"Мины прятали даже там"

Разминирование Курской области в разгаре. ВСУ, не успев закрепиться, шли на разные ухищрения — при отступлении минировали не только леса и дороги, но и дома, пряча взрывчатку в бытовых предметах. Уже очистили больше сорока тысяч гектаров. Однако работы еще много.

"Хотели их деморализовать"

— Если пойдете за мной, не наступайте ни на что, шагайте только по земле. Под шифером, доской — под чем угодно — может быть спрятана мина. Наступишь — подрыв.

Сапер с позывным Абхаз инструктирует, прежде чем приступить к задаче. Добравшись до одного из населенных пунктов Суджанского района, бойцы выгружаются из бронированного "Урала". Рассредоточившись у обочин дороги, вооружившись щупами и миноискателями, продолжают путь.

Группу сопровождает медик и так называемый наблюдатель — солдат с охотничьим ружьем. Его обязанность — не отводить глаз от неба, следить за обстановкой в воздухе.

В небольшой деревне, которую предстоит осмотреть, были ожесточенные бои — ни одного целого дома.

"Судя по находкам, вэсэушники ясно понимали, что они здесь ненадолго. Минирование бытовых предметов, входов на придомовую территорию, растяжки на калитках — все это явно против мирных. Они хотели деморализовать людей, которые собираются возвращаться", — говорит командир отряда Международного противоминного центра с позывным Кубинец.

Его отряд прибыл сюда в мае — после того как президент России поручил увеличить группировку разминирования в Курской области, чтобы местные жители как можно скорее вернулись обратно.

"Саперная война — самая тихая, но самая долгосрочная. Стараемся охватить даже вроде бы непролазные участки. Боеприпасы, установленные врагом, способны штатно сдетонировать и через двадцать лет, и через пятьдесят, и даже через сто, — подчеркивает Кубинец. — По самоделкам же представлен весь спектр. Самые распространенные — с распечатанными на 3D-принтере предметами. На все крепят магнитные датчики, которые реагируют на электромагнитное поле".

Вэсэушники прятали взрывчатку даже в мягких игрушках. Противотанковые мины маскировали в стене и выводили на выключатель в доме: нажмешь — взрыв.

"Разминирование проводим в несколько этапов: начинаем с приграничных дорог, после этого "втягиваемся" в населенный пункт и, соответственно, занимаемся домами с прилегающей территорией. А также участками, где проходит свет, вода, газ", — перечисляет командир.

"Голова на 360 градусов"

Убедившись, что на дороге и обочинах чисто, саперы осматривают руины домов. Дворы завалены мусором, проросли высокой травой. Пробираться здесь надо с особой осторожностью.

В хозяйственной постройке находят пустые тубусы от снарядов. Тут у ВСУ была минометная точка.

"Из-за дронов, которые могут появиться в любой момент, приходится смотреть и под ноги, и в небо. Голова на 360 градусов, — рассказывает боец с позывным Химера. — Если что-то находим, стараемся вынести подальше и уничтожить накладным зарядом так, чтобы не пострадали дома. Но приходилось взрывать и на месте — слишком опасно было перетаскивать".

Вэсэушники в этом населенном пункте не успели закрепиться и установить полноценные инженерные заграждения. О том, что они бежали в спешке, свидетельствуют брошенные боеприпасы.

"В основном снаряды зарубежного производства. Например, американские минометные выстрелы 81-миллиметрового калибра, финские противопехотные мины направленного действия (вроде наших МОН-50). Американские противотанковые М6. Много стрелковых боеприпасов из Польши. В общем, всего хватает", — перечисляет командир группы разминирования с позывным Рубин.

Именно он решает, как поступить с находками. Одну — гранатомет — накладным зарядом подорвали на безопасном расстоянии от домов. Перед этим саперы осмотрели объект со всех сторон — убедились, что можно транспортировать.

"Задача командира в том числе — не давать расслабиться личному составу. Иначе неминуемы последствия, — подчеркивает Кубинец. — Увидев перед собой какой-либо предмет, прежде всего подумай о том, что он лежит тут не просто так".

"Прогресс не стоит на месте"

Он занимается разминированием с 2016-го, бывал в Сирии, Лаосе, Нагорном Карабахе, а также на новых территориях. "Технический прогресс не стоит на месте, каждый выход требует концентрации. К примеру, в начале СВО взрывоопасные предметы чаще применялись штатно, использовался классический формат установки минных полей и узлов заграждения. Здесь же мы столкнулись с хаотичным минированием".

Повсюду находили сброшенные с дронов мины — из-за внешнего вида саперы между собой называют их "эклерами", "пряниками". Некоторые намеренно замаскированы листьями, чтобы их не разглядеть в траве.

Однако подобными уловками бывалых не удивить. "Успешен тот, кто мыслит нестандартно как при очистке местности, так и при минировании. А чтобы грамотно подойти к объекту, саперу нужно подумать, что бы он сделал, какие хитрости применил, чтобы обмануть противника", — поясняет командир отряда.

Химера добавляет: они так же минировали и до Курской области. Например, в Авдеевке, когда приходилось идти бок о бок со штурмовиками, чтобы не позволить вэсэушникам прорваться к отбитым участкам.

"Неспокойно было в первые дни после освобождения города. Била их артиллерия, "птички" летали, территория то и дело засеивалась суббоеприпасами от кассетных снарядов. Но работа есть работа", — говорит боец.

О боевых задачах он говорит буднично, и не скажешь, что мобилизованный. Из Подмосковья, был поваром.

А вот Абхаз — из газовой промышленности, со стажем больше 15 лет. Зачислили сапером, поскольку по этой же специальности отслужил "срочку" — в зоне грузино-абхазской войны. "И сейчас не мог остаться в стороне. Был на разных направлениях. Скажу одно: от той стороны можно чего угодно ждать, поэтому нельзя терять бдительность".

"Обеспечил нам эвакуацию"

Некоторые населенные пункты обследуют за пару дней, но обычно — куда дольше. "В одной из деревень Суджанского района улицу в двести метров зачищали почти два месяца. Все было усеяно, — вспоминает Химера. — Тут спокойнее — быстро справимся".

Осмотрев участок, саперы сворачиваются. Рубин объясняет: после каждого обхода через некоторое время уже другая группа выдвигается и вновь прочесывает территорию. Так сказать, контроль качества.

"В день 20-30 тысяч шагов уже норма. Парни — в специальных противоосколочных костюмах. Мне чуть легче — достаточно защитной экипировки", — добавляет сапер. Ничто в его походке не выдает протез на левой ноге. Нарвался на мину еще в 2022-м, когда с сослуживцами разминировал водопровод в Северодонецке.

"Обнаружили минное поле из ПМН-4. Только взялись за дело — вдруг за нами разгорелась трава. Причина пожара неизвестна, было ощущение, что поджог. От огня мины стали взрываться, одна — рядом с моим напарником, ему оторвало пятку. Он скатился в овраг. Я же принялся пробивать к нему проход. Пожар усиливался, кругом все гремело. Пока накладывал турникет на ногу товарища, упустил из виду мину — и потерял стопу…"

Собрав всю волю в кулак, продолжил по радиостанции координировать действия группы, чтобы обеспечить эвакуацию как можно скорее. Пока ждал подмогу, обезвредил мины по соседству. Эвакуировали достаточно быстро: через час он был на операционном столе.

Восстановление и реабилитация — около девяти месяцев. Летом 2023-го вернулся в строй — прямо в разгар контрнаступления ВСУ в Запорожской области. Возил мины в прифронтовые районы.

"Теперь я здесь, в Курской области. Чувствую себя хорошо, протез никак не влияет на мою эффективность, — подчеркивает Рубин. — Самое приятное в нашей работе — наблюдать, как в опустевшие города и поселки возвращаются люди, обживаются, как налаживается постепенно и инфраструктура. Ведь это благодаря в том числе и нам".

Значительная часть региона уже разминирована усилиями подразделений Минобороны. В тех населенных пунктах, где угроза обстрелов минимальна, эксперты оценивают степень разрушений и ущерба. Совсем скоро там приступят к восстановлению.

Саперы же день за днем продвигаются вглубь побывавшей под оккупацией территории: чем ближе к границе, тем больше работы.