2370
56
Не всё королёвские прогулки - про космос. В прошлой части я рассказал о Подлипках (то есть центре Королёва) и Юбилейном, в позапрошлой - о расположенных там космических предприятиях и их музеях, ну а теперь погуляем по восточным районам города имени великого конструктора: фабричной Первомайке, стародачному Болшево и конструктивистскому Костино с остатками "фабрики людей".
Часть 1 тут: Королёв. Часть 1: Космическая столица России
Часть 2 тут: Королёв. Часть 2: ЦНИИмаш и "Энергия"
Часть 3 тут: Королёв. Часть 3: Подлипки и Юбилейный
Часть 2 тут: Королёв. Часть 2: ЦНИИмаш и "Энергия"
Часть 3 тут: Королёв. Часть 3: Подлипки и Юбилейный
Основная станция Королёва Подлипки-Дачные находится до, пожалуй, самой эпической развилки российских железных дорог - на Фрязино и Фрязево. То есть, в два посёлка с почти одинаковыми названиями ещё и электрички ходят с одного вокзала. Фрязевская (или, как тут говорят, Монинская) линия длиннее - через Щёлково, Монино и Звёздный городок она уходит аж в Электросталь, таким образом соединяя Ярославскую магистраль с Нижегородской. Фрязинская линия же - тупик, за Королёвом ведущий в Ивантеевку и собственно Фрязино, и внешне она больше похожа на трамвайные пути, однако электрички по ней ходят в разы чаще. Третья станция от Подлипок-Дачных - Фабрика 1 Мая:
×
Первомайка - самый северный и удалённый район Королёва, где о космосе не напоминает действительно ничего. Её центр - бывшее село Лапино, где в 1721 году купцы Дмитрий Плавильщиков и Дмитрий Глазунов основали парусную фабрику. Впрочем, в большинстве источников Фабрика 1 Мая возводит свою родословную к основанному в 1715 году полотняному заводу голландца Ивана Тиммермана в селе Амирево на Клязьме (в черте нынешнего Щелкова). Кое-где упоминается переезд фабрики на это место в середине 19 века, причём не из Амирева, а из Болшева. Точно известно, что в 1803-90 годах этой фабрикой владели купцы Пантелеевы, так что может и остатки голландской мануфактуры они прикупили да перенесли поближе к основному производству? По соседству с ними же, между Лапином и Болшевом, в 1827 году построил бумагокрасильную фабрику немец Франц Рабенек, а в 1890-е годы и его потомки прибрали к рукам мануфактуру Пантелеевых. При Советах фабрику Рабенеков ненадолго перепрофилировали в торфяную ТЭЦ по плану ГОЭЛРО, но что-то не задалось, и аккурат на 1 мая 1925 года здесь вновь запустили текстильное производство, в честь чего фабрика и получила своё нынешнее название.
По дороге от станции - грандиозная рабочая казарма (1909-14):
По дороге от станции - грандиозная рабочая казарма (1909-14):
Ещё чуть-чуть - и тропа от станции выводит на центральную Советскую улицу. Здесь встречает весьма необычный для Подомосковья пейзаж - деревянный барачник:
В основном барачник, думается, всё-таки советский, потому что вплотную к нему стоит бывшая усадьба Лапино-Спасское. Имение здесь известно с 1617 года, и владели им в те глухие времена потомки Бориса Годунова. Последним владельцем был Карл (?) Ценкер - один из акционеров "Товарищества Франца Рабенека" и по совместительству управляющий фабрикой; при нём на рубеже 19-20 веков и были возведены сохранившиеся постройки. Каменный флигель занят теперь музыкальной школой:
Самый же ценный в усадьбе (если не во всём Королёве) деревянный Теремок начала ХХ века с редкими для России элементами стиля шинуарзи ("китайские мотивы") сгорел в 2008 году.
Фото из журнала deadokey.
Фото из журнала deadokey.
За главным домом можно выйти на бережок Клязьмы. Она касается Королёва с северо-востока, а на юго-востоке города - верховья Яузы, и даже не уверен, какая из двух рек здесь полноводнее.
Ещё один флигелёк на улочке со звучным названием Школьный тупик. Или, если конкретно на вывеске - Школьный туп., и тут напрашивается какой-нибудь остросоциальный каламбур про ЕГЭ.
Сама школа №2 (1937) в стиле конструктивизма глядит фасадом на Советскую улицу, а остатки усадьбы опоясывают её по задворкам:
Отсюда мы пошли по Советской на юг, в сторону центра Королёва. Кое-где, забравшись на кучу снега, за забором можно увидеть остатки фабрики с высокой башней. Как я понимаю, сейчас бывшая Фабрика 1 Мая, успевшая потрепыхаться в 1990-х как фирма "Болшевский текстиль", занята всякой всячиной:
Здесь тоже есть рабочие казармы и догорающие деревянные дома. А вот на заднем плане - фабричная конюшня:
Среди них - внушительное здание Дома культуры. Это ни что иное, как собственно Болшевская фабрика Рабенека, основанная в 1827 году и со временем поглотившая Лапинскую фабрику Пантелеевых. Это здание, как я понимаю, 1890-х годов - расширению предшествовала капитальная реконструкция. Но ДК фабрики, перестроенный из самой фабрики, я кажется вижу впервые.
За пустырём с трубой - советские бетонные корпуса. Первомайку замыкает с юга Большевский машиностроительный завод, основанный в 1930 году и в войну делавшие какие-то небольшие, но важные детали к "Катюшам". На заднем плане - долина Клязьмы: на самом деле Первомайка тянентся за реку довольно далеко, практически до самого Щёлкова, и может быть, там даже сохранились какие-нибудь исторические дачи.
Но мы пришли из Первомайки в Болшево - старое подмосковное село, известное из писцовых книг 1573 года. Археологи и вовсе находили здесь поселение вятичей 11 века, при Владимиро-Суздальском княжестве бывшее важной пристанью на Клязьме. Соседние Костино по писцовым книгам старше Болшева ещё на сотню лет, но именно Болшево выглядит старейшей частью Королёва, потому что лучше всего сохранило "допромышленный" пейзаж. Фактически оно и сейчас остаётся селом с извилистыми улицами и деревянными домами за высокими заборами, или массивом дач, которым так и не стали Подлипки.
На Станционной улице, которая продолжает Советскую - пара церквей в прямой видимости друг от друга. Преображенская перестроена в 1990-х из церковной гимназии (1832-35):
А вот Косьмодамианская церковь (1786-96), на кадре выше скрытая кучей снега - вполне аутентичный храм и старейшее здание на территории города Королёва.
Переулочки от церквей до железной дороги носят общее название улица Дурылина с абсолютно хаотической нумерацией. В сотне метров от церкви - бывшая школа (1863), основанная как сельское трёхклассное училище и капитально расширенная в 1903 году для детей рабочих с мануфактур Рабенека. Ныне здесь библиотека, а по архитектуре я бы подумал, что здание лет так на сотню постарше.
По соседству, за высоким забором - длинное здание бывшей богадельни (1883) графа Петра Одоевского. Старосветский помещик да Комитетский лес, пожертвованный им с парой сёл Императорскому комитету человеколюбия на содержание больниц и приютов - это дофабричное прошлое Болшева.
Дальше по улице Дурылина можно выйти к железной дороге, одинокий путь которой проходит в глубоком овраге. Отсюда открывается неплохой вид на Первомайку и густой лес за Клязьмой.
Сергей Дурылин, которого улица - это не какой-нибудь забытый революционер, чей "подвиг" заключался в ограблении усадьбы, а богослов, поэт и литературовед начала ХХ века, писавший в дореволюционные журналы под десятком разных псевдонимов. При Советах с таким набором свойств вполне можно было сгинуть в лагерях или застенках, но Дурылин отделался ссылками из Москвы в Челябинск, Новосибирск и Томск, а с 1936 года до самой смерти в 1952 году жил в Болшеве, писал свои искусствоведческие работы, и никто его здесь больше не трогал. Деревянный дом Дурылина, в 1993 году ставший музеем, стоит не на улице его имени, а в переулке улицы Свободной чуть ближе к центру. Я туда не пошёл, и по словам dima1989, зря - обстановка там подлинная, и в ней есть вещи утраченного из Страстного монастыря.
В целом же исторических дач по болшевским переулкам рассеяно немало, и в районе Зеленвод, например, жила победившая революционерка Вера Фигнер, а у станции Болшево - Марина Цветаева несколько месяцев в 1939-м году, между парижская эмиграцией и елабужской эвакуацией. Но в основном сельские кварталы Болшева - это новые особняки и дачи, блестящие стеклопакетами из-за высоких заборов. А многоэтажки подглядывают с другой стороны железной дороги:
Постепенно в патриархальный болшевский пейзаж вклинивается бескрайний рынок да торговые центры с фастфудницами и бургерными. Станция Болшево находится прямо в развилке путей на два "Фря...", и её платформы тянутся по обоим направлениям сразу. Перейдя пути по тоннелю, вдруг оказываешься в совсем ином пейзаже, посреди широких шумных улиц и многоэтажек московских серий - это уже следующий район на нашем пути: Костино. Чуть в стороне от станции, в начале длинного проспекта Космонавтов - памятник Первому спутнику (2007), кажется единственный в этом посте напоминающий о том, что мы в Космической столице.
Памятник Спутнику - ещё и крайняя восточная точка прогулки. За ним многоэтажки тянутся примерно на квартал, а дальше за районами частного сектора Валентиновка и Загорянский будет следующий город - Щелково. В принципе "следующим городом" могло быть и само Костино, представлявшее собой отдельный город в 1940-60 годах. В состав Калининграда (как до 1996 года назывался Королёв) Костино вошло сразу и безоговорочно, в то время как Болшево, Первомайка и Текстильщик к Калининграду присоединили лишь в 1963 году, и до 2003 года они оставались не районами, а самостоятельными посёлками в его подчинении. С тем же успехом Костино могло бы войти в состав Щелкова, и тогда вместо Новых Подлипок на месте деревни Куракино было бы Новое Болшево на месте Валентиновки и Загорянского. Коротищи - всё же очень точное название для этой огромной подмосковной агломерации, где города плавно переходят один в другой... да и сами являются по сути дела продолжением Москвы. Костинские дворы натурально ничем не отличаются от дворов столичных окраин:
Если проспект Космонавтов - современный центр Костина (а местные его и Костином не считают - сам себе район!), то роль исторического центра выполняет улица Дзержинского, от которой к Новым Подлипкам уходят кварталы сталинских малоэтажек:
Вот в этом доме №20 (1936) жил Олег Куваев, автор небезызвестной "Территории". Книгу я не читал и кино не смотрел, а мой отец, сам полевой учёный, их и вовсе приложил "романтизацией неумения организовать рабочий процесс". В том-то и разница, что если что-то плохо организовали геологи - из этого может выйти красивая история о мужественных людях, сумевших выжить в тайге, и обывателю вовсе не обязательно знать, что в беду можно было не попадать. А вот если ракетчики и космонавты что-то плохо организуют - будет лишь бесславное падение, оргвыводы, отставки и позор. И в то же время безусловно, что покорители других планет, когда придёт их время, будут возводить свою родословную к полярникам и косматым геологам советских тундры, тайги и пустынь.
Дом Куваева открывает сердцевину Костина - Болшевскую трудовую коммуну ОГПУ имени Феликса Дзержинского. 1920-е годы не случайно были звёздным часом педагогов-новаторов - отгремала Гражданская война, долгая смута унесла десять или пятнадцать миллионов жизней, а семьи русских людей к её началу были в основном многодетны, поэтому сирот после Гражданской осталось как бы не больше, чем после Великой Отечественной. Беспризорники 1920-х годов стали привычной частью пейзажа любого города, были у них порой натурально "на троих одни штаны", и в те времена если уж грабили - то не мобильники отжимали, а натурально раздевали догола, приставив финку к горлу. Чекисты понимали, что если с этим не сделать что-нибудь срочно - то армия беспризорников подрастёт, и через некоторое время страну освобождённого пролетариата будет ждать новая революция - воровская. Особенно активно с беспризоностью стали бороться, конечно же, в окрестностях столицы, и в Ближнем Подмосковье выросла целая сеть "трудовых коммун имени Дзержинского", где беспризорникам давали места в общежитиях, кормили, лечили, учили работать руками и создавали под это дело целые небольшие предприятия. В самых успешных из этих колоний и работали педагоги-новаторы типа Макаренко, а Болшевскую коммуну возглавил друг зловещего Генриха Ягоды, педагог-чекист Матвей Погребинский.
Принципы он выдвинул в общем-то очень простые: отсутствие охраны (хочешь - беги на голодную волю), поощрение труда (квалификацией и достойной зарплатой) и ответственность каждого перед коллективом. И хотя поступали в Болшевскую коммуну в основном рецидивисты, моральный облик болшевских воспитанников менялся на глазах. "Перековавшимся" воспитанник считался, если окончил хотя бы 7 классов, получил профессию и устроился на постоянную работу по ней. Первоначально здесь готовили столяров и сапожников, но мелкие мастерские со временем начали превращаться в полноценные предприятия. Жизнь в Костино кипела, Болшевскую коммуну показывали высоким гостям вроде Нильса Бора или Бернарда Шоу, и всех встречал белозубый Погребинский в неизменной шапке-кубанке, знавший криминальный мир так хорошо, что умел показать из него выход. По итогам нескольких лет работы он ещё и книгу написал, а Максим Горький (которого именно Погребинский по поручению Сталина вернул в СССР из Италии) добавил к ней предисловие со звучным названием "Фабрика людей", явно перекликавшееся с его собственным "Бывшие люди". По книге сняли фильм "Путёвка в жизнь" (1931), один из самых известных в довоенном СССР.
Начавшись с 8 педагогов и одного класса из 33 беспризорников, за десятилетие БТК превратилась в благоустроенный город с 4000 жителей, многие из которых попали сюда извне - достигнув совершеннолетия и всех критериев перековки, воспитанник мог завести семью. ОГПУ на столь показательный проект также не жалела средств, здания колонии строились по первому классу по проектам архитекторов-конструктивистсов Аркадия Лангмана и Лазаря Чириковера. Но погубила Погребинского и его детище как раз-таки дружба с Ягодой, следом за арестом которого под каток репрессий попал и он сам. Педагог-чекист лучше многих понимал, что его ждёт, и потому накануне ареста предпочёл самоубийство. Болшевская трудовая коммуна была упразднена в 1937 году, но отработала столь успешно, что поселение при ней в 1940 году стало полноценным городом, а завод спортинвентаря, на котором трудились беспризорники, перешёл на выпуск авиадеталей.
От дома Куваева вдоль улицы Дзержинского тянется "колониальная" архитектура. Больница (1932), распластавшаяся по скверу:
Южнее - "Сан-Франциско". Не знаю точно, чем они отличались, но вроде бы не тем, чем "Париж" и "Лондон" - если не ошибаюсь, Болшевская коммуна была исключительно мужской.
Планировка обеих общаг довольно характерная - длинный поперечный корпус, от которого три корпуса на север и два на юг. Между ними - весьма эффектные дворы:
Дальше в "колониальной" архитектуре наступает разрыв - на опушке парка, вглубь которого ещё зайдём чуть позже, встречает огромный Дворец культуры имени Ленина (1962). Построенный почти одновременно с ДК имени Калинина из прошлой части, он явно был заложен ещё в "независимом" Костине:
А в историю вошёл как место последнего концерта Владимира Высоцкого 16 июля 1980 года. Через 9 дней он отправился дальше, чем самый дальний космос. Надо заметить, у Высоцкого и о космосе были песни, и с космонавтами, если не Гагариным, то его дублёром Германом Титовым, он был знаком, и даже наблюдал тренировки Отряда в Звёздном Городке.
Колониальная архитектура ОГПУ продолжается и дальше. За очередным перекрёстками, за домами московских серий - Общественный корпус (1933), на мой взгляд самое красивое здание коммуны.
В первую очередь из-за витрины с полукруглым краешком. Сейчас это магазин, а что понималось под Общественным корпусом первоначально - я так и не разобрался. Возможно, всякие лавки да мастерские, где "люди на перековке" могли потратить жалование.
За Фабрикой-кухней - Учебный комбинат, с 1939 года - швейный техникум, а ныне так и вовсе Королёвский техникум технологий и дизайна одежды. Здесь и была Фабрика людей, а остальное - лишь её слободка:
Улица Дзержинского у фабрики-кухни уходит в ворота спорткомплекса "Металлист", основанный ещё Погребинским - одним из ключевых элементов "перековки" был спорт, в особенности командный:
А посреди всего этого великолепия - памятник (1982) космонавту Владиславу Волкову, погибшему в 1971 году на том злополучном "Союзе-11" вместе с Виктором Пацаевым и Георгием Добровольским. "Союзам" тогда доверяли настолько, что экипаж из 3 человек для экономии места летал без скафандров, и вот однажды на высоте 50 километров в капсуле произошла разгерметизация. Космонавты погибли за пол-минуты, но по положениям их тел в штатно приземлившейся капсуле было ясно, что они ещё и пытались что-то сделать. В Королёве памятник Волкову уместен хотя бы потому, что здесь эту капсулу сделали.
А напротив фабрики-кухни - мрачные руины за высоким забором. Это был Дом Стройбюро (1928-30), первое крупное здание Коммуны, где находилась её администрация и квартиры работников. Градозащитники и застройщики боролись за него долго, и в итоге застройщик ухитрился снести верхние этажи. На нижних, однако, пока сохранилась самая ценная особенность этого дома - наивные социалистические росписи 1920-х годов.
Надо заметить, сейчас в Королёве нет памятников архитектуры, за которые можно быть спокойным. Мэром города в 2014 году стал Александр Ходырев, прежде возглавлявший Реутов, и в Реутове ныне много башен-новостроек, а вот памятников архитектуры почти не осталось. Градозащитная общественность в Королёве довольно активная, но всё-таки один из ценнейших памятников города - не уберегли.
За руинами Стройбюро начинается небольшой парк, полный народу и голубей. На другом его конце - тот самый ДК Последнего концерта Высоцкого, а посредине парк короткой улицей пересекает собственно усадьба Костино, с которой и начинался район. Село Костино ещё старше, чем Болшево - с 1477 года известна Костинская гать в верховьях Яузы. К началу ХХ здесь была даже каменная церковь Рождества Богородицы (1689-94) с высокой колокольней (1862).
За несколько веков Костино сменило десятки хозяев, но каких-то выдающихся имён среди них не было, и более всего известен остался фабрикант Александр Крафт - просто потому, что он купил имение в 1901 году и был его последним владельцем. При нём же построены сохранившиеся здания усадьбы, фактически огромной дачи, да и улица Дзержинского проходит на месте высаженной Крафтом берёзовой аллеи к вокзалу. Вдоль главной парковой аллеи - длинный и довольно бесформенный главный дом:
Напротив - гостевой домик, самыми именитым гостем которого был Владимир Ильич Ленин в феврале 1922 года. Ленин - не Дурылин и не Цветаева, поэтому тут музей действует с 1939 года.
Ещё тут есть оранжерея и дом садовника (за домиком Ленина), а на кадре ниже справа налево птичник, прачечная усадьбы и обувной цех Болшевской коммуны. Над ними - новый храм Рождества Богородицы (2003-05):
А за прудом - тот самый завод спортинвентаря, к концу существования Болшевской коммуны ставший её главным предприятием. В основном тут делали лыжи и палки, а в 1939 году заводом заинтересовались в министерстве авиационной промышленности - самолёты тогда были ещё деревянными, поэтому из всех гражданских отраслей теснее всего с авиапромом переплеталась мебельная. Позже завод сменил множество названий и специализаций, был то "Звездой", то "Стрелой", то "Звездой-Стрелой", и ныне здесь делают ракеты. Но не космические, а тактические для боевых самолётов, и "Звезда-Стрела" служит головным предприятием небезызвестной компании "Тактическое ракетное вооружение". На заводе, кстати, тоже есть ведомственный музей... Но этим ракетам не летать в космос...
Из парка мы вышли на Калининградскую улицу, название которой отсылает явно не к областному центру на Балтике. Здесь это название напоминает, что Королёв когда-то был Калининградом, а Костино не входило в его состав.
И в общем конечно же рассказ о Королёве неполон, не столько даже по отдельным достопримечательностям, сколько по колориту ипостасей и граней - тут ещё много районов, и у каждого своё лицо. Есть, например, Оболдино с озёрами у истоков Яузы или Торфоразработки эпохи ГОЭЛРО. Совсем рядом Лосиный остров, где одного моего знакомого этой зимой действительно чуть не зашиб лось. И всё это на западе переходит в Мытищи, на востоке - в Щёлково, на севере - в Ивантеевку, и лишь от Москвы город как следует отделён.
Автор VARANDEJ
Автор VARANDEJ
Ссылки по теме:
- Сказочная Исландия
- Самые главные скупердяи Голливуда
- В Норвегии откроют супер-экологичный отель на солнечных батареях
- Места, где можно спрятаться в случае зомби-апокалипсиса
- Британец пересёк 140-километровое монгольское озеро на коньках
Это далеко не все то гомно на которое стоит обратить внимание при чтении данного поста