13 июня 1918 года в Перми был убит большевиками князь Михаил Романов

Фотография на память после совершения убийства .Пермские чекисты Слева направо: А. В. Марков, Н. В. Жужгов, Г. И. Мясников, В. А. Иванченко, И. Ф. Колпащиков

Великий князь Михаил Романов

*

Убийство стало первым из серии убийств членов императорского дома Романовых, совершённых большевиками. Многие историки полагают, что Михаил Александрович был убит, так как воспринимался советскими властями как реальный претендент на верховную власть в государстве, и что его убийство могло явиться сигналом к началу физической ликвидации Романовых и своего рода "генеральной репетицией" событий, последовавших в Екатеринбурге и Алапаевске.
В советской историографии убийство изображалось как проявление самочинной инициативы местных рабочих, не имевших полномочий ни от местных, ни от центральных властей

Хотя формально Михаил Александрович почти сутки числился главой государства, большевики поначалу не проявляли к нему большого интереса после прихода к власти.
Временное правительство тоже не слишком было в нем заинтересовано. В отличие от императорской фамилии, Михаил не подвергался аресту, за исключением краткосрочного пребывания под домашним арестом после корниловского выступления (примерно три недели).

После начала немецкого наступления, когда возникла угроза для Петрограда, большевики выслали великого князя из Гатчины в Пермь. Однако он взял часть ценных вещей, и люди из его ближайшего окружения поехали с ним. В Перми он жил на свободе. То есть спокойно перемещался по городу, снимал номер в лучшей городской гостинице. По мере развития Гражданской войны его лишили некоторых льгот. Например, он каждый день должен был отмечаться в ЧК.

Впрочем, местные большевики не позволяли себе плохо обращаться с Михаилом, поскольку он имел выходы на Бонч-Бруевича, которому мог пожаловаться, и тот устраивал им разнос.
Правда, он вызывал ужасное раздражение у местных, которые недоумевали, что это тут живые буржуи по улицам ходят.

Михаил Александрович (слева) и П. Л. Знамеровский. Снимок сделан в апреле 1918 года уличным фотографом на Сенной площади Перми. Фотокарточка была отослана Наталье Брасовой в Петроград. На обратной стороне фотокарточки рукой Михаила Александровича написано «Пермский пленник» и дан обет, что не будет бриться до момента освобождения.

*

Надо сказать, что под Пермью располагались знаменитые Мотовилихинские заводы. Место весьма специфическое. У местных жителей нравы были проще, чем у первобытных людей. Кто им не нравился, того без долгих разговоров убивали прямо на улице. Над инструкциями из Москвы просто смеялись — Москва далеко, что они нам сделают.

Инициатор убийства Михаила Романова, местный чекист Гавриил Мясников, позднее похвалялся в заграничных мемуарах:

Троцкий часто похвалялся доверием Ленина, приводя пример с чистыми бланками, которые давал ему Ленин. Я этим похвастаться, как видят, не могу, а могу сказать, что я рвал мандаты Свердлова и Ленина.
Кроме того, на заводах было много разного рода сектантской чуди с религиозными завихрениями, которые порой переплетались с завихрениями психическими, как в случае с Мясниковым, акт освидетельствования которого, подготовленный ГПУ, сохранился

В 1914 и 1915 годах, по его словам, в тюремной обстановке он перенес душевное заболевание, вызвавшее перевод его в психиатрическую больницу, где он пробыл около трех месяцев. Заболевание выражалось в галлюцинациях зрительного и слухового характера, депрессивном настроении. По характеру исследуемый считает себя раздражительным, вспыльчивым и вместе с тем решительным. В бытность свою в тюрьме в 1914 и 1915 годах, исследуемый интересовался разрешением религиозных вопросов, в связи с тем подвергал себя самобичеванию (наносил себе раны, не давал им возможности заживляться).
При объективном исследовании в данный момент обнаружен: учащенный пульс, слабо выраженный дермографизм, усиленный коленный рефлекс, понижение глоточного рефлекса. Со стороны нервно-психической отмечается правильная ориентировка во всем окружающем (месте, времени, окружающих лицах), отсутствие бредовых идей, наличие зрительных галлюцинаций (появление фигур), сознаваемых больным, понижение настроения духа.

Понятно: ненормальный товарищ себя резал по религиозному вопросу, потом пришли галлюцинации. Типичная картина для чекиста.

В общем, якобы Мясников начал сильно нервничать из-за присутствия в городе великого князя. Буквально спать не мог. Он поделился своими метаниями с товарищами чекистамии оказалось, что их чувства совпадают. Что же это делается, товарищи, мы тут всех буржуев в расход вывели, а этот тут ходит и ходит с таким видом, будто сейчас и не наша власть.

Но была проблема — начальство в Москве санкции на убийство не давало. А Романов все-таки не какой-нибудь безвестный инженер, которого можно завалить в ближайшем овраге и разжиться его добром.
На тайном совещании единомышленников решено было инсценировать бегство князя, чтобы объяснить Москве дальнейшие неприятности. На самом деле его предполагалось убить.

Вечером 12 июня 1918 года все было готово. Мясников написал приказ об аресте Михаила, поставил на него печать Губчека и отправился в гостиницу «Королёвские номера». Он предъявил приказ, но шофер Михаила Александровича заподозрил неладное и стал звонить в милицию. Тогда подоспевшие заговорщики под дулом револьвера заставили великого князя сесть в пролетку (в их распоряжении было два конфискованных фаэтона). Джонсон вызвался ехать с ним. Мясникову места в пролетках не хватило, да он и не жаждал лично участвовать в убийстве. Похищенных отвезли за семь километров от города, в заранее найденное место в лесу, и там расстреляли. Ценные вещи – золотые часы и портсигары – поделили между собой. Следуя намеченному плану, на следующий день Мясников от имени ЧК сообщил в столицу, что бывшего великого князя похитили «неизвестные в солдатской форме». Потом, правда, сам рассказывал товарищам, как «бежал» Михаила Романова. Наказывать его никто не собирался. Ленин, как уверял говоривший с ним секретарь Мотовилихинского совета Михаил Туркин, «был очень доволен» случившимся, а вскоре сам приказал ликвидировать всю царскую семью.

Между тем Ганькины предположения сбылись: по подозрению в организации «побега» были арестованы слуги Михаила. Позже их всех расстреляли вместе с полковником Знамеровским, офицером Темниковым и его отцом, а также пермским архиепископом Андроником. Мясников в числе прочих чекистов участвовал в расправах, но уже привычно, без куража. «Философское» убийство Михаила Александровича так и осталось главным делом его жизни, в чем он решил признаться себе и другим почти 20 лет спустя.

Тела зарыли, но до сих пор их так и не удалось обнаружить.

Однако до начала 20-х большевики официально продолжали утверждать, что князь бежал и его местонахождение неизвестно.

Мясников же очень быстро поругался с партией. Попытался создать рабочую оппозицию, требовал расширения свободы слова и прекращения преследования рабочих, но в итоге был осмеян и изгнан из партии. Некоторое время провел в заключении, затем отправлен в Армению.

Там сумел перебраться через границу в Персию, откуда его выгнали. В итоге осел во Франции, где подвергался постоянным нападкам со стороны белой эмиграции.

В итоге влачил жалкое существование, работая на стройках. Написал книгу мемуаров «Философия убийства». Не сумев устроиться во Франции, стал осаждать советское посольство просьбами вернуться. В 1945 году разрешение на возвращение было получено.

Сразу же после приезда в СССР был арестован, приговорен к смертной казни и расстрелян в ноябре 1945 года.

25 декабря 2001 года чекист Мясников был реабилитирован как "жертва Сталинских репрессий"....

А возле предполагаемого места гибели Михаила Романова построена часовня