16978
13
Пятьдесят пять лет назад, 5 декабря 1962 года, состоялась выставка в Манеже, которую посетил глава государства Никита Хрущев. Итогом стали не только прозвучавшие оскорбления, но и то, что вся эта история разделила художественную жизнь в СССР на "до" и "после".
"До", так или иначе, существовало современное искусство. Оно не было официальным, но и не было запрещенным. А вот уже "после" неугодные художники стали подвергаться преследованиям. Одни ушли работать в область дизайна и книжной графики — им просто нужно было хотя бы как-то зарабатывать. Другие стали "тунеядцами", как их определяла тогда официальная система: не будучи членами творческих союзов, эти люди не могли заниматься свободным творчеством. Над каждым нависал дамоклов меч — вполне реальный судебный срок.
Эта история с Хрущевым со временем обросла легендами, у многих участников появились свои версии случившегося. Это объяснимо: все происходило настолько стремительно, что времени осмыслить и запомнить детали просто не было.
Хрущева художники ждали с нетерпением. Леонид Рабичев, участник печально известной выставки, вспоминал, что кто-то даже предложил поставить в середину одного из залов кресло: предположили, что Никиту Сергеевича посадят в центре, а художники будут рассказывать ему о своих работах.
Хрущева художники ждали с нетерпением. Леонид Рабичев, участник печально известной выставки, вспоминал, что кто-то даже предложил поставить в середину одного из залов кресло: предположили, что Никиту Сергеевича посадят в центре, а художники будут рассказывать ему о своих работах.
×
Сначала Хрущева и его свиту повели в залы, где висели картины признанных классиков, в том числе Грекова и Дейнеки. По воспоминаниям очевидцев, "слом" произошел на работах Фалька, которые генсеку были непонятны, а значит, и не нравились. Дальше ситуация стала нарастать, как снежный ком.
Эрнст Неизвестный потом говорил, что, ожидая генсека на третьем этаже, он и его коллеги уже слышали "вопли главы государства". Владимир Янкилевский позже писал о том, что, когда Хрущев стал подниматься по лестнице, то все художники начали "вежливо аплодировать, на что Хрущев грубо нас оборвал: "Хватит хлопать, идите, показывайте вашу мазню!"
Эрнст Неизвестный потом говорил, что, ожидая генсека на третьем этаже, он и его коллеги уже слышали "вопли главы государства". Владимир Янкилевский позже писал о том, что, когда Хрущев стал подниматься по лестнице, то все художники начали "вежливо аплодировать, на что Хрущев грубо нас оборвал: "Хватит хлопать, идите, показывайте вашу мазню!"
Прежде чем спросить, “где здесь главный”, Хрущев три раза обежал довольно большой зал, где были представлены художники группы. Его движения были очень резки. Он то стремительно двигался от одной картины к другой, то возвращался назад, и все окружавшие его люди тут же услужливо пятились, наступая друг другу на ноги.
Со стороны это выглядело, как в комедийном фильме времен Чаплина. Первый раз взгляд Хрущева задержался на портрете девушки.
— Что это? Почему нет одного глаза? Это же морфинистка какая-то! – с каждым словом голос его становился визгливее…
— Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! … Что это такое? Вы что — мужики или пидарасы проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?…
Со стороны это выглядело, как в комедийном фильме времен Чаплина. Первый раз взгляд Хрущева задержался на портрете девушки.
— Что это? Почему нет одного глаза? Это же морфинистка какая-то! – с каждым словом голос его становился визгливее…
— Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! … Что это такое? Вы что — мужики или пидарасы проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?…
— Очень общо и непонятно. Вот что, Белютин, я вам говорю как Председатель Совета Министров: все это не нужно советскому народу. Понимаете, это я вам говорю! … Запретить! Все запретить! Прекратить это безобразие! Я приказываю! Я говорю! И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати всех поклонников этого выкорчевать!..
Во время осмотра сатирических рисунков художника Решетникова:
— Точно так, именно такое произведение. Вот это, говорит, лимон. Так это ребенок свое говно размазал.
— Надо навести порядок. Что мы вот с этой мазней пойдем в коммунизм? Вот это является мобилизующим духовные силы народа на подвиг? Вот это? Это очень серьезно, это поражение, конечно, и министерства культуры, потому что, кто утверждал эти жюри.
Во время осмотра сатирических рисунков художника Решетникова:
— Точно так, именно такое произведение. Вот это, говорит, лимон. Так это ребенок свое говно размазал.
— Надо навести порядок. Что мы вот с этой мазней пойдем в коммунизм? Вот это является мобилизующим духовные силы народа на подвиг? Вот это? Это очень серьезно, это поражение, конечно, и министерства культуры, потому что, кто утверждал эти жюри.
— Господа, кто это делал?! Это — веяние искусства? Что это? Распущенность! Вы нас, стариков, считаете, что мы не понимаем. А мы считаем, что зря деньги народные тратили, учили вас. Портите материал и не платите народу за то, что он вас поил, кормил и учил.
Ну что это? Вот с этим мы пойдем в коммунизм? Это наше знамя? Это вдохновляющее произведение, которое призывает людей к борьбе?! Ну что это?! А это что?! Да это наркотическая девушка, загубленная жизнью! Вот она, мазня!
Слушайте, вы пи****сы или нормальные люди!? Это — пи****сы в живописи! Что вы на самом деле! Копейки мы вам не дадим! Вот все, кто хочет, пусть напишут список, дайте в правительство, что вы желаете выехать в свободный мир, — вы завтра получите паспорта и на дорогу!
Да, да, уезжайте! Там вам предоставят широкое поле деятельности, там вас поймут. А мы вас не понимаем и поддерживать не будем. Мы считаем это антисоветчиной, это аморальные вещи, которые не светят и не мобилизуют людей. А что вы даете?!
Ну что это? Вот с этим мы пойдем в коммунизм? Это наше знамя? Это вдохновляющее произведение, которое призывает людей к борьбе?! Ну что это?! А это что?! Да это наркотическая девушка, загубленная жизнью! Вот она, мазня!
Слушайте, вы пи****сы или нормальные люди!? Это — пи****сы в живописи! Что вы на самом деле! Копейки мы вам не дадим! Вот все, кто хочет, пусть напишут список, дайте в правительство, что вы желаете выехать в свободный мир, — вы завтра получите паспорта и на дорогу!
Да, да, уезжайте! Там вам предоставят широкое поле деятельности, там вас поймут. А мы вас не понимаем и поддерживать не будем. Мы считаем это антисоветчиной, это аморальные вещи, которые не светят и не мобилизуют людей. А что вы даете?!
- Кто автор этой мазни? Объясните. Мы же люди, вы хотите, чтобы мы вас поддержали. Ну что это?! Если бы они в другой хоть форме были, так горшки можно было накрыть, а эти и для горшков не годятся. Что это?
- Одна из картин Жутовского.
- Давайте его сюда! Вот какой красивый; если бы она на вас была похожа, я бы сказал — художник стоящий. Это же юродство. Зачем вы это пишете, для чего вы это делаете?!
ЖУТОВСКИЙ: Этот портрет моего брата.
— Штаны с вас спустить надо. Какой это брат? И вам не стыдно? Это юродство, а он говорит — это брат. Вы нормальный физически человек? Вы пи****ас или нормальный человек? Это — пи****сы в живописи.
- Одна из картин Жутовского.
- Давайте его сюда! Вот какой красивый; если бы она на вас была похожа, я бы сказал — художник стоящий. Это же юродство. Зачем вы это пишете, для чего вы это делаете?!
ЖУТОВСКИЙ: Этот портрет моего брата.
— Штаны с вас спустить надо. Какой это брат? И вам не стыдно? Это юродство, а он говорит — это брат. Вы нормальный физически человек? Вы пи****ас или нормальный человек? Это — пи****сы в живописи.
А. Н. ШЕЛЕПИН: – 2600 человек таких типов, из них большинство не работает.
— Вы дайте нам списки, мы вам дадим на дорогу за границу, бесплатно довезем и скажем счастливого пути. Может быть, станете когда-нибудь полезными, пройдете школу капитализма, и вот тогда вы узнаете, что такое жизнь и что такое кусок хлеба, как за него надо бороться и мобилизовывать людей.
А это что?! Это картина?! Вот это «новое» в живописи! Мы имеем право послать вас на лесоразработки и чтобы вы там лес рубили и отработали затраты, которые государство затратило на вас, и это будет справедливо. Отработать должны народу.
— Вы дайте нам списки, мы вам дадим на дорогу за границу, бесплатно довезем и скажем счастливого пути. Может быть, станете когда-нибудь полезными, пройдете школу капитализма, и вот тогда вы узнаете, что такое жизнь и что такое кусок хлеба, как за него надо бороться и мобилизовывать людей.
А это что?! Это картина?! Вот это «новое» в живописи! Мы имеем право послать вас на лесоразработки и чтобы вы там лес рубили и отработали затраты, которые государство затратило на вас, и это будет справедливо. Отработать должны народу.
- И это тоже ваше?! Фу ты, черт! А еще законодательствовать хотят. Всякое говно понарисовали; ослиное искусство.
Товарищ Ильичев, у меня еще большее возмущение сейчас за работу вашего отдела, за министерство культуры. Почему? Вы что, боитесь критиков, боитесь этих дегенератов, этих пидарасов?! Нормальный человек никогда не будет жить такой духовной жизнью.
Товарищ Ильичев, у меня еще большее возмущение сейчас за работу вашего отдела, за министерство культуры. Почему? Вы что, боитесь критиков, боитесь этих дегенератов, этих пидарасов?! Нормальный человек никогда не будет жить такой духовной жизнью.
Н. С. ХРУЩЕВ: – Где авторы? Где автор этой «ночи»? Это ночь? Ну, скажите, что это такое?
Худ. СОСТЕР: – По-моему, искусство не бывает одного плана, но бывают эксперименты. Одни агитируют, другие ищут новые пути и возможности, и все это идет в одно общее дело, потому что не может быть одного стиля на все века. Часто это очень трудно найти, поэтому бывают и ошибки, и находки. Это должно куда-то двигаться…
Н. С. ХРУЩЕВ: – Куда вы двигаетесь?! Я опять повторяю, я вас считаю пидарасами. Казалось бы, пидарасы — это добровольное дело, договоренность двух типов, а государство за это дает 10 лет, а раньше — каторга. И это во всем мире так, хотя и процветает на Западе этот вид «искусства». Так вот это — разновидность его. И вы хотите, чтобы мы вас финансировали!
Вы сами рехнулись и хотите, что мы бы поверили.
Господа, мы вам объявляем войну и мы, конечно, никогда вам там, где вы соприкасаетесь с молодежью, работы не дадим, и оформление художественных книг мы вам не дадим.
Худ. СОСТЕР: – По-моему, искусство не бывает одного плана, но бывают эксперименты. Одни агитируют, другие ищут новые пути и возможности, и все это идет в одно общее дело, потому что не может быть одного стиля на все века. Часто это очень трудно найти, поэтому бывают и ошибки, и находки. Это должно куда-то двигаться…
Н. С. ХРУЩЕВ: – Куда вы двигаетесь?! Я опять повторяю, я вас считаю пидарасами. Казалось бы, пидарасы — это добровольное дело, договоренность двух типов, а государство за это дает 10 лет, а раньше — каторга. И это во всем мире так, хотя и процветает на Западе этот вид «искусства». Так вот это — разновидность его. И вы хотите, чтобы мы вас финансировали!
Вы сами рехнулись и хотите, что мы бы поверили.
Господа, мы вам объявляем войну и мы, конечно, никогда вам там, где вы соприкасаетесь с молодежью, работы не дадим, и оформление художественных книг мы вам не дадим.
Н. С. ХРУЩЕВ: – Если хотите, рисуйте для себя, а лучше всего уезжайте; ваших собратьев мазил за границей много, и там уж не испортишь испорченного, если уж вольется капля в бочку дегтя, то от этого не изменится ни качество его, ни достоинства.
- Я рекомендовал бы исключить их из Союза художников.
– Я бы, например, сказал тем людям, которые увлекаются всякого рода мазней, не рисуют, не создают картины, а буквально мажут их: вы, господа, говорите, что мы, видимо, не доросли до понимания вашего искусства.
- Нет, мы, наш народ понимаем, что хорошо, а что плохо. И если эти, с позволения сказать «художники», которые не хотят трудиться для народа и вместе с народом, выразят желание поехать за границу к своим идейным собратьям, то пусть они попросят разрешения на выезд, в тот же день получат паспорта.
– Некоторые, видимо, стали стыдиться, что мы действительно, может быть, не доросли? Пошли к чертовой матери! Не доросли, что делать! Пусть судит нас история, а покамест нас история выдвинула, поэтому мы будем творить то, что полезно для нашего народа и для развития искусства… Сколько есть еще педерастов; так это же отклонение от нормы. Так вот это – педерасты в искусстве.
– Картина должна вдохновлять человека, она должна его возвышать, вдохновлять на подвиг ратный, трудовой. А это что?..
- Я рекомендовал бы исключить их из Союза художников.
– Я бы, например, сказал тем людям, которые увлекаются всякого рода мазней, не рисуют, не создают картины, а буквально мажут их: вы, господа, говорите, что мы, видимо, не доросли до понимания вашего искусства.
- Нет, мы, наш народ понимаем, что хорошо, а что плохо. И если эти, с позволения сказать «художники», которые не хотят трудиться для народа и вместе с народом, выразят желание поехать за границу к своим идейным собратьям, то пусть они попросят разрешения на выезд, в тот же день получат паспорта.
– Некоторые, видимо, стали стыдиться, что мы действительно, может быть, не доросли? Пошли к чертовой матери! Не доросли, что делать! Пусть судит нас история, а покамест нас история выдвинула, поэтому мы будем творить то, что полезно для нашего народа и для развития искусства… Сколько есть еще педерастов; так это же отклонение от нормы. Так вот это – педерасты в искусстве.
– Картина должна вдохновлять человека, она должна его возвышать, вдохновлять на подвиг ратный, трудовой. А это что?..
Н. С. ХРУЩЕВ: - Это ваша работа?
Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ: - Это моя работа на конструкцию и пространство.
Н. С. ХРУЩЕВ: - Где вы медь берете? Кто вам дает медь? Я хочу привлечь к суду, как растратчика.
Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ: - Несколько лет назад медь у нас отпускалась в художественном фонде за наличный расчет. Кроме того, можно было собирать краны, тазы…
Н. С. ХРУЩЕВ: - Надо расследовать.
Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ: - Я не уворовал, поэтому я в этом отношении чистый.
Н. С. ХРУЩЕВ: – Советую, уезжайте за границу, может быть, вы будете капиталистом.
Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ: – Не хочу я никуда ехать. Ко мне очень хорошо относятся многие западные коммунисты, крупные художники. Они мне пишут письма, я им отвечаю. Это знают наши товарищи, которые этим занимаются. Есть художники, которых я очень люблю и уважаю и с мнением которых я считаюсь. Это очень сложный вопрос…
Н. С. ХРУЩЕВ: – Коммунистов объединяет единая идея — борьба за коммунизм, борьба против эксплуататоров.
Вот, например, джаза я терпеть не могу. Откуда джаз пришел? От негров. Негры теперь освобождаются. Что такое джаз? Это какие-то невероятные звуки, нагромождение звуков. Меня это раздражает. Я люблю мелодичные звуки, я люблю и живопись такую, которую можно смотреть.
Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ: - Это моя работа на конструкцию и пространство.
Н. С. ХРУЩЕВ: - Где вы медь берете? Кто вам дает медь? Я хочу привлечь к суду, как растратчика.
Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ: - Несколько лет назад медь у нас отпускалась в художественном фонде за наличный расчет. Кроме того, можно было собирать краны, тазы…
Н. С. ХРУЩЕВ: - Надо расследовать.
Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ: - Я не уворовал, поэтому я в этом отношении чистый.
Н. С. ХРУЩЕВ: – Советую, уезжайте за границу, может быть, вы будете капиталистом.
Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ: – Не хочу я никуда ехать. Ко мне очень хорошо относятся многие западные коммунисты, крупные художники. Они мне пишут письма, я им отвечаю. Это знают наши товарищи, которые этим занимаются. Есть художники, которых я очень люблю и уважаю и с мнением которых я считаюсь. Это очень сложный вопрос…
Н. С. ХРУЩЕВ: – Коммунистов объединяет единая идея — борьба за коммунизм, борьба против эксплуататоров.
Вот, например, джаза я терпеть не могу. Откуда джаз пришел? От негров. Негры теперь освобождаются. Что такое джаз? Это какие-то невероятные звуки, нагромождение звуков. Меня это раздражает. Я люблю мелодичные звуки, я люблю и живопись такую, которую можно смотреть.
Все присутствовавшие, по свидетельствам очевидцев, находились в состоянии шока. Даже выйдя из Манежа, никто не уходил — все стояли и ждали немедленных арестов. В состоянии страха жили и последующие дни, однако арестов не было, формально никаких репрессивных мер не применяли. Это, как считают многие, и было главным достижением и завоеванием хрущевского правления.
Несколько лет спустя художник Жутовский посещал Хрущева у того на даче — бывший генсек был уже отстранен от власти и вел спокойный и размеренный образ жизни. Жутовский говорил, что Хрущев вроде бы даже извинился и сказал, что "его накрутили". А Эрнст Неизвестный позже сделал знаменитый черно-белый надгробный памятник Хрущеву. Данный факт сам скульптор называл самым невероятным итогом этого скандала.
Несколько лет спустя художник Жутовский посещал Хрущева у того на даче — бывший генсек был уже отстранен от власти и вел спокойный и размеренный образ жизни. Жутовский говорил, что Хрущев вроде бы даже извинился и сказал, что "его накрутили". А Эрнст Неизвестный позже сделал знаменитый черно-белый надгробный памятник Хрущеву. Данный факт сам скульптор называл самым невероятным итогом этого скандала.
Кстати, ту картину, в которую плюнул Хрущёв, Леонид Мечников впоследствии холил и лелеял обвёл место плевка, водил публику смотреть. Она же и стала гвоздём реконструкции выставки "Новой реальности" в 2012 году в том же Манеже.
Заработать любым способом - даже на слюне Хрущева.
Показательно.
p/s(Лучше пусть прогонят меня, чем оставят подпевалой)
Миф о плане Даллеса родился в 1976 году. Всего 41 год назад, в тот период когда многие чувствовали, что со страной что-то не так и искали объяснения этому.
Вы, очевидно, перепутали с "Бульдозерной выставкой", несанкционированная уличная выставка картин, организованная 15 сентября 1974 года московскими художниками-нонконформистами на окраине Москвы в Беляево, на пересечении улиц Островитянова и Профсоюзной. Была уничтожена сотрудниками милиции при помощи поливочных машин и бульдозеров, отчего получила своё название. Так это не к Хрущеву, это к Брежневу...
Отсюда симфонические концерты по ТВ, замечательные тв спектакли. Пытались поднять людей, грязь они и так найдут. Отсюда - цензура. Я считаю, правильно делали.