1418
62
В небогатом и неухоженном Саратове есть амбициозный проект: едва ли не крупнейшая в России пешеходная зона, 8-километровое кольцо из улиц и набережных, до смыкания которого осталась пара километров. Небольшой, но самый исторический фрагмент этого кольца - проспект Кирова и часть улицы Волжской, - я показывал в прошлой части, а теперь пройдёмся по набережной Волги и вверх от неё по улице Рахова, в конце которой - небольшой сюрприз.
Часть 1 тут: Саратов. Часть 1: постоянство памяти
Часть 2 тут: Саратов. Часть 2: Московская улица
Часть 3 тут: Саратов. Часть 3: проспект Кирова
Часть 2 тут: Саратов. Часть 2: Московская улица
Часть 3 тут: Саратов. Часть 3: проспект Кирова
В пейзаже Саратова много констант, с которых я и начинал рассказ о городе - Энгельс за рекой, "Журавли" и "Елена" на сопках, Крекинг и Увек ниже по течению. Но композиционный центр Саратова, его главное сооружение, как в Москве кремль, а в Питере адмиралтейство - это Мост. Построенный в 1958-65 годах, на момент открытия он считался крупнейшим (2825м) автодорожным мостом в Старом Свете... но с поправочкой - чисто автодорожным, так как в Европе к тому времени уже было несколько более длинных автомобильно-железнодорожных мостов, а перед американским мостостроением в те годы все были равны, примерно как сейчас перед китайским. Но гораздо менее очевидно, что Саратовский мост так и остался вершиной мостостроения СССР, и при этом уступал в размерах дореволюционному мосту через Амур в Хабаровске. Ещё менее очевидно, что нынешняя Россия мосты строит лучше Нерушимого Союза, и этот гигант теперь даже на Волге не крупнейший.
×
Но - безусловно красивейший, и за его изяществом не ощущается масштаб: многотонные балки переплетены ажурно, размах крыльев каждой из "птичек" более 300 метров, в каждом пролёте - по 166 метров длины и несколько десятков над Волгой. Параллельно с возведением моста здесь же снимался фильм "Строится мост", вышедший далеко за рамки обычного производственного реализма. За полгода до открытия стройку посетил Юрий Гагарин, впервые увидевший гигантские опоры близ знакомого города, когда покинул в небе над Саратовом свой спускаемый аппарат. В середине моста есть автобусная остановка и спуск на Пески - плоский остров посреди Волги, в Саратове ставший городским пляжем. Движение по мосту активно - вместе Саратов и Энгельс по населению превосходят Самару или Казань, а ведёт мост из центра в центр. Большую часть истории моста, с 1966 года, по нему даже ходил троллейбус, так и не восстановленный после падения одной из опор контактной сети в 2004-м. В 2014-м мост и вовсе закрывали на реконструкцию, и ходили тогда по нему лишь автобусы, в то время как автомобилистам приходилось делать 30-километровый крюк по Новому мосту за городом
Мост - сам по себе как ещё одна набережная, а вместе с тем и ещё одна гора, с которой открываются виды на город. Но лишь в 2008 году я сподобился сходить на мост и заснять с него перспективу набережной. Тогда она выглядела иначе, и дело тут не только в толпах народу знойным июльским вечером - смотрите левее белой Ротонды: большей части той набережной, по которой мы пойдём, тогда ещё попросту не было.
Вообще, набережные в волжских городах - явление относительно новое. Ведь испокон веков Волга служила в первую очередь транспортной магистралью, и променад на её берегу был немногим уместнее, чем вдоль путей сортировочной станции. Прототипом набережной в Саратове была Миллионная улица, представлявшая собой хаос складов, сараев, дебаркадеров, пристаней и лодочных "лежбищ" на отлогом волжском берегу. Именно в Поволжье, а вовсе не на Украине, была крупнейшая житница царской России, и хотя вспаханные немцами и староверами степи за рекой принадлежали Самарской губернии, именно Саратов стягивал к себе крупнейшие потоки собранного русского зерна.
Под Саратовом на Волге жизнь не прекращалась даже зимой: здесь работало такое самобытное судно, как "Саратовскiй ледоколЪ", с 1896 года обслуживавший переправу Рязано-Уральской железной дороги и строительство двух мостов - железнодорожного в 1930-е и автомобильного в 1960-е годы. Первые паровые ледоколы в конце 19 века только-только появлялсь в устьях европейских рек, в городах типа Гамбурга или Стокгольма, и в самобытном волжском флоте от грандиозных барж-белян до первых в мире танкеров и теплоходов этот английский пароходик был чужаком. Построенный в Ньюкасле на лучшим в мире верфях Армстронга, даже для "владычицы морей" от был нетривиален - чтобы доставить посудину в самое сердце континента, её корпус пришлось сделать разборным на четыре части. В итоге "Саратовский" стал первым в мире речным ледоколом и своеобразным "дедушкой" атомоходов русской Арктики. Саратова ледокол не покидал, а в 1968 году натурально умер от старости - взял да затонул без видимых причин близ Энгельса. Крушение, впрочем, спасло его от разделки на металлолом, и теперь в Саратове есть проект поднять старичка с 4-метровой глубины, отреставрировать и пришвартовать на набережной в качестве музея.
Процесс же превращения набережной из промзоны в променад тянется уже полвека, начавшись со стройкой моста и облагораживанием берега у его начала. Высокий мост выходит к Славянской площади на склоне Соколовой горы, а над ней торчит "Елена", или Volga-Sky (2009-14, 135м), задуманное как высочайшее здание на Волге, раз уж сам городе уже не главный и мост уже не всехд длинней... но в соседней Самаре с тех пор построили дом чуть повыше. В низинке под "Еленой" - небольшая Водолечебница (1958) у пробитой в 1943 году минеральной скважины, близ которой были и эвакогоспиталь в войну, и оздоровительный комплекс мостостроя. С другой стороны от моста стоит ещё и очень красивая насосная станция начала ХХ века, но я к ней дойти не успел.
Так что наш путь - вниз от моста по набережной Космонавтов, обустроенной в 1958 году, а название получившей в 1962-м - ведь именно здесь за рекой Юрий Гагарин и Герман Титов возвращались на Землю (см. Гагаринское поле). Длинные сталинки со звёздами на фронтонах, где наверное получали квартиры строители моста, напоминают крепость с бастионами, и это не случайно - за ними Музейная площадь с Троицким собором 17 века на месте Саратовского острога.
Первую пару сотен метров от моста вдоль берега тянется пляж, а набережная окончательно вступает в свои права у Речного вокзала (1968), в который упирается, спустившись сквозь весь центр от железнодорожных ворот, длинная Московская улица. Как и всюду на Волге, да и не только на ней, по назначению Речвокзал давно не используется, причём в Саратове, в отличие от Самары, кажется вообще никакой рейсовой навигации нет, даже пригородной. Часы на башне, тем не менее, свои "Огней так много золотых" исправно отбивают:
Но с набережной пока ненадолго свернём - вдоль воды идти, конечно же, приятнее, но достопримечательностей больше на прилегающих улицах. От Речвокзала до Музейной площади раскинулся обширный пустырь с автопаркингом, над которым нависает высокая гостиница начала 1980-х годов с внезапным названием "Словакия":
Ведь среди городов-побратимов Саратова - Братислава, и видимо под её австро-венгерское прошлое архитектор пытался стилизовать странную новостройку на улице Лермонтова, а изваял вместо этого что-то в духе постсоветского Киева.
По соседству ещё одна, не менее мудрёная новостройка, опять же отсылающая всем своим видом куда-то на юго-запад, например в межвоенную Румынию, которую со Словакией, впрочем, роднит Трансильвания. А вот ворота в никуда, увенчанные православным крестом - явно совсем из другой эпохи:
"Словакия" стоит на месте Крестовоздвиженского монастыря, основанного в 1680 году, когда стало ясно, что на правый берег Саратовская крепость переместилась всерьёз и надолго. Мужской монастырь, где хоронили комендантов крепости и бывал проездом Пётр I, просуществовал ровно сотню лет, затем был был упразднён, а в 1828 году возродился уже как женский - Саратов стал центром епархии, которой такую обитель иметь по статусу было положено. Крестовоздвиженская церковь с шатровой колокольней и изящным узором наличников построена в 1740-е годы, но в основном ансамбль монастыря, включая огромную Никольскую церковь (1902) и обе сохранившихся постройки, относился к рубежу 19-20 веков. Со стороны Волги обитель господствовала в саратовском пейзаже, но в 1930-х годах снесли оба её храма, а в начале 1980-х (!) и остальные корпуса доломали под строительство "Словакии", каким-то чудом пощадив ворота и угловую башню, в которой теперь действует новый Крестовоздвиженский храм.
Вид с Троицкого собора, впереди и другие церкви, также не пережившие советских времён. И лишь гора Увек незыблема над Волгой:
Воздвиженский взвоз ныне перекрыт территорией гостиницы, зато соседний Обуховский переулок спускается прямо на местную площадь Гагарина. Юрий Алексеевич, поставленный тут в 1995 году, на себя не похож настолько, что среди саратовцев бытует мнение, что это несостоявшийся Ленин: отлили скульптуру в 1990-м, то есть ещё в другой стране, да в наступившей разрухе пять лет не могли доставить по адресу. Но представим себе, что Гагарин так и не зашёл бы в своё время в Саратовский аэроклуб и не раскрыл бы в себе страсть к полёту. И после армии он поступил бы в не оренбургскую лётку, а например в Днепропетровскую металлургическую академию или Московский институт стали и сплавов, затем пошёл бы технологом куда-нибудь в Череповец или Днепродзержинск, а там глядишь, благодаря своему особому сочетанию честолюбия с трудолюбием, и выбился бы в "красные директора". И примерно таким был бы памятник Юрию Гагарину, отцу родному для предприятия, где-нибудь у проходной Новолипецкого металлургического комбината, а рядом с ней на 12 апреля улыбался бы с плакатов, из под стекла круглого шлема, вечно молодой Герман Титов:
От площади Гагарина набережная Космонавтов, трёхступенчатая, как его ракета, тянется ещё на без малого километр, и стоят вдоль неё невзрачные дома конца 1950-х годов.
Набережная уютна, и её подпорные стенки из дикого камня суровым обликом напоминают о словацких замках, но достопримечательностей почти лишена. Разве что памятник "Одноклассники" (2010), меня как человека с недопрожитыми страстями юности тронувший, так что даже дежурную шутку о памятнике "Вконтакту" попридержу.
А ещё - изящнейшие кованные лавочки в духе русского модерна. И за кустами аккуратные таблички с "Протоном", "Бураном", Луноходом и небесными телами, до которых космонавтам в обозримые века уж точно не летать.
Перспектива трёх арок пересекает улицу Лермонтова, на которой стоит храм Владимирской иконы Божьей матери (1888) - бывшая богадельня снесённой Покровской единоверческой церкви. Выше, на улице Чернышевского в глубине двора есть ещё и давно закрытая Горинская Казанская моленная (1881) белокриницких староверов, до которой я, увы, не дошёл. Но можно предположить, что торговую часть Миллионной улицы держали бородатые купцы, крестившиеся отвернувшись:
Вверх от Миллионной исторически вели 12 взвозов, некоторые из них исчезли теперь без следа, иные вошли в состав длинных улиц с советскими названиями, и лишь над "Одноклассниками" каким-то образом остался Князевский взвоз. Показав памятник, я на самом деле изрядно забежал вперёд - до него к набережной спускается мощным каскадом уже знакомая нам по прошлой части Волжская, по которой атаковали припаркованные у реки машины саратовские бешеные колобки. Мы вышли на обещанное пешеходное кольцо, и виды из прошлого поста откроются слева за тем поворотом у многоэтажки:
На каскаде Волжской - памятник Константину Федину, банальнейший пузатый бронзовый Городовой (2015), армянский хачкар и костёл святых Петра и Павла (1995-2000), ныне главный храм Саратовской епархии Святого Климента вместо снесённого костёла на проспекте Кирова. Но самое примечательное здание каскада - конструктивистский Дом Речников, левее за которым виднеется дореволюционное Купеческое пароходство:
Прямая улица Лермонтова за Волжской гаснет во дворах у едва заметного изгиба волжского берега, а вот улица Чернышевского, некогда Большая Сергиевская, тянентся вдоль реки на добрых 6 километров, уходя за пределы центра к мёртвому авиазаводу. Собственно, именно Чернышевского, а не Московская - главная транспортная ось Саратова, и даже транзитом на Мангышлак в прошлом году мы миновали город по ней. На углу Волжской, напротив Дома речников - купеческий особняк начала 19 века, позже Сретенская церковноприходская школа, где в 1899-1901 годах учился Константин Федин, а теперь - его музей. Дальше по улице, у Князевского взвоза, виднеется Сергиевская богадельня (1911), при Советах бывшая больницей речников, и массивный корпус выросшего рядом с ней института травматологии.
Собственно, Большая Сергиевская была главной улицей Саратова вплоть до постройки железной дороги, возвысившей ведущую к вокзалу Московскую. А прежде, до 1870-х годов, единственным стержнем служила Волга, а иерархия районов определялась близостью реки. Нынешняя Чернышевского была такой городской лоджией, последней "ровной" улицей, и дворы её живописно спускаются в прибрежный откос:
В честь автора "Что делать?" же её назвали вовсе не случайно - на очередном перекрёстке стоит его родной дом. Усадьба Чернышевских выделилась в 1828 году из усадьбы купцов Голубевых, выдавших дочь за учителя семинарии, протоирея Гаврилу Чернышевского из Пензы. Здесь будущий писатель (хотя по мне так он скорее публицист-философ, чем писатель) родился в том же году, прожил первые 17 лет и умер в 1889-м, описав по стране впечатляющий круг через Петербург, Забайкалье, Якутию и соседнюю губернскую Астрахань. Показательно, что на родине Николай Гаврилович умер через считанные месяцы от малярии - санитарно-эпидемиологическая обстановка в огромном степном городе была аховой.
Ныне усадьба Чернышевских - это целый квартал. На кадре выше - собственно, дом, где родился писатель (1828) и постсоветская реплика флигеля его жены Ольги Сократовны. Ниже по взвозу ещё есть дом Пыпиных (соседи и родичи, фактически владевшие усадьбой в отсутствии хозяев), в глубине участка - позднесоветское здание музея, а маленькая часовня посредине - ни что иное, как первое надгробие Чернышевского, стоявшее на его могиле в 1891-1946 годах, пока Советы не заменили его памятником посолиднее.
Дальше - последний Бабушкин взвоз, за которым начинается длинная промзона, на добрый километр глухо разделяющая улицу и Волгу. С этого места я уже не мог сновать между ними, и хотя по Чернышевского есть ещё несколько примечательных зданий, я предпочёл спуститься к реке.
Конец набережной Космонавтов всему Саратову известен как Ротонда - по белой ротонде, поставленной здесь, судя по всему, тогда же, в конце 1950-х годов. Рядом в 2002 появились ещё и сюрреалистические "Влюблённые", одинаково эффектные что на фоне речвокзала, Энгельса и моста, что на фоне промышленных далей и Крекинга - "мы счастливы в-месте, не важно, в каком":
Ну а набережная за Ротондой становится совершенно другой. На фото №4 хорошо видно, что уже в 2008-м здесь был запущенный "балкон", скорее всего густо усеянный битым стеклом и залитый пропущенным сквозь организмы пивом. Теперь же это не тупик, а пусть и узкая, но сквозная набережная. Здесь некуда поставить летнее кафе, но как нить Ариадны тянется велодорожка, а забор с колючей проволок отдали граффитистам, превратив в настоящую Галерею саратовской идентичности:
Новая набережная мне показалось какой-то очень по-хорошему европейской. На фоне сюжетов стрит-арта гуляют весёлые парочки и благообразные старушки, по двум полосам снуют велосипедисты, на площадке носятся туда-сюда скейтеры, рядом струится Волга, позвякивая льдинами, а над всем этим трубно гудит живописная старая ГРЭС (1926-30), заставлявшая вспомнить не "лампочку Ильича", а ту обложку альбома "Pink Floyd" с кирпичными трубами Лондона.
За скейт-парком набережная делается узкой и суровой, а прямо над ней уходит к небесам бетонный элеватор:
Здесь набережная вновь расширяется, и на фото №4 хорошо видно, что в 2008 году здесь была лишь промзона с зерновыми причалами, куда не то что подойти, а причалить неоткуда. Вдали - крутой Увек и дымящий Крекинг:
Здесь наступает царство новостроек и старинных паровых мельниц, хозяева которых, всяческие Шмидты да Рейнеке, прежде сотню лет пахали эту степь. Эти остатки промзоны - на самом деле главный, то есть интегральный памятник Немецкого Поволжья:
Здесь же - увешанный лодками старый сухогруз (1931-34) "Грузия", построенный в "Красном Сормове", снабжавший советские войска в Сталинградскую битву, а на пенсии ставший дебаркадером лодочной базы "Волна".
Ещё немного - и набережная упирается в тупик. Дальше лишь лодочные базы в подбрюшии мрачной промзоны, а в тупике кто рыбачит, а кто глушит пивко. Однако новая часть набережной, которой не было ещё в мои прошлые приезды - длиннее старой, а чтобы вывести это тупик к проезжим улицам, осталось протянуть буквально полкилометра.
Пока же мне пришлось идти вдоль путей через мрачную промзону, оглядываясь на предмет мутных типов и злых собак. Что самое смешное - здесь уже ездят машины, да и прогуливающаяся публика спешит поскорее добраться до твёрдой земли, то есть потребность в завершении набережной стоит в полный рост. Но пока даже граффити тут не лубочно-официальные, а надрывные да наркоманские.
И шедевр саратовского промарха - грандиозная мельница Шмидтов, которая лучше всего просматривается с другой стороны всё той же улицы Чернышевского, ставшей за время нашего отсутствия шире и шумнее. Но даже отсюда сложно оценить истинный масштаб индустриального замка из фигурного кирпича - достаточно сказать, что основание его находится куда ниже линии улицы:
Мельница Шмидтов считалась крупнейшей в Поволжье... но с одной оговоркой - деловитые и дружные братья Шмидт из Усть-Золихи (она же Мессер, и туда я в эту поездку тоже заезжал) владели здесь целым комплексом мельниц, и крупнейшим производством муки в Поволжье была вся их промзона. Нагляднее всего масштабы деятельности "мукомольных королей" иллюстрировала их флотилия из 6 пароходов и 40 прочих судов, включая 25 крупных барж. Зерно Шмидты везли не только из Немецкого Поволжья, но и с остальной Волги, с Предкавказья и даже из степей Сибири, а муку их покупал весь мир. Мне сразу приходит на ум другое место с подобной судьбой - меннонитские колонии Запорожья.
Свою промзону Шмидты реконструировали не раз, и нынешние здания - начала ХХ века. На кадрах выше - только Малая мельница, которую братья купили в 1874 году у других поволжских немцев Зейфертов, а была ещё и Большая, но от неё к постсоветской эпохе осталось немногое, да и то доломали под стройку - остался лишь готический амбар с кадра №32.
О том, что мельница Шмидтов представляет собой ныне, можно почитать здесь (качественнее текст) или здесь (много фото интерьеров), но если вкратце - она давно уже не работает, и думается, замыкать пешеходную зону надо не по 2-й Садовой, а прямо сквозь мельничный двор, устроив там какой-нибудь лофт с гостиницами, клубами и офисами. Пока же разрыв кольца продолжается вдоль шумных улиц.
Вторая Садовая проходит через безымянную площадь между телецентром сталинских времён с памятником Алексею Попову (который радио изобрёл) и современным мемориалом Труженикам Тыла.
Да выводит в Сквер 1905 года с ещё одним местным шедевром - конструктивистским Памятником Борцам Революции (1925):
У которого постамент гораздо зрелищнее, чем скульптура. Одна грань повествует о событиях Первой Революции, когда на этой самой Институтский площади стихийный митинг перерос в беспорядки, в которых погибло 15 человек. Затем были ещё две революции и Гражданская война.
И вот на третьей грани под мудрым руководством Ленина мы уже строим новый мир... Обратите внимание, что в сквере сплошь детвора, и даже интересно, как они видят эти образы столь далёкой от них эпохи.
За памятником - Городское училище (1913), ныне Колледж кулинарного искусства. В прошлом - фабрично-заводское училище, где выучился на токаря Константин Симонов, будущий военкор и военный писатель. "Жди меня и я вернусь..." - тоже часть саратовского культурного кода, поэтому здесь - едва ли не единственный в своём роде памятник ему:
Рядом ещё есть Институт благородных девиц (1850-е) с немногим менее редким памятником Николаю I (2015), но я до него не дошёл буквально сотню метров, свернув на улицу Рахова, берущую начало у городского парка. Называется она не в честь городка в украинких Карпатах, а в честь лётчика Виктора Рахова, героического погибшего на Халхин-Голе. И эта улица - последняя новинка в создании Саратовского Пешеходного кольца - бульвар-то на ней был и раньше, но то, как его привели в порядок - впечатляет.
Чего стоят одни только параллельные дорожки для велосипедов и собак! Газоны планируется засадить экзотическими цветами и травами, а по всей длине - то детская площадка, то шахматный клуб. Впечатляет и то, как бульвар изолирован, причём не ясно даже, за счёт чего - не запоминается здесь ни шум машин, ни виды ветхих кварталов. Разум подсказывает, конечно, что "лучше бы трущёбы в порядок привели", но... на улице Рахова под вечер легко и уютно, как на даче у хороших людей, и два километра через унылые районы я прошёл, не заметив расстояния.
Выйдя на чрезвычайно оживлённый перекрёсток с улицей Вавилова, я не сразу осознал, что это уже практически Крытый рынок - круг замкнулся, до начала проспекта Кирова один квартал да площадь. Но то - если свернуть направо, а мы пойдём по Вавилова налево, мимо внушительной новостройки ТРЦ "Каштан" под старину:
За серой хрущёбой напротив него скрывается тот самый "сюрприз", о котором я говорил в начале - Двор-со-Скульптурами, где встречают герои русский сказок, классических книг и древних мифов:
В 1970-80-х здесь жил старый инженер Сергей Желтков, ровесник Курчатова и Королёва, на пенсии подавшийся в скульпторы-самоучки. В отличие от Владимира Овчинникова из Боровска или Игоря Джекнаварова из Симферополя он не стал отстаивать право художника творить где ему вздумается, а сосредоточился на собственном дворе, и при его жизни сюда водили экскурсии с круизных теплоходов.
В 1990 году Желтков умер, а скульптуры осиротели. Так и представляю, как небритый детина в абибасе с мутными глазами, в которых можно было, как в иллюминаторах, разглядеть уровень залитого бухла, на спор с другим таким же снёс статуе голову ногой. Часть скульптур и вовсе на глазах и изумлённой публики украли - видимо, по дачам развезли.
Но понемногу слава чудо-дворика вновь распространилась за пределы Саратова, и судя по всему, неравнодушные люди нашлись. Теперь часть скульптур блестят свежим лаком, но сам двор убог даже по саратовским меркам:
И у ног седые змеи счет ведут чужим дорогам.
Только им мешать не смею…
Кем-то высечен из камня, кем-то сотканный из ветра,
Тоньше самой тонкой ткани.
Только им мешать не смею…
Кем-то высечен из камня, кем-то сотканный из ветра,
Тоньше самой тонкой ткани.
В следующей части - о домах и улицах саратовского центра: Московской да Пешеходным кольцом его интересности не исчерпываются
Автор VARANDEJ
Автор VARANDEJ
Ссылки по теме:
- 20 национальных деликатесов, которые отважится попробовать не каждый турист
- Столетние традиции: пробки от Москвы до Лос-Анджелеса
- Страна-рекордсмен: 15 странных и пугающих фактов об Индии
- Самые известные девственники мира
- Канадский отель Fantasyland предлагает гостям уникальные тематические номера
Колокольня кафедрального Собора имеет наклон почти как знаменитая башня из Пизы.
На данном фото реально завален горизонт. А склонённая в веках колокольня принята за вертикаль
Да слолб вообще не в системе координат, просто устал он.
Есть городская легенда, что он через неё входил в Город.
Этакий Отсыл к вхождению Господень в Ерусалим.
В конце 60-х, начале 70-х мы бабушкой специально ходили на набережную к речвокзалу, чтобы посмотреть на отправление теплоходов под "Прощание славянки". Почти полвека прошло с тех пор, а этот наш маршрут у меня до сих пор перед глазами: Крытый рынок, проспект Кирова, Липки, Бабушкин взвоз, набережная и речной вокзал, где в несколько рядов стоят теплоходы ...
Сергей, спасибо за эту серию постов про Саратов:)
Кстати, ОМики бегают по Волге, по дачам пенсионеров развозят.