Риторика США заставляет вспомнить о дворовых разборках

Все отчетливее нарастает ощущение, что взаимное непонимание и конфликтность между Россией и США порождаются не только объективными противоречиями между странами, но и глубокими различиями в том, что можно назвать культурно-языковым контекстом.
В среду, 28 сентября, официальный представитель Госдепа США Джон Кирби сказал дословно следующее:
«Последствия таковы, что в Сирии продолжится гражданская война… Группы экстремистов продолжат использовать вакуум для расширения своих операций, включая, вне сомнений, атаки против интересов России, возможно, даже в российских городах. И Россия продолжит отправлять домой тела военнослужащих, терять ресурсы, даже, возможно, самолеты».

Неважно, какой смысл Кирби (и, как следствие – государство США) вкладывал в свои слова. Было ли это тревожным предупреждением или прямой угрозой. А может быть, для Госдепа это было всего лишь позиционированием США как главного геополитического игрока и мирового жандарма безо всяких задних мыслей.

Важно только то, как эти слова были восприняты руководством России, как гражданским, так и военным. А тут оказалось все просто. Для России слова США выглядят как наезд потерявшего берега уличного гопника, причем вооруженного.

Западный мир вот уже много десятилетий старательно взращивает в своих гражданах запрет на сопротивление насилию: если вам угрожает грабитель, отдайте ему все, что он требует, и идите в полицию; если тебя – пятилетнего – ударил в детском саду сверстник, обратись к воспитательнице, она разберется и накажет хулигана.

Эта установка рациональна и неплохо работает в обстоятельствах, когда есть внешний авторитет, к которому можно апеллировать – родители, учителя, полиция, государство. Вот только она теряет всякий смысл в ситуациях, где этот внешний арбитр отсутствует или совершенно недосягаем, и ты оказываешься в ситуации противостояния лицом к лицу с агрессивно настроенным противником.
К сожалению, мировая политика относится именно ко второму случаю. Нет, после Второй мировой войны была предпринята относительно удачная попытка создать систему с верховным арбитром – с ООН в роли такового. Но все реальные успехи в данном вопросе уже давно сошли на нет, а иллюзии на этот счет окончательно истаяли за последние пару лет. Международная политика вернулась к своему многотысячелетнему status quo: кто сильнее, тот и прав.

В этом смысле, наверное, не так уж и плохо, что современные западные стандарты не слишком широко распространились в российском обществе. Улицы и дворы остаются важными школами жизни для очень многих людей. И, как следствие, привычка разбираться с проблемами самостоятельно, без привлечения «взрослых», навыки противостоять вербальной или физической агрессии, в том числе превосходящего противника, являются частью натуры, наверное, большинства российских мужчин и немалой части женщин. Тот же Владимир Путин никогда не скрывал, какое большое влияние оказало дворовое ленинградское детство на формирование его личности.

Так что ничего удивительного, что от слов Кирби в России у многих глаза налились кровью, шерсть на загривке встала дыбом, а кулаки сами собой сжались.
Если пресс-секретарь российского президента ограничился кратким дипломатичным комментарием, назвав высказывание Кирби «неуклюжим», то МИД назвал заявление руководством к действию для радикалов.

Ну а Минобороны совсем не церемонилось в выборе слов для ответа. В том числе последовал прозрачный намек, что целями в Сирии могут стать западные военные «специалисты», которые занимаются «оперативным планированием и руководством операциями боевиков».

Пожалуй, именно в этом заключается самая большая опасность происходящего.

Когда Штаты поднимают геополитические ставки не просто жесткой риторикой (как, например, свежее обещание «последствий» за провал мирного плана по Сирии), а высказываниями, которые в России воспринимаются как вызов к «дворовой разборке», они, скорее всего, не понимают, что в этом случае у России включается давным-давно отработанный алгоритм действия в подобной ситуации. А одним из его принципов является путинское сакраментальное «Если драка неизбежна, бей первым».

И совсем не факт, что Запад готов к таким последствиям и его обрадует, если этот алгоритм будет запущен в действие.