Пошли четверо в лес, а вышли только двое. Как дело пензенской Сети* связано с убийством под Рязанью

В России развернулась кампания в поддержку фигурантов дела «Сети», которых приговорили к огромным срокам — от шести до 18 лет — по обвинению в создании «террористической организации». Основа дела — показания, которые подсудимые дали сотрудникам ФСБ.
В данный момент проверяется информация о том, что некоторые фигуранты пензенского дела «Сети» могут быть причастны к убийству. С этой версией к журналистам пришли активисты левого движения, которые провели собственное расследование.
«Я хочу как-то помочь, как мне кажется, объективно невиновному Василию Куксову [которого приговорили к девяти годам заключения по обвинению в терроризме]», — говорит Илья, знакомый фигурантов дела Сети. Он проводил собственное расследование этого дела и обратился к журналистам за помощью.
31-летний инженер, музыкант и волонтер пензенских приютов для животных Василий Куксов — единственный, кто на всех стадиях следствия по делу Сети отказывался давать признательные показания против себя и своих друзей по анархистскому движению.
Илья, обратившийся к журналистам (он инженер и в прошлом — участник очного полуфинала конкурса управленцев «Лидеры России»), к Пензе не имеет отношения, он приятель фигурантов петербургской Сети Ильи Капустина и Юлия Бояршинова. «Питерские», по словам Ильи, в дело пензенской "Сети" попали абсолютно ни за что — как, впрочем, и Куксов, — тогда как к другим пензенским фигурантам было «много вопросов» задолго до уголовного дела. «Там просто ****** [ужас]», — говорит Илья.
«Внутреннее расследование» он проводил в 2019-2020 годах вместе с Сашей Аксеновой, женой фигуранта петербургской «Сети» Виктора Филинкова. Илья предполагает, что некоторые из обвиняемых в Пензе могут быть причастны к торговле наркотиками, а также к убийству своего товарища и исчезновению его девушки.
«Есть такая *********** [удивительная] история: в Пензе пошли то ли трое, то ли четверо человек в лес выживать, а вышли только двое. Через некоторое время одного из пропавших нашли мертвым», — так начал свой рассказ Илья.

В 2013–2014 годах, во время «Евромайдана», украинские ультраправые активно участвовали в протестах, а во время войны в Донбассе окончательно превратились в реальную военную и политическую силу; зато левые силы были практически незаметны. Эти события произвели большое впечатление на российских левых активистов и антифашистов: в их среде начали всерьез обсуждать возможность подобного сценария в России.
«Наблюдая за этим, антифашисты, видимо, начали задумываться, как себя вести в случае открытой нацистской агрессии — по типу той, что была в Украине; вероятно, это и привело пензенцев к необходимости готовиться, тренировать себя в этих походах, — рассуждает Илья. — При этом логично предположить, что, как и в любой так называемой тусовке, публика в Пензе подобралась очень разношерстная: кому-то важна была идеологическая составляющая, для других — антураж походов и тема выживания, третьи ходили за компанию».
По словам собеседников, левых групп в России относительно много, но большинство из них никак не связаны между собой — «максимум на уровне отдельных личных знакомств, концертов, вписок» — и не имеют «никаких планов своими силами устраивать революцию и тем более теракты».
Такого рода группа — «5.11», в названии отсылающая к дате казни местного революционера Николая Пчелинцева, произошедшей в 1907 году в Арбековском лесу, — появилась и в Пензе; по версии следствия, не позднее мая 2015-го. В нее входили сторонники левых и анархистских взглядов: экологический активист Дмитрий Пчелинцев (неизвестно является ли он потомком Николая Пчелинцева) — в армии он получил специальность по ремонту стрелкового оружия, а позже работал инструктором по спортивной стрельбе на пензенском стрельбище; стрейтэйджер Андрей Чернов, работающий слесарем-сборщиком на заводе; а также учившиеся вместе в кулинарном колледже Максим Иванкин и Михаил Кульков.
«К ним постоянно возникали вопросы. У них просто ****** [ужас] на ******* [ужасе] всегда был, — рассказывает знакомый фигурантов дела Сети Владимир (имя изменено по его просьбе). — Например, Пчелинцев тусил с каким-то чуваком, как он говорил, из какой-то ОПГ [организованной преступной группы], и хотел вместе с этим типом ********* [обманывать] людей в даркнете, продавая им пиленые СХП-стволы. И таких историй там целое море — но, в целом, они все были *********** [разгильдяями], и у них не хватало организации даже на что-то подобное. Людей они подтягивали более чем случайных. Пчелинцев любит толкать всякие героические речи по поводу и без — и толкал он их постоянно, в том числе о том, как он никогда не сдастся мусорам, а гордо умрет. Или о том, как и кто должен себя вести».
«Пчелинцев всех подряд звал тусить — и всем подряд все рассказывал на вписках и концертах, — рассказывает знакомая фигурантов Алина из Рязани (имя изменено по ее просьбе). — С ним было бесполезно разговаривать. Он пытался себя поставить, быть лидером. Как-то раз написал мне: „Либо ты делаешь, как я говорю, либо я тебя дискредитирую в глазах товарищей“. Это все не анархично».
Чуть в стороне от этой группы держался другой харизматичный пензенский антифашист Илья Шакурский. Шакурский — студент физмата и эко-активист — одно время поддерживал акции Пчелинцева. Летом 2017 года, рассказывают их знакомые, между ними произошла ссора «из-за девушки». Вокруг Шакурского сложилась своя группа. По версии следствия, она называлась «Восход», и в нее входили Василий Куксов и Егор Зорин. Впрочем, по рассказам знакомых, Зорин не сильно увлекался политикой и, скорее, был просто приятелем Шакурского — они вместе учились. «В той деревне [рабочий поселок Мокшан в Пензенской области], где Шакурский жил, было много чуваков, которые то подписывались [на участие в движении], то отписывались. Он тоже всем все рассказывал», — говорит Алина.
К пензенцам в российском антифашистском движении постепенно начинали относиться все с большей тревогой, особенно — к группе Пчелинцева «5.11». Одна из причин — подозрения в торговле наркотиками. Из разговоров с левыми и переписки слесаря-сборщика Андрея Чернова с товарищами (вошла в материалы дела «Сети», есть в распоряжении журналистов) становится ясно, что участники «5.11» Иванкин, Кульков и Чернов работали закладчиками. В одном из чатов Чернов жаловался, что для финансирования группы он работал «пару месяцев практически без сна и выходных на заводе и потом еще с закладками ******* [проклятыми]». Там же он упоминает, что Пчелинцев и вовсе выращивает траву и грибы: для этого он якобы использует конспиративную квартиру под названием «Сады».
«Не знаю, что и где у них пошло не так — и как вообще так произошло, но все, что они делали, это барыжили наркотой, — рассказывает знакомый фигурантов дела Владимир. — Пензенцы часто говорили, что у них есть подработка, которая приносит им бабки, — но какого рода эта подработка, молчали, потому что знали, что это говно с наркотой никто [в левом движении] не одобрит. Помимо того, что они торговали, часть товара они активно пускали в личное пользование».
С наркотиками, очевидно, были связаны не только участники «5.11», но и друзья Шакурского (сам Шакурский, судя по всему, торговлей не занимался). Первым с запрещенными веществами примерно в конце февраля — начале марта 2017 года поймали его приятеля Егора Зорина. Осенью 2017-го Зорина опять задержали с наркотиками; на этот раз после общения с сотрудниками ФСБ он дал показания, что Шакурский и его товарищи создали террористическую организацию.
Так началось дело «Сети». В октябре — начале ноября 2017 года одного за другим задержали Шакурского, Куксова, Пчелинцева и Чернова; в терроризме также обвинили участников группы «5.11» Иванкина и Кулькова (они находились в бегах из-за обвинений в наркотиках — их поймали только в июле 2018-го). В начале ноября в Петербурге также взяли активиста Армана Сагынбаева и отвезли в Пензу (Сагынбаев был знаком с Пчелинцевым на протяжении нескольких лет).
Здесь необходимо отвлечься от дела Сети и понять, что левая, да и просто молодежная тусовка в Пензе достаточно обширна. Люди общаются, пересекаются, решают свои бытовые и социальные вопросы.
Одними из таких людей, случайно встретившимися с членами группы "5.11", были Катя Левченко и Артем Дорофеев.
В 2016 году Катя познакомилась с Артемом Дорофеевым. Они пропали в один день — 31 марта 2017-го.
Артем старше Кати на два года; он служил в армии и окончил кулинарное училище. Мама Артема Надежда Дорофеева удивилась, что он решил стать поваром. «Это вообще было не его, он на кухню заходил только поесть — Артем с пяти лет занимался бальными танцами, практически десять лет этому отдал. У него и кубки, и дипломы, все есть. Я думала, он с этим свое дело свяжет, говорила подумать. Но он все равно пошел на повара, а на втором курсе сказал, что я была права и он не может без танцев». Незадолго до исчезновения Артем готовил вальс для учеников 11-го класса, которым руководила Надежда, но не успел закончить эту работу.
В кулинарном колледже Артем подружился с одногруппниками Михаилом Кульковым и Максимом Иванкиным (члены группы Пчелинцева "5.11"). Вернувшись из армии в ноябре 2015 года, он планировал открыть вместе с Михаилом палатку с шаурмой. Летом 2016-го они начали снимать квартиру на улице Попова, 42. У них периодически жил Иванкин, а с осени — и Катя Левченко.
Артем Дорофеев в конце 2016 года тоже «сильно изменился», говорит его друг детства Андрей Черкасов. «Я знаю его всю жизнь, а тут он стал отдаляться, — продолжает он. — Грубо говоря, Артема, каким он стал за полгода до исчезновения, я и не знал вовсе. Он стал более закрытым, отдалился. Это произошло потихоньку, незаметно. Я работал, он работал, стали реже общаться. После Нового года я пытался выходить с ним на связь, а он — нет».
Черкасов вспоминает, что во время одной из встреч друг признался ему, что хочет чем-то поделиться, но не может; причина Андрею непонятна до сих пор. Он предполагает, что это могло быть связано с тем, что их общих знакомых Кулькова и Иванкина обвинили в попытке сбыта наркотиков.
Знакомые фигурантов дела «Сети» утверждают, что Артем Дорофеев и Катя Левченко помогали своим друзьям продавать наркотики. Кроме того, они многое знали о происходящем в «5.11» — и «тусили» на конспиративной квартире «Сады», где якобы выращивали марихуану и галлюциногенные грибы, как следует из переписок осужденного по делу «Сети» Андрея Чернова со знакомыми (есть в материалах дела). По словам Чернова, эту квартиру использовали для «всякой совсем уж мутной ***** [ерунды], которую дома у себя мутить тупо».
При этом участники группы не считали Артема и Катю полноправными соратниками и называли «гражданскими» или НЛО (по словам знакомого фигурантов дела «Сети» Владимира, аббревиатура расшифровывается так: «на легальной основе»). «Вроде как одни [в случае революции] будут подпольщиками, а те ребята — их гражданским корпусом, что-то вроде того», — рассказывает Владимир.
Несмотря на это, уточняет он, единственным их занятием была наркоторговля. Эту версию подтверждают переписки, найденные в телефоне Андрея Чернова, входившего в группу Пчелинцева. «Где взять так быстро и так много бабок легальным путем, придумать не смогли, поэтому занялись тем же, чем и НЛО», — называет он одну из причин, почему стал закладчиком (из материалов дела «Сети»).

В конце 2016 года из Омска в Пензу приехал 16-летний Алексей Полтавец — по совету своего знакомого по антифашистскому движению: тот сказал, что в Пензе есть активная группа молодых людей с левыми убеждениями, которые занимаются боевой подготовкой. На месте выяснилось, что эта группа также продает наркотики. Судя по переписке Полтавца с фигурантом дела Сети Черновым (есть в материалах дела), сам Полтавец вряд ли относился к этому положительно. Например, позднее он писал: «Когда я говорил: „Чуваки, ***** [блин], заканчивайте с этой работой. Понимаете, что всех рано или поздно винтят? Заканчивать надо!“ Мне говорили: „Да норм все будет, че ты“».
Участников группы «5.11» Михаила Кулькова, Максима Иванкина и Алексея Полтавца задержали в Пензе в ночь на 31 марта 2017-го по подозрению в попытке сбыта наркотиков в особо крупном размере. Сотрудники полиции обнаружили рядом с ними 31 небольшой сверток с неизвестным веществом (экспертиза показала, что в свертках — 8,6 грамма наркотика PVP).
На допросе Полтавец заявил, что не знал о том, что Кульков и Иванкин работали закладчиками.
Максим Иванкин дал показания на своего друга Михаила Кулькова, пояснив, что сам к торговле наркотиками отношения не имел.
Кульков признал себя виновным; его отправили под домашний арест (журналистам не удалось выяснить, почему именно Кульков взял на себя вину, — как объяснил потом Полтавец, Иванкин и Кульков поступили так, чтобы прекратить насилие со стороны сотрудников полиции). Иванкина отпустили домой под подписку о невыезде. К его родителям отвезли и несовершеннолетнего Полтавца (в деле он фигурирует как свидетель), который должен был дождаться своей матери из Омска; раньше 4 апреля она приехать не могла.
Однако уже 2 апреля, рассказывали на допросе Татьяна и Сергей Иванкины, сын попросил у них три тысячи рублей, чтобы купить телефон (объяснив, что это необходимо для связи со следователем), и вместе с Алексеем Полтавцом ушел из дома.
А 25 апреля из-под домашнего ареста сбежал Михаил Кульков. В тот же день его и Иванкина объявили в розыск.
Перед побегом Кульков оставил записку родителям: «Я не хочу чтобы вы считали меня преступником. Я вынужден покинуть дом поскольку не готов нести ответственность за преступление которого не совершал. Надеюсь остальные кто попал в эту историю поступят также. Для моей и вашей безопасности не буду говорить куда я отправился. Вы не будите ответственны за это так как скажите правду» (пунктуация и орфография сохранены).
Примерно через десять дней после побега (точную дату установить не удалось) Максим Иванкин и Алексей Полтавец обратились за помощью к Алине, знакомой фигурантов дела «Сети» из Рязани. До этого, утверждает Алина, они никогда не встречались.
Как именно Иванкин и Полтавец оказались в соседнем с Пензенской областью регионе, Алина не знает. Ей они сказали, что сначала добирались автостопом, а затем шли лесами, потому что боялись задержания на выезде из области. «По болотам каким-то пробирались, — вспоминает она — От них костром пахло жестко. Но не думаю, что десять дней они лесами шли».
Иванкин и Полтавец остановились в квартире у Алины. Сама она жила по другому адресу, но несколько раз заходила, чтобы узнать, как у них дела, о каждом визите предупреждая заранее. Она вспоминает, что гости вели себя максимально осторожно: оглядывались и прислушивались. Были молчаливы и выглядели подавленно. «Было видно, что им тяжело, - говорит Алина - но из-за чего, я не поняла. Когда я спрашивала, чем еще могу помочь и что у них произошло, они отшучивались или отвечали: „Тебе лучше не знать для твоего же блага“».
Почему Иванкину и Полтавцу понадобилось укрытие в Рязани, не смог объяснить Алине и Дмитрий Пчелинцев, который просил ее «вписать» их. С Пчелинцевым Алина познакомилась через другого фигуранта дела «Сети» Илью Шакурского. Весной 2015 года Шакурский приехал в Рязань на концерт и попросил через знакомых разрешения остановиться в ее квартире. Тогда Алина не смогла ему помочь, но они начали общаться.
Пробыв в Рязани примерно 17 дней, Иванкин и Полтавец завезли Алине на работу ключи и, по их словам, пошли на электричку до Москвы.
В мае 2017 года — через одну-две недели после их отъезда — в квартире у Алины остановился Михаил Кульков. В Рязань, по его словам, он приехал на «Блаблакаре». «Кульков был самым бодрым из них, — рассказывает Алина. — О нем могу сказать, что он вообще не приспособлен к жизни. Не знал, как на электричке ехать, какие-то простейшие вещи спрашивал».
Переночевав в Рязани, Кульков, как и его друзья, отправился на электричке в Москву. Позже Алина услышала, что Полтавец находится за границей. «Я подумала, что если он за границей, то и Кульков с Иванкиным [тоже]», — говорит она (прошло больше года, прежде чем их задержали в Москве, — это случилось только 5 июля 2018-го).
14 ноября 2017 года — через месяц после того, как стартовало дело «Сети», — квартиру Алины обыскали. Ее вызвали на допрос в пензенскую ФСБ. Сотрудники спецслужбы, говорит Алина, о побеге Полтавца и Иванкина ничего не спрашивали. Больше их интересовало, бывала ли она в Пензе — и кого знает из левых активистов в Москве.

Рядом с деревней Лопухи Рязанской области есть Черное озеро, окруженное лесом. В лес обычно никто не ходит: в дождливую погоду там сплошные болота.
В этом лесу 27 ноября 2017 года — спустя почти восемь месяцев после исчезновения Кати Левченко и Артема Дорофеева — охотник с собакой случайно обнаружил останки мужчины. Еще через несколько месяцев на сайтах управлений Следственного комитета соседних регионов — Удмуртской республики, Рязанской и Пензенской областей — появилось сообщение о том, что устанавливается личность мужчины, тело которого было найдено под Рязанью — «частично присыпанное землей, с телесными повреждениями в виде оскольчатого перелома костей лицевого скелета, ран в левой теменной области и на передней поверхности шеи с повреждением четвертого и пятого шейных позвонков».
Идентифицировать убитого получилось только в феврале 2019 года. «Рязанские следователи приехали ко мне на работу, сказали, что нашли [тело], сравнили с ДНК отца, совпало. А теперь им нужно с моими сравнить. Они ради этого приехали», — рассказывает Надежда Дорофеева. Она добавляет: сдать необходимые для экспертизы анализы крови ее мужа, а также родителей Кати попросили только в конце 2018-го — до этого следователи сравнивали ДНК ее сына со всеми данными, которые были у них в базе. «Я не знаю, почему так долго. — говорит Надежда.
По данным экспертизы, с момента убийства до момента обнаружения останков могло пройти от трех месяцев до года (таким образом, Артема могли убить в промежутке между апрелем и августом 2017-го). Вблизи от места, где был найден Артем, сотрудники СК искали и Катю, но не нашли.
После того, как и ее ДНК совпало с найденным в лесу мужчиной, Надежда провела еще две независимые генетические экспертизы.
На похоронах (они состоялись только в июле 2019 года), как вспоминает Надежда, друг сына Андрей Черкасов предположил, что в убийстве Артема может быть замешан Максим Иванкин. Такие подозрения были и у Надежды: «Кому еще он мог помешать? Кому? Я знаю Артема, он в принципе человек домашний. Если Иванкин склонен к тому, чтобы бегать по лесам, Артем — нет. Он был очень привязан ко мне, к отцу, он никогда бы надолго не исчез. Скорее всего Артем сказал, что никуда не поедет и вернется домой, а это не понравилось». В то же время Надежда признается, что у нее в голове не укладывается, как так можно было поступить с другом. «Но я уже ничему не удивлюсь», — добавляет она.
Андрей Черкасов объяснил журналистам, что подумал о Максиме во многом из-за разговоров с рязанскими следователями. В феврале 2019 года они расспрашивали Андрея о погибшем друге. Тогда же, вспоминает он, следователи рассказали, что уже успели допросить пойманных в Москве 5 июля 2018 года Иванкина и Кулькова (в тот момент они находились в СИЗО как фигуранты дела Сети). Те, по словам следователей, рассказали разные версии случившегося после их побега. Сходство было лишь в одном: ни тот, ни другой к исчезновению Кати и убийству Артема отношения не имеют. Сбежав из Пензы, они якобы разделились: Кульков и Иванкин пошли в одну сторону, а Катя и Артем — в другую.
Кульков согласился предоставить следователям образец ДНК. Иванкин отказался.

О задержании пензенца Дмитрия Пчелинцева в конце октября 2017-го Саша Аксенова из Петербурга узнала не сразу. Аксенова считала обвинение в создании террористической организации, которое вменяли левым активистам из Пензы, абсурдом — но она понимала, что внимание ФСБ может быть привлечено и к ней: к тому моменту они с Пчелинцевым были знакомы около семи лет. В итоге Аксенова собрала вещи и уехала в Финляндию, а оттуда — на Украину.
Об опасности Саша предупредила и своего мужа, левого активиста Виктора Филинкова. 23 января 2018 года — в день, когда Виктор должен был прилететь к жене из Петербурга в Киев, — она узнала, что задержан их общий знакомый, активист Юлий Бояршинов. В аэропорту, уже после прохождения паспортного контроля, Филинкова тоже взяли. Спустя пару дней, 25 января, в Петербурге задержали друга Бояршинова Илью Капустина, а следом — еще одного приятеля Аксеновой Игоря Шишкина.
Летом 2018-го Аксенова — тогда она была в Финляндии, где год спустя получила политическое убежище, — узнала от левого активиста Владимира, что знакомый ее мужа Алексей Полтавец находится в бегах. По словам Владимира, даже скрывшись от российских властей за границей, Полтавец продолжал чувствовать себя плохо и совершил две попытки самоубийства; ему поставили диагноз ПТСР (Посттравматическое стрессовое расстройство). Поначалу Аксенова связывала состояние Полтавца с пережитыми им пытками. Но позднее Полтавец признался своему другу Владимиру в убийстве.
Владимир пояснил, что не очень четко понимает роль Полтавца в совершенном преступлении: «Про большинство этого ******* [кошмара] я узнал, уже когда они [фигуранты дела „Сети“ из Пензы] сели, и я просто ***** [обомлел] от всего этого ада». Он считает, что в случившемся также замешаны Максим Иванкин — и Дмитрий Пчелинцев, без ведома которого ничего в группе «5.11» не происходило.
В феврале 2019 года, когда стало известно, что Артема Дорофеева убили, Саша Аксенова и Илья, состоявшие в группе поддержки фигурантов дела «Сети», начали изучать чаты пензенцев, находившиеся в материалах дела. Их внимание привлекла переписка (от октября 2017 года) участников группы «5.11» Андрея Чернова с Алексеем Полтавцом. В этом чате Полтавец говорит, что предупреждал всех, что «нельзя взаимодействовать с гражданскими»: именно так — «гражданскими» — называли Артема и Катю. «Меня совершенно не слушали, — пишет Полтавец. — Спроси у Г [Иванкина] и Д [Пчелинцева]: я всегда был против них [гражданских] и говорил им [Иванкину и Пчелинцеву] это, а они говорили: да все норм. А потом, ***, я занимаюсь вопросом их, чтобы они [гражданские] никого не сдали».
Чернов ответил Полтавцу, что про эффективность «вербовки» становится понятно, когда «кореш либо в „Сети“, либо устранен», — эту фразу следователь ФСБ подчеркнул ручкой. На что Полтавец продолжил: «Если нас всех они знают, то толку уже было одному заниматься ними? Ну вообще по сути только Г [Иванкин] и занимался, ну и Д [Пчелинцев], а у меня ***** [вообще] выбора больше не было. мне жить же где-то надо». Эта фраза показалась непонятной и левым активистам, изучавшим переписки, но из-за нее у них появились вопросы по поводу участия в преступлении Иванкина и Пчелинцева.
В феврале 2020 года «Медуза» связалась с Алексеем Полтавцом, уехавшим за границу. Он признался в причастности к убийству и рассказал свою версию событий.
Пока Полтавец с Иванкиным находились в бегах, Артем и Катя признались, что не собираются долго скрываться и хотят вернуться домой. Категорически против выступили Пчелинцев и его соратники: они опасались, что под давлением «гражданские» дадут показания по поводу их деятельности с наркотиками.
Пчелинцев поддерживал связь с Иванкиным в зашифрованном чате и передавал ему решения якобы от имени всей своей группы. Полтавец, по его словам, уговаривал Артема и Катю уехать из России, а также предлагал покинуть страну всем, кому могли угрожать их показания. В качестве второго варианта он предлагал Артему и Кате просто подождать, пока все уедут, и возвращаться домой.
Однако кроме Полтавца никто не был готов оставить все дела и уезжать из России. Ближе к концу апреля 2017 года Иванкин передал Полтавцу слова Пчелинцева о «коллективном решении» устранить обоих «гражданских». Им назначили встречу возле деревни Лопухи возле Рязани — под предлогом переезда на новое место.
Иванкин убил и похоронил Катю не более, чем в ста метрах от того места, где нашли тело Артема, утверждает Полтавец; он говорит, что точного места убийства не видел. По словам Полтавца, «Артему сначала выстрелили в лицо картечью из обреза карабина „Сайга“ 12-го калибра. Он оставался жив, и ему перерезали сонную артерию». Оружие было легально куплено и оформлено на Иванкина еще до побега.
Вот такие вот дела товарищи. Антифа оказались наркоторговцами и убийцам, устранявшими свидетелей - своих же товарищей... Да, это еще не установленные следствием и не подтвержденные судом факты, однако даже появление подобной версии, заставляет лично меня пересмотреть свое отношение к фигурантам этой истории (по крайней мере к некоторым из них).

*Сообщество «Сеть» внесено в список террористических организаций, запрещенных в России