Сколько сможешь унести

Толстячок в пиджаке, к которому Жнец обращался, остановился перевести дыхание. Две огромные сумки выпали из его рук на мощеную дорожку, и он в изнеможении опустился на один из своих баулов. Пот стекал у него по лбу и щекам, капая с тройного подбородка на галстук. Выудив из кармана брюк клетчатый платок, толстяк принялся утирать лицо.
— Опять?!.. — Жнец грозно взглянул на клиента.
— Я устал, — быстро ответил тот.
Свободная рука его легла на вторую сумку, словно он беспокоился, что Жнец может схватить ее и убежать прочь. Жнец сделал вид, будто ничего не заметил.
— Мне некогда ждать, — сказал он холодно. — Я не жду никого.
— Ну, меня подождешь, — отозвался толстяк, поправляя пиджак. — Я вот не тороплюсь. А вообще — мог бы и помочь, тогда быстрее добрались бы.
— Незачем было брать с собой…

— А это уже не твое дело, что я беру с собой.
— Вообще-то, это именно мое…
— Я тебя просил помочь, ты сказал — «тащи сам». Вот и отстань.
— Я сказал: «Оставь все, что имеешь, и иди за мной».
— Ага, сейчас, все бросил и пошел.
— Тебе не позволят войти с этими сумками.
Толстяк ухмыльнулся.
— Я так понимаю, решать будешь не ты. Верно?.. Ну вот и отвянь. Посмотрим еще, куда я войду, а куда не войду. Не такие двери, знаешь ли, открывали…
Он поднялся на ноги и, крякнув, поднял сумки. На лбу мгновенно проступили капли пота.
Жнец вздохнул.
Несколько минут спустя дорожка привела их к вратам. Маленькое оконце в левой створке было закрыто изнутри дощечкой с надписью: «Стучите». Жнец несколько раз гулко ударил рукоятью косы в дубовую обшивку ворот. За воротами послышалось ворчание, шорохи, чье-то кряхтение и звон ключей. Затем окошко распахнулось.
— А-а, это снова ты, Жнец, — сказал Петр. — Ну да, ну да. Я так и подумал. Кто у нас на этот раз?
Глаза за толстыми стеклами его очков сузились в щелки, сухие губы пришли в движение, отчего смешно задергалась клочковатая седая бороденка.
— А-а! Ну да, ну да… Минутку, сверюсь со списками…
Петр исчез. Из раскрытого окошка донесся шелест страниц и невнятное бормотание:
— Где же это у нас?.. Бэ, Вэ, Гэ… Нет, нет… В другом томе, наверное… Пэ, Рэ… Тьфу, пропасть!.. Сэ, Тэ…
— Будет он открывать, или нет?.. — раздраженно буркнул толстяк.
Он приподнялся на цыпочки, чтобы заглянуть в окошко, но ничего, кроме кусочка синего неба и сизых облаков разглядеть ему не удалось. Тем не менее, он не оставлял своих попыток до тех пор, пока белая борода Петра снова не замаячила в окне.
— Эй, Жнец, послушай-ка! Ты, должно быть, ошибся — этому не к нам. Веди туда, в другое место. Ну, ты знаешь. Его там ждут, лучше бы не опаздывать.
Жнец пожал плечами.
— Я ему так и сказал. А он говорит — если уж помер, то в рай. Сказал, сам разберется.
— Экий, ишь ты, — удивился Петр, бросая внимательный взгляд на толстячка. Тот с вызовом уставился на Петра.
— Открывать будете, или нет? — спросил толстяк.
— Нет, — покачал головой Петр. — Не положено. По инструкции. У меня строгие указания: нету в списках — значит…
— Значит, так, — прервал его толстяк, взмахивая рукой. — Я, дедуля, с вахтерами дела не обсуждаю. Открывай, давай, засов или что у вас там, и веди меня к главному. Вот с ним и поговорю.
Петр и Жнец переглянулись. Жнец пожал плечами. Петр снова принялся жевать губами, обдумывая что-то.
— Впустить-то, я, конечно, могу, — признался он. — Не по инструкции, конечно, ну да что ж?.. Мало ли, какая ошибка в списках. Вот только…
Тут взгляд Петра упал на сумки, стоявшие у ног толстяка.
— А это что?
Он снова прищурился и принялся рукой поправлять на носу тяжелую оправу очков.
— Это откуда?.. Это ты зачем с собой?.. Сюда с вещами не положено.
Толстяк ухватил баулы за ручки.
— Это мое.
— Бабло у него там, — сказал Жнец. — Баксы.
— Чего? — не понял Петр.
— Наличка, — пояснил Жнец. — Деньги.
— Это моя собственность! — возмутился толстяк. — Имею право! Мои бабки — хочу и ношу с собой.
Петр приоткрыл рот и заморгал.
— Но… Зачем?.. Сюда-то зачем притащил?..
— А кого колышет? — огрызнулся толстяк. — Не твое дело.
— Не захотел расстаться, — сказал Жнец. — Я ему говорил: с собой на тот свет не возьмешь. Отпусти. Оставь все, что имеешь…
— Ну?..
— Не отпустил. Поволок с собой.
— Мда.
— Слышь, дедуля, ты дверь откроешь, или до вечера будешь бороду мять?
Петр нервно отдернул руку от подбородка.
— Инструкция! — отрезал он. — С этими вот… С деньгами — не положено! Вообще с вещами нельзя.
— Та-ак, — протянул толстяк. — Ясно.
Наклонившись к сумке, он расстегнул молнию — совсем чуть-чуть, чтобы проходила рука — запустил внутрь ладонь и, порывшись, выудил пачку бледно-зеленых банкнот.
— А по пропуску? — спросил он.
Петр несколько раз моргнул. Потом поднял глаза на Жнеца.
— Это чего?..
— Наличные. Говорю же тебе, у него полные сумки денег.
— Никогда таких не видел. В наше время, помнится, медь да бронза ходила, ну и серебро, кто побогаче… Золото еще. Так это, говоришь, деньги? Никогда бы не подумал.
— Ясно, — повторил толстяк, снова запуская руку в сумку. — А если так?
Петр уставился на три пухлые зеленые пачки, которые покачивались перед его носом.
— Чудные какие-то, — сказал он. — Ты их мне, что ли, суешь? А на кой они мне тут?..
Он протянул руку и взял одну пачку из руки толстяка.
— И легкие совсем. Это вам не бронза…
— Ты видел? — подскочил толстяк, оборачиваясь к Жнецу. — Эй, видел? Он бабки взял.
— Видел, — кивнул Жнец. — И что?
— Взял бабки — значит, обязан открыть! Эй, дедуля, слышь! Отпирай засов, давай. У меня тут свидетель есть, что ты бабки взял. Оплачено, слышь!
Петр высунулся из окошка и показал Жнецу зеленую бумажку.
— Тоненькие какие, ты посмотри.
— Он говорит — теперь ты обязан его впустить.
— Почему? — удивился Петр.
— Ты взял его деньги.
— Точно, взял! — победным тоном подтвердил толстяк. — Свидетель есть.
— А-а, вон чего, — понял Петр. — Это ты меня с Хароном перепутал. Это он за монетку через реку переправлял. Так дед на пенсии давно. А у нас тут так не принято. Вот, держи.
Из окошка вылетели и рассыпались по земле бледно-зеленые бумажки. Толстяк с воплем бросился на них и принялся собирать.
— Я тебе, дедуля, припомню! — прошипел он. — Я тебя, слышь, в бараний рог!..
Торопливо затолкав купюры в сумку, он злобно посмотрел на Петра.
— Так что — не откроешь?
— Не-а.
— У-у-у!.. — толстяк неопределенно взмахнул ладошкой. Потом подхватил сумки. Пыхтя и отдуваясь, он сошел с дорожки и направился вдоль стены.
— Ты бы отвел его, куда следует, — сказал Петр Жнецу. — Сам-то не скоро доберется.
— Он не торопится, — пожал плечами Жнец.
— А-а!.. Ну да, ну да. Чаю попьешь, или дела?..
— Дела. А впрочем, знаешь, не откажусь от…
Он замер.
— Что там? — Петр высунулся из окошка и вывернул голову. — О!.. Ишь чего!..
Толстяк успел удалиться от ворот метров на двести. Остановившись под стеной, он взгромоздил одну сумку на другую и взобрался на них. Приподнимаясь на носки и подпрыгивая на своих баулах, он пытался теперь уцепиться за край стены.
— Не дотянется.
— Вот и мне кажется, что… Нет, ты погляди!.. Уцепился!
— И правда.
— Постой, я выйду, а то неудобно так смотреть… Вынести тебе чаю?..
— Да, пожалуйста. С лимоном, если можно.
— Сахару положу?
— Ложечку.
Окошко захлопнулось, за воротами забулькала вода, звякнула ложка. Потом одна створка чуть приоткрылась и Петр прошаркал наружу, держа в руке дымящуюся кружку.
— Держи! Не обожгись… Что, лезет?
— Пытается подтянуться. Спасибо.
— На здоровье.
Петр пошарил в складках своей белой туники.
— Конфетку?
Жнец молча принял конфету в костлявую ладонь и благодарно кивнул. Некоторое время они стояли в тишине, наблюдая за толстяком.
— Думаешь, перелезет? — спросил наконец Жнец.
— Ну, — пожевал губами Петр. — Может, и перелез бы. Я бы на его месте не пытался подцепить ногами сумку. Мешает она ему. И так-то не спортсмен…
— Согласен, — кивнул Жнец.
— А уж с таким грузом…
— Да.
— А впрочем, Бог в помо… Эх! Сорвался!..
— Неудачно. Вкусный чай, кстати.
— Рад, что нравится.
Воцарилось молчание. Жнец прихлебывал чай. Потом Петр сказал:
— Гляди-ка, отдышался. Опять полез, настойчивый какой.
Жнец кивнул.
В молчании они наблюдали за толстяком, пока их не окликнули.
— Эй, ну какого дьявола?.. Жнец, куда ты завел нашего клиента?..
Оба обернулись. По дорожке, ведущей к вратам, приближался запыхавшийся чертенок.
— Наши его обыскались, а он тут у вас гимнастикой занимается!..
— Извини, — сказал Жнец. — Вот, возьми конфетку.
Он протянул чертенку конфету. Тот быстро развернул фантик, засунул угощение за щеку и принялся жевать. Глаза его не отрывались от толстяка, штурмовавшего райскую стену.
— А чего это у него там?.. В сумках?..
— Деньги.
— Бабло! — радостно пояснил Петр. — Эти… Баксы! Зелененькие такие.
— Это хорошо, — чертенок потер ладошки. — Очень полезная штука в наших краях. Так что, я его забираю?
— Конечно, — разрешил Петр. — А вот позволь поинтересоваться… К вам что, можно с деньгами?..
— А то! — фыркнул чертенок. — С дорогой душой. Приноси, сколько сможешь.
— Ишь ты, — кивнул Петр Жнецу. — Вон как! А к нам нельзя. Инструкция!..
Чертенок пожал плечами.
— Так вам и котлы топить не надо, — сказал он.
Жнец поперхнулся чаем.
— А-а, — понял Петр. — Ну да. Ну да.

© alex-aka-jj