Операция "Мотря". Ликвидация бандеровского подполья в Черновицкой области

Когда советские войска освободили Западную Украину, НКВДшникам пришлось столкнуться с массой проблем. Области лишь полтора года до начала войны были присоединены к Советскому Союзу, поэтому там не было никакой агентурной сети и поддержки местного населения. Наоборот местный народ поддерживал своих земляков из ОУН и УПА. Поэтому приходилось идти на разного рода хитрости и уловки.

Например, использовать тактику «провокация боем» или «пьяный отряд». Небольшое подразделение солдат входило в село и проводило жесткую зачистку, при этом давая понять, что оторвалось от основных сил. Под вечер бойцы перепивались конфискованным самогоном и вповалку ложились спать. Обычно бандеровцы хватали наживку и ночью нападали на «пьяную роту». На самом деле, никто из солдат не пил, только притворялся. Все были наготове и с оружием в руках встречали нападение.

Мало того, поблизости, в засаде, находились основные силы, окружавшие подозрительное село, и при надобности, подключавшие в дело авиацию и артиллерию. Уничтожать и преследовать втянувшиеся в бой курени и сотни, было гораздо легче и удобнее, чем рыскать по лесам и горам.

Или другая уловка – «вертушка». Нескольких подозреваемых сажали в машину и везли куда-нибудь. Так как они были только подозреваемые, а не задержанные, рук им не связывали. Но по дороге на машину нападали бандеровцы, точнее лжебандеровцы – переодетые в повстанцев чекисты украинской национальности. «Спектакль» разыгрывался серьезный, для убедительности конвойным могли и прикладом в челюсть съездить. Напавшие «боевики» делали вид, что воспринимают всех захваченных как одну компанию: «А, москали, попались». Конвоиры молчат, готовясь к неминуемой смерти, а подозреваемые бьют себя в грудь: «Мы свои, хлопцы, мы тоже боевики». Хлопцы не верят: «А ты кто такой? Докажи. Кто твой куренной? А какой он из себя? В каких операциях с ним участвовал? Ну, ладно, живи пока». Или водят по лесу, если свой, значит, должен знать схороны. А если не знает, то, значит, опер. «На гиляку тебя», то есть, повесить. Затем имитировали расстрел «краснопогонников» и шли в лес к куренному. Через пару часов отряд нарывался на патруль – стрельба, погоня, и пленный снова попадал к «москалям». Но те знали о нем теперь гораздо больше.

В результате одной такой «вертушки» офицерам НКВД стало известно, что бандеровское подполье ожидает важного связного из Румынии. По пути возможного продвижения группы были устроены засады. 27 декабря 1944 г. в селе Васловцы Садогурского района Черновицкой области были задержаны мужчина и женщина. Причем при задержании женщина, не желая сдаваться живой, пыталась покончить жизнь самоубийством – выстрелила себе в голову, но только тяжело ранила. Ее доставили в госпиталь, где она, очнувшись, предприняла вторую попытку самоубийства – расковыряла рану на голове и вызвала сильное кровотечение.

Зато задержанный мужчина после силового воздействия кое-что рассказал. Сам он, Мирослав Гайдук по кличкам «Шапка», «Бичук», «Гавриил» – рядовой член УПА, прекрасно знавший местность, поэтому и назначенный проводником к женщине, которую знал только под кодовой кличкой Мотря. По его словам Мотря прибыла в Румынию, даже не из Германии, а из Америки и должна была координировать действия ОУНовского подполья на Буковине. Добавил он также, что силой и даже пытками из нее не вытянешь никаких показаний. Это понимали и чекисты

Мой родственник служил начальником оперчасти в лагере для перемещенных лиц в Румынии. Он и рассказал мне эту историю. Удалось установить, что эта самая Мотря – Галицкая Артемизия Григорьевна, 1911 года рождения, украинка, бывшая учительница, активный и фанатичный член ОУН с 1937 года, руководитель подполья на южной, румынской части Буковины.

Понимая, что силой Галицкую не разговорить, чекисты разработали хитроумную операцию под кодовым названием «Мотря». Из сотрудников НКВД была создана лжегруппа местных бандеровцев, которая в ночь на 7 января, используя санитарку, пользующуюся доверием Галицкой, совершила «налет» на больницу и похитила раненую ОУНовку. Для достоверности ее несколько раз перетаскивали с одной подпольной квартиры на другую, пряча то в шкаф, то в ящик. Для лечения привели доктора Булевского, профессора и хирурга, который в годы немецкой оккупации находился в партизанском отряде Медведева. Представили его лекарем куреня атамана Тараса Боровца – «Бульбы».

Операция выглядела достоверной, и Галицкая поверила в свое спасение из рук «москалей». Тем более, что в 1942 году она сама организовала подобный налет на румынский тюремный госпиталь, где похитила известного ОУНовского деятеля по кличке «Кобзарь».

Главную роль в «спектакле» сыграли три офицера госбезопасности – подполковник Биленко, выдавший себя за руководящего работника центрального провода ОУН по кличке «Тарас», старший лейтенант Гончаренко, сыгравший референта службы безопасности по кличке «Иван», и старший лейтенант Гусак в роли ОУНовского подпольщика по кличке «Стецко». Вначале «Мотря» встретила их настороженно, но офицеры играли роли так естественно, что вскоре все ее подозрения улетучились. Помогло и то, что в «Тарасе» Галицкая ошибочно признала «Ярого» – Рихардта, работника центрального провода, которого она хотя и не видела, но знала по слухам. А Биленко был похож по приметам на этого ОУНовца.

Когда «Мотря» немного поправилась, ей объявили, что будет проведено следствие – якобы, после ее задержания чекистами, произошел ряд провалов в агентурной сети подполья: «А не сдала ли ты москолям, наших братков?». Следствие вел референт «эсбэки» «Иван». Причем, играя роль «плохого полицейского», вел себя с Галицкой жестоко и грубо. Она даже жаловалась «доброму полицейскому» «Стецко». После нескольких допросов «Иван», «поверив в невиновность» Галицкой, потребовал от нее список всех ее контактов для проверки и выявления провокатора. Чтобы оправдаться перед «братами-соратниками» Галицкая выдала ему требуемые списки. Кроме того, доброму «Стецко» она дала дополнительные сведения о членах ОУН, рассказала о своей деятельности и о своих контактах. А знала она действительно очень много. Была знакома с братьями Степана Бандеры, особенно дружна была с Иваном Бандерой, лично была знакома с командующим УПА «Шелестом», с братом Коновальца, с референтом центрального провода ОУН по закордонным делам «Яремой» и другими руководителями ОУН. Активно участвовала в подготовке и переговорах между ОУН и румынскими властями. В результате этих переговоров были освобождены из тюрем все заключенные ОУНовцы. «Мотря» была очень видным и активным деятелем украинских националистов. И на Буковину она была направлена для координации и активизации действий националистов.

Фамилии, клички, явки, пароли – всего Мотря сдала лжеследователям 242 члена ОУН. Кроме того, были получены сведения на ОУНовцев из других областей, общей численностью на 600 человек.

В феврале 1945 года по Буковине прошли массовые аресты подпольщиков. Всего было арестовано 175 человек, 237 членов УПА и ОУН при задержании было убито.

Так в результате хитроумно задуманной и артистически проведенной спецоперации все националистическое подполье в Черновицкой области было разгромлено. Происходили, конечно, акции бандеровцев, но таких организованных и дерзких, как в других областях Западной Украины, на Буковине не было.

Саму Мотрю-Галицкую суд приговорил к расстрелу. Учитывая ее помощь госбезопасности, пусть и неосознанную, смертную казнь заменили 10 годами каторги. Дальнейшая судьба её неизвестна. Поговаривают, что, узнав какую игру с ней сыграли чекисты, женщина в третий раз предприняла попытку самоубийства. На этот раз успешную. Но есть сведенья, что ее сослали в Карлаг. После освобождения в 1958 году, на Украину она не вернулась, осталась в Казахстане. Вышла замуж за сосланного бандеровца Василия Одинца. Умерла в 1985 году в Караганде.