1068
7
80 лет назад 23 августа 1939 года главы МИД Советского Союза и Германии подписали в Москве Договор о ненападении.
С тех пор западные элиты и их наймиты из числа доморощенных либералов не устают обвинять советское руководство в предательстве. Пытаясь скрыть досаду за провал собственных планов стравить Германию и СССР в кровопролитной войне, после которой англосаксы с их сателлитами могли бы без труда «прихлопнуть» ослабевшего победителя, завоевав мировое господство.
Западные кликуши и их внутрироссийские эпигоны уже сбились со счета в своих претензиях. И «несчастную Польшу» «кровавые тираны Гитлер и Сталин между собой поделили», и Москва «оккупировала свободолюбивые прибалтийские государства». И вообще, «коммунизм ничем не отличается от фашизма, потому они так быстро и нашли между собой общий язык». Под соусом чего мировая общественность в лице Европарламента в 2009 году даже объявила 23 августа «днём памяти жертв сталинизма и нацизма», при этом цинично поставив пресловутый «преступный сталинизм» даже на первое место.
При этом, разумеется, упомянутые «борцы за правду» ни слова не говорят о том, что «оккупированные» СССР в сентябре 39-го года территории Западной Белоруссии и Украины, Бессарабия принадлежали Российской империи сотни лет. Что, в общем, признавалось даже странами Антанты, советовавшими режиму Пилсудского установить границу с Страной Советов по линии Керзона, почти совпадавшей с западной границей СССР после окончания Великой Отечественной войны. За исключением разве что собственно «Галичины» с недоброй памяти Львовщиной, Тернопольщиной и другими «гнездами» оголтелой бандеровщины.
Однако после катастрофы под Варшавой армии Тухачевского летом 1920 года, Пилсудский «закусил удила» и возжелал заиметь практически все «восточные кресы» былой «Ржечи Посполитой». Даром, что эти самые «кресы» (заодно с большей частью собственно Польши после ее «разделов» в 18 веке) до этого уже больше века находились в составе России.
Западные кликуши и их внутрироссийские эпигоны уже сбились со счета в своих претензиях. И «несчастную Польшу» «кровавые тираны Гитлер и Сталин между собой поделили», и Москва «оккупировала свободолюбивые прибалтийские государства». И вообще, «коммунизм ничем не отличается от фашизма, потому они так быстро и нашли между собой общий язык». Под соусом чего мировая общественность в лице Европарламента в 2009 году даже объявила 23 августа «днём памяти жертв сталинизма и нацизма», при этом цинично поставив пресловутый «преступный сталинизм» даже на первое место.
При этом, разумеется, упомянутые «борцы за правду» ни слова не говорят о том, что «оккупированные» СССР в сентябре 39-го года территории Западной Белоруссии и Украины, Бессарабия принадлежали Российской империи сотни лет. Что, в общем, признавалось даже странами Антанты, советовавшими режиму Пилсудского установить границу с Страной Советов по линии Керзона, почти совпадавшей с западной границей СССР после окончания Великой Отечественной войны. За исключением разве что собственно «Галичины» с недоброй памяти Львовщиной, Тернопольщиной и другими «гнездами» оголтелой бандеровщины.
Однако после катастрофы под Варшавой армии Тухачевского летом 1920 года, Пилсудский «закусил удила» и возжелал заиметь практически все «восточные кресы» былой «Ржечи Посполитой». Даром, что эти самые «кресы» (заодно с большей частью собственно Польши после ее «разделов» в 18 веке) до этого уже больше века находились в составе России.
×
***
Да и «маленькие, но гордые» прибалты получили свою незалежность лишь после распада Российской империи. Кстати, государственность эта была изначально смехотворно-марионеточной, зиждившейся на немецких штыках, оккупировавших эти российские провинции кайзеровской армии. И пока Второй Рейх был достаточно стабилен, речь шла исключительно о бесправном «вассалитете» Литвы, Латвии и Эстонии, нередко даже с планами Берлина поставить во главе местной «державности» «откомандированных» для этой цели принцами заштатных германских княжеств.
А до этого о тамошних «коренных нациях» (кроме Литвы, там несколько другая история) никто и не слышал, равно как даже о местном языке и культуре. Местные племена, недалеко ушедшие от древнего родо-племенного строя, обычно находились в положении крепостных тех или иных завоевателей. Крестоносцев, карликовых немецких княжеств, шведов… И получили возможность развивать свое «национальное сознание» лишь с началом российской «оккупации».
Ну так уж устроен мир, что далеко не все из населяющих земной шар 3-4 тысяч наций и народностей имеют собственные государства. Последних на всех откровенно не хватает – в ООН зарегистрировано всего около пары сотен стран, включая такие «карликовые», как Андорра или Монако.
И вообще, просто как-то странно слышать обиды «маленьких, но гордых» прибалтов на того же Гитлера, который «отдал их государства Сталину». Адольф Алоизович как-никак был канцлером государства, ставшего правопреемником кайзеровской Германии, от которой, собственно, «независимая» прибалтийская государственность в 1917-18 годах и произошла. Ну так Германия ее создала, она же ее и «обратно взяла» (точнее, передала партнеру по переговорам), как в известной остроте про «хозяина своего слова».
Нехорошо так поступать? Так фюреру было с кого брать пример, ведь не в Германии, а в Британии 19 века один из ее «культовых» премьеров изрек свою знаменито-циничную фразу: «У правительства Ее Величества нет друзей и врагов – есть только свои интересы».
Ну вот и Берлин, когда ему понадобились аргументы для дипломатического торга, без малейшего сожаления «сдал» полуфашистко-диктаторские режимы прибалтийских «недогосударств», несмотря даже на серьезное желание этих режимов союзничать с Третьим Рейхом.
И ведь, кстати, даже осознание этого формального предательства «родных человечков» не помешало последним не за страх, а за совесть вступать в эсесовские «легионы», воюя за «великого фюрера».
Одним словом, Советское государство при переговорах с Германией даже в нещадно критикуемых западными и российскими либералами «секретных протоколах» к Договору Риббентопа-Молотова действовало в духе слов известной песни: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим», всего лишь возвращая себе те земли, которые до этого столетиями собирались нашими предками.
А до этого о тамошних «коренных нациях» (кроме Литвы, там несколько другая история) никто и не слышал, равно как даже о местном языке и культуре. Местные племена, недалеко ушедшие от древнего родо-племенного строя, обычно находились в положении крепостных тех или иных завоевателей. Крестоносцев, карликовых немецких княжеств, шведов… И получили возможность развивать свое «национальное сознание» лишь с началом российской «оккупации».
Ну так уж устроен мир, что далеко не все из населяющих земной шар 3-4 тысяч наций и народностей имеют собственные государства. Последних на всех откровенно не хватает – в ООН зарегистрировано всего около пары сотен стран, включая такие «карликовые», как Андорра или Монако.
И вообще, просто как-то странно слышать обиды «маленьких, но гордых» прибалтов на того же Гитлера, который «отдал их государства Сталину». Адольф Алоизович как-никак был канцлером государства, ставшего правопреемником кайзеровской Германии, от которой, собственно, «независимая» прибалтийская государственность в 1917-18 годах и произошла. Ну так Германия ее создала, она же ее и «обратно взяла» (точнее, передала партнеру по переговорам), как в известной остроте про «хозяина своего слова».
Нехорошо так поступать? Так фюреру было с кого брать пример, ведь не в Германии, а в Британии 19 века один из ее «культовых» премьеров изрек свою знаменито-циничную фразу: «У правительства Ее Величества нет друзей и врагов – есть только свои интересы».
Ну вот и Берлин, когда ему понадобились аргументы для дипломатического торга, без малейшего сожаления «сдал» полуфашистко-диктаторские режимы прибалтийских «недогосударств», несмотря даже на серьезное желание этих режимов союзничать с Третьим Рейхом.
И ведь, кстати, даже осознание этого формального предательства «родных человечков» не помешало последним не за страх, а за совесть вступать в эсесовские «легионы», воюя за «великого фюрера».
Одним словом, Советское государство при переговорах с Германией даже в нещадно критикуемых западными и российскими либералами «секретных протоколах» к Договору Риббентопа-Молотова действовало в духе слов известной песни: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим», всего лишь возвращая себе те земли, которые до этого столетиями собирались нашими предками.
***
Плохо, что Москве пришлось договариваться с бесчеловечным фашистским режимом? Так ведь не от хорошей же жизни! Все 30-е годы СССР пытался договориться со странами Запада насчет мер по «коллективной безопасности» для сдерживания гитлеровского экспансионизма и реваншизма. Вот только сам Запад этого не хотел и в лучшем случае, отделываясь общими фразами.
Да, в принципе, даже подписанные Западом конкретные договора о военной помощи стоили ненамного больше бумаги, на которой они были начертаны. Взять хотя бы обязательства Англии и Франции перед Польшей – начать военные действия против Германии в случае нападения на польские земли. Войну Лондон с Парижем формально объявили, только вот ее сами же западные СМИ тут же назвали «странной». Потому как союзные войска сидели в окопах, не предпринимая ни малейших попыток атаковать противостоящие им на западном фронте малочисленные немецкие дивизии. Пока большая часть Вермахта успешно «перемалывала» пусть и вооруженную устаревшей техникой, но все же достаточно серьезную польскую армию.
Кстати, за это просто-таки чудовищное предательство союзника польские политики на англичан с французами ничуть не обиделись, после поражения даже драпанув в «благословенный Лондон» устраивать «правительство в изгнании». То ли дело «подлые вероломные русские», посмевшие практически без боя занять исконно древнерусские земли Западной Украины и Белоруссии, чтобы спасти их от немецкой оккупации.
Конечно, эти события случились уже после подписания Договора Риббентропа-Молотова. Но то, что ситуация будет развиваться таким образом, стало понятно уже годом раньше, в ходе «Судетского кризиса» в Чехословакии и отдания ее Гитлеру (и, кстати, Варшаве, под шумок оккупировавшей Тешинскую область гибнущей страны) после «Мюнхенского сговора». Москву, предлагавшую Праге серьезную военную помощь, на эту конференцию даже не пригласили.
Между тем, еще весной 1939 года СССР предлагал военный союз и Франции, и Англии, и той же Польше. Но французы с англичанами все так же «юлили», а поляки категорически отказывались даже обсуждать вопрос хотя бы пропуска Красной армии через свою территорию. Более того, держали большую часть своих дивизий не на польско-германской, а на польско-советской границе.
Так что говорить о каком-то «предательстве» тех, кто категорически не хотел считать себя другом Советского Союза, тем более связывая себя какими-то юридическими обязательствами, это полный нонсенс.
Да, в принципе, даже подписанные Западом конкретные договора о военной помощи стоили ненамного больше бумаги, на которой они были начертаны. Взять хотя бы обязательства Англии и Франции перед Польшей – начать военные действия против Германии в случае нападения на польские земли. Войну Лондон с Парижем формально объявили, только вот ее сами же западные СМИ тут же назвали «странной». Потому как союзные войска сидели в окопах, не предпринимая ни малейших попыток атаковать противостоящие им на западном фронте малочисленные немецкие дивизии. Пока большая часть Вермахта успешно «перемалывала» пусть и вооруженную устаревшей техникой, но все же достаточно серьезную польскую армию.
Кстати, за это просто-таки чудовищное предательство союзника польские политики на англичан с французами ничуть не обиделись, после поражения даже драпанув в «благословенный Лондон» устраивать «правительство в изгнании». То ли дело «подлые вероломные русские», посмевшие практически без боя занять исконно древнерусские земли Западной Украины и Белоруссии, чтобы спасти их от немецкой оккупации.
Конечно, эти события случились уже после подписания Договора Риббентропа-Молотова. Но то, что ситуация будет развиваться таким образом, стало понятно уже годом раньше, в ходе «Судетского кризиса» в Чехословакии и отдания ее Гитлеру (и, кстати, Варшаве, под шумок оккупировавшей Тешинскую область гибнущей страны) после «Мюнхенского сговора». Москву, предлагавшую Праге серьезную военную помощь, на эту конференцию даже не пригласили.
Между тем, еще весной 1939 года СССР предлагал военный союз и Франции, и Англии, и той же Польше. Но французы с англичанами все так же «юлили», а поляки категорически отказывались даже обсуждать вопрос хотя бы пропуска Красной армии через свою территорию. Более того, держали большую часть своих дивизий не на польско-германской, а на польско-советской границе.
Так что говорить о каком-то «предательстве» тех, кто категорически не хотел считать себя другом Советского Союза, тем более связывая себя какими-то юридическими обязательствами, это полный нонсенс.
***
Когда двуличная политика Запада в отношении Гитлера и провал попыток ее изменить стали окончательно понятны советскому руководству, в мае 1939 года начались серьезные кадровые перестановки в Наркомате иностранных дел СССР. Был не просто уволен прежний нарком Литвинов с назначением на этот пост «премьера» Молотова, но в наркомате кардинально поменялись и многие фигуры меньшего масштаба.
Относительно причин данного решения у либералов чаще всего бытует версия: «во всем виноваты проклятые сталинские репрессии в НКИД!». В смысле, что «вождь народов» вкупе с «кровавой гебней» в очередной раз решили «обескровить» еще одно советское ведомство, изничтожив весь «цвет» его «ценнейших кадров».
Малоискушенные в истории люди при этом на полном серьезе считают, что сие произошло в эпоху пресловутых «сталинских репрессий», которые более исторически искушенные граждане вспоминают в связи с именем наркома внутренних дел Ежова.
Вот только интересная такая нестыковка получается: «железного наркома» сняли со своего поста за беспробудное пьянство, клинический садизм и развязывание уже действительно бессмысленного (а не направленного на настоящих «врагов народа») террора уже в конце 38-го года. Сначала переведя на должность наркома водного транспорта, а потом – «за все художества» на посту главы НКВД – на тот свет.
А госбезопасность возглавил Лаврентий Павлович Берия, которому, конечно, в хрущевские времена тоже живенько состряпали имидж «кровавого палача». Как будто не сам Хрущев требовал у Политбюро «расширения квот на исключительную меру» и ее публичное исполнение на Красной площади, на что была получена резолюция Сталина «уймись, дурак!»
Но на самом деле, как раз с приходом Берии в стране состоялась самая первая и очень немаленькая амнистия для несправедливо осужденных при Ежове. А на самом высшем уровне было принято решение, согласно которому на ордере на арест подозреваемого должна был обязательно стоять «виза» его непосредственного начальника.
То есть если последний гарантировал беспроблемную работу производства или учреждения без вышеуказанного подозреваемого, того могли арестовать. А если специалист был действительно ценный, то, как говорятся, «извините!» И даже самые ретивые следователи и прокуроры в таких случаях были обязаны «сдать назад».
Относительно причин данного решения у либералов чаще всего бытует версия: «во всем виноваты проклятые сталинские репрессии в НКИД!». В смысле, что «вождь народов» вкупе с «кровавой гебней» в очередной раз решили «обескровить» еще одно советское ведомство, изничтожив весь «цвет» его «ценнейших кадров».
Малоискушенные в истории люди при этом на полном серьезе считают, что сие произошло в эпоху пресловутых «сталинских репрессий», которые более исторически искушенные граждане вспоминают в связи с именем наркома внутренних дел Ежова.
Вот только интересная такая нестыковка получается: «железного наркома» сняли со своего поста за беспробудное пьянство, клинический садизм и развязывание уже действительно бессмысленного (а не направленного на настоящих «врагов народа») террора уже в конце 38-го года. Сначала переведя на должность наркома водного транспорта, а потом – «за все художества» на посту главы НКВД – на тот свет.
А госбезопасность возглавил Лаврентий Павлович Берия, которому, конечно, в хрущевские времена тоже живенько состряпали имидж «кровавого палача». Как будто не сам Хрущев требовал у Политбюро «расширения квот на исключительную меру» и ее публичное исполнение на Красной площади, на что была получена резолюция Сталина «уймись, дурак!»
Но на самом деле, как раз с приходом Берии в стране состоялась самая первая и очень немаленькая амнистия для несправедливо осужденных при Ежове. А на самом высшем уровне было принято решение, согласно которому на ордере на арест подозреваемого должна был обязательно стоять «виза» его непосредственного начальника.
То есть если последний гарантировал беспроблемную работу производства или учреждения без вышеуказанного подозреваемого, того могли арестовать. А если специалист был действительно ценный, то, как говорятся, «извините!» И даже самые ретивые следователи и прокуроры в таких случаях были обязаны «сдать назад».
***
Так что просто списать «разгром» Наркомата иностранных дел в 1939 году на «универсальную палочку-выручалочку» советских, а позже российских «либералов» – пресловутые «сталинские репрессии» – как-то не получается. Куда больше это выглядит, как «точечный удар», «хирургическая операция по неотложным показаниям».
А показания, увы, были. Ведь с 1930 года внешнеполитическое ведомство СССР возглавлял Максим Максимович Литвинов, в большинстве исторических источников проходящий в качестве «крупного советского партийно-государственного деятеля». В миру сей деятель именовался Меер-Генохом Моисеевичем Валлахом и, по многим данным, являлся, в лучшем случае, «слугой двух (если не больше) господ». Среди которых были и видные представители западного капитала, в частности, из США и Англии. Чему в немалой степени способствовала жена, имевшая до конца жизни английское подданство – этакая «Елена Боннер при Сахарове» в варианте 30-х годов. Только академик Сахаров не занимал должность главы внешнеполитического ведомства сверхдержавы.
«Западники» ведь тоже в своем «антикоммунистическом интернационализме» до полного фанатизма доходили далеко не все. И до поры, до времени, даже могли пытаться использовать фактор пролетарского государства (раз уж его не получилось уничтожить в ходе Гражданской и интервенции) для давления на своих «заклятых друзей» из конкурирующих буржуазных государств. При этом даже временами оказывая СССР строго дозированную помощь. Как это, например, произошло в начале 30-х с дипломатическим признанием Москвы Вашингтоном, или позже – поставками в годы войны по ленд-лизу.
Другое дело, что даже якобы «дружественные» Советскому Союзу банкиры Уолл-Стрит и Лондонской биржи все равно были бы максимально рады, если бы наша страна и гитлеровская Германия взаимно уничтожили друг друга, к вящему удовольствию англосаксов по обе стороны океана. Но советское руководство, отлично понимая это, тоже до поры до времени успешно использовало противоречия в западном лагере в своих интересах. А лучшим «связным» для этого как раз и был Литвинов. Во всяком случае, об этом Москве давали понять «западные партнеры».
Последние, кстати, уже после окончательной отставки «Максима Максимовича» со всех постов ничуть не опасались приезжать к нему на госдачу под Москвой, чтобы получить там от «доброго партнера» рекомендации, как лучше «давить» на несговорчивую Москву в международных переговорах. Об этом открыто писал в своих воспоминаниях член Политбюро Анастас Микоян.
И за такую деятельность, в любой стране мира однозначно трактуемую как «государственная измена», бывший глава МИД не был даже арестован! Видно, очень уж сильные у него были заокеанские покровители, так что скандалить с ними было не очень желательно даже якобы «всесильной» «кровавой гебне». Пришлось дожидаться, пока «консультант» врагов нашей страны умер в 1951 году своей смертью. А может, и не совсем своей, но об этом, понятно, еще долго не напишут…
А показания, увы, были. Ведь с 1930 года внешнеполитическое ведомство СССР возглавлял Максим Максимович Литвинов, в большинстве исторических источников проходящий в качестве «крупного советского партийно-государственного деятеля». В миру сей деятель именовался Меер-Генохом Моисеевичем Валлахом и, по многим данным, являлся, в лучшем случае, «слугой двух (если не больше) господ». Среди которых были и видные представители западного капитала, в частности, из США и Англии. Чему в немалой степени способствовала жена, имевшая до конца жизни английское подданство – этакая «Елена Боннер при Сахарове» в варианте 30-х годов. Только академик Сахаров не занимал должность главы внешнеполитического ведомства сверхдержавы.
«Западники» ведь тоже в своем «антикоммунистическом интернационализме» до полного фанатизма доходили далеко не все. И до поры, до времени, даже могли пытаться использовать фактор пролетарского государства (раз уж его не получилось уничтожить в ходе Гражданской и интервенции) для давления на своих «заклятых друзей» из конкурирующих буржуазных государств. При этом даже временами оказывая СССР строго дозированную помощь. Как это, например, произошло в начале 30-х с дипломатическим признанием Москвы Вашингтоном, или позже – поставками в годы войны по ленд-лизу.
Другое дело, что даже якобы «дружественные» Советскому Союзу банкиры Уолл-Стрит и Лондонской биржи все равно были бы максимально рады, если бы наша страна и гитлеровская Германия взаимно уничтожили друг друга, к вящему удовольствию англосаксов по обе стороны океана. Но советское руководство, отлично понимая это, тоже до поры до времени успешно использовало противоречия в западном лагере в своих интересах. А лучшим «связным» для этого как раз и был Литвинов. Во всяком случае, об этом Москве давали понять «западные партнеры».
Последние, кстати, уже после окончательной отставки «Максима Максимовича» со всех постов ничуть не опасались приезжать к нему на госдачу под Москвой, чтобы получить там от «доброго партнера» рекомендации, как лучше «давить» на несговорчивую Москву в международных переговорах. Об этом открыто писал в своих воспоминаниях член Политбюро Анастас Микоян.
И за такую деятельность, в любой стране мира однозначно трактуемую как «государственная измена», бывший глава МИД не был даже арестован! Видно, очень уж сильные у него были заокеанские покровители, так что скандалить с ними было не очень желательно даже якобы «всесильной» «кровавой гебне». Пришлось дожидаться, пока «консультант» врагов нашей страны умер в 1951 году своей смертью. А может, и не совсем своей, но об этом, понятно, еще долго не напишут…
***
Но к 1939 году дальнейшее пребывание Литвинова на этом посту стало грозить уже катастрофическими последствиями. Запад «сдавал» Гитлеру одну страну за другой, лишь бы между Третьим Рейхом и СССР не оставалось никаких «буферных государств». При этом «кормя» Москву «перспективами» заключения действенного договора о коллективной антифашисткой безопасности, который все откладывался в долгий ящик.
Ну как в новейшей политической истории добренький Запад кормит Киев надеждами вступления в ЕС и НАТО, при этом не называя никаких конкретных сроков, добиваясь тем самым самоубийственных уступок «свидомых» политиков во внутренней и внешней политике в свою пользу.
К счастью, в Москве в 30-х годах при власти были не политиканы образца нынешней «незалежной». А наша страна к большой войне с Германией в 1939 году еще не была достаточно готова. Тем более что летом этого года в Монголии вовсю пылал конфликт с японской армией на Халхинголе с риском перерастания в полномасштабные военные действия.
И в это время господин-товарищ Литвинов продолжал имитировать кипучую деятельность по созданию «антигитлеровского блока»! При том, что большинство его потенциальных участников испытывали лишь одно желание – перенаправить гитлеровскую агрессию против СССР, дождаться, пока противники истощат друг друга и «покончить» с победителем, кто бы он не был, малой кровью. После чего уже без конкурентов завоевать мировое господство.
Ну как в новейшей политической истории добренький Запад кормит Киев надеждами вступления в ЕС и НАТО, при этом не называя никаких конкретных сроков, добиваясь тем самым самоубийственных уступок «свидомых» политиков во внутренней и внешней политике в свою пользу.
К счастью, в Москве в 30-х годах при власти были не политиканы образца нынешней «незалежной». А наша страна к большой войне с Германией в 1939 году еще не была достаточно готова. Тем более что летом этого года в Монголии вовсю пылал конфликт с японской армией на Халхинголе с риском перерастания в полномасштабные военные действия.
И в это время господин-товарищ Литвинов продолжал имитировать кипучую деятельность по созданию «антигитлеровского блока»! При том, что большинство его потенциальных участников испытывали лишь одно желание – перенаправить гитлеровскую агрессию против СССР, дождаться, пока противники истощат друг друга и «покончить» с победителем, кто бы он не был, малой кровью. После чего уже без конкурентов завоевать мировое господство.
***
Именно поэтому замену вышеупомянутого «двойного агента» Меер-Геноха Валлаха на действительно верного ленинца Вячеслава Молотова во главе НКИД в мае 1939 года пришлось проводить в очень быстром темпе. Успели – в августе 39-го Союз заключил с Германией Пакт о ненападении, позволивший отодвинуть войну на почти два года.
А вот «несостоявшиеся союзники» попали в яму, которую они пытались вырыть для нас – Вермахт, покончив с Польшей, быстро разгромил объединенные англо-французские силы, захватив практически всю Европу, за исключением Британии и нескольких своих союзников, сохранивших как минимум формальную независимость.
После чего Лондону с Вашингтоном пришлось-таки заключать с СССР уже реальный, а не «бумажный» военный союз – с началом Великой Отечественной войны. Причем, можно не сомневаться, что начнись эта война в 1939 году, англосаксы и пальцем бы не пошевелили в плане создания действенной антигитлеровской коалиции. Если они даже «своих» чехов и поляков столь откровенно «сдали», что говорить о люто ненавидимых большевиках? А вот когда на Лондон начали сыпаться вражеские бомбы, а Вермахт начал готовиться к десантной операции на британские острова, тогда уж деваться было некуда.
Так что заключенный Пакт Риббентропа-Молотова был однозначной дипломатической победой нашей страны, давшей ей столь нужную перед началом войны передышку и расстроивший антисоветские планы западных держав натравить на нас Гитлера уже в 1939 году. А истерические вопли насчет «предательства Сталиным интересов человечества» просто лишний раз доказывают верность такой политики Страны Советов.
А вот «несостоявшиеся союзники» попали в яму, которую они пытались вырыть для нас – Вермахт, покончив с Польшей, быстро разгромил объединенные англо-французские силы, захватив практически всю Европу, за исключением Британии и нескольких своих союзников, сохранивших как минимум формальную независимость.
После чего Лондону с Вашингтоном пришлось-таки заключать с СССР уже реальный, а не «бумажный» военный союз – с началом Великой Отечественной войны. Причем, можно не сомневаться, что начнись эта война в 1939 году, англосаксы и пальцем бы не пошевелили в плане создания действенной антигитлеровской коалиции. Если они даже «своих» чехов и поляков столь откровенно «сдали», что говорить о люто ненавидимых большевиках? А вот когда на Лондон начали сыпаться вражеские бомбы, а Вермахт начал готовиться к десантной операции на британские острова, тогда уж деваться было некуда.
Так что заключенный Пакт Риббентропа-Молотова был однозначной дипломатической победой нашей страны, давшей ей столь нужную перед началом войны передышку и расстроивший антисоветские планы западных держав натравить на нас Гитлера уже в 1939 году. А истерические вопли насчет «предательства Сталиным интересов человечества» просто лишний раз доказывают верность такой политики Страны Советов.
«Война идет между двумя группами капиталистических стран. Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии было расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему <…> Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население. <…> Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент подталкивать другую сторону».
ИЗ ДНЕВНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ ИСПОЛКОМА КОМИНТЕРНА Г.М.ДИМИТРОВА
7сентября 1939 г.
"...- В Кремле (Сталин, Молотов, Жданов). Сталин:
- Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и
богатые в отношении колоний, сырья и т.д.).
За передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии было расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии).
Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему. Позиция коммунистов у власти иная, чем коммунистов в оппозиции.
Мы хозяева у себя дома. Коммунисты в капиталистических странах в оппозиции, там буржуазия -хозяин. Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались.
Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент подталкивать другую сторону.
Коммунисты капиталистических стран должны выступать решительно против своих правительств, против войны.
До войны противопоставление фашизму демократического режима было совершенно правильно.
Во время войны между империалистическими державами это уже неправильно.
Деление капиталистических государств на фашистские и демократические потеряло прежний смысл.
Война вызвала коренной перелом.
Единый народный фронт вчерашнего дня - был для облегчения положения рабов при капиталистическом режиме.
В условиях империалистической войны поставлен вопрос об уничтожении рабства!
Стоять сегодня на позиции вчерашнего дня (единый нар.фронт, единство нации) - значит скатываться на позиции буржуазии.
Этот лозунг снимается.
Польское государство раньше (в истории) было нац. государство. Поэтому революционеры защищали его против раздела и порабощения.
Теперь - фашистское государство угнетает украинцев, белорусов и т.д.
Уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше!
Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространили социалистич. систему на новые территории и население.
Мы предпочитали соглашение с так называемыми демокр. странами и поэтому вели переговоры.
Но англичане и французы хотели нас иметь в батраках и притом за это ничего не платить!
Мы, конечно, не пошли бы в батраки и еще меньше, ничего не получая.
Надо сказать рабочему классу - Война идет за господство над миром;
Воюют хозяева капиталистических стран за свои империалистические интересы.
Эта война ничего не даст рабочим, трудящимся, кроме страданий и лишений.
Выступить решительно против войны и ее виновников.
Разоблачайте нейтралитет, буржуазный нейтрал, стран, которые, выступая за нейтралитет у себя, поддерживают войну в других странах в целях наживы."
РЦХИДНИ. Коллекция документов."
Во-вторых, обратите внимание на дату: 7 сентября 1039 года. Вторая мировая УЖЕ началась.
В-третьих, эта цитата, если, конечно, приводится первоисточник, приводится по изданию "1941 год", Документы. М.,1998. Кн.2. С.584., который ссылается на ДНЕВНИК Димитрова, то есть, его интерпретация событий. Есть другие источники подтверждающие СЛОВА ДИМИТРОВА?