13600
1
Это был 1986 год. Когда я по распределению прибыл в Военную прокуратуру Бакинского гарнизона.
- Откройте сейф и покажите содержимое.
- Зачем?
- Там лежат денежные средства, полученные вами в качестве взятки.
Двое были еще молодыми и зелёными, но уже зубастыми чекистами, присланными из Москвы. И отвязаться от них возможностей никаких не было.
Начальник районного отдела КГБ вздохнул, криво усмехнулся и кивнул:
- Хорошо.
Полковник открыл сейф, глядя, как с торжеством загорелись глаза щенков. Вытащил пистолет. Передернул затвор. И угостил каждого из визитёров пулей. После этого застрелился сам. В сейфе действительно лежала крупная сумма денег...
Это был 1986 год. Когда я по распределению прибыл в Военную прокуратуру Бакинского гарнизона, это уголовное дело уже было прекращено в связи со смертью обвиняемого. В глубь, конечно, никто не копал. Но ажиотажа оно вызвало много.
Самое интересное, что среди старших товарищей никакого особого осуждения эксцентричным поступком мздоимца в погонах я не нашёл.
- Ну а что такого? – говорил мне помощник прокурора. – Пойми. Полковник был уважаемым человеком. Авторитетом в Баку. А тут два сопляка его смешали с грязью. Вот и поплатились. Ну а у него после такого уже выхода не было. Это Азербайджан, дорогой мой. Забудь ты тут о Большой Земле.
Через некоторое время я понял, что попал в Зазеркалье. Это не был феодализм, капитализм или первобытнообщинный строй. Это был какой-то параллельный мозаичный мир, где были элементы и пещеры, и атомного века. При этом всё это было сведено в стройную систему, которую даже коррупционной не назвать. Это было нечто совершенно отдельное.
- Возьми обычный район, - наставляли меня. – Запомни, большие должности здесь достаются или за деньги, или по клановым основаниям. Деньги зарабатывают все, кто как может и не может. В районе все руководители госучреждений и предприятий, цеховики обязаны платить. Платят секретарю райкома, потому что он хозяин района. И платят начальнику райотдела КГБ, потому что он всё про всех знает и с Москвой связь имеет. И так везде. Естественно, местные руководители платят наверх. Таким образом образуется идеальное строение – самое древнее из крупных строений на Земле – пирамида.
Как дела обстояли в народном хозяйстве не знаю. Я насмотрелся на местные правоохранительные органы, в основном на следственные. И картина была для нас, «колониальной администрации и оккупантов» (как нас потом называли), восхитительная и непостижимая.
Следователь ОВД в то время имел атрибуты, обязательные, как удостоверение и форма. Во-первых, он должен был одеваться в очень дорогие костюмы и при таких же шикарных галстуках. Под окном у него обязательно должна была стоять машина «Жигули» - на «Волгах» ездили начальники. Руки оттягивали дорогущие по тем временам часы «Ориент» - стоили тогда от двух до пяти сотен рублей и ими были завалены все комиссионные – они были элементами престижа. И, даже если не куришь, на столе у тебя должны лежать сигареты «Мальборо» - элемент западной шикарной жизни. «Дымок» стоил копеек двадцать, а у фарцовщиков «Мальборо» шло по семь рублей.
- К чему всё это? – спрашивал я знакомого следователя.
- Ты не понимаешь. К тебе приходит проситель. Если ты сидишь задрипанный, в свитере, и куришь «ТУ». Ну сколько он тебе даст? Подумает – тысячу этому нищеброду за глаза хватит. А если ты весь лучишься деньгами, то ниже чем с пятёрки он и разговор не начнёт.
Правоохранительные органы были пылесосом, выкачивающим средства из населения, жившего, кстати, вовсе небогато, несмотря на то, что только РСФСР и Азербайджан были недотационными республиками. Конечно, порядок при СССР был везде, так что за разбои грабежи особо денег не сдерёшь. Поэтому сами денежными считались должности следователей и дознавателей по дорожным происшествиям. Тогда ещё статья была, что за ДТП уголовная ответственность наступала даже при причинении материального ущерба. А специфика расследования данного вида преступлений в том, что их можно развернуть на противоположную сторону без всяких усилий. При следственном эксперименте машину на пять метров ближе поставил, и вот уже по формуле водитель не имел технической возможности остановиться. Ну и дела БХСС – один опер хватался, что работал всю жизнь честно, все дела до ума доводил, а брал только по ответвлениям – в любом большом деле накапливается информация, по которой ничего не докажешь, но можно ошкурить жуликов первостатейно.
Следователь работал не один. При нём была машинистка, печатавшая постановление. И мальчик на побегушках с пробегом пять тысяч километров, который отвозил документы, развозил повестки, то, на что уходит львиная доля рабочего времени в следствии. Естественно, оплачивалась прислуга за счёт следователя.
В самих отделах порой творились чудеса. Если в столице ещё было какое-то подобие нормальной жизни, то на селе приходил начальник, забирал зарплату всех сотрудников со словами «вы что, за эти подачки сюда работать пришли», и те только расписывались.
При этом неписанное правило – сколько бы ты не наворовал, две трети вынь да отдай начальству. Потому что у начальства своё начальство, да ещё местные власти надо подкармливать - в райком, прокуратуру, суды носить. И не дай Бог ты скрысишь копеечку. Узнают и раздавят. Подставят под взятку и устроят показательный процесс. В Закавказье правило было - влетевших и не отмазавшихся образцово показательно карали по самым высоким расценкам, вполне могли и расстрелять, чтобы продемонстрировать Москве принципиальный подход в борьбе с расхищениями и взяточничеством.
Расценки на правоохранительные услуги колебались, но были однотипные. За ДТП – несколько тысяч рублей (от двух до десяти). А вот кто попался на хищениях – там в ход шли большие деньги. Переквалификация с расстрельной статьи хищение в особо-крупных размерах» на хищение госимущества в крупных размерах стоило в среднем четыреста тысяч рублей, поскольку речь шла о жизни и смерти. Но когда какие-то колхозники притащили прокурорским за решение вопроса полтора миллиона, их тут же арестовали – сумма уж очень большая была, сочли это за провокацию.
В какой-то период в военную прокуратуру стали ломиться местные. Мы воспринимали нашу жизнь как каторгу – работали без выходных, делали всё сами, преступность росла, начальство чудило, было очень тяжело. Зарплата была вроде приличная – двести семьдесят у следака, но цены в Баку кусались – из магазинов, спасибо Пятнистому Врагу, всё исчезло, а чёрный рынок выметал наличность. И для нас было удивительно, что местные с таким упорством хотят попасть в наш ад. Объяснялось всё просто. Разговорился с одним таким кандидатом, закончившим Бакинский университет.
- В нашу местную прокуратуру попасть – двадцать тысяч надо заплатить, - поведал он. – В милицию следователем – тысяч семь. Постовым две, а если хочешь на машине ездить патрульной – то ещё и стоимость машины дай – пять тысяч. А у меня денег нет таких. Только в прокуратуру военную идти.
На их беду наверху было известно, что творится в правоохранительной системе, поэтому был приказ – местных не брать и по распределению из ВКИМО в военную прокуратуру в Закавказских республиках не направлять. Кстати, сразу же после этого приказа к нам распределили одних азербайджанцев – приказ, конечно, есть приказ, но оче-е-ень важные семейные обстоятельства у них всех возникли. Хотя, конечно, в военной системе им раздолья не было. Взяток мы не брали (за редким исключением), но престиж!
Интересно, что подобное творилось во всем регионе. У меня знакомый попал работать начальником штаба в полк дорожно-патрульной службы МВД Грузинской ССР. Собрал на месячное подведение итогов начальников штабов батальонов – всех троих. А по завершении совещания увидел, что на каждом сиденье лежит газета. Развернул и чуть в обморок не грохнулся – в каждой по пять тысяч рублей. Он в сумрачном состоянии позвонил своему дядьке, который его толкнул на эту должность:
- Дядя, это провокация.
- Какая провокация. Это налог. Возьми эти деньги, купюры получше выбери и половину командиру отнеси.
Начштаба взял все деньги и отдал командиру. Тот пересчитал, хмыкнул.
- А твоя доля?
- Мне не надо.
На следующий месяц командир взял половину купюр и подвинул начштаба:
- Бери. Мы тут взяточники, а ты один чистенький? Не выйдет! Вылетишь отсюда, никакие связи не помогут.
Начштаба стал брать деньги, дошел до неврастении, ожидая ночного стука в дверь. Зато решил все свои материальные проблемы – машины, квартиры, дачи. А потом не выдержал и ушёл работать замначальника тюрьмы. Там была как раз перестановка кадров, и один капитан просил его посодействовать за двадцать тысяч (при зарплате двести) стать ему начальником колонии.
- Так тебя же не утвердят и через два месяцы выпрут.
- Ну и пусть. Я за два месяца все верну и разбогатею…
Грузия была более демократичным краем. Там начальники брали со своих людей всего лишь половину заработанного.
Думаю, в других отраслях творилось то же самое. Работали подпольные цеха. Директора совхозов воспринимали свои угодья как приусадебное хозяйство, а крестьян как холопов, платив им не по ведомости, а как сердце вещует. Все московские больницы были забиты кавказцами – не потому, что это престижно, а потому что местные медвузы готовили врачей-киллеров – поступали туда за взятки, экзамены сдавали за взятки, распределялись за взятки, так что хорошего врача можно было найти только в самых глухих районах, куда засылали тех, кто пробился своей головой.
Ну и были там всяческие сопутствующие радости. Я попал будто в какой-то боевик иностранный. Творилось то, что в России и вообразить невозможно. Перед моим приездом капитан внутренней службы зашёл в кабинет Министра внутренних дел и расстрелял его – после этого в МВД можно было попасть только с сопровождающими. Шла борьба между КГБ и МВД, так что контрразведчики похитили выехавшего в отпуск крупного милицейского офицера и держали его месяц в избушке, водя на расстрел и выбивая под запись показания. У нас был дознаватель, так его одноклассник, непьющий некурящий спортсмен, заведовал синдикатом киллеров – в тайник заказчик кладет данные на жертву и фотографию, а также деньги, а потом через пару дней труп находят или не находят на Нефтяных камнях. Много ещё чего было, что не укладывалось в сознание русского человека.
Самое смешное – это не прекращалось там никогда. Даже коррупцией не назвать. Просто так принято. И при Сталине было – Мингрельское дело, по которому сейчас так плачут либералы, родилось именно из-за повального мздоимства, и вождь не успел навести порядок. Вот те правила и стали кочевать из десятилетия в десятилетие. При Сталине Первый секретарь ЦК Азербайджана Багиров шёл по городу, ему в ноги бросались просители с жалобами и подползали на коленях. А потом дошел он до того, что заставлял холопов на даче собирать груши и торговать ими на рынках. Так что край такой. Из Закавказья эта зараза распространялась и в Россию. Сначала робко, а потом все крепче. И уже в семидесятых годах нельзя было найти в Москве номер в гостинице – богатый грузин двадцать рублей дал администратору, чтобы поселиться, а ты со своим паспортом лезешь. Стали они просачиваться и в другие сферы. Особенно в торговлю. «Богатый грузин две цены «Волги» дал. А ты, передовик производства, нам не нужен». Так и шло разложение. Традиционно разлагался сперва юг, где в Краснодарском и Ставропольском крае были и мздоимство, и цеховики, и огромные бабки крутились.
У меня отец немного знал Шевранадзе и разговаривал с ним, когда того назначили Первым секретарём вГрузию и он объявил бой коррупции.
- Тут двух тридцать седьмых годов не хватит, - мечтательно произнёс в будущем главный демократ СССР.
Одной из самых грандиознейших ошибок коммунистов была опора на национальные кадры, был создан некий «националсоциализм». Нужно было к чертям, как Сталин сперва хотел, все эти республики ликвидировать, а руководство ставить только из России с подчинённым карательным аппаратам. Может тогда и удалось бы всё это перебороть.
Надо отдать должное, при Горбачёве эту вольницу стали немного зажимать. Комиссии кадровые стали вылавливать милиционеров, ездящих на собственных тачках и всячески гнидить. Начали исчезать «Мальборо» и «Ориенты». С голодухи местные следаки начали крысить по мелочам – воровали или подменивали вещдоки по делам, которые передавали нам (в основнмо аудиокассеты и автомобильную мелочёвку), брали под нас взятки, что потом служило предметами разбирательств. Начальник одного из районных розысков жаловался нам:
- У меня при моей должности в месяц остаётся не больше двух тысяч рублей. Это что творится?! Куда мы придём?!
Как ни странно, его устами вещала истина. Непреодолимая мощная сила – правоохранительная система, которую в Азербайджане воспринимали с подобострастием, как данную Аллахом, вдруг стала трещать по швам. Появились новые авторитеты – Народные фронты, которые Иуда Яковлев называл школами демократии. НФ вооружались усиленно и снюхивались с турецкой разведкой. Вот эти школы демократии и дали нам её первые уроки, выводя сотни тысяч человек на улицы и готовя свержение власти. И милицию начали бить – то, что ещё недавно было просто невозможно по традициям этого народа. А потом стали резать людей по национальному признаку. А после развала Союза установился, насколько я понимаю, нормальный байский режим со всеми сопутствующими.
Сейчас, размышляя над всем этим, я так понимаю, что Горбачёвская Москва вовсе не боролась с коррупцией в Закавказье, а мечтала сломать всю систему. Новую систему может создать только революция. А переворот и контрреволюция – это или хаос, или воссоздание старой системы в карикатурном виде, как это было в СССР. Так что пришёл хаос. Пришла большая кровь.
Теперь я понимаю, что систему ломать было нельзя. Если она есть, её можно изменить. Если её нет – то только хаос. Нужно было для начала понять, что там творится. И начать её постепенно приводить в божеский вид. Но поздний СССР такое уже не мог. Для таких шагов необходимо или жёсткая карательная практика, или единение народа на основе какой-то созидательной идеи, когда на первое место выходит общее дело, а не проклятое бабло. Должно быть устремление в будущее. Оно могло бы быть, если бы… Ну дальше все всё знают.
Сегодняшние борцы с коррупцией призывают именно к слому системы. Значит, к хаосу. Потому что когда система сломана, можно все – расстрелять за взятки якобы коррупционеров, а потом на их месте брать в тройне – что мы видим сегодня по нашим братьям или не совсем братьям…
Прошу прощения за большой объем. Но девяносто девять процентов информации и так осталось за бортом…
- Зачем?
- Там лежат денежные средства, полученные вами в качестве взятки.
Двое были еще молодыми и зелёными, но уже зубастыми чекистами, присланными из Москвы. И отвязаться от них возможностей никаких не было.
Начальник районного отдела КГБ вздохнул, криво усмехнулся и кивнул:
- Хорошо.
Полковник открыл сейф, глядя, как с торжеством загорелись глаза щенков. Вытащил пистолет. Передернул затвор. И угостил каждого из визитёров пулей. После этого застрелился сам. В сейфе действительно лежала крупная сумма денег...
Это был 1986 год. Когда я по распределению прибыл в Военную прокуратуру Бакинского гарнизона, это уголовное дело уже было прекращено в связи со смертью обвиняемого. В глубь, конечно, никто не копал. Но ажиотажа оно вызвало много.
Самое интересное, что среди старших товарищей никакого особого осуждения эксцентричным поступком мздоимца в погонах я не нашёл.
- Ну а что такого? – говорил мне помощник прокурора. – Пойми. Полковник был уважаемым человеком. Авторитетом в Баку. А тут два сопляка его смешали с грязью. Вот и поплатились. Ну а у него после такого уже выхода не было. Это Азербайджан, дорогой мой. Забудь ты тут о Большой Земле.
Через некоторое время я понял, что попал в Зазеркалье. Это не был феодализм, капитализм или первобытнообщинный строй. Это был какой-то параллельный мозаичный мир, где были элементы и пещеры, и атомного века. При этом всё это было сведено в стройную систему, которую даже коррупционной не назвать. Это было нечто совершенно отдельное.
- Возьми обычный район, - наставляли меня. – Запомни, большие должности здесь достаются или за деньги, или по клановым основаниям. Деньги зарабатывают все, кто как может и не может. В районе все руководители госучреждений и предприятий, цеховики обязаны платить. Платят секретарю райкома, потому что он хозяин района. И платят начальнику райотдела КГБ, потому что он всё про всех знает и с Москвой связь имеет. И так везде. Естественно, местные руководители платят наверх. Таким образом образуется идеальное строение – самое древнее из крупных строений на Земле – пирамида.
Как дела обстояли в народном хозяйстве не знаю. Я насмотрелся на местные правоохранительные органы, в основном на следственные. И картина была для нас, «колониальной администрации и оккупантов» (как нас потом называли), восхитительная и непостижимая.
Следователь ОВД в то время имел атрибуты, обязательные, как удостоверение и форма. Во-первых, он должен был одеваться в очень дорогие костюмы и при таких же шикарных галстуках. Под окном у него обязательно должна была стоять машина «Жигули» - на «Волгах» ездили начальники. Руки оттягивали дорогущие по тем временам часы «Ориент» - стоили тогда от двух до пяти сотен рублей и ими были завалены все комиссионные – они были элементами престижа. И, даже если не куришь, на столе у тебя должны лежать сигареты «Мальборо» - элемент западной шикарной жизни. «Дымок» стоил копеек двадцать, а у фарцовщиков «Мальборо» шло по семь рублей.
- К чему всё это? – спрашивал я знакомого следователя.
- Ты не понимаешь. К тебе приходит проситель. Если ты сидишь задрипанный, в свитере, и куришь «ТУ». Ну сколько он тебе даст? Подумает – тысячу этому нищеброду за глаза хватит. А если ты весь лучишься деньгами, то ниже чем с пятёрки он и разговор не начнёт.
Правоохранительные органы были пылесосом, выкачивающим средства из населения, жившего, кстати, вовсе небогато, несмотря на то, что только РСФСР и Азербайджан были недотационными республиками. Конечно, порядок при СССР был везде, так что за разбои грабежи особо денег не сдерёшь. Поэтому сами денежными считались должности следователей и дознавателей по дорожным происшествиям. Тогда ещё статья была, что за ДТП уголовная ответственность наступала даже при причинении материального ущерба. А специфика расследования данного вида преступлений в том, что их можно развернуть на противоположную сторону без всяких усилий. При следственном эксперименте машину на пять метров ближе поставил, и вот уже по формуле водитель не имел технической возможности остановиться. Ну и дела БХСС – один опер хватался, что работал всю жизнь честно, все дела до ума доводил, а брал только по ответвлениям – в любом большом деле накапливается информация, по которой ничего не докажешь, но можно ошкурить жуликов первостатейно.
Следователь работал не один. При нём была машинистка, печатавшая постановление. И мальчик на побегушках с пробегом пять тысяч километров, который отвозил документы, развозил повестки, то, на что уходит львиная доля рабочего времени в следствии. Естественно, оплачивалась прислуга за счёт следователя.
В самих отделах порой творились чудеса. Если в столице ещё было какое-то подобие нормальной жизни, то на селе приходил начальник, забирал зарплату всех сотрудников со словами «вы что, за эти подачки сюда работать пришли», и те только расписывались.
При этом неписанное правило – сколько бы ты не наворовал, две трети вынь да отдай начальству. Потому что у начальства своё начальство, да ещё местные власти надо подкармливать - в райком, прокуратуру, суды носить. И не дай Бог ты скрысишь копеечку. Узнают и раздавят. Подставят под взятку и устроят показательный процесс. В Закавказье правило было - влетевших и не отмазавшихся образцово показательно карали по самым высоким расценкам, вполне могли и расстрелять, чтобы продемонстрировать Москве принципиальный подход в борьбе с расхищениями и взяточничеством.
Расценки на правоохранительные услуги колебались, но были однотипные. За ДТП – несколько тысяч рублей (от двух до десяти). А вот кто попался на хищениях – там в ход шли большие деньги. Переквалификация с расстрельной статьи хищение в особо-крупных размерах» на хищение госимущества в крупных размерах стоило в среднем четыреста тысяч рублей, поскольку речь шла о жизни и смерти. Но когда какие-то колхозники притащили прокурорским за решение вопроса полтора миллиона, их тут же арестовали – сумма уж очень большая была, сочли это за провокацию.
В какой-то период в военную прокуратуру стали ломиться местные. Мы воспринимали нашу жизнь как каторгу – работали без выходных, делали всё сами, преступность росла, начальство чудило, было очень тяжело. Зарплата была вроде приличная – двести семьдесят у следака, но цены в Баку кусались – из магазинов, спасибо Пятнистому Врагу, всё исчезло, а чёрный рынок выметал наличность. И для нас было удивительно, что местные с таким упорством хотят попасть в наш ад. Объяснялось всё просто. Разговорился с одним таким кандидатом, закончившим Бакинский университет.
- В нашу местную прокуратуру попасть – двадцать тысяч надо заплатить, - поведал он. – В милицию следователем – тысяч семь. Постовым две, а если хочешь на машине ездить патрульной – то ещё и стоимость машины дай – пять тысяч. А у меня денег нет таких. Только в прокуратуру военную идти.
На их беду наверху было известно, что творится в правоохранительной системе, поэтому был приказ – местных не брать и по распределению из ВКИМО в военную прокуратуру в Закавказских республиках не направлять. Кстати, сразу же после этого приказа к нам распределили одних азербайджанцев – приказ, конечно, есть приказ, но оче-е-ень важные семейные обстоятельства у них всех возникли. Хотя, конечно, в военной системе им раздолья не было. Взяток мы не брали (за редким исключением), но престиж!
Интересно, что подобное творилось во всем регионе. У меня знакомый попал работать начальником штаба в полк дорожно-патрульной службы МВД Грузинской ССР. Собрал на месячное подведение итогов начальников штабов батальонов – всех троих. А по завершении совещания увидел, что на каждом сиденье лежит газета. Развернул и чуть в обморок не грохнулся – в каждой по пять тысяч рублей. Он в сумрачном состоянии позвонил своему дядьке, который его толкнул на эту должность:
- Дядя, это провокация.
- Какая провокация. Это налог. Возьми эти деньги, купюры получше выбери и половину командиру отнеси.
Начштаба взял все деньги и отдал командиру. Тот пересчитал, хмыкнул.
- А твоя доля?
- Мне не надо.
На следующий месяц командир взял половину купюр и подвинул начштаба:
- Бери. Мы тут взяточники, а ты один чистенький? Не выйдет! Вылетишь отсюда, никакие связи не помогут.
Начштаба стал брать деньги, дошел до неврастении, ожидая ночного стука в дверь. Зато решил все свои материальные проблемы – машины, квартиры, дачи. А потом не выдержал и ушёл работать замначальника тюрьмы. Там была как раз перестановка кадров, и один капитан просил его посодействовать за двадцать тысяч (при зарплате двести) стать ему начальником колонии.
- Так тебя же не утвердят и через два месяцы выпрут.
- Ну и пусть. Я за два месяца все верну и разбогатею…
Грузия была более демократичным краем. Там начальники брали со своих людей всего лишь половину заработанного.
Думаю, в других отраслях творилось то же самое. Работали подпольные цеха. Директора совхозов воспринимали свои угодья как приусадебное хозяйство, а крестьян как холопов, платив им не по ведомости, а как сердце вещует. Все московские больницы были забиты кавказцами – не потому, что это престижно, а потому что местные медвузы готовили врачей-киллеров – поступали туда за взятки, экзамены сдавали за взятки, распределялись за взятки, так что хорошего врача можно было найти только в самых глухих районах, куда засылали тех, кто пробился своей головой.
Ну и были там всяческие сопутствующие радости. Я попал будто в какой-то боевик иностранный. Творилось то, что в России и вообразить невозможно. Перед моим приездом капитан внутренней службы зашёл в кабинет Министра внутренних дел и расстрелял его – после этого в МВД можно было попасть только с сопровождающими. Шла борьба между КГБ и МВД, так что контрразведчики похитили выехавшего в отпуск крупного милицейского офицера и держали его месяц в избушке, водя на расстрел и выбивая под запись показания. У нас был дознаватель, так его одноклассник, непьющий некурящий спортсмен, заведовал синдикатом киллеров – в тайник заказчик кладет данные на жертву и фотографию, а также деньги, а потом через пару дней труп находят или не находят на Нефтяных камнях. Много ещё чего было, что не укладывалось в сознание русского человека.
Самое смешное – это не прекращалось там никогда. Даже коррупцией не назвать. Просто так принято. И при Сталине было – Мингрельское дело, по которому сейчас так плачут либералы, родилось именно из-за повального мздоимства, и вождь не успел навести порядок. Вот те правила и стали кочевать из десятилетия в десятилетие. При Сталине Первый секретарь ЦК Азербайджана Багиров шёл по городу, ему в ноги бросались просители с жалобами и подползали на коленях. А потом дошел он до того, что заставлял холопов на даче собирать груши и торговать ими на рынках. Так что край такой. Из Закавказья эта зараза распространялась и в Россию. Сначала робко, а потом все крепче. И уже в семидесятых годах нельзя было найти в Москве номер в гостинице – богатый грузин двадцать рублей дал администратору, чтобы поселиться, а ты со своим паспортом лезешь. Стали они просачиваться и в другие сферы. Особенно в торговлю. «Богатый грузин две цены «Волги» дал. А ты, передовик производства, нам не нужен». Так и шло разложение. Традиционно разлагался сперва юг, где в Краснодарском и Ставропольском крае были и мздоимство, и цеховики, и огромные бабки крутились.
У меня отец немного знал Шевранадзе и разговаривал с ним, когда того назначили Первым секретарём вГрузию и он объявил бой коррупции.
- Тут двух тридцать седьмых годов не хватит, - мечтательно произнёс в будущем главный демократ СССР.
Одной из самых грандиознейших ошибок коммунистов была опора на национальные кадры, был создан некий «националсоциализм». Нужно было к чертям, как Сталин сперва хотел, все эти республики ликвидировать, а руководство ставить только из России с подчинённым карательным аппаратам. Может тогда и удалось бы всё это перебороть.
Надо отдать должное, при Горбачёве эту вольницу стали немного зажимать. Комиссии кадровые стали вылавливать милиционеров, ездящих на собственных тачках и всячески гнидить. Начали исчезать «Мальборо» и «Ориенты». С голодухи местные следаки начали крысить по мелочам – воровали или подменивали вещдоки по делам, которые передавали нам (в основнмо аудиокассеты и автомобильную мелочёвку), брали под нас взятки, что потом служило предметами разбирательств. Начальник одного из районных розысков жаловался нам:
- У меня при моей должности в месяц остаётся не больше двух тысяч рублей. Это что творится?! Куда мы придём?!
Как ни странно, его устами вещала истина. Непреодолимая мощная сила – правоохранительная система, которую в Азербайджане воспринимали с подобострастием, как данную Аллахом, вдруг стала трещать по швам. Появились новые авторитеты – Народные фронты, которые Иуда Яковлев называл школами демократии. НФ вооружались усиленно и снюхивались с турецкой разведкой. Вот эти школы демократии и дали нам её первые уроки, выводя сотни тысяч человек на улицы и готовя свержение власти. И милицию начали бить – то, что ещё недавно было просто невозможно по традициям этого народа. А потом стали резать людей по национальному признаку. А после развала Союза установился, насколько я понимаю, нормальный байский режим со всеми сопутствующими.
Сейчас, размышляя над всем этим, я так понимаю, что Горбачёвская Москва вовсе не боролась с коррупцией в Закавказье, а мечтала сломать всю систему. Новую систему может создать только революция. А переворот и контрреволюция – это или хаос, или воссоздание старой системы в карикатурном виде, как это было в СССР. Так что пришёл хаос. Пришла большая кровь.
Теперь я понимаю, что систему ломать было нельзя. Если она есть, её можно изменить. Если её нет – то только хаос. Нужно было для начала понять, что там творится. И начать её постепенно приводить в божеский вид. Но поздний СССР такое уже не мог. Для таких шагов необходимо или жёсткая карательная практика, или единение народа на основе какой-то созидательной идеи, когда на первое место выходит общее дело, а не проклятое бабло. Должно быть устремление в будущее. Оно могло бы быть, если бы… Ну дальше все всё знают.
Сегодняшние борцы с коррупцией призывают именно к слому системы. Значит, к хаосу. Потому что когда система сломана, можно все – расстрелять за взятки якобы коррупционеров, а потом на их месте брать в тройне – что мы видим сегодня по нашим братьям или не совсем братьям…
Прошу прощения за большой объем. Но девяносто девять процентов информации и так осталось за бортом…
Источник:
Новости партнёров
реклама
Сейчас никто и не помышляет взятку совать чиновнику или полицейскому, не говоря уже о вымогательстве со стороны последних. Оказалось традицию не так уж сложно сломать без всяких кровавых революций.
В статье правильно подмечено, что система работает как пирамида, и действует круговая порука. Без этих элементов большинство чиновников люто ссут брать на лапу и предпочитают жить тихо и скромно на зарплату, тем более, если все коллеги вокруг живут так же.
И причем тут тогда Сингапур? Он-то федерацией не является. Все-таки, изложите, пожалуйста, свое видение антикоррупционной программы. И как вы предлагаете обеспечить ее выполнение в российских условиях.
для того чтобы составить антикоррупционную программу нужно обладать очень большим объёмом спецефической информации, но это все в масштабе гос-ва, а вот в масштабе своего двора, очень даже не сложно, и у меня очень получается
А я разве говорил, что это невозможно? Я утверждал, что методы Сингапура в России в настоящий момент неосуществимы.
И потом самое главное - навести порядок и обеспечить процветание - не одно и то же. Не надо обладать специфическими знаниями что бы понять: коррупция - это следствие, а не причина.
П.С. А вот за ваш двор лично я рад. Однако идея теории малых дел несколько более объемна, нежели наведение порядка в собственном дворе.
это с одной стороны очень удобная позиция,
но слишком регрессивная,
во времена моего детства такое явление как женское курение почти отсутствовало, на улице проще было встретить инопланетянина чем курящую женщину, нет они конечно были, но они прятались, потому, что это очень порицалось обществом, в женщину с сигаретой стали бы тыкать пальцами, шушукаться за спиной, и тд,
к чему это я?
а вот к чему - существует огромнейшая сила имя которой общественное мнение , именно с помощью этой силы многие преступления которые, коррумпированные власти, хотели бы замять, доходят до суда и виновные несут наказания
когда в моей семье появился первый ребёнок и подрос до возраста детской площадки, я ужаснулся придя на неё,
общественное место для особой категории граждан, для наших детей, превратили в питейное заведение с качелями, мягко говоря, люди приходили и никого не стесняясь распаковывали напитки, одна дама в ответ на мои замечания грозилась даже полицию вызвать,
и это все с нашего молчаливого согласия, потом приняли антитабачный закон, к моему удовольствию, и я начал гонять с площадок ещё и курильщиков,
и знаете, я понял одну вещь -
ГОСУДАРСТВО ЭТО МЫ
для того чтобы решить проблему алкоголизма во дворах, не нужно напрягать Путина,
для того чтобы прижать обнаглевший ЖЭК не надо звонить Медведеву, все в наших силах, нужно только желание
"для того чтобы решить проблему алкоголизма во дворах, не нужно напрягать Путина,
для того чтобы прижать обнаглевший ЖЭК не надо звонить Медведеву, все в наших силах, нужно только желание"
Это когда как. В Москве, где протестный потенциал очень велик - да. Именно за счет него мы имеем вменяемую программу реновации (хоть и нереализуемую) вместо грабительской. На местах все сложнее.
Но я хотел вам сказать о другом. Пример Сингапура - пример силовой, по сути, борьбы с коррупцией. То же было и в Грузии Саакашвили. Или Белоруссии. И этот метод не подойдет для гигантского государства. Или затянется лет на 500.
Пришли злые Русские, навязали им гигиену, образование, культуру, построили заводы, школы, университеты.
Надо было еще добавить: чем сильнее коррупция, тем стабильнее стабильность и "уверенность в завтрашнем дне".
Разве нельзя в рамках существующей системы (государственной и правовой) искоренить коррупцию?
Или ты нашел теплое местечко в этой коррупционной пирамиде?
Но устраивать революции, крича "вся система прогнила" - глупо. Хоть бог троицу любит, но надеюсь у нас ума хватит не допустить этого в очередной раз.
Блат, кумовство, коррупция.
Всегда ли полное искоренение коррупции благо?
Давайте возьмём Россию. Гайки закручиваются постоянно и неуклонно. Положительный процесс? Конечно!
Но у всего есть своя оборотная сторона.
К сожалению в России коррупция играет роль системного регулятора подстройки механизма управления.
Как известно в России "строгость закона всегда компенсировалась необязательностью исполнения".
А перефразируя сию пословицу получаем "идиотизмы законов компенсируется подстройкой чиновничьей коррупции."
Могу привести кучу примеров когда в России Думой и правительством принимались и принимаются законы которые применяясь в точном соответствии с буквой закона вводят целые отрасли в тупик и кризис.
Раньше чиновники на местах входили в положение бизнеса и решали эти вопросы... небескорыстно само собой... НО главное дело делалось!
Теперь потихоньку этому приходит конец. Коррупции всё меньше. Поздравляю! Но...
И к чему мы идём?
К тому что буква закона становится на вес золота.
К тому что законодательная работа становится ключевой.
К тому что Дума больше не может быть бутафорской.
А у нас в парламенте нет настоящих партий бизнеса, нет нормального лоббизма, нет хорошей связи с реальной промышленностью и рынком.
У нас правительство которое десятилетиями занимается не столько развитием промышленности сколько следованию неким либеральным догмам.
У нас нет Сталина который в ручном режиме мог разрулить любую ситуацию и придать импульс всей стране.
И что мы в таких условиях будем иметь в конце победы над коррупцией? Пирову победу.
Проблема в правоприменении.
Законы работают только там где есть ВОЛЯ их применять. И контроль само собой за их исполнением...
А у нас в России всегда воля была только одна - Царя батюшки, даже если он называется Генсек или Президент.
Путин к сожалению у нас не диктатор, а автократ. А этого для России маловато...
Китай развивается семимильными шагами, а мы топчемся на месте...
А так как я бакинскую систему и судебную и мвдшную и кгбшную знал с детства... вырос в суде и среди комитетчиков то поступая на юрфак я уже знал, что ни за что не пойду работать ни в прокуратуру ни в милицию. Только адвокатом...
С другой стороны эта система как после её назовут "красной" в перестройку и после неё способствовала тому что в Баку никогда не было ни бандитизма ни рэкета. Да и откуда было взяться бандитам если менты и были крышей всегда. )
Так что любая сущность имеет как отрицательные так и неожиданно положительные стороны.