Не Павликом Морозовым едины. Знаменитые пионеры-доносчики, которые совершили подвиги предательства

Этому мальчику с самого начала своей жизни довелось испытать многие невзгоды. Его отец имел дурной характер, часто выпивал и избивал мать. Всего в семье было четверо детей, все мальчики. Павел – старший.

Дед и бабка со стороны отца внуков не любили, не привечали. Все дело в том, что мать Павлика, Татьяна, выйдя замуж, не пожелала жить одним домом, стать бесплатной работницей в доме у свекров. Поэтому домовитые и зажиточные Морозовы ее возненавидели…

Вскоре Тимофей Морозов ушел из семьи к другой женщине. Детей проведывал редко, часто заявлялся пьяным и по старой привычки избивал бывшую жену. Разумеется, в таких условиях дети и жена не могли питать к нему нежных чувств.

Поэтому когда Тимофея Морозова привлекли к суду за злоупотребление должностными полномочиями (ранее он был председателем сельсовета), мать Павлика Татьяна выступила на суде как свидетельница обвинения. А Павлик, как старший из оставшихся в семье мужчин, подтвердил ее слова. Но его показания, собственно, не сыграли никакой роли в обвинении, судья даже прервал мальчика, не считая нужным продолжать опрос несовершеннолетнего.

В итоге Морозов получил 10 лет за то, что, будучи поставленным на должность председателя сельсовета, помогал кулакам (конечно, не безвозмездно) укрываться от раскулачивания. Также ему вменялась в вину продажа поддельных документов для спецпереселенцев. В общем то, по тем временам мужчина действительно преступил закон: брал взятки, да и в личной жизни был весьма непорядочен.

Дальнейшая судьба Тимофея Морозова достоверно неизвестна. По одним сведениям, он погиб в лагере, по другим – отработал три года на строительстве Беломоро-Балтийского канала и вышел на свободу, заимев даже орден за ударный труд.

Если принимать вторую версию, то Тимофей еще легко отделался по тем временам. Но его родня посчитала необходимым жестоко отомстить Татьяне за «предательство». Дядья мальчика Сергей и Данила Морозовы подкараулили Павла и его брата Федора в лесу и убили. Когда тела убитых привезли в деревню, бабушка Павла, встретив Татьяну Морозову, ехидно заметила: «Мы тебе наделали мяса, а ты его ешь».

Что же касается самого Павлика, то его образ «сознательного» героя несколько преувеличен. Односельчане отзывались о нем как о «забитом» тихом мальчике даже с небольшим отставанием в развитии. Он плохо учился, говорил невнятно, был самым грязным в школе, так как редко мылся.

Мать Павла Татьяна после окончания процесса побоялась возвращаться в родное село. Вскоре государство взяло ее под свою опеку и выделило дом в курортном городе Алупка в Крыму, где она и прожила до конца жизни. В живых после войны остался только ее сын Алексей, который одного из своих сыновей назвал Павлом – в честь брата.

Сам Алексей, кстати, тоже остался в живых случайно. В военные годы он был осужден «за измену Родине» как не выполнивший задания командования. И только родство с «героем» помогло заменить расстрел на десять лет тюрьмы.
Любопытно, что на истории Павлика Морозова был основан фильм Сергея Эйзенштейна «Бежин луг». Мальчик там представлялся героическим борцом с деревенским «кулачьем». Вот только Сталину этот фильм не понравился… Режиссера заставили все переделать, а потом и вовсе положили на полку. Отчасти такой поворот событий свидетельствовал о перемене курса – эпоха «пионеров-доносчиков» прошла.

Были среди «пионеров-героев», конечно, и девочки. Например, жительница Татарской АССР Оля Балыкина написала в ОГПУ письмо, в котором раскрыла «преступные замыслы» своих родителей.

Ее отец вместе с пособниками воровал колхозный хлеб, причем порой брали с собой на дело и саму Олю. В итоге, вступив в пионерский отряд, девочка решила разоблачить отца и «снять камень с души».

Письмо Оля написала не сразу – сначала она пожаловалась участковому, но тот стал допрашивать мать и дочь вместе, и оттого девочка испугалась и не подтвердила обвинений. Но ей не хотелось, чтобы родители остались безнаказанными – поэтому пионерка решила изложить все в письменной форме. За донос Олю жестоко избили родные, ее даже отправили лечиться в санаторий, сообщников отца Балыкиной арестовали, главные фигуранты дела получили по 10 лет строгого режима, остальным дали меньшие сроки. Девочку отправили в детский дом, где она взяла себе другое отчество – чтобы ничего не напоминало об отце.
Какое-то время к девочке проявлялось повышенное внимание – про нее писали в прессе, местный драматург даже написал про ее «подвиг» пьесу «Звезда», которая ставилась в казанских театрах.

Но жизнь совестливой доносчицы не сложилась. В деревне ее сразу же невзлюбили, а потому, когда после войны выяснилось, что девушка жила на оккупированной территории, соседи написали на нее донос. В итоге Ольге Балыкиной пришлось отбыть тот же срок, что когда-то и ее отцу – 10 лет лагерей.

После отсидки она вышла замуж, сменила фамилию, став Манстаковой, поселилась в Куйбышевском районе и стала активным краеведом, создала с нуля местный краеведческий музей. Умерла в 1995 году.

Этот мальчик известен тем, что донес на собственную мать. Бедная женщина в одиночку поднимала детей, съестного катастрофически не хватало, поэтому она воровала колоски с колхозного поля, чтобы прокормить Проню и его братьев и сестер. Мальчику было тринадцать лет, его недавно приняли в пионеры.
Когда мать попросила сына помочь ей в краже зерна с колхозного поля – вдвоем бы больше донесли – Проня гордо отказался. Мать строго наказала сына и оставила без ужина.

На следующий день подросток сбежал из дома, рассказал о случившемся в школе. В результате несчастная мать Колыбина была осуждена на десять лет, а самого мальчика отправили на три месяца в детский пионерлагерь Артек. В местной газете даже напечатали его стихи:
Злой вредитель ты колхоза,
Мать, ты враг колхозу злой,
А не любишь раз колхоза,
Не могу я жить с тобой.
Темной ночью зимнею холодной
От воров колхозный хлеб поставлена спасать,
А сама идешь в амбар колхоза
Хлеб колхозный воровать…

Проня вернулся из лагеря и был направлен в детский дом. В дальнейшем стал офицером Красной Армии и погиб на фронте в Великую Отечественную войну.

История этого чукотского мальчика весьма интересна и захватывающа. Как-то он случайно подслушал разговор соседей, из которого следовало, что они только что убили недавно приехавших в поселок коммунистов, планировавших организовывать здесь колхоз. Ятыргин, сын Вуны, узнав имена убийц, выкрал упряжку собак и поехал в ближайший город. В итоге сообщников удалось арестовать. Но родня осужденных решила отомстить – они поймали подростка и, несколько раз ударив топором по голове, бросили умирать. Но ребенок смог выжить, а впоследствии взял себе новое имя – Павлик Морозов.

А были и вовсе придуманные герои – дети, которых, скорее всего, никогда не существовало в действительности. Таковым являлся азербайджанец Гриша Акопян, будто бы зарезанный за донос на местного спекулянта. Информация о нем известна лишь из позднейшей книги писателя Саркиса Мнацаканяна, изданной в 1958 году.
Разумеется, история этого выдуманного героя могла быть списана с реального мальчика, но конкретный образ Гриши Акопяна, несомненно, легендарный.

Надо сказать, что в 1930-е годы бдительных пионеров-доносчиков было немало. Каждому хотелось повторить подвиг Павлика Морозова, тем более что за это по тем временам щедро награждали. Отправляли в легендарный Артек, дарили часы, одежду и др.

Однако многим «стукачам» приходилось потом расплачиваться за свой поступок кровью… Только в 1930-х годах было зафиксировано около 56 убийств пионеров из мести. Кому-то отрубили голову топором, кого-то утопили в колодце, кого-то задушили, залили водой на морозе, истязали… Кого винить в этих страшных преступлениях?
Виноваты ли дети?

Размышляя о таком явлении, как пионеры-доносчики, поневоле начинаешь задумываться – а так ли были виноваты эти несчастные подростки? Здесь налицо конфликт «старого» и «нового», конфликт, искусственно раздувавшийся советской пропагандой.

Разумеется, оправдывать зверство тех, кто мстил детям-доносчикам, невозможно. Но убийцы получали свое, зачастую «прихватив» с собой еще несколько невиновных. Скорее винить здесь следует обстановку в стране в целом.

А обстановка была действительно пугающая… По всему СССР прокатилась волна доносов. Взрослые доносили друг на друга – из корыстных целей или же из страха. А дети всегда повторяют за старшими – к тому же и пропаганда. Поэтому немудрено, что выросло целое поколение подростков-доносчиков.
В 1930-х годах власти из детей намеренно выращивали стукачей. Был издан указ, по которому можно было доносить на своих родителей, если, по мнению ребенка, они делали что-то не так. Школа должна была в обязательном порядке отреагировать на такой «сигнал». Статьи о том, как правильно «выслеживать» и сдавать «врагов народа», печатались в детских и юношеских журналах. Та же «Пионерская правда» регулярно печатала заметки таких вот «героев», излагавших свой личный опыт доносительства и делившихся «лайфхаками». Проводились даже целые соцсоревнования. А еще в газетах всячески хвалили доносчиков, воспевали их как героев, помогающих власти бороться с «врагами» и «расхитителями».

Детям внушали: враги – везде, даже среди учителей, родни, соседей. В такой обстановке совершенно естественно даже малолетние начинали играть в шпионов-«разоблачителей». Для них это была всего лишь игра, пусть и сдобренная щедрой порцией пафоса. А вот последствия такой игры всегда были трагическими…
Семья (в первую очередь семья деревенская) была последним оплотом, сопротивлявшимся новой власти. Поэтому необходимо было ее подорвать изнутри – для этого детей настраивали против родителей. Семья должна была стать ячейкой в новой системе, подчиняться новым законам.
К тому же, социализм тоже являлся своего рода религией. И этой религии нужны были свои герои и мученики. Такими «мучениками за правду» стали так называемые пионеры-герои, доносившие на своих односельчан и родных. Ни в чем не повинные маленькие дети, не разобравшиеся в жизни, пали жертвами бесчеловечного принципа «разделяй и властвуй».