2264
13
При всём моём уважении к полякам, единственным, кроме норвежцев (крейсер утопили) оказавших хоть какой-то отпор, они тоже постоянно создавали сказки "о колоннах уничтоженных гарными панами Армат". Так было с "бомбёжкой Берлина", затем немцы создали миф о польской коннице атаковавшей немецкие танки (хотя французская конная академия такое действительно сделала в отчаянии). Как поляки "бомбили" Берлин в 1939 году.
Когда начинается война, её первой жертвой становится правда – эту мысль польский опыт сентября 1939 г. подтвердил тезисом, что одновременно первым победителем становится вымысел, или же враньё. Сентябрьский вымысел говорил миллионам полякам поверить в прорыв западного фронта, в бомбардировку Берлина и прочих немецких городов, в колоссальные польские успехи, в явно иную войну. Враньё говорило воевать в предвкушении победы, в то время как война неотвратимо приближалась к поражению. «Враг, хотя уничтожить наш боевой дух, старается распускать фальшивые новости, представляя ситуацию в максимально чёрных тонах – сообщали военные сводки Польского радио. – Кто ширит слухи или пораженческое настроение, является осознанным или неосознанным агентом врага и должен быть заклеймён как моральный саботажник». Люди знали только то, что могли прочитать в прессе или услышать от Польского радио. Образ войны в изложении этих источников – явно забытое, но, может быть, очень важное лицо сентября 1939 г.
×
Война на бумаге
Уже в первый день войны официальная сводка командования, опубликованная в прессе, сообщала о потерях лишь двух самолётов. Одновременно сообщали, что английская авиация контролирует немецкое воздушное пространство. Краковская «Tempo Dnia» сообщала 2 сентября: «В ответ на предательскую атаку немецкой авиации на мирные польские города польские лётчики бомбили Берлин и Гданьск». Из сообщения Верховного командования от 2 сентября, сообщающего, что в течении двух дней мы потеряли лишь 12 самолётов, можно было сделать вывод, что польские потери в налёте на Берлин были небольшими. Польская победа в небе над Гданьском была тем более ценной, что – как сообщала пресса в тот день – «гауляйтер Форстер объявил присоединение Гданьска к Рейху».
На следующий день в сводках превалировала информация о присоединение к войне Британии и Франции. Энтузиазму толпы, собравшейся в Варшаве перед британским посольством, не было границ. Польская пресса сообщала о «едином фронте свободы против германского варварства». Уже на следующий день сводка, передаваемая по радио, официально сообщала, что французская армия прорвала немецкий фронт в семи местах и устремилась вглубь Германии. «Express Poranny» от 6 сентября, подтверждая эту приятную для Польши новость, дополнял её информацией о налёте польских бомбардировщиков на Берлин. По очевидным причинам детали не сообщались, но Польскому радио удалось установить, что «все наши самолёты в количестве 30 вернулись без повреждений на свои аэродромы». Если кто-то ещё имел сомнения в успешном для Польши развитии событий, должен был поверить Стефану Стажинскому, геройскому гражданскому комиссару обороны Варшавы, который 9 сентября, в одном из первых исторических обращений к мирному населению сказал: «Немцы, желая защищаться на западе, должны отозвать свои войска с нашего фронта, чтобы перебросить их на фронт англо-французский. Уже перебросили на западный фронт шесть дивизий, много эскадрилий и танковых частей». Через неделю оказалось, что никто не перебросил на англо-французский фронт ни одного солдата.
ПЗЛ-37 «Лось» (польск. PZL.37 Łoś) — двухмоторный польский самолёт-бомбардировщик времён Второй мировой войны. Считается единственным польским самолётом, соответствовавшим стандартам авиации времён Второй мировой. Выпущено меньше сотни.
ПЗЛ-37 «Лось» (польск. PZL.37 Łoś) — двухмоторный польский самолёт-бомбардировщик времён Второй мировой войны. Считается единственным польским самолётом, соответствовавшим стандартам авиации времён Второй мировой. Выпущено меньше сотни.
Трудно сказать, что эта пропаганда принесла её режиссёру ожидаемую пользу. Были ли подразделения, которые, веря в успехи на других фронтах, воевали с большим рвением и старанием? Стало ли общество более дисциплинированным? Несмотря на все сомнения можно принять, что в большинстве случаев врущая пропаганда принесла только потери и беды.
Стреляйте не спеша
6 сентября битва на границе была уже проиграна. Немецкие танковые части без преград устремились к Варшаве. В этот день несколько высших офицеров во главе с генералом Соснковским и полковником Томашевским, аргументируя, что «уже завтра пушки будут греметь в середине города», потребовали рассказать полякам правду. Они опасались, что в Варшаве, «живущей обычной жизнью», может начаться паника и события выйдут из-под контроля. Приказ информировать Польшу о настоящем лице того сентября получил полковник Роман Умястовский. Это был прекрасный боевой офицер, до войны – командир 37-го пехотного полка в Кутне, человек большой интеллигентности, известный литератор. Вероятно поэтому и был неожиданно и не желая того назначен начальником пропаганды в Штабе Верховного главнокомандующего. Это его голос на волнах Польского радио в первые дни сентября увещевал: «Солдаты, стреляйте не спеша, каждый выстрел должен быть в цель. Стреляйте не спеша…». 6 сентября полковник Умястовский поговорил с маршалом Смыглым. Проинформировал его о хаотической эвакуации людей с территорий, занятых немцами. В Варшаву прибыли 150-200 тыс. человек, желающих воевать, осаждающих военные учреждения. «Верховный главнокомандующий в ответ сказал: ну тогда они должны идти за Вислу, и даже значительно дальше на восток. Это надо сказать…».
7TP — польский лёгкий танк 1930-х годов. Польский вариант «Виккерса 6-тонного», одного из самых распространённых танков межвоенного периода. Разработан в 1933—1934 годах, за время серийного выпуска в 1935—1939 годах было выпущено 132 танка.
6 сентября битва на границе была уже проиграна. Немецкие танковые части без преград устремились к Варшаве. В этот день несколько высших офицеров во главе с генералом Соснковским и полковником Томашевским, аргументируя, что «уже завтра пушки будут греметь в середине города», потребовали рассказать полякам правду. Они опасались, что в Варшаве, «живущей обычной жизнью», может начаться паника и события выйдут из-под контроля. Приказ информировать Польшу о настоящем лице того сентября получил полковник Роман Умястовский. Это был прекрасный боевой офицер, до войны – командир 37-го пехотного полка в Кутне, человек большой интеллигентности, известный литератор. Вероятно поэтому и был неожиданно и не желая того назначен начальником пропаганды в Штабе Верховного главнокомандующего. Это его голос на волнах Польского радио в первые дни сентября увещевал: «Солдаты, стреляйте не спеша, каждый выстрел должен быть в цель. Стреляйте не спеша…». 6 сентября полковник Умястовский поговорил с маршалом Смыглым. Проинформировал его о хаотической эвакуации людей с территорий, занятых немцами. В Варшаву прибыли 150-200 тыс. человек, желающих воевать, осаждающих военные учреждения. «Верховный главнокомандующий в ответ сказал: ну тогда они должны идти за Вислу, и даже значительно дальше на восток. Это надо сказать…».
7TP — польский лёгкий танк 1930-х годов. Польский вариант «Виккерса 6-тонного», одного из самых распространённых танков межвоенного периода. Разработан в 1933—1934 годах, за время серийного выпуска в 1935—1939 годах было выпущено 132 танка.
И полковник Умястовский, верно исполняя приказ Верховного главнокомандующего, сказал это. Около полуночи 6 сентября сообщил перед микрофоном Польского радио возможность появления немцев перед Варшавой уже в ближайшее время и призвал население столицы к массовому участию в постройке укреплений и баррикад. Одновременно сообщил, что мужчины, годные к военной службе, должны немедленно оставить столицу и идти на восток, где будут приняты в армию.
Гитлер принимает парад в Варшаве
Гитлер принимает парад в Варшаве
И случилось то, что должно было случиться. После недели внимания сентябрьскими вымыслам захваченные врасплох люди поддались панике. В ту ночь Варшаву оставили может 200 тыс., а может 300 тыс. людей. Шли на восток в неизвестность, без цели, под бомбы Люфтваффе. Начался сентябрьский апокалипсис Варшавы. История несправедливо положила вину за тот трагический призыв на полковника Умястовского. Как видится, первым виновником был фальшивый миф силы, поддерживаемый сентябрьскими выдумками даже тогда, когда правительство и высшая государственная власть убегали из небезопасной Варшавы.
"Штуки" над Польшей как на параде
"Штуки" над Польшей как на параде
Скандал на Вестерплатте
10 сентября, в воскресенье, в уже осаждённой Варшаве «Kurier Warszawski» в чёрной рамке на первой странице опубликовал некролог защитникам Вестерплатте: «Вечная память героям Вестерплатте. На восьмой день польско-немецкой войны, 8 сентября текущего года, в 11 часов 40 минут, после неслыханно героической борьбы погибли на посту смертью борцов последние из гарнизона на Вестерплатте, защищая польскую Балтику». Это была явная сентябрьская выдумка. И даже не потому, что неправильно названа дата капитуляция, которая состоялась 7 сентября. Смысл этого вранья, согласно которому погибли все, свыше 200, защитников (хотя на самом деле погибли лишь 15 солдат из Вестерплатте), был в том, чтобы пробудить в борющихся ещё поляках ненависть и желание отомстить. Константин Илдефонс Галчинский, поверивший, как и вся Польша, в этот обман, написал потрясающее стихотворение, в котором «четвёрками на небо шли солдаты с Вестерплатте». Только спустя годы оказалось, что легендарная уже оборона Вестерплатте требует основательного опровержения. Как следует из последних исследований историков, на второй день обороны майор Генрик Сухарский, комендант польской части, решил капитулировать. Трудно однозначно сказать почему.
10 сентября, в воскресенье, в уже осаждённой Варшаве «Kurier Warszawski» в чёрной рамке на первой странице опубликовал некролог защитникам Вестерплатте: «Вечная память героям Вестерплатте. На восьмой день польско-немецкой войны, 8 сентября текущего года, в 11 часов 40 минут, после неслыханно героической борьбы погибли на посту смертью борцов последние из гарнизона на Вестерплатте, защищая польскую Балтику». Это была явная сентябрьская выдумка. И даже не потому, что неправильно названа дата капитуляция, которая состоялась 7 сентября. Смысл этого вранья, согласно которому погибли все, свыше 200, защитников (хотя на самом деле погибли лишь 15 солдат из Вестерплатте), был в том, чтобы пробудить в борющихся ещё поляках ненависть и желание отомстить. Константин Илдефонс Галчинский, поверивший, как и вся Польша, в этот обман, написал потрясающее стихотворение, в котором «четвёрками на небо шли солдаты с Вестерплатте». Только спустя годы оказалось, что легендарная уже оборона Вестерплатте требует основательного опровержения. Как следует из последних исследований историков, на второй день обороны майор Генрик Сухарский, комендант польской части, решил капитулировать. Трудно однозначно сказать почему.
Историки, как и офицеры польской части, подозревают нервный срыв, который может постигнуть каждого солдата, а потому и командира. Майор Сухарский должен был спалить шифры связи с командованием побережья, а затем планировал сдать Вестерплатте. Его приказам воспротивились офицеры. Коменданта связали и изолировали в подвале от солдат. Командование принял его заместитель капитан Францишек Донбровский. Это он должен был до конца руководить геройской обороной. Эта сенсационная, а – как оказалось – также скандальная история в контексте сентябрьского вранья занимает необыкновенно важное место.
Может быть, было так, что Сухарский, прекрасный офицер, которого некто не мог заподозрить в трусости, уверенный в бессмысленности обороны больше 24 часов, понимающий положение своей части на польском лоскутке земли в окружении немецкой стихии, а одновременно уверенный в том, что ни на какую помощь не может рассчитывать, хотя спасти жизни подчинённых ему солдат, решил капитулировать. Он не мог не знать, что убийственный обстрел немецкого крейсера, как и непрекращающийся немецкий налёт на самом деле не причинит много вреда защитникам. Вероятно, не сорвался нервно полностью. Он только выполнял обязанности ответственного командира. Но столкнулся с бунтом своей части. Почему? Итак многое указывает на то, что услышав по радио 2 сентября, что мы бомбили Берлин, а под Гдыней высадился английский десант, офицеры и солдаты Вестерплатте решили бороться дальше. Даже вопреки приказам командира. Ведь кто капитулирует при – казалось бы – скорой победе? Когда капитулировали 7 сентября, упреждая очевидный немецкий штурм на Вестерплатте, уже знали, что их обманули. Не было никакого английского десанта. Не было никакого прорыва линии Зигфрида и никакой антигитлеровского восстания в Германии. И вероятно поэтому вернули командование своему освобождённому из подвала командиру, чтобы он представлял гарнизон во время капитуляции. Как будто вернули ему этим жестом честь – единственному, кто не дал себя обмануть.
65 лет после той войны остаётся вопрос, остаётся ли геройство солдата, обманутого командирами, геройством. И вероятно остаётся опыт того сентября, из которой для тех, кто знает историю, можно сделать вывод, что даже из наилучших побуждений нельзя обманывать свою нацию.
И миф живёт, процветает и обрастает новыми подробностями.
И миф живёт, процветает и обрастает новыми подробностями.
Бл.ядь, это уже, ИМХО, натуральная клиника в попытке "хоть тушкой, хоть чучелком", но подставить очко под "либеральные ценности".
Пиз.дец полнейший: солдаты, значит, воевали с вторгшимся на территорию их страны врагом, и, веря правительственной пропаганде, честно исполнили свой воинский долг - умерли в бою.
Какая-то ху.йня (которая НЕ воевала, и войну пережила) задаётся вопросом: а точно ли герой он был, тот солдат, сражавшийся и умерший за свою страну, следуя воинской присяге и приказам командования?
(Я не очень люблю поляков, но во Вторую Мировую они с немцами таки ВОЕВАЛИ, а не моментально "задрали лапки в гору". Пшеков "сдали" их союзники-нагличане, преследуя свои интересы)
Трофейные дошли с румынами до Сталинграда, да так там и остались...