13250
5
— Вас там ждут… — старенькая охранница нажала кнопку шлагбаума, пропуская на закрытую территорию машину заведующего.
Барским жестом заведующий поприветствовал тётку и, припарковавшись на единственное незанятое место, бодро зашагал к входной двери подстанции. Кивком поздоровавшись с диспетчерами и быстро просмотрев журнал замечаний, заведующий подошёл к своему кабинету, вставил ключ в замок и открыл дверь.
Барским жестом заведующий поприветствовал тётку и, припарковавшись на единственное незанятое место, бодро зашагал к входной двери подстанции. Кивком поздоровавшись с диспетчерами и быстро просмотрев журнал замечаний, заведующий подошёл к своему кабинету, вставил ключ в замок и открыл дверь.
Дверь в кабинет захлопнулась за ним с громким, похожим на пистолетный выстрел звуком. Звук короткой болью отозвался в голове, от чего у заведующего на секунду потемнело в глазах. Затем боль прошла, а зрение вновь вернулось к хозяину, преподнеся последнему сюрприз.
В полумраке кабинета за его столом сидел статный мужчина, с красивым, но очень бледным лицом. Лицо казалось ещё бледнее из-за строгого чёрного костюма и такого же галстука, резко контрастирующих с белоснежнейшей рубашкой. На столе стояли лёгкие закуски, правда очень изысканные, два хрустальных бокала, а также серая от вековой пыли бутылка с вином.
Справа в углу, где ещё вчера на полу стоял сейф, теперь весело играл огнём камин. Плотные шторы наглухо закрывали окна, создавая тот волшебный полумрак, который могут создать только плотные шторы и растопленный камин.
— Кто вы? Как вы попали в мой кабинет и что вообще происходит?
— Да вы не тушуйтесь, проходите, снимайте пальто, присаживайтесь. Всё-таки это пока ваш кабинет. Я в него немного булгаковщины, правда, добавил. Для антуража. Очень уважаю Булгакова. Надеюсь, вы не против?
— Кто вы? — заведующий снял пальто, но не присел, а стал доставать из кармана мобильник. — Как вы попали в мой кабинет и что вообще происходит? Это Вы меня ждёте?
— Охранница докладывала не обо мне. Вас ожидал другой человек. Очевидно, в спешке вы прошли мимо него. Вы правы. Я совершенно забыл представиться. Я — ваша смерть. И, пожалуйста, уберите мобильник. Он бесполезен. Вы забыли его зарядить.
Мобильник действительно оказался разряженным.
В полумраке кабинета за его столом сидел статный мужчина, с красивым, но очень бледным лицом. Лицо казалось ещё бледнее из-за строгого чёрного костюма и такого же галстука, резко контрастирующих с белоснежнейшей рубашкой. На столе стояли лёгкие закуски, правда очень изысканные, два хрустальных бокала, а также серая от вековой пыли бутылка с вином.
Справа в углу, где ещё вчера на полу стоял сейф, теперь весело играл огнём камин. Плотные шторы наглухо закрывали окна, создавая тот волшебный полумрак, который могут создать только плотные шторы и растопленный камин.
— Кто вы? Как вы попали в мой кабинет и что вообще происходит?
— Да вы не тушуйтесь, проходите, снимайте пальто, присаживайтесь. Всё-таки это пока ваш кабинет. Я в него немного булгаковщины, правда, добавил. Для антуража. Очень уважаю Булгакова. Надеюсь, вы не против?
— Кто вы? — заведующий снял пальто, но не присел, а стал доставать из кармана мобильник. — Как вы попали в мой кабинет и что вообще происходит? Это Вы меня ждёте?
— Охранница докладывала не обо мне. Вас ожидал другой человек. Очевидно, в спешке вы прошли мимо него. Вы правы. Я совершенно забыл представиться. Я — ваша смерть. И, пожалуйста, уберите мобильник. Он бесполезен. Вы забыли его зарядить.
Мобильник действительно оказался разряженным.
×
— Что значит "моя смерть"? Вы пришли убить меня? Вы сумасшедший? — бывший начальник воинской медсанчасти овладел собой, бросил пальто в шкаф и присел на единственный стул, стоящий рядом с накрытым столом.
— Упаси Господь! — гость истово перекрестился. — Я никого не убиваю. Убивают все, делом и словом: люди, звери, машины, стихия, наконец. Но не я. Я могу только прийти и ждать, когда вы сами решите пойти со мной.
— Значит, я могу и не захотеть?
— Конечно! У нас свободная страна и каждый имеет право на жизнь. Да вы не сидите просто так. Угощайтесь. Наливайте себе вина, мидию вилочкой подцепите. Наисвежайшая! Мои должностные обязанности не позволяют за вами поухаживать. Это расценивается как давление на клиента.
— А почему?... — заведующий запнулся, подыскивая слова.
— Не утруждайтесь, — гость улыбнулся. — То, что вы не сможете высказать, я прочитаю сам. Так вот. Оставьте эти древние представления о том, как должна выглядеть смерть. Коса… Скелет… Плащ… Фу. К каждому смерть, то есть я, приходит в том облике, который человеку подсознательно импонирует.
— А в моём случае? — заведующий всё же отпил из бокала.
— Вы привыкли к общению с начальственными чинами. В том числе и с военными. Смотрите им в рот, заискиваете в меру сил. Вы послушны и готовы на всё. Поэтому вам проще увидеть свою смерть в образе доброго лично к вам начальника.
— Ну уж прям, — заведующий скривился.
— Здесь всё, — гость придвинул к себе лежащий рядом с бутылкой электронный планшет. — Читаем. В жизни какими-то принципами вы обременены не были и ради удовлетворения своих целей были готовы на любую подлость, если, конечно, было кому прикрыть вашу задницу. Пример? Извольте. Вы же не будете отрицать, что, служа в армии, по просьбе руководства "сделать план", здоровых молодых ребят, которые не нравились лично вам, вы отправляли в психиатрические заведения? Вы же не станете отрицать, что уже на гражданской службе выживали с работы сотрудников, неугодных вашему руководству? Или запугивали своих подчинённых, пострадавших в автокатастрофах во время работы, чтобы они не требовали расследований и компенсаций?
— Упаси Господь! — гость истово перекрестился. — Я никого не убиваю. Убивают все, делом и словом: люди, звери, машины, стихия, наконец. Но не я. Я могу только прийти и ждать, когда вы сами решите пойти со мной.
— Значит, я могу и не захотеть?
— Конечно! У нас свободная страна и каждый имеет право на жизнь. Да вы не сидите просто так. Угощайтесь. Наливайте себе вина, мидию вилочкой подцепите. Наисвежайшая! Мои должностные обязанности не позволяют за вами поухаживать. Это расценивается как давление на клиента.
— А почему?... — заведующий запнулся, подыскивая слова.
— Не утруждайтесь, — гость улыбнулся. — То, что вы не сможете высказать, я прочитаю сам. Так вот. Оставьте эти древние представления о том, как должна выглядеть смерть. Коса… Скелет… Плащ… Фу. К каждому смерть, то есть я, приходит в том облике, который человеку подсознательно импонирует.
— А в моём случае? — заведующий всё же отпил из бокала.
— Вы привыкли к общению с начальственными чинами. В том числе и с военными. Смотрите им в рот, заискиваете в меру сил. Вы послушны и готовы на всё. Поэтому вам проще увидеть свою смерть в образе доброго лично к вам начальника.
— Ну уж прям, — заведующий скривился.
— Здесь всё, — гость придвинул к себе лежащий рядом с бутылкой электронный планшет. — Читаем. В жизни какими-то принципами вы обременены не были и ради удовлетворения своих целей были готовы на любую подлость, если, конечно, было кому прикрыть вашу задницу. Пример? Извольте. Вы же не будете отрицать, что, служа в армии, по просьбе руководства "сделать план", здоровых молодых ребят, которые не нравились лично вам, вы отправляли в психиатрические заведения? Вы же не станете отрицать, что уже на гражданской службе выживали с работы сотрудников, неугодных вашему руководству? Или запугивали своих подчинённых, пострадавших в автокатастрофах во время работы, чтобы они не требовали расследований и компенсаций?
Отложив планшет, гость вынул из нагрудного кармана смартфон. На экране был молодой ещё человек с лицом старика, прикованный правой рукой к руке сержанта полиции.
— Хорошие сейчас девайсы. Всё можно посмотреть онлайн, всё решить быстро, на месте. А не мотаться, как подорванный, из конца в конец с того света на этот.
— Но если вы не убиваете, тогда кто?
— Конкретно вас? Когда вы входили в кабинет, вам в затылок из пистолета выстрелил ваш бывший солдат. Один из тех, кого вы здоровым отправили в дурку. Там его реально сделали дураком, посадили на лекарства. Его избили в палате, он получил ушиб мозга и с тех пор страдает эпилепсией и приступами неконтролируемой агрессии. А поскольку психиатрические койки тоже сократили в угоду идола наживы, то парня выпустили два года назад. И все два года он жил тихо, пил свои таблетки. И искал вас. И нашёл ведь. Ну, что? Идёмте? — гость протянул руку.
— Я не хочу… — заведующий вспомнил новую молодую жену, почти даром доставшуюся квартиру, новую машину, хорошую премию за добросовестный труд — и спрятал обе руки за спину.
— Как угодно…
Гость тихо отступил в угол, где в камине догорали поленья, и исчез, растворившись в сладком дыму.
— Хорошие сейчас девайсы. Всё можно посмотреть онлайн, всё решить быстро, на месте. А не мотаться, как подорванный, из конца в конец с того света на этот.
— Но если вы не убиваете, тогда кто?
— Конкретно вас? Когда вы входили в кабинет, вам в затылок из пистолета выстрелил ваш бывший солдат. Один из тех, кого вы здоровым отправили в дурку. Там его реально сделали дураком, посадили на лекарства. Его избили в палате, он получил ушиб мозга и с тех пор страдает эпилепсией и приступами неконтролируемой агрессии. А поскольку психиатрические койки тоже сократили в угоду идола наживы, то парня выпустили два года назад. И все два года он жил тихо, пил свои таблетки. И искал вас. И нашёл ведь. Ну, что? Идёмте? — гость протянул руку.
— Я не хочу… — заведующий вспомнил новую молодую жену, почти даром доставшуюся квартиру, новую машину, хорошую премию за добросовестный труд — и спрятал обе руки за спину.
— Как угодно…
Гость тихо отступил в угол, где в камине догорали поленья, и исчез, растворившись в сладком дыму.
— Уф-ф-ф-ф. Ровно 30 минут качали. Думал, не заведём, — фельдшер взглянул на часы и покосился на врача. — Всё по стандартам пишете?
Стрелявший был освидетельствован, освобождён от наказания и помещён в психиатрическую больницу.
Заведующий вышел из комы, но больше никогда не разговаривал и только дико смеялся, услышав в радиоприёмнике военный марш или сирену скорой за окном. Поскольку ничего самостоятельно он делать больше не мог, то был помещён женой в богадельню, после чего она о нём забыла, упиваясь молодостью, обеспеченностью и свободой.
Врач получил благодарность от руководства. А потом его сократили в свете реорганизации службы.
Фельдшер… а что ему будет? Он теперь работает без врача. Один.
Стрелявший был освидетельствован, освобождён от наказания и помещён в психиатрическую больницу.
Заведующий вышел из комы, но больше никогда не разговаривал и только дико смеялся, услышав в радиоприёмнике военный марш или сирену скорой за окном. Поскольку ничего самостоятельно он делать больше не мог, то был помещён женой в богадельню, после чего она о нём забыла, упиваясь молодостью, обеспеченностью и свободой.
Врач получил благодарность от руководства. А потом его сократили в свете реорганизации службы.
Фельдшер… а что ему будет? Он теперь работает без врача. Один.
Источник:
Ссылки по теме:
- Осиротевший пес каждый день приходит на могилу хозяина
- Китайский тяжелоатлет сломал позвоночник при попытке поднять штангу со слишком большим весом
- Обгоревшее тело первой исполнительницы "ламбады" обнаружено в сгоревшей машине
- Тело понимает, когда смерть близка. И всё начинается так
- Цветы смерти
реклама
во славе Отца Своего с Ангелами Своими
и тогда воздаст каждому по делам его...
(от Матфея 16)
С позиции "смерть у каждого своя" навевает аналогии персонального ада с собранием в одном месте всех страхов конкретного человека одновременно.
Приятно было прочесть.
Только концовка скомкана немного.
Всегда жду с нетерпением ваши посты на Лайфе!
Спасибо вам за вашу работу и статьи!