло, но они упрямо шли вперёд.
Из 187 бойцов до цели дошли четырнадцать.
При втором штурме Монте-Кассино из одного из взводов вернулись пятеро — хотя «Пурпурные сердца» сумели пройти полдороги к монастырю.
Даже с учётом пополнений в батальоне осталось 512 бойцов. С 18 февраля их отвели в тыл, иначе батальон бы просто кончился.
Ключевая позиция Кессельринга близ древнего монастыря унесла десятки тысяч жизней союзников и задержала их с января по май 44‑го.
Одна из первых атак почти целиком выкосила два полка — потери на реке Рапидо сопоставимы с Омаха-Бич. Из 141-го техасского обратно вернулось сорок человек.
Спустя два дня 100-й батальон тоже послали форсировать болотистые берега. Роты «Альфа» и «Чарли» дошли к немецким позициям, но были вынуждены залечь.
Роте «Браво» приказали помочь, прорвавшись по простреливаемому пространству. Дымовую завесу снесло, но они упрямо шли вперёд.
Из 187 бойцов до цели дошли четырнадцать.
При втором штурме Монте-Кассино из одного из взводов вернулись пятеро — хотя «Пурпурные сердца» сумели пройти полдороги к монастырю.
Даже с учётом пополнений в батальоне осталось 512 бойцов. С 18 февраля их отвели в тыл, иначе батальон бы просто кончился.
Ниндзя Ким и несбывшаяся мечта
Вскоре прибыли двести «нисэй» пополнения — и всё ещё ополовиненный 100-й батальон послали под Анцио. После двух месяцев сидения в траншеях началась операция «Диадема»: прорыв немецкой обороны с выходом к Риму.
Союзное командование крайне интересовало, где находится бронетанковый резерв немцев. Взять пленного не удавалось. Сделать это смогли лейтенант-кореец Ким Ёнок и рядовой Акахоси. Они прокрались в немецкий тыл среди бела дня, как ниндзя, и взяли двоих «языков» из штаба дивизии. Нашли их по громогласному немецкому храпу.
Оборона на ключевом участке была изучена, и через неделю рухнула. Союзные войска вошли в Рим. Лейтенанту Киму вручил крест «За выдающиеся заслуги» лично командующий Пятой армией США генерал Кларк. Он же представил его к званию капитана.
100-й батальон с обычной своей отвагой участвовал в прорыве. Увы, их остановили в семи километрах от Рима. Они мечтали войти маршем в Вечный город, но были вынуждены сидеть на обочине и смотреть, как мимо них тянутся колонны. Их так и не впустили в древнюю столицу Запада.
Боль от этого оскорбления была сильнее, чем от тысячных потерь батальона.
После Анцио 100-й батальон включили в состав прибывшей из США в Италию 442-й полковой тактической группы. Ещё почти четыре тысячи японцев высадились в Европе и включились в борьбу с нацистами. С тем же самоубийственным энтузиазмом.
Впереди были новые отчаянные штыковые атаки в холмах Тосканы и десанты японцев-противотанкистов с джипами и пушками в немецкий тыл на Лазурном берегу. Высадка полка в Марселе и прорыв с боями через Вогёзы, где японцы под американским знаменем с удивлением взяли в плен индийцев и сомалийцев под нацистским флагом.
Вскоре прибыли двести «нисэй» пополнения — и всё ещё ополовиненный 100-й батальон послали под Анцио. После двух месяцев сидения в траншеях началась операция «Диадема»: прорыв немецкой обороны с выходом к Риму.
Союзное командование крайне интересовало, где находится бронетанковый резерв немцев. Взять пленного не удавалось. Сделать это смогли лейтенант-кореец Ким Ёнок и рядовой Акахоси. Они прокрались в немецкий тыл среди бела дня, как ниндзя, и взяли двоих «языков» из штаба дивизии. Нашли их по громогласному немецкому храпу.
Оборона на ключевом участке была изучена, и через неделю рухнула. Союзные войска вошли в Рим. Лейтенанту Киму вручил крест «За выдающиеся заслуги» лично командующий Пятой армией США генерал Кларк. Он же представил его к званию капитана.
100-й батальон с обычной своей отвагой участвовал в прорыве. Увы, их остановили в семи километрах от Рима. Они мечтали войти маршем в Вечный город, но были вынуждены сидеть на обочине и смотреть, как мимо них тянутся колонны. Их так и не впустили в древнюю столицу Запада.
Боль от этого оскорбления была сильнее, чем от тысячных потерь батальона.
После Анцио 100-й батальон включили в состав прибывшей из США в Италию 442-й полковой тактической группы. Ещё почти четыре тысячи японцев высадились в Европе и включились в борьбу с нацистами. С тем же самоубийственным энтузиазмом.
Впереди были новые отчаянные штыковые атаки в холмах Тосканы и десанты японцев-противотанкистов с джипами и пушками в немецкий тыл на Лазурном берегу. Высадка полка в Марселе и прорыв с боями через Вогёзы, где японцы под американским знаменем с удивлением взяли в плен индийцев и сомалийцев под нацистским флагом.
Энтузиазм первых добровольцев уверил командование, что японские части создавать можно. Уже в начале 43-го года было решено набрать из «нисэй» пехотный полк. Поначалу его думали использовать для охраны тылов. Успехи 100-го батальона показали, что засовывать таких солдат на караульную службу глупо. Теперь речь шла о полковой тактической группе: пехотном полке с артбатальоном и ротами усиления, пригодном для самостоятельных действий.
Его собирались набрать на две трети из обитателей лагерей депортированных. Энтузиазма от них не дождались. Для начала они хотели от США извинений и компенсаций. Зато не подвергшиеся депортации японцы Гавайев в первый же день подали тысячу заявлений. А затем ещё десять тысяч. На войну отправилась 442-я ПТГ, на три четверти состоявшая из гавайских «нисэй». Три тысячи «гавайцев» и восемьсот выбравшихся из лагерей.
Его собирались набрать на две трети из обитателей лагерей депортированных. Энтузиазма от них не дождались. Для начала они хотели от США извинений и компенсаций. Зато не подвергшиеся депортации японцы Гавайев в первый же день подали тысячу заявлений. А затем ещё десять тысяч. На войну отправилась 442-я ПТГ, на три четверти состоявшая из гавайских «нисэй». Три тысячи «гавайцев» и восемьсот выбравшихся из лагерей.
Бельведерская резня СС и «Рузвельт банзай!»
442-й в конце мая 44-го года высадился в Анцио и двинулся на север от Рима. Там 100-й батальон занял место 1-го батальона полка, сохранив прославленный номер. «Настоящий» первый батальон остался в США как учебный: отчаянность японцев гарантировала, что пополнений понадобится много.
Поначалу между прибывшими и ветеранами 100-го возникали конфликты. Одни пытались учить жизни «молокососов». Другие считали, что «деды» много на себя берут. Трения исчезли в боях и за гавайско-японскими песнями у костра под итальянское и французское вино.
В тосканском городке Бельведере у стратегического перекрёстка окопался батальон СС. Атака 2-го и 3-го батальонов наткнулась на огневой заслон, за которым последовал контрудар. Бойцов вытеснили на пшеничное поле и прижали.
100-й просочился к городку и перекрёстку и устроил хорошо организованный хаос. Кинжальным огнём и гранатами зачистили занятые немцами постройки и огневые точки. Колонну пытавшихся вырваться из Бельведере эсэсовцев образцово-показательно сожгли из засады. Разгром был полным: 178 трупов, 20 тяжелораненых и 86 ошарашенных пленных. Ценой победы стали четверо убитых и семеро раненых.
Какой-то-там-фюрер поинтересовался, не монголы ли взяли их в плен. Лейтенант осклабился: «А вам Гитлер не сказал? Японцы капитулировали и воюют на нашей стороне!». «Рузвельт банзай!» — радостно прокомментировали бойцы.
За бой 100-й батальон получил благодарность в приказе президента. Затем были тяжёлые сражения за «высоту 140», прозванную «Маленький Кассино». В них второй и третий батальоны понесли такие потери, что медики не справлялись и падали без сил. И всё же взяли холм. Теперь их путь лежал во Францию.
442-й в конце мая 44-го года высадился в Анцио и двинулся на север от Рима. Там 100-й батальон занял место 1-го батальона полка, сохранив прославленный номер. «Настоящий» первый батальон остался в США как учебный: отчаянность японцев гарантировала, что пополнений понадобится много.
Поначалу между прибывшими и ветеранами 100-го возникали конфликты. Одни пытались учить жизни «молокососов». Другие считали, что «деды» много на себя берут. Трения исчезли в боях и за гавайско-японскими песнями у костра под итальянское и французское вино.
В тосканском городке Бельведере у стратегического перекрёстка окопался батальон СС. Атака 2-го и 3-го батальонов наткнулась на огневой заслон, за которым последовал контрудар. Бойцов вытеснили на пшеничное поле и прижали.
100-й просочился к городку и перекрёстку и устроил хорошо организованный хаос. Кинжальным огнём и гранатами зачистили занятые немцами постройки и огневые точки. Колонну пытавшихся вырваться из Бельведере эсэсовцев образцово-показательно сожгли из засады. Разгром был полным: 178 трупов, 20 тяжелораненых и 86 ошарашенных пленных. Ценой победы стали четверо убитых и семеро раненых.
Какой-то-там-фюрер поинтересовался, не монголы ли взяли их в плен. Лейтенант осклабился: «А вам Гитлер не сказал? Японцы капитулировали и воюют на нашей стороне!». «Рузвельт банзай!» — радостно прокомментировали бойцы.
За бой 100-й батальон получил благодарность в приказе президента. Затем были тяжёлые сражения за «высоту 140», прозванную «Маленький Кассино». В них второй и третий батальоны понесли такие потери, что медики не справлялись и падали без сил. И всё же взяли холм. Теперь их путь лежал во Францию.
Летающие шестифунтовки и внезапные пленники
442-й высадился в Марселе 30 сентября, спустя год после прибытия 100-го батальона в Италию. К этому времени из начального состава «пурпурных сердец» почти никого не осталось: погибли или выбыли по ранениям.
Противотанковая рота 442-го оказалась во Франции раньше. Её в середине июля временно приписали к десанту. После месяца тренировок под Римом японские противотанкисты высадились с планеров под Ле-Мюи близ Сен-Тропе. На борту были британские «шестифунтовки» и джипы с боеприпасами.
Американские и британские десантники с японскими охотниками на танки оседлали дороги и несколько дней дрались в окружении, мешая немцам достичь зон высадки, пока к ним не прорвались высадившиеся с моря главные силы. За это противотанкисты 442-го удостоились президентской благодарности.
Затем была дорога из Марселя на север по долине Роны в горный массив Вогезы, где бежавшие из Южной Франции немцы пытались создать оборонительную линию.
Брюйер, очередной укреплённый городок. После штурма немцы вновь удивились тому, что их победили японцы. Японцы изумились не меньше: в плен угодил целый интернационал. На их фоне сыны Ямато под звёздно-полосатым стягом выглядели не слишком экзотично.
Там были индийские эсэсовцы из батальона «Азад Хинд». Там были чернокожие сомалийцы из «арабского легиона» вермахта — остатки которого в это время воевали с партизанами в Югославии. Там были неясные «югославы» и «поляки».
Польских частей СС не существовало. Скорее всего, это были немцы с земель довоенной Польши, которые резко расхотели быть «фольксдойче» и предпочли прикинуться подневольными поляками.
442-й высадился в Марселе 30 сентября, спустя год после прибытия 100-го батальона в Италию. К этому времени из начального состава «пурпурных сердец» почти никого не осталось: погибли или выбыли по ранениям.
Противотанковая рота 442-го оказалась во Франции раньше. Её в середине июля временно приписали к десанту. После месяца тренировок под Римом японские противотанкисты высадились с планеров под Ле-Мюи близ Сен-Тропе. На борту были британские «шестифунтовки» и джипы с боеприпасами.
Американские и британские десантники с японскими охотниками на танки оседлали дороги и несколько дней дрались в окружении, мешая немцам достичь зон высадки, пока к ним не прорвались высадившиеся с моря главные силы. За это противотанкисты 442-го удостоились президентской благодарности.
Затем была дорога из Марселя на север по долине Роны в горный массив Вогезы, где бежавшие из Южной Франции немцы пытались создать оборонительную линию.
Брюйер, очередной укреплённый городок. После штурма немцы вновь удивились тому, что их победили японцы. Японцы изумились не меньше: в плен угодил целый интернационал. На их фоне сыны Ямато под звёздно-полосатым стягом выглядели не слишком экзотично.
Там были индийские эсэсовцы из батальона «Азад Хинд». Там были чернокожие сомалийцы из «арабского легиона» вермахта — остатки которого в это время воевали с партизанами в Югославии. Там были неясные «югославы» и «поляки».
Польских частей СС не существовало. Скорее всего, это были немцы с земель довоенной Польши, которые резко расхотели быть «фольксдойче» и предпочли прикинуться подневольными поляками.
Бифонтенская катастрофа и «потерянный батальон»
Спустя два дня 100-му батальону приказали спуститься с высот и взять городок Бифонтен. Генерал Далькист, командир 36-й дивизии, пообещал артподдержку, снабжение и скорое прибытие подкреплений.
Ни того ни другого они не получили. Японские батальоны оказались в осином гнезде. Они дрались за каждый дом, отражая контратаки со всех сторон. Из-за рельефа местности не работала связь. Патроны, еда и лекарства кончались, число раненых и убитых росло.
Впору было запевать песню группы «ХЗ», которую позже прославит своим исполнением Гребенщиков, — но на третий день боя на помощь прорвался третий батальон. Следом явилась обещанная подмога, и потрёпанный 442-й отвели в ближний тыл.
Генерал Далькист, один из бездарнейших дивизионных генералов США, считал «узкоглазых» расходным материалом. Спустя два дня едва выдохнувшему 442-му полку приказали деблокировать три сотни угодивших в окружение техасцев, оказавшихся среди немецких позиций благодаря мудрому командованию господина генерала.
Крепкая немецкая оборона, туманы и промозглые дожди. Японцы шли в самоубийственные атаки с рёвом «банзай» на хлещущие с горных склонов пулемёты. Потери были огромны, задача невыполнима, но 442-й прорвался и вытащил двести техасцев. Потеряв в четыре раза больше людей, чем спас.
А затем им приказали наступать дальше, к Сен-Ди. Ещё две недели боёв.
Ко второй половине ноября из трёх тысяч солдат и офицеров полка осталось менее восьмисот. Когда Дальквист сподобился выразить благодарность, на построение двух рот вместо 400 человек вышли 26. Генерал пришёл в ярость и решил, что над ним издеваются. Это были все, кто остались в строю.
После войны командир 100-го батальона Гордон Синглз откажется пожимать ему руку на глазах построения III корпуса в Форт-Брэгг. На церемонии вручения ему генеральских погон. Он предпочёл остаться полковником, но не переступить через офицерскую честь и память погибших бойцов.
Спустя два дня 100-му батальону приказали спуститься с высот и взять городок Бифонтен. Генерал Далькист, командир 36-й дивизии, пообещал артподдержку, снабжение и скорое прибытие подкреплений.
Ни того ни другого они не получили. Японские батальоны оказались в осином гнезде. Они дрались за каждый дом, отражая контратаки со всех сторон. Из-за рельефа местности не работала связь. Патроны, еда и лекарства кончались, число раненых и убитых росло.
Впору было запевать песню группы «ХЗ», которую позже прославит своим исполнением Гребенщиков, — но на третий день боя на помощь прорвался третий батальон. Следом явилась обещанная подмога, и потрёпанный 442-й отвели в ближний тыл.
Генерал Далькист, один из бездарнейших дивизионных генералов США, считал «узкоглазых» расходным материалом. Спустя два дня едва выдохнувшему 442-му полку приказали деблокировать три сотни угодивших в окружение техасцев, оказавшихся среди немецких позиций благодаря мудрому командованию господина генерала.
Крепкая немецкая оборона, туманы и промозглые дожди. Японцы шли в самоубийственные атаки с рёвом «банзай» на хлещущие с горных склонов пулемёты. Потери были огромны, задача невыполнима, но 442-й прорвался и вытащил двести техасцев. Потеряв в четыре раза больше людей, чем спас.
А затем им приказали наступать дальше, к Сен-Ди. Ещё две недели боёв.
Ко второй половине ноября из трёх тысяч солдат и офицеров полка осталось менее восьмисот. Когда Дальквист сподобился выразить благодарность, на построение двух рот вместо 400 человек вышли 26. Генерал пришёл в ярость и решил, что над ним издеваются. Это были все, кто остались в строю.
После войны командир 100-го батальона Гордон Синглз откажется пожимать ему руку на глазах построения III корпуса в Форт-Брэгг. На церемонии вручения ему генеральских погон. Он предпочёл остаться полковником, но не переступить через офицерскую честь и память погибших бойцов.
Война с шампанским и прорыв Готской линии
Надо отдать должное — с выжившими поступили неплохо. Полк на четыре месяца отправили на французскую Ривьеру, где их задачи ограничивались патрулированием курортов на самом тихом участке фронта. Ветераны называли это время «войной с шампанским», которого за это время японцы выпили умопомрачительное количество. И попутно захватили немецкую подлодку. Карликовую, со шпионом.
Последней операцией 442-го стал прорыв Готской линии в Италии. Они за полчаса «вскрыли» назначенный узел обороны, после чего немецкая линия начала рассыпаться. За образцово-показательную победу полк удостоился третьей благодарности от президента. К этому времени 100-м батальоном командовал майор Фукуда: первый комбат-азиат в истории США.
Надо отдать должное — с выжившими поступили неплохо. Полк на четыре месяца отправили на французскую Ривьеру, где их задачи ограничивались патрулированием курортов на самом тихом участке фронта. Ветераны называли это время «войной с шампанским», которого за это время японцы выпили умопомрачительное количество. И попутно захватили немецкую подлодку. Карликовую, со шпионом.
Последней операцией 442-го стал прорыв Готской линии в Италии. Они за полчаса «вскрыли» назначенный узел обороны, после чего немецкая линия начала рассыпаться. За образцово-показательную победу полк удостоился третьей благодарности от президента. К этому времени 100-м батальоном командовал майор Фукуда: первый комбат-азиат в истории США.
Рядовой Мунэмори, бросившийся на гранату ради спасения товарищей, стал первым японцем, удостоившимся медали Почёта: американского аналога Героя Советского Союза. Небелым высшие награды давали крайне неохотно: Мунэмори стал одним из двух «цветных», получивших её во Второй мировой. Лишь в 2000-х несправедливость исправят. Медали Почёта за подвиги получат ещё 20 японцев.
Ну а японцы-артиллеристы из 552-го артполка, направленного в Германию, прорывали линию Зигфрида. После чего оказались среди тех, кто освобождал узников Дахау.
100-й батальон и 442-й полк остаются рекордсменами в истории США по числу и наград, и потерь. Через них за годы войны прошли 14 000 «нисэй». Личный состав сменился три с половиной раза. «Пурпурные сердца» за ранения получили 9486 солдат и офицеров. А ещё — 21 медаль Почёта, 56 крестов «За выдающиеся заслуги», 560 Серебряных и более двух тысяч Бронзовых звёзд.
Увы, послевоенное американское общество воспринимало японцев скорее как недавних врагов и «цветных». Ветеранов 442-го и 100-го дискриминировали и не брали на работу. Кто-то нашёл дома разграбленными с надписями: «Джапам вход воспрещён» и «Проваливай, пока цел». Им отказывались верить, что «узкоглазый за нас воевал». Ветеранская организация «Американский легион» не желала принимать японцев в свои ряды, пока не вмешались служившие с ними белые офицеры.
И всё же ситуация менялась. Президент Трумэн в июле 1946-го принял их специальный парад в Вашингтоне. В 1951 году об их боевом пути сняли фильм Go for Broke, в котором снялись реальные ветераны. Многие из них сумели получить образование благодаря биллю о льготах для ветеранов и стать учёными, инженерами, врачами, архитекторами.
Ну а японцы-артиллеристы из 552-го артполка, направленного в Германию, прорывали линию Зигфрида. После чего оказались среди тех, кто освобождал узников Дахау.
100-й батальон и 442-й полк остаются рекордсменами в истории США по числу и наград, и потерь. Через них за годы войны прошли 14 000 «нисэй». Личный состав сменился три с половиной раза. «Пурпурные сердца» за ранения получили 9486 солдат и офицеров. А ещё — 21 медаль Почёта, 56 крестов «За выдающиеся заслуги», 560 Серебряных и более двух тысяч Бронзовых звёзд.
Увы, послевоенное американское общество воспринимало японцев скорее как недавних врагов и «цветных». Ветеранов 442-го и 100-го дискриминировали и не брали на работу. Кто-то нашёл дома разграбленными с надписями: «Джапам вход воспрещён» и «Проваливай, пока цел». Им отказывались верить, что «узкоглазый за нас воевал». Ветеранская организация «Американский легион» не желала принимать японцев в свои ряды, пока не вмешались служившие с ними белые офицеры.
И всё же ситуация менялась. Президент Трумэн в июле 1946-го принял их специальный парад в Вашингтоне. В 1951 году об их боевом пути сняли фильм Go for Broke, в котором снялись реальные ветераны. Многие из них сумели получить образование благодаря биллю о льготах для ветеранов и стать учёными, инженерами, врачами, архитекторами.
Источник:
Ссылки по теме:
- Мечи на орала: как использовали оружие в мирных целях
- Голливудскую классику изучат на предмет сексизма и расизма
- "Ты в кого превратился?": разговор матери с сыном о Великой Отечественной войне закончился скандалом
- Школьники измазали лица кремом от прыщей и были исключены за оскорбление чернокожих
- Знаменитый актёр Алексей Смирнов получил в Великой Отечественной войне ранение, которое стоило ему личного счастья
реклама
я-то до сих пор думал, что это бравые пиндосы выиграли 2МВ, а это, оказывается, были бравые ниндзя.
/ "прокрались в немецкий тыл среди бела дня, как ниндзя, и взяли двоих «языков» из штаба дивизии. Нашли их по громогласному немецкому храпу"
а чо немцы средь бела дня храпели-то, я не понял?