"Приход Путина к власти был возвращением России к норме, а не шагом назад"

Путин был моим гостем на приеме 4 июля в Санкт-Петербурге в 1995 году, когда я служил там в качестве Генерального консула США. Помню, как я провел его в библиотеку. Тогда мы говорили по-русски, еще до того как он начал учить английский. Тогда он представлял своего босса — мэра города Анатолия Собчака. Конечно я не мог тогда знать что этому человеку суждено стать президентом Российской Федерации, впрочем, как и он сам.

Однажды я попросил Путина о помощи, когда в Генеральное консульство, пришли преследуемые уголовниками несколько молодых американских инвесторов из Калифорнии, которые открыли ресторан быстрого питания Subway с российскими партнерами. Представители российской стороны этого предприятия "50 на 50" сами научились делать сэндвичи, и позвали "качков" — представителей криминального мира, чтобы выдавить из бизнеса американцев и забрать его себе. Я попросил Путина о помощи. Он сразу сказал что ему нужна копия договора. Он также уверил меня что прикажет бандитам отстать, чтобы наши граждане смогли добраться до Хельсинки, потому что они опасались за собственную безопасность. Дело потом должно было отправиться в суд (где оно и оказалось). Таким был Петербург в 90-х. Некоторые называли все это Диким Востоком. В то время я был поражен немедленной реакцией Путина, когда он первым делом захотел увидеть договор. Это была реакция человека, прошедшего подготовку в области права, и желавшего, чтобы вопрос был решен в соответствии с законом.

Путин, это тот, кого русские называют "государственником". Он не мотивирован в первую очередь деньгами, хотя наши петербургские друзья признают, что он не преминул воспользоваться открывшимися ему возможностями. В те времена, когда я и другие американцы в Петербурге знали Путина, у него была репутация единственного чиновника в городе, который не берет взяток (это конечно преувеличение, были и другие). В целом его уважали, и он был предан своему наставнику и тогдашнему боссу Собчаку, одному из великих демократов новой России. Путин в основном занимался повседневной городской деятельностью, и ему приписывали наведение хоть какого-то порядка в раздираемом преступностью городе. Как тогда говорили сами русские, "если есть преступность, то пусть хотя бы будет организованной".

Я должен упомянуть любимый вид спорта Путина — дзюдо. Существует множество теорий, пытающихся объяснить его с точки зрения этого вида спорта. Большинство западных аналитиков сосредоточены на идее о том, что этот вид спорта требует от атлета использовать силу и вес его оппонента в своих целях. Эта теория убедительно объясняет что Путину хорошо удается играть сравнительно слабыми картами России против более сильных игроков, однако есть еще один аспект, который часто обходят вниманием: этот спорт пришел из Японии. Соперники готовятся к бою в дружеской и кооперативной обстановке. Они кланяются друг другу в знак уважения, прежде чем вступать в бой, и также делают после. Это бескровный спорт, он почти вежлив, со своими строгими правилами и формальностями, хотя и требует реальной силы, ловкости и навыков. Путин завоевал множество черных поясов. Но он хороший спортсмен: помнится как он позволил бросить себя намного более молодому противнику во время своего визита в Японию. Это также требует трезвости, гибкости и самоконтроля, качеств, которые Путин проявляет в изобилии.

Те из нас, кто знал Путина в 1990-х, помнят, что его формулой восстановления России было три элемента: восстановление экономики, решение проблемы преступности и реформирование судебной системы. Обратите внимание, что тогда он был озабочен исключительно внутренними проблемами: о геополитике он ничего не говорил.

В начале 90-х Центр стратегических и международных исследований в Вашингтоне связался с мэром Собчаком и создал так называемую комиссию Киссинджера-Собчака, призванную помочь Северо-Западу России приспособиться к новым условиям. Во время одного визита доктор Киссинджер был представлен Путину. Киссинджер спросил, где Путин начал свою жизнь. Тот ответил, "во внешней разведке". Киссинджер ответил, "все лучшие люди начинают во внешней разведке". Конечно, Киссинджер сам делал именно это в случае американской армии в поствоенной Германии. На протяжении многих лет Путин и Киссинджер поддерживали связь, встречаясь около двадцати раз.

В свой первый срок Путин сделал несколько жестов дружественным Соединенным Штатам: он закрыл разведывательную станцию ​​советских времен на Кубе, закрыл военно-морской объект в заливе Камрань, разрешил США использовать северный маршрут снабжения через российскую территорию для пополнения наших сил в Афганистане; и, хотя откровенно выступал против войны в Ираке, заверил президента Буша что Россия не будет пытаться мешать там США.

Часто говорят что трудности Америки с Россией вызваны лично президентом Путиным, однако источники недовольства русских берут свое начало еще до него. В частности, бомбежка Белграда в православное пасхальное воскресенье 1999 года, в результате которого тогдашний министр иностранных дел Примаков развернулся назад на пути в Вашингтон, была воспринята крайне негативно, особенно в свете того что она не была санкционирована Советом Безопасности ООН. Ход событий в бывшей Югославии имел некоторые очень опасные моменты, которые могли привести к войне, но были и обнадеживающие, однако конечная цель, когда Сербия была лишена своей древней косовской провинции, была предана Москвой анафеме и так никогда и не была признана законной.

Возможно, самым большим источником российского разочарования, даже гнева, было постоянное расширение НАТО вплоть до границ России. Русские убеждены, что президент Буш, секретарь Бейкер и другие западные лидеры, в частности канцлер Коль, в своем стремлении убедить Горбачева не вставать на пути воссоединения Германии, пообещали что НАТО "ни на дюйм" не продвинется на Восток, если Москва согласится позволить объединенной Германии остаться в Североатлантическом союзе. В настоящее время идут оживленные дебаты об этом предполагаемом обещании, при этом эксперты НАТО заявляют, что такого обещания не было, а если и было, то никогда не было записано и в любом случае никогда не было официально консенсусом всех членов НАТО. Бывший президент Горбачев подтвердил, что обещание не было изложено на бумаге, однако история ясна: Запад по-джентльменски пообещал не расширяться, а затем два раза сделал именно это (в 1999 и 2004 годах).

Принятие в НАТО прибалтийских стран, что потенциально расположило силы НАТО всего в 80 милях от Санкт-Петербурга, с его памятью о блокаде, было достаточно рискованным (хотя и понятным — мы никогда не признавали их частью СССР), но на саммите НАТО в Бухаресте в 2008 году, американцы предложили чтобы бывшие советские республики Грузия и Украина тоже были приняты в НАТО. Путин тогда был в Бухаресте на параллельном заседании Россия-НАТО и выступил против, к чему в итоге прислушались Германия и Франция, хотя и продолжались разговоры в духе "Грузия и Украина станут членами НАТО".

Я могу долго описывать все то, что привело Россию к ее нынешней оборонительной позиции против Запада и особенно против Соединенных Штатов. Наши войны на Ближнем Востоке, что серьёзно дестабилизировало весь регион, цветные революции (революция роз в Грузии, оранжевая на Украине и революция тюльпанов в Кыргызстане), и пожалуй самое разрушительное, это то что западная пресса объявила Россию страной-агрессором, не включенной в новую архитектуру европейской безопасности — все это русских возмущает. И Владимир Путин в своем остром выступлении на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году озвучил растущую обеспокоенность России по поводу властных действий Вашингтона.

Приход Путина к власти в Кремле был возвращением России к норме, а не шагом назад по неизбежной траектории, которую мы на Западе для нее представляли. Сейчас мы должны собрать все наши коллективные "я" вместе в евроатлантическом сообществе, снова хорошенько поразмышлять о вызовах, которые представляет отталкивание России, и приступить к устранению ущерба, срочно начав с Украины.

Самим украинцам и россиянам при моральной поддержке со стороны всех нас придется выяснить, о чем именно они могут договориться по поводу Донбасса. Неужели какая-либо форма федерализации является такой уж неприемлемой концепцией для такой сильно различающейся страны, как Украина? Это сработало с Канадой, с ее исторически глубоким разделением, с США, с Россией. Об этом стоит хотя бы подумать.

Что касается Крыма, то следует помнить, что процесс достижения "Большого соглашения" по Крыму был очень длительным и трудным, и истек бы в этом году, если бы Порошенко от него не отказался. Украинские военно-морские объекты в обмен на газовые уступки — этого уже нет. У Украины может быть более выгодная позиция с точки зрения международной законности и дипломатической поддержки, но у России лучше карты в смысле силы. Москва просто будет отказываться обсуждать возврат Крыма под украинскую юрисдикцию, но России необходимо сотрудничество Украины по таким вопросам, как транспортировка и обеспечение водоснабжения, а Украине — по вопросам судоходства и другим вопросам; таким образом, есть о чем поговорить. Прежде всего, и самое срочное, вооруженный конфликт на Донбассе необходимо прекратить. Без жизнеспособного дипломатического продвижения будет трудно, если не невозможно, остановить кровопролитие. Даже с учетом такого дипломатического процесса он все еще может быть недостижимым. Украина и Россия могут быть отчуждены на поколение или больше.

На мой взгляд, Путин не демон, и, возможно, мы неправильно его понимаем. Это конечно не делает его ангелом. Но изображение России, или любой другой страны, как злой, на основе характера ее президента, это опасная игра. Россия унаследовала внушительную военную и дипломатическую элиту, имеет хорошо развитое представление о своей истории и роли в мире, проводит реальную политику и имеет общественное мнение, которое должно всерьёз восприниматься любым лидером. Представление о том, что Путин является проблемой, и когда он уйдет, все будет хорошо, является наивной иллюзией. Как сказал видный специалист по России Том Грэм, "У нас не с Путиным проблема, у нас с Россией проблема", И это проблема, отчасти созданная нами самими — однако обвинять Путина намного легче чем разбирать собственные недостатки.

Джон Эванс был Генеральным консулом США в Санкт-Петербурге с 1994 по 1997 год.