«Гёбен» и «Бреслау» — неуловимые рейдеры германского флота. Часть III: «Севастопольская побудка»

Тем самым официально было узаконено нахождение представителей германского флота в ещё пока «нейтральной» Османской империи.

Столь благоприятное стечение обстоятельств вдохновило часть османского правительства ускорить осуществление своей заветной мечты — развязать войну с Российской империей.

Причины войны с Россией

На протяжении XVIII–XIX веков Османская империя потерпела ряд серьёзных поражений в войнах с европейскими государствами, понеся как территориальные, так и репутационные потери. Наиболее тяжелыми были результаты войн с Российской империей: турки лишились территорий Левобережной Украины, Крыма, Кавказа и Молдавии. Эти потери тяжело сказывались на экономическом и политическом развитии государства, став одной из главных причин превращения Османской империи в «больного человека Европы».

В 1913 году в Константинополе произошел государственный переворот. К власти пришло крайне правое крыло младотурецкого движения, выступающее за объединение тюркского и исламского миров под властью Османской империи. Лидеры этого движения, Энвер–паша (военный министр в 1914–1918 гг., военный преступник), и Талаат–паша (министр внутренних дел в 1913–1917 гг., военный преступник), считали, что возрождение Османской империи возможно только с началом войны против Российской империи, в подданстве которой находилась значительная часть тюркских народов. Младотурки планировали захватить у русских Кавказ, Крым и Среднюю Азию, тем самым создав основу для новой сверхдержавы — Великого Турана.

Хотя идеи превентивной войны с Российской империей были довольны популярны среди некоторых членов турецкого правительства, подавляющее большинство выступало против её реализации, полагая, что войска Османской империи не смогут сдержать натиск русской армии. Но начавшаяся в июле 1914 года Первая мировая укрепила позиции разжигателей войны. Русская императорская армия с трудом сдерживала наступления германских и австро–венгерских войск в Польше. Это, как казалось Энвер–паше, открывало окно возможностей для реализации его идей.

С августа в Османской империи началась мобилизация и подготовка к войне против России. Был также заключен секретный союзный договор с Германской империей. Но значительная часть правительства по-прежнему была против развязывания войны. Для того, чтобы преодолеть их сопротивление, Энвер–паша решил с помощью флота внезапно атаковать русские порты в Чёрном море, тем самым вынудив правительство Российской империи объявить войну туркам. Для реализации своего плана Энвер–паша обратился за помощью к новоиспечённому командующему османским флотом — адмиралу Сушону.

Подготовка к черноморскому рейду

После назначения командующим Османским флотом адмирал Сушон начал бурную деятельность по усилению подчинённого соединения. Из Германии по настоянию адмирала прибыло около четырёх тысяч матросов, офицеров и инженеров, которые официально перешли на службу в османский флот. Командирами крупных морских соединений и отдельных кораблей стали германские офицеры, матросы делились опытом с турецкими коллегами, а инженеры возводили береговые укрепления и ремонтные доки.

Параллельно с усилением боевой подготовки османского флота Сушон совместно с Энвер–пашой разрабатывал план нападения на Черноморский флот Российской империи. Адмирал был сторонником неожиданного удара по портам в Одессе и Севастополе, а также считал необходимым уничтожить как можно больше кораблей русского флота, уповая на эффект внезапности и подавляющую огневую мощь «Гёбена». Стоит отметить, что в 1914 году Черноморский флот Российской империи не имел кораблей, способных противостоять ему на равных. Формально, на Чёрном море у России было пять «линкоров» — устаревших броненосцев, которые по принятой в то время классификации во флоте считались линейными кораблями додредноутного типа. Некоторые из них имели преимущество над «Гёбеном» в калибре орудий, но в бронировании и скорости немецкому линейному крейсеру не было равных. Так, например, «Гёбен» мог развивать скорость в 28.5 узлов, в то время как флагман русского Черноморского флота «Евстафий» имел максимальную скорость менее 17 узлов.

Смертельную угрозу со стороны «Гёбена» понимал командующий Черноморским флотом России Андрей Августович Эбергард. Получив в середине августа известие о включении «Гёбена» и «Бреслау» в состав османского флота, адмирал Эбергард не сомневался в скором вступлении турок в войну. Поэтому он предложил незамедлительно развернуть русский флот в направлении Константинополя. Это либо вынудило бы осман увести корабли в Средиземное море, либо дало возможность потопить «Гёбен» и «Бреслау». Однако правительство Российской империи сочло такие действия неразумными. Эбергарду было приказано ожидать указаний, не предпринимая самостоятельных действий.

К концу сентября 1914 года адмирал Сушон был готов начать налёт на русские порты в Чёрном море. Он известил об этом военного министра Энвер–пашу и требовал от него незамедлительного разрешения. Однако часть министров по-прежнему выступала против разжигания войны. Одним из них был морской министр Джемаль–паша. Сушону, раздражённому переносом военных действий, пришлось лично договариваться с некоторыми чиновниками. Лишь ко второй половине октября, после выделения Германией крупного военного кредита для Османской империи, Сушону и Энвер–паше удалось склонить на свою сторону большую часть кабинета министров.

27 октября османская эскадра вышла в Чёрное море под предлогом проведения учений. От первоначального плана нанесения мощного удара по Одессе и Севастополю с целью потопить значительную часть русского флота Сушону пришлось отказаться, так как он получил известие о выходе в море основных сил адмирала Эбергарда. Не желая рисковать, Сушон решил разделить свои силы и внезапно  атаковать как можно больше портов Российской империи, чтобы наверняка спровоцировать русское правительство объявить войну Османской империи. Атака должна была произойти утром 29 октября одновременным нанесением удара по разным портам, чтобы заставить силы русского флота рассредоточиться в случае попытки преследования. Теперь, помимо Одессы и Севастополя, под удар должны были попасть Новороссийск и Феодосия.

Начало войны в Чёрном море

Вечером 27 октября адмирал Эбергард получил известие о выходе османского флота в сторону русского черноморского побережья. Понимая, что противник может атаковать любой порт, Андрей Августович предложил Ставке Верховного главнокомандующего провести минирование подходов к стратегически важным портам, в первую очередь Одессы и Севастополя, а также начать поиск османских кораблей. Ответ Ставки оставался таким же — не предпринимать никаких действий, но быть готовыми к началу войны. Не имея полномочий проявить инициативу, Эбергард принял решение вернуться в Севастополь, что и было сделано уже к вечеру 28 октября.

В 3:20 29 октября турецкие миноносцы «Муавенет» и «Гайрет» первыми достигли своей цели, войдя в гавань Одессы. Во время попытки тихо подойти к докам миноносцы неожиданно были обнаружены канонерской лодкой «Донец», несущей охранную службу. Быстро отреагировав, «Гайрет» выпустил торпеду в противника с дистанции 70 ярдов и успешно потопил «Донец». Потеряв эффект неожиданности, турецкие миноносцы начали спешный обстрел кораблей и гавани Одессы, нанеся существенных урон канонерским лодкам «Кубанец» и «Бештау» и четырём торговым судам. Также был нанесён ущерб и городу — загорелись нефтехранилище, трамвайная станция и сахарозавод. В 4:45 с повреждённого «Кубанца» открыли огонь по туркам, после чего «Муавенет» и «Гайрет» покинули гавань Одессы, взяв курс на Босфор.

В 4:15 адмирал Эбергард получил известия о нападении на Одессу, после чего флот был приведён в боевую готовность. Около 5:30 утра «Гёбен» в сопровождении двух эсминцев подошёл к гавани Севастополя. Уповая на внезапность, линейный крейсер готовился к обстрелу кораблей на рейде, но неожиданно сам подвергся атаке со стороны береговых орудий, не зная, что русским уже известно о нападении на Одессу,

Сушон был в растерянности и приказал открыть огонь из всех орудий по береговым укреплениям и кораблям. Однако «Гёбен» не смог нанести существенного урона. Русские артиллеристы добились трёх попаданий в крейсер, выведя из строя один из его котлов. Понимая, что эффект внезапности потерян, в 6:48 Сушон приказал прекратить обстрел и взять курс на Босфор. При выходе из гавани «Гёбен» наткнулся на минный заградитель «Прут» и три эсминца. Огнём из вспомогательных орудий «Гёбен» нанёс тяжёлый урон эсминцам и заставил их отступить, а командир «Прута», имея груз мин на борту, принял решение затопить корабль во избежание детонации снарядов. Часть экипажа минного заградителя добралась вплавь до Севастополя, другая часть была спасена и захвачена в плен «Гёбеном». Спустя несколько часов «Гёбен» наткнулся на русский пароход «Ида» с грузом угля на борту. Взяв в плен экипаж и корабль с ценным грузом топлива, крейсер вернулся на базу.

В тот же момент, когда «Гёбен» открыл огонь по Севастополю, в гавань Феодосии вошёл лёгкий крейсер «Хамидие». В скором времени в город прибыла делегация из двух его офицеров, которая известила жителей о готовящемся обстреле и предложили покинуть город, дав на эвакуацию три часа. В 9:28 «Хамидие» начал обстрел города, нанеся существенный урон портовым складам и железнодорожной станции. Спустя час лёгкий крейсер прекратил огонь и взял курс на запад вдоль берега Крыма. По пути он встретил и потопил два грузовых судна, экипажи которых были взяты в плен.

В семь часов утра в гавань Новороссийска вошёл турецкий минный крейсер «Берк-и Сатвет», отправив парламентёров в город с предупреждением о скором обстреле. В Новороссийске началась спешная эвакуация населения, переросшая постепенно  в панику. В течении четырех часов «Берк-и Сатвет» не атаковал город, ожидая подхода «Бреслау», который устанавливал мины в Керченском проливе. В тот же день на этих минах погибнут два грузовых парохода русского флота. В 11:00 «Бреслау» прибыл в Новороссийск. Начался обстрел, длившийся более полутора часов. Крейсеры нанесли тяжёлый урон инфраструктуре города: была уничтожена радиотелеграфная станция, сгорело множество вагонов и нефтяных хранилищ, было потоплено два парохода и парусник. Благодаря эвакуации потери среди населения составили только два человека, но материальный ущерб, нанесённый городу, был колоссальным. В 12:40 обстрел прекратился, а спустя два часа «Бреслау» и «Берк-и Сатвет» скрылись за горизонтом.

Итоги рейда

В результате дерзкого нападения османских кораблей Россия потеряла несколько торговых судов, канонерскую лодку «Донец» и минный заградитель «Прут». Пострадал город Новороссийск. Суммарные людские потери военного флота и Севастопольской крепости составили 85 убитых, 40 раненых и 76 попавших в плен. Среди гражданских моряков и населения также имелись потери.

Днём 29 октября, после обстрела портов, адмирал Эбергард вывел основные силы Черноморского флота на поиск врага. Однако османские корабли имели преимущество в скорости и легко оторвались от преследования.

Безнаказанность и дерзость, с которыми действовали османы, всколыхнули общественное мнение в России. Ставка Верховного главнокомандующего попыталась сделать козлом отпущения адмирала Эбергарда, обвинив его в бездействии, хотя именно она запретила флотоводцу действовать самостоятельно. За Эбергарда заступился морской министр адмирал Григорович, который указал на просчёты самой Ставки и отдачу инициативы в руки противника. В результате Эбергард был оправдан, но внутри правящих кругов стало расти число его недоброжелателей.

Османский флот не понёс потерь во время рейда. По возвращении в Константинополь Сушон начал готовить город к обороне, ожидая ответного удара со стороны России, которого, однако, не последовало. А 2 ноября 1914 года Российская империя объявила войну туркам. В результате главная задача рейда была достигнута.

Вскоре после событий «Севастопольской побудки» османы начали наступление на Кавказе, надеясь завоевать обратно весь регион, а адмирал Сушон стал готовиться к противостоянию с Черноморским флотом Российской империи.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»