3109
22
1
К середине 1960-х годов лидерство Советского Союза в освоении околоземного пространства все еще казалось безоговорочным. Первый спутник, первый человек в космосе, первый групповой полет, первая женщина на орбите, первый выход в открытый космос — выдающиеся победы шли одна за другой.
У американцев, по сути, был единственный шанс войти в историю — сделать тот самый один маленький шаг человека на поверхности Луны. Советский Союз включился в предложенную США гонку и… проиграл. История космонавтики — это не только перечень триумфов, но и горькие страницы трагедий и неудач, уроки из которых столь же важны для осознания достигнутых высот. Почему гражданин СССР так и не ступил на Луну, хотя для этого были приложены титанические усилия десятков тысяч человек? Далее рассказ о советской пилотируемой лунной программе.
Маленький шаг для человека, большой скачок для человечества.
Джон Кеннеди выступает на стадионе Университета Райса.
«Сегодня наш долг — вырваться вперед в освоении Вселенной. Мы принимаем этот вызов, мы участвуем в этой гонке — и выйдем из нее победителями. Все взгляды сейчас устремлены в космос, к Луне, к окружающим нас планетам»
Эти слова теплым солнечным днем 12 сентября 1962 года президент США Джон Кеннеди адресовал 40-тысячной толпе, собравшейся на футбольном стадионе Университета Райса в Хьюстоне. Место действия не было случайным: именно этот техасский город был выбран на роль космической столицы Соединенных Штатов. В своей широко известной речи перед благодарной местной публикой Кеннеди обрисовал волнующие перспективы, встающие перед страной, но не забыл упомянуть и ту огромную цену, которую придется заплатить: «Да, мы решили покорить Луну, причем именно в этом десятилетии. Это цель не из легких, но тем лучше: такое испытание позволит нам выложиться по максимуму, показать, на что мы способны, реализовать всю нашу мощь. Это вызов, который мы готовы принять здесь и сейчас. И мы рассчитываем только на победу!»
Эти слова теплым солнечным днем 12 сентября 1962 года президент США Джон Кеннеди адресовал 40-тысячной толпе, собравшейся на футбольном стадионе Университета Райса в Хьюстоне. Место действия не было случайным: именно этот техасский город был выбран на роль космической столицы Соединенных Штатов. В своей широко известной речи перед благодарной местной публикой Кеннеди обрисовал волнующие перспективы, встающие перед страной, но не забыл упомянуть и ту огромную цену, которую придется заплатить: «Да, мы решили покорить Луну, причем именно в этом десятилетии. Это цель не из легких, но тем лучше: такое испытание позволит нам выложиться по максимуму, показать, на что мы способны, реализовать всю нашу мощь. Это вызов, который мы готовы принять здесь и сейчас. И мы рассчитываем только на победу!»
Америка выбрала Луну, выбрала сознательно, и сроки, которые неоднократно подчеркивал в своей речи JFK, казались невероятными. До конца 1960-х, максимум через 7—8 лет первый человек, астронавт, должен был ступить на поверхность спутника Земли. Это был действительно «далекий путь, опаснейшее и величайшее путешествие в истории человечества», но и выбора у американцев не было.
Кеннеди стал президентом в январе 1961-го, и доставшееся ему космическое наследство вводило в уныние, причем не только новую администрацию, но и всю нацию. США отставали от Советского Союза, и положение лишь усугубилось тремя месяцами позже, когда 12 апреля 1961 года старший лейтенант Гагарин на полигоне Тюратам в степях Казахстана сказал свое «Поехали!». Еще через пять дней американцев ждало фиаско в заливе Свиней на Кубе: попытка свергнуть революционное правительство Фиделя Кастро закончилась полным провалом. Престиж государства, всегда гордившегося своим лидерством среди стран «свободного мира», пошатнулся, и ситуацию необходимо было срочно исправлять. 20 апреля Кеннеди потребовал предоставить ему отчет о состоянии космической отрасли, а уже 25 мая выступил с речью перед Конгрессом, в которой впервые обозначил новую великую цель — высадку на Луне, причем обязательно в текущем десятилетии.
Упомянутое выше выступление на университетском стадионе в Хьюстоне стало своеобразной 18-минутной публичной презентацией этого американского сверхпроекта, и ее задачей было вдохновить американских граждан. Граждане сперва были не очень впечатлены: их пугала высокая цена, которую им придется заплатить своими налогами за реализацию амбиций. Счет шел на десятки миллиардов долларов, причем еще тех долларов, когда обычный гамбургер стоил всего 15 центов. Согласно первым опросам, в первое время до 58% американцев выступали против вступления в гонку за Луну.
Как показало дальнейшее развитие событий, такое отношение публики удалось принципиально изменить, и не последнюю роль в этом сыграла полная открытость лунной программы «Аполлон». Систематические отчеты о трате бюджетных средств, демонстрация регулярных успехов проекта, его очевидный поступательный прогресс убедили страну, что все это делается не зря, что американцы действительно вновь штурмуют фронтир, как когда-то на Диком Западе, когда только рождались Штаты и нация.
Как показало дальнейшее развитие событий, такое отношение публики удалось принципиально изменить, и не последнюю роль в этом сыграла полная открытость лунной программы «Аполлон». Систематические отчеты о трате бюджетных средств, демонстрация регулярных успехов проекта, его очевидный поступательный прогресс убедили страну, что все это делается не зря, что американцы действительно вновь штурмуют фронтир, как когда-то на Диком Западе, когда только рождались Штаты и нация.
Тем временем в далекой-далекой Москве.
Советские мечты о покорении Солнечной системы в представлении художника.
Содержание речи Кеннеди в Конгрессе и новая задача, поставленная перед американцами, оперативно стали известны в Кремле. Вскоре после этого к Сергею Королеву в его ОКБ-1 приехал Мстислав Келдыш — советский ученый, президент Академии наук, курировавший советскую космонавтику. Он рассказал, что Хрущев интересовался, насколько серьезными являются намерения американцев. Келдыш признал принципиальную реализуемость программы «Аполлон», однако отметил, что она потребует очень больших финансовых затрат. Хрущев, по словам Келдыша, был озабочен и обещал вернуться к вопросу в ближайшее время. Однако то ли заявления американцев не были восприняты всерьез, то ли у руководства страны были сомнения в их возможностях, а быть может, из финансовых соображений, но вопрос с Луной был фактически отложен на три года.
Соединенные Штаты сразу сделали лунную программу общенациональной. Кеннеди в своих заявлениях открыто признавался, что заплатить за нее из собственного кармана будет обязан каждый американец. Созданное в 1958 году для координации всех космических проектов агентство НАСА получило щедрое финансирование, на пике проекта выделяя на «Аполлон» до трех четвертей своего бюджета. Если перефразировать известный советский лозунг, идея «Все для Луны, все для победы» была абсолютизирована.
Советский Союз изначально находился в совсем иных условиях. После окончания Великой Отечественной войны прошло всего полтора десятка лет, страна, по сути, была еще на пути восстановления. Одновременно в активной стадии находились десятки крайне капиталоемких проектов, порожденных кипучей натурой Никиты Сергеевича: осваивалась целина, строились гидроэлектростанции, гигантские химкомбинаты, по всей стране массово возводилось жилье. Крайне затратной была и космическая отрасль. СССР был вынужден тратить миллиарды рублей не только на «престижную» пилотируемую программу, но и на боевые ракеты. Достижение и поддержание ядерного паритета с США волновало советское руководство больше, чем эфемерная до поры до времени лунная гонка.
Советский Союз изначально находился в совсем иных условиях. После окончания Великой Отечественной войны прошло всего полтора десятка лет, страна, по сути, была еще на пути восстановления. Одновременно в активной стадии находились десятки крайне капиталоемких проектов, порожденных кипучей натурой Никиты Сергеевича: осваивалась целина, строились гидроэлектростанции, гигантские химкомбинаты, по всей стране массово возводилось жилье. Крайне затратной была и космическая отрасль. СССР был вынужден тратить миллиарды рублей не только на «престижную» пилотируемую программу, но и на боевые ракеты. Достижение и поддержание ядерного паритета с США волновало советское руководство больше, чем эфемерная до поры до времени лунная гонка.
Тем не менее определенная работа в этом направлении велась. С 1960 года ОКБ-1 (конструкторское бюро Сергея Королева) вело разработку новой сверхтяжелой ракеты Н-1, которой в будущем и предстояло стать основой советской лунной программы. Однако полет к спутнику Земли с высадкой на его поверхность космонавта не был ее первоначальной задачей. Даже в конце 1963 года Королев до конца не определился со структурной схемой будущей экспедиции: оригинальная идея предполагала трехпусковой вариант (три ракеты Н-1 выводят на монтажную орбиту элементы будущего лунного корабля, который потом собирается в космосе и летит к цели). Подвешенная ситуация в условиях приходящих из США новостей об успехах американцев по «Аполлону» в конечном итоге заставили Королева и Келдыша летом 1964 года обратится с Хрущеву с прямым вопросом: «Летим или не летим на Луну?» Лишь после этого Никита Сергеевич дал отмашку: «Луну американцам не отдавать! Сколько надо средств, столько и найдем». К этому моменту советское отставание от «Аполлона» составляло минимум два года.
Борьба конструкторов.
Лишь 3 августа 1964 года вышло подписанное Хрущевым постановление «О работах по исследованию Луны и космического пространства». В нем наконец-то (спустя три с лишним года после аналогичной по смыслу речи Кеннеди в Конгрессе!) была сформулирована «важнейшая задача в освоении космического пространства» — высадка экспедиций на поверхность Луны с последующим их возвращением на Землю. Были поставлены и сроки ее выполнения — 1967—1968 годы, хотя уже тогда главные конструкторы, назначенные ответственными исполнителями, отдавали себе отчет, что такие даты — полная авантюра.
Для того чтобы понять, почему Советский Союз при всем желании не смог бы обогнать американцев, надо разобраться в той своеобразной атмосфере, сложившейся в советской космонавтике. Кроме «королевской фирмы», существовали еще две мощные конструкторские организации, конкурировавшие с ОКБ-1 за внимание государства: ОКБ-52 Владимира Челомея из подмосковного Реутова и днепропетровское ОКБ-586 Михаила Янгеля. У каждого из «главных» были своя специализация и свое видение дальнейшего развития отрасли. В частности, все три бюро разрабатывали собственную сверхтяжелую ракету для полета на Луну, но предпочтение в конечном итоге было отдано Королеву. Для того чтобы этого добиться, отец советской космонавтики был вынужден отказаться от трехпусковой схемы полета на Луну и предварительных испытаний двигателей для своей Н-1, этой ракеты-колосса. Несмотря на заявления Хрущева в духе «Сколько надо средств, столько и найдем» (тем более что Никиту Сергеевича вскоре отправили в отставку), Королеву пришлось экономить: иначе его лунной программе могли предпочесть, к примеру, янгелевскую.
Для того чтобы понять, почему Советский Союз при всем желании не смог бы обогнать американцев, надо разобраться в той своеобразной атмосфере, сложившейся в советской космонавтике. Кроме «королевской фирмы», существовали еще две мощные конструкторские организации, конкурировавшие с ОКБ-1 за внимание государства: ОКБ-52 Владимира Челомея из подмосковного Реутова и днепропетровское ОКБ-586 Михаила Янгеля. У каждого из «главных» были своя специализация и свое видение дальнейшего развития отрасли. В частности, все три бюро разрабатывали собственную сверхтяжелую ракету для полета на Луну, но предпочтение в конечном итоге было отдано Королеву. Для того чтобы этого добиться, отец советской космонавтики был вынужден отказаться от трехпусковой схемы полета на Луну и предварительных испытаний двигателей для своей Н-1, этой ракеты-колосса. Несмотря на заявления Хрущева в духе «Сколько надо средств, столько и найдем» (тем более что Никиту Сергеевича вскоре отправили в отставку), Королеву пришлось экономить: иначе его лунной программе могли предпочесть, к примеру, янгелевскую.
Кроме конкуренции между тремя «главными» за доступ к государственным заказам, напряженными были и отношения в ключевой смежной отрасли — двигателестроении. Никакая ракета не может улететь без надежной стабильной работы двигателей. Вокруг вопроса выбора компонентов для их работы также разгорелись ожесточенные дискуссии. Королев предпочитал кислородно-керосиновые и кислородно-водородные варианты, что стоило ему дружбы со своим ближайшим соратником Валентином Глушко — главным ракетным «двигателистом» Советского Союза. Глушко настаивал, что на первой ступени ракеты-носителя Н-1 должны быть установлены двигатели на высококипящих компонентах: крайне ядовитых азотном тетраоксиде и несимметричном диметилгидразине (гептиле). Конфликт между двумя основоположниками советской практической космонавтики приобрел такой характер, что Глушко просто отказался работать с Королевым по лунному проекту, и ОКБ-1 было вынуждено обратиться к моторостроительной фирме Николая Кузнецова, ранее работавшей для авиации.
Чтобы обеспечить требуемую грузоподъемность ракеты Н-1, на ее первой ступени двумя кольцами были установлены сразу 30 кузнецовских двигателей НК-15, на второй — еще 8, на третьей — 4 двигателя НК-19. Была еще четвертая и пятая ступени, предназначенные для разгона к Луне и торможения на ее орбите. На всю эту конструкцию были установлены два корабля: лунный орбитальный (ЛОК) и лунный посадочный (ЛК) со своими двигательными установками. Это была колоссальная конструкция, стартовая масса которой доходила до 2750 тонн. И при всем при этом в выбранном однопусковом варианте с околоземной орбиты Советский Союз мог отправить к Луне всего 30 тонн. Аналогичный показатель американского «Сатурна-5» составлял 45 тонн.
В целях экономии Королев отказался и от строительства крайне дорогостоящих наземных стендов для испытания двигателей. Американцы же на это денег не жалели. «Были созданы многочисленные стенды для огневой отработки не только одиночных двигателей, но всех полноразмерных ступеней ракеты, — писал в своих мемуарах „Ракеты и люди“ академик Борис Черток, заместитель Королева. — Каждый серийный двигатель штатно проходил огневые испытания до полета по меньшей мере три раза: два раза до поставки и третий — в составе соответствующей ракетной ступени. Таким образом, одноразовые по программе полета двигатели были фактически многоразовыми».
Советская практика была совершенно иной. Завод выпускал двигатели партиями по шесть штук. От каждой партии военный приемщик отбирал два двигателя на огневые испытания. Если они проходили нормально, то остальные четыре из этой партии автоматически отправлялись на сборку ракетных блоков. Естественно, никакой гарантии, что в одном двигателе из этой четверки не будет какого-нибудь технологического дефекта, не было, а нештатной работы всего лишь одного устройства из нескольких десятков, установленных на Н-1, как показали дальнейшие испытательные полеты, было достаточно, чтобы запуск всей ракеты-гиганта закончился провалом.
К 1968 году стало очевидно, что опередить американцев не удастся. В срочном порядке была разработана и запущена альтернативная программа доставки лунного грунта на Землю при помощи автоматического аппарата. Президент Академии наук Мстислав Келдыш предложил дать следующую установку СМИ: «Мы можем показать, что наш путь изучения Луны — это автоматы. Понапрасну рисковать жизнью людей ради политической сенсации мы не намерены». Параллельно работы над Н-1 все же продолжались. Ее первый летный экземпляр был готов к испытательному пуску лишь в начале 1969 года. Все закончилось неудачей: на 68-й секунде полета первая ступень отключилась, ракета упала в 52 километрах от старта. Причиной ее гибели стал скачок напряжения, приведший к остановке двигателя №12.
Второй пуск состоялся 3 июля 1969 года. Всего за 0,25 секунды до отрыва от стартового стола взорвался двигатель №8. Остальные двигатели некоторое время работали, ракета успела вертикально взлететь на 200 метров. На 23-й секунде несчастная Н-1 плашмя упала на старт. Последовала серия сильнейших взрывов. Борис Черток писал об этом так:
«Белым пламенем горели 2500 тонн керосина и кислорода, освещая ночную степь на десятки километров. Жители города Ленинска в тридцати пяти километрах от старта наблюдали яркое зарево, содрогаясь от страшных мыслей. Там, на старте, были родные и близкие»
«Белым пламенем горели 2500 тонн керосина и кислорода, освещая ночную степь на десятки километров. Жители города Ленинска в тридцати пяти километрах от старта наблюдали яркое зарево, содрогаясь от страшных мыслей. Там, на старте, были родные и близкие»
Стартовый стол — сложное и крайне дорогостоящее сооружение — был фактически разрушен, его сосед-близнец почти не пострадал, но на его восстановление, а также на выяснение причин аварии и доработку ракеты-носителя ушли годы.
Всего через 13 дней после катастрофы на Байконуре с мыса Канаверал в очередной раз успешно стартовал «Сатурн-5». Спустя неделю, 20 июля 1969 года, Нил Армстронг, протиснувшись через выходной люк посадочного модуля и держась правой рукой за лестницу, левой ногой ступил на лунную поверхность, сказав свою знаменитую фразу: «Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества».
Лунная гонка проиграна.
В июне 1971-го и ноябре 1972-го с Байконура стартовали еще два экземпляра Н-1. Эти полеты также закончились неудачей на этапе работы первой ступени. В мае 1974 года советское руководство нашло виноватого в провалах — в отставку был отправлен Василий Мишин, наследник Сергея Королева во главе ОКБ-1. Новым главой «фирмы» был назначен тот самый Валентин Глушко, в свое время отказавшийся проектировать для Н-1 необходимые ей мощные кислородно-керосиновые двигатели. Одним из первых решений нового генерального конструктора был полный отказ от этой ракеты-носителя. Уже готовые ее экземпляры были пущены «под нож».
Борис Черток так вспоминал слова Глушко на его первой встрече с ним в его новом качестве: «Работы над теперешним вариантом H-1 будут прекращены, и мы должны будем быстро создать семейство новых носителей с надежными двигателями. Я не намерен вносить радикальные изменения в космическую тематику. Вы взяли большие обязательства по орбитальным станциям, космическим кораблям, совместной работе с американским „Аполлоном“ — это я буду всячески поддерживать, надеюсь, тут у нас будет полное взаимопонимание. Но высаживать одного человека на Луну через десять лет после американцев, согласитесь, глупо. На Луне должна быть наша постоянная база со сменяемым составом настоящих ученых. Для этого нужны другие носители».
Борис Черток так вспоминал слова Глушко на его первой встрече с ним в его новом качестве: «Работы над теперешним вариантом H-1 будут прекращены, и мы должны будем быстро создать семейство новых носителей с надежными двигателями. Я не намерен вносить радикальные изменения в космическую тематику. Вы взяли большие обязательства по орбитальным станциям, космическим кораблям, совместной работе с американским „Аполлоном“ — это я буду всячески поддерживать, надеюсь, тут у нас будет полное взаимопонимание. Но высаживать одного человека на Луну через десять лет после американцев, согласитесь, глупо. На Луне должна быть наша постоянная база со сменяемым составом настоящих ученых. Для этого нужны другие носители».
Научной базы, постоянной или временной, на Луне так и не появилось, но новый носитель действительно создали. В 1987 году, спустя 15 лет после последнего запуска Н-1 в свой первый полет отправилась сверхтяжелая ракета-носитель «Энергия», последний шедевр советского ракетостроения и одновременно его лебединая песня. На ее первой ступени были установлены мощные двигатели РД-170 — кислородно-керосиновые, как когда-то и хотел Королев.
Сводить провал советской лунной программы лишь к недостаточной отработке двигателей и отказу в целях экономии от строительства испытательных стендов неправильно. Свою роль сыграли и конкуренция между Королевым, Янгелем и Челомеем, и конфликт Королева с Глушко, и распыление внимания конструкторских организаций на многочисленные параллельные проекты, и недостаток должного финансирования со стороны государства. В лунной программе не было заинтересовано и Министерство обороны. Черток цитировал академика Пилюгина, главного конструктора советских систем управления ракетно-космическими комплексами: «Министр обороны Гречко вообще категорически против. Он и сейчас считает, что вообще зря связались с Луной, и возмущается, что за счет бюджета Министерства обороны оплачиваются расходы на морские телеметрические корабли, крымские пункты, вся подготовка на Байконуре и тренировка всех космонавтов. Гречко полагает, что это политика Устинова, и прямо на Совете обороны он якобы говорил, что за космос должны платить Академия наук и заинтересованные министерства. Ему, Гречко, Луна не нужна».
Сводить провал советской лунной программы лишь к недостаточной отработке двигателей и отказу в целях экономии от строительства испытательных стендов неправильно. Свою роль сыграли и конкуренция между Королевым, Янгелем и Челомеем, и конфликт Королева с Глушко, и распыление внимания конструкторских организаций на многочисленные параллельные проекты, и недостаток должного финансирования со стороны государства. В лунной программе не было заинтересовано и Министерство обороны. Черток цитировал академика Пилюгина, главного конструктора советских систем управления ракетно-космическими комплексами: «Министр обороны Гречко вообще категорически против. Он и сейчас считает, что вообще зря связались с Луной, и возмущается, что за счет бюджета Министерства обороны оплачиваются расходы на морские телеметрические корабли, крымские пункты, вся подготовка на Байконуре и тренировка всех космонавтов. Гречко полагает, что это политика Устинова, и прямо на Совете обороны он якобы говорил, что за космос должны платить Академия наук и заинтересованные министерства. Ему, Гречко, Луна не нужна».
В последние годы своего правления Хрущев серьезно сократил расходы на обычное вооружение, тяжелые бомбардировщики, надводные корабли, армию в целом. При Брежневе, «исправлявшем» ошибки волюнтариста Никиты, военные начали возвращать свои позиции. Туда и на «ракетно-ядерный щит» начали уходить слишком большие деньги, о которых лунная программа могла только мечтать.
Но главным, основополагающим фактором, сразу заложившим мину под наши мечты о Луне, стало отсутствие в Советском Союзе полноценного государственного руководства проектом. Парадоксально, но США, главная капиталистическая держава мира, преподала СССР урок в централизованном регулировании. В Соединенных Штатах существовало единое федеральное агентство (НАСА), сконцентрировавшее в своих руках финансирование, координацию и контроль за выполнением программы «Аполлон». НАСА распределяло подряды, доставшиеся, конечно, частным корпорациям, НАСА же с них и спрашивало. Результатом должного финансирования и надзора за качеством работ стала разработка высоконадежной (пусть и крайне дорогой) ракетно-космической системы: из 13 пусков «Сатурна-5» все 13 завершились успешно, а инцидент с «Аполлоном-13» доказал высокий запас прочности и у многократно испытанных лунных кораблей.
Дмитрий Устинов, курировавший в ЦК КПСС оборонную промышленность и сам впоследствии ставший министром обороны СССР, открыто сетовал на совещаниях, что американцы позаимствовали у Советского Союза основной метод работы — плановое руководство и сетевые графики: «Они обошли нас в управлении и методах планирования. Они заранее объявляют график подготовки пуска и строго его придерживаются. У них на деле реализован принцип демократического централизма — свободное обсуждение, а потом строжайшая дисциплина при выполнении».
«Мы же распустились, — цитирует Устинова Борис Черток. — Вернулись к временам феодализма. Каждое министерство — это свое феодальное княжество. Главные конструкторы вместо дружной работы занимают агрессивную позицию в отношениях друг с другом, перестают слушать своих министров. Американцы сконцентрировали огромные силы. На лунную программу работает не то 500 000, не то 1 500 000 человек, 20 000 фирм. И все это организует, всем управляет НАСА — государственная организация».
«Мы же распустились, — цитирует Устинова Борис Черток. — Вернулись к временам феодализма. Каждое министерство — это свое феодальное княжество. Главные конструкторы вместо дружной работы занимают агрессивную позицию в отношениях друг с другом, перестают слушать своих министров. Американцы сконцентрировали огромные силы. На лунную программу работает не то 500 000, не то 1 500 000 человек, 20 000 фирм. И все это организует, всем управляет НАСА — государственная организация».
Советский «феодализм» и погубил лунную мечту. При желании проект Н-1 можно было довести до ума, и многое для этого успели сделать. Но все наработанные за десятилетие материалы, труд десятков, если не сотен тысяч людей в конечном итоге отправились на свалку истории. Личные амбиции, нежелание работать в одной команде ради общенациональной задачи, озабоченность будущим лишь своего небольшого коллектива, неприязнь к коллегам, их мнению и их идеям похоронили «советскую Луну» в тот небольшой промежуток времени, когда у государства были средства и энергия на реализацию подобного сверхпроекта. В феврале 1976 года было подписано постановление Совета министров о списании 6 млрд советских рублей (колоссальная сумма!) по лунному проекту Н1-ЛЗ. В том же феврале появилось новое постановление о создании МКТС (многоразовой космической транспортной системы) — советского «Спейс Шаттла». В истории советской космонавтики начался новый этап — этап последнего триумфа, оказавшегося особенно горьким.
Источник:
Ссылки по теме:
- Конькобежцы США на Олимпиаде поразили всех своей формой
- Как Хрущев 55 лет назад привез из США «советскую столовую»
- Невероятные космические фото для хорошего понедельничного настроения
- Американка фотографирует заброшенные места во всех уголках США
- Как и что пили в Советском Союзе
реклама
первое, что приходит в голову, американцы до сих пор покупают наши движки для полетов.
Прошу прощения, а на чем они на луну летали? не только латали, а присели и вернулись....
До сих пор американцы не могут изобрести маломальски работающий движок. Копируют в поте лица наш, да не работает он. Мощи не хватает.
Так что. все разговоры о том, что они были на луне - ложь.
Если бы были, то обязательно вернулись бы. Денег не хватает? И это говорит нация, печатающющая свои баксы!!! Опять вранье!
Инопланетяне не пускают? Хорошая отговорка! Тут главное побольше мистики, сделать жалостливое лицо и пустить слезу!
Первые, кто ступят на Луну, это будут наши космонавты. Вот это будет правда. Не снятая в Голливуде, а снятая с натуры.
На фото артефакт лунной программы, экспонат музея космонавтики, космические трусы NASA.
Не люблю пиндосов, но следует признать, что в этой гонке они нас обогнали. Это была авантюра с их стороны, и она удалась.
Интересная статья по этому поводу:
http://www.skeptik.net/conspir/moonhoax.htmhttp://www.skeptik.net/conspir/moonhoax.htm
Начнем по порядку -
уже в момент вступления США в "Лунную Гонку", в 1961 году, нарисовалась проблема - на тот момент еще ни одного американца нельзя было назвать полноценным космонавтом (астронавтом) так как еще никто из них ни разу не был даже на орбите!
С первым американским астронавтом Аланом Шепардом вышел небольшой конфуз - "космический" полет ему был засчитан чисто технически (по очкам ) -за то что смог подняться на ракете на высоту 187 километров (как утверждают в НАСА).
Причина такого банальна - у США не было ракет способных вывести космический корабль на ОРБИТУ ...даже такие "корабли" как капсула "Меркурий" (наглядное сравнение даст фото 1).
Надо было срочно исправлять ситуацию, показать всему миру преимущества Капиталистического пути развития и создать ракету действительно способную не только выводить КК на орбиту, но и слетать на Луну!
Поручили эту ответственную работу конечно же Американскому Гению -конструктору Вернеру фон Брауну ( нацисту, преступнику, офицеру СС) других Гениев увы у американцев не нашлось.
И Гений начал творить Историю! Как мы все знаем, ракетный двигатель -сердце ракеты. Вернеру фон Брауну удалось создать самое сильное ракетное "сердце" в Мире! Никто ни до него , ни после, такого жидкостного однокамерного двигателя создать не смог!
Двигатель F-1, сияющая, невообразимая вершина двигателестроения
... никому другому создать двигатель таких размеров не позволяет "предел Глушко" -при определенном увеличении камеры двигателя впрыскиваемая топливная смесь образует"сгустки", которые по сути являются "микро бомбами" - возникает высокочастотная неустойчивость и двигатель разносит взрывом.
Но ведь F-1 существует, скажет читатель!??? Ведь он же летал, мы все видели, может как то можно создать такой гигантский двигатель, чтобы его не разнесло в клочья?
Конечно можно! можно подобрать топливную смесь так, что она будет гореть"тихо" и не позволит произойти взрыву! Правда за все приходится платить -подача смеси в камеру сгорания была отрегулирована -снижаем количество окислителя и вуаля! Двигатель работает, работает устойчиво, пламя горит красиво (ну и что что САЖА в потоке аж видна фото 2)
...Но грамотный читатель наверняка почувствовал подвох - если смесь подбирать не так "как надо", а так чтоб не взорвалась, что будет с ТЯГОЙ!? С тягой будет все плохо- сколько на самом деле выдавал мощности "самый лучший ракетный двигатель" мы наверное никогда не узнаем.
P.S. Ну, скажет читатель, мы ведь видели, что ракеты куда то улетали -значит они где то и приземлялись? Допустим, мы тебе поверим и "Сатурн-5" не мог вывести 145 тонн на орбиту, а взлетал с макетом КК "Аполлон" весом гораздо меньше 145 тонн (например 14,5 тонн -макет+ лунная станция) где этот макет?
Отвечу по порядку - автоматический лунная станция, которая могла сесть на Луну -на Луну и села, передавала во время полета снимки, держала телеметрию (в общем имитировала деятельность) теперь благополучно стоит в "местах посадок", а "командный модуль" отделялся гораздо раньше и так же благополучно приводнялся на Землю.
Один из таких "командных модулей" был даже "захвачен" советскими моряками (разумеется совершенно случайно, фото 3) -макет он и есть макет...
http://www.economics.kiev.ua/index.php?id=950&view=articlehttp://www.economics.kiev.ua/index.php?id=950&view=article
"Макет" передали в Мурманске осенью, а когда его выловили в Бискайском заливе? Я тебе подскажу -в ходе проведения операции "Океан" с 14 апреля по 5 мая 1970 года.
P.S. Самое интересное на фото-
нагар на "макете".