10589
1
- Вы не могли бы мне помочь?
Девочка отвлеклась от рисования мелками на асфальте, подняла голову и посмотрела на высоченную фигуру в странной одежде.
- А вы кто?
Девочка отвлеклась от рисования мелками на асфальте, подняла голову и посмотрела на высоченную фигуру в странной одежде.
- А вы кто?
- Я... - растерялась Смерть и тут же решила перевести тему разговора, чтобы избежать неудобных и ненужных объяснений, - недавно я узнала новое слово и мне бы хотелось узнать его значение. Мне кажется, что вы должны его знать, так как, судя по всему, ваше эмоциональное состояние в данный момент весьма соответствует этому слову. Но это не точно. В общем, мне нужна ваша помощь.
- А можно говорить понятнее? - нахмурилась девочка.
- Да, вот примерно это же я и произнесла, когда впервые услышала это слово, - закивала Смерть.
- Вам нужно, чтобы я вам объяснила какое-то слово? - девочка поднялась на ноги и скептически наклонила голову набок, - я всегда думала, что взрослые знают больше, чем дети, и им не нужно объяснять всякие слова.
- Дело в том... - Смерть снова замешкалась, - я не знаю, как вам объяснить... Мне кажется, что именно вы должны разбираться в этом. Поможете мне?
- Ладно, - важно махнула девочка рукой, неожиданно почувствовав свою важность. Ведь не каждый день взрослые обращаются к детям за помощью, - помогу, так уж и быть.
- Вот это слово, - Смерть извлекла из складок одежды небольшой блокнот, обтянутый черной тканью и, открыв его на середине, протянула девочке.
- Ра-да-здь, - по слогам прочитала та и посмотрела на Смерть, пытаясь не рассмеяться, но она тут же заметила странное выражение лица девочки и ее заблестевшие глаза.
- Что? Что не так? Да, у меня не очень красивый почерк, но это же не значит, что над ним нужно смеяться?
- Да нет, с почерком все в порядке, - все-таки улыбнулась девочка, - просто вы сделали кучу ошибок в этом слове. Правильно писать: "радость", а не "радаздь". Через "о", "с" и "т".
- Да? - Смерть задумчиво уставилась в блокнот, а затем, выудив откуда-то обгрызенный карандаш, принялась что-то исправлять, - вот так?
- Ро-тс-адь... Нет. Давайте я вам продиктую. Пишите.
Девочка по буквам продиктовала Смерти интересовавшее ее слово.
- Вот теперь правильно, - удовлетворенно кивнула она, заглянув в блокнот.
- Благодарю, - слегка наклонила голову Смерть, - но это никак не решает проблему, с которой я к вам обратилась. Меня больше интересовало не правильное написание, а суть этого явления.
- Неужели вы никогда-никогда ничему не радовались?
- В том то и дело, что я не знаю. Если бы вы могли показать мне на примере, то я сравнила бы свои ощущения с теми, которые я уже испытывала и, возможно, сделала бы вывод о том, что...
- Вы ужасная зануда, - перебила ее девочка, устав следить за построением этой длиннющей логической цепочки, - только не обижайтесь. Зануды вообще редко испытывают какие-то чувства.
После этих слов Смерть сразу же как будто стала еще выше и грознее. Полы ее одеяния подернулись от неощутимого порыва ветра, а капюшон еще ниже опустился на лицо. Но это продлилось всего секунду. После этого она тут же ссутулилась и тяжко вздохнула.
- Да, к сожалению, вы правы. Мне уже не раз об этом говорили.
- Ладно, - девочка уперла руки в бока и оглянулась по сторонам, - сейчас я что-нибудь придумаю. О!
Заметив что-то в кусте сирени, растущем неподалеку, девочка сорвалась с места и ринулась к нему. Через минуту она снова стояла перед Смертью. В ее руках недовольно мяукал толстый рыжий кот, возмущаясь тем, что кто-то посмел потревожить его дневной сон.
- Гладьте, - приказным тоном произнесла она и протянула кота Смерти.
- Эм... Я где-то видела такое, но так и не поняла принципа действия, - с сомнением в голосе проговорила она, - нужно рукой водить по его шерсти?
- Да. Можно еще кончиком пальца дотронуться до его носа.
- Давайте с этого и начнем, пожалуй.
Смерть протянула руку к коту и, аккуратно коснулась кончиком кости розового носа. Кот тут же перестал мяукать, сонные глаза расширились от ужаса, а шерсть стала дыбом. Издав какой-то первобытный рев, он, замахав одновременно всеми своими конечностями, вырвался из рук девочки и со всей мочи бросился обратно в кусты.
- Наверное, вы слишком сильно нажали, - провожая взглядом обезумевшее животное, произнесла девочка.
- Нет, я только чуть-чуть прикоснулась.
- И что вы почувствовали?
Смерть задумчиво разглядывала свой белый палец, который привел в ужас кота.
- Скорее ничего, чем что-то, - наконец ответила она, - в какой-то момент мне показалось, что это несколько... забавно. Скажите, а для этого действа обязательно нужен кот? Или подойдет любое другое существо?
- Не знаю, - пожала плечами девочка, - я только котам пробовала на нос нажимать.
- А можно я попробую произвести те же действия с вами?
Девочка немного посомневалась, но все же утвердительно кивнула. Смерть снова протянула руку и аккуратно, еще более осторожно, чем раньше, коснулась носа своей маленькой собеседницы.
- Пи-и-ип!
Смерть тут же испуганно одернула руку.
- Что это за звук?
Девочка уже не могла сдерживаться. Присев на асфальт, она заливалась звонким смехом, сквозь слезы поглядывая на фигуру в капюшоне, оглядывающуюся по сторонам в поисках источника непонятного звука.
- Ну что вы? Это же шутка такая! Смотрите!
Девочка несколько раз коснулась своего носа, сопровождая это различными смешными звуками.
- Дотрагиваешься до носа и говоришь: "Пи-и-ип!", как будто он резиновый. Это же смешно!
- Как же так случилось, что у вас появился резиновый нос? А куда делся предыдущий?
- Да никуда он не девался! - отсмеявшись, проговорила девочка, - это как будто, понимаете? Как будто он резиновый, а на самом деле он обычный, кожаный.
- Как будто... - медленно произнесла Смерть, пробуя слово на вкус, - то есть, для того, чтобы испытать радость, нужно мысленно сотворить что-то, чего на самом деле не существует?
- Не обязательно, - покачала головой девочка, - но если вас ничего не радует из того, что есть на самом деле, то можно начать и с такого способа.
Смерть задумчиво потирала подбородок, пытаясь уложить в своей голове полученную информацию.
- Ну что ж, - Смерть снова изобразила легкий поклон, - я подумаю и, возможно, что когда-нибудь я попробую воспользоваться вашим советом.
- Пожалуйста.
- Что вы сказали?
- Я сказала - пожалуйста.
- А что нужно мне на это ответить?
- Ничего не нужно. Вы должны были сначала сказать мне: "Спасибо!", но раз вы ничего не сказали, то я решила, что вы забыли, поэтому сама сказала вам: "Пожалуйста".
- А-а... Вот как... - пробормотала Смерть.
- До свидания! - девочка пожала плечами и снова присела на асфальт дорисовывать свой рисунок.
- Пожалуйста, - кивнула Смерть и медленно зашагала прочь.
У куста сирени она остановилась, украдкой оглянулась на девочку и, убедившись в том, что она на нее не смотрит, наклонилась и протянула руку сквозь листья.
- Пи-и-ип! - шепнула она и снова коснулась носа кота, который от страха из розового уже почти превратился в пепельно-серый. Только немного успокоившийся кот подпрыгнул на месте, как от удара электрического тока и, сметая все на своем пути и проклиная всех на кошачьем языке, ринулся в сторону подвала.
- Да, это действительно забавляет, - хмыкнула Смерть, - но не более того.
*** Не очень понятные слова
Смерть зашла в палату ровно в тот момент, когда точка электрокардиографа дернулась в последний раз и превратилась в ровную линию. Пройдя мимо суетившихся врачей так, как будто их и не существовало, она подошла к операционному столу и склонилась над телом.
- Вот так встреча, - удивленно вскинула бы брови она, если бы они у нее были, - не думала, что она произойдет так быстро.
- Вы... Вы - Смерть? Мы с вами уже встречались? - девушка, лежащая на столе, нахмурилась, пытаясь вспомнить, о какой встрече идет речь.
- Ну что же вы? Не помните совсем? Двадцать три года назад вы мне пытались объяснить, что такое радость.
- А-а-а... Радоздь?! - устало улыбнулась девушка, - так это были вы? И что, у вас получилось ее испытать?
- К сожалению, нет, - вздохнула Смерть, - но ваш способ некоторое время меня забавлял, чем, несомненно, скрашивал мое существование в этом мире. Кстати, пользуясь случаем, хотела бы вас попросить еще раз помочь мне.
- Не думаю, что вы выбрали самое подходящее время, но разве вам откажешь? - рассмеялась девушка.
Смерть тут же вытащила из складок одежды все тот же блокнот и, найдя нужную страницу, протянула его девушке.
- Вот это слово... Я правильно его записала?
Девушка скосила взгляд на блокнот и улыбка снова озарила ее уставшее лицо.
- Бла-га-дар-наздь, - произнесла она по слогам, еле сдерживая смех, - нет, не правильно. Записывайте, я продиктую по буквам.
Смерть исправила ошибки и, закрыв блокнот, снова спрятала его где-то внутри своего балахона.
- Вот и отлично. Спасибо вам.
- Теперь все? Нам пора идти? - вздохнула девушка и взглянула на врачей, все так же суетившихся вокруг стола и, совершенно не обращавших внимания на посторонних в палате.
- Успеем еще, - улыбнулась Смерть и медленно протянула руку к лицу девушки, - пи-и-ип!
- Что вы делаете?
- Пи-и-ип!
- Это сейчас не очень уместно, - попыталась отмахнуться девушка.
- Пи-и-ип! ПИ-И-ИП!!!
- Еще разряд!
- Есть разряд!
- Адреналин внутривенно, подготовить инъекцию атропина.
- Готово!
Врач бросил быстрый взгляд на монитор электрокардиографа. Прямая линия дернулась и снова запищала отрывистыми сигналами: "Пи-и-ип! Пи-и-ип! Пи-и-ип...".
- А можно говорить понятнее? - нахмурилась девочка.
- Да, вот примерно это же я и произнесла, когда впервые услышала это слово, - закивала Смерть.
- Вам нужно, чтобы я вам объяснила какое-то слово? - девочка поднялась на ноги и скептически наклонила голову набок, - я всегда думала, что взрослые знают больше, чем дети, и им не нужно объяснять всякие слова.
- Дело в том... - Смерть снова замешкалась, - я не знаю, как вам объяснить... Мне кажется, что именно вы должны разбираться в этом. Поможете мне?
- Ладно, - важно махнула девочка рукой, неожиданно почувствовав свою важность. Ведь не каждый день взрослые обращаются к детям за помощью, - помогу, так уж и быть.
- Вот это слово, - Смерть извлекла из складок одежды небольшой блокнот, обтянутый черной тканью и, открыв его на середине, протянула девочке.
- Ра-да-здь, - по слогам прочитала та и посмотрела на Смерть, пытаясь не рассмеяться, но она тут же заметила странное выражение лица девочки и ее заблестевшие глаза.
- Что? Что не так? Да, у меня не очень красивый почерк, но это же не значит, что над ним нужно смеяться?
- Да нет, с почерком все в порядке, - все-таки улыбнулась девочка, - просто вы сделали кучу ошибок в этом слове. Правильно писать: "радость", а не "радаздь". Через "о", "с" и "т".
- Да? - Смерть задумчиво уставилась в блокнот, а затем, выудив откуда-то обгрызенный карандаш, принялась что-то исправлять, - вот так?
- Ро-тс-адь... Нет. Давайте я вам продиктую. Пишите.
Девочка по буквам продиктовала Смерти интересовавшее ее слово.
- Вот теперь правильно, - удовлетворенно кивнула она, заглянув в блокнот.
- Благодарю, - слегка наклонила голову Смерть, - но это никак не решает проблему, с которой я к вам обратилась. Меня больше интересовало не правильное написание, а суть этого явления.
- Неужели вы никогда-никогда ничему не радовались?
- В том то и дело, что я не знаю. Если бы вы могли показать мне на примере, то я сравнила бы свои ощущения с теми, которые я уже испытывала и, возможно, сделала бы вывод о том, что...
- Вы ужасная зануда, - перебила ее девочка, устав следить за построением этой длиннющей логической цепочки, - только не обижайтесь. Зануды вообще редко испытывают какие-то чувства.
После этих слов Смерть сразу же как будто стала еще выше и грознее. Полы ее одеяния подернулись от неощутимого порыва ветра, а капюшон еще ниже опустился на лицо. Но это продлилось всего секунду. После этого она тут же ссутулилась и тяжко вздохнула.
- Да, к сожалению, вы правы. Мне уже не раз об этом говорили.
- Ладно, - девочка уперла руки в бока и оглянулась по сторонам, - сейчас я что-нибудь придумаю. О!
Заметив что-то в кусте сирени, растущем неподалеку, девочка сорвалась с места и ринулась к нему. Через минуту она снова стояла перед Смертью. В ее руках недовольно мяукал толстый рыжий кот, возмущаясь тем, что кто-то посмел потревожить его дневной сон.
- Гладьте, - приказным тоном произнесла она и протянула кота Смерти.
- Эм... Я где-то видела такое, но так и не поняла принципа действия, - с сомнением в голосе проговорила она, - нужно рукой водить по его шерсти?
- Да. Можно еще кончиком пальца дотронуться до его носа.
- Давайте с этого и начнем, пожалуй.
Смерть протянула руку к коту и, аккуратно коснулась кончиком кости розового носа. Кот тут же перестал мяукать, сонные глаза расширились от ужаса, а шерсть стала дыбом. Издав какой-то первобытный рев, он, замахав одновременно всеми своими конечностями, вырвался из рук девочки и со всей мочи бросился обратно в кусты.
- Наверное, вы слишком сильно нажали, - провожая взглядом обезумевшее животное, произнесла девочка.
- Нет, я только чуть-чуть прикоснулась.
- И что вы почувствовали?
Смерть задумчиво разглядывала свой белый палец, который привел в ужас кота.
- Скорее ничего, чем что-то, - наконец ответила она, - в какой-то момент мне показалось, что это несколько... забавно. Скажите, а для этого действа обязательно нужен кот? Или подойдет любое другое существо?
- Не знаю, - пожала плечами девочка, - я только котам пробовала на нос нажимать.
- А можно я попробую произвести те же действия с вами?
Девочка немного посомневалась, но все же утвердительно кивнула. Смерть снова протянула руку и аккуратно, еще более осторожно, чем раньше, коснулась носа своей маленькой собеседницы.
- Пи-и-ип!
Смерть тут же испуганно одернула руку.
- Что это за звук?
Девочка уже не могла сдерживаться. Присев на асфальт, она заливалась звонким смехом, сквозь слезы поглядывая на фигуру в капюшоне, оглядывающуюся по сторонам в поисках источника непонятного звука.
- Ну что вы? Это же шутка такая! Смотрите!
Девочка несколько раз коснулась своего носа, сопровождая это различными смешными звуками.
- Дотрагиваешься до носа и говоришь: "Пи-и-ип!", как будто он резиновый. Это же смешно!
- Как же так случилось, что у вас появился резиновый нос? А куда делся предыдущий?
- Да никуда он не девался! - отсмеявшись, проговорила девочка, - это как будто, понимаете? Как будто он резиновый, а на самом деле он обычный, кожаный.
- Как будто... - медленно произнесла Смерть, пробуя слово на вкус, - то есть, для того, чтобы испытать радость, нужно мысленно сотворить что-то, чего на самом деле не существует?
- Не обязательно, - покачала головой девочка, - но если вас ничего не радует из того, что есть на самом деле, то можно начать и с такого способа.
Смерть задумчиво потирала подбородок, пытаясь уложить в своей голове полученную информацию.
- Ну что ж, - Смерть снова изобразила легкий поклон, - я подумаю и, возможно, что когда-нибудь я попробую воспользоваться вашим советом.
- Пожалуйста.
- Что вы сказали?
- Я сказала - пожалуйста.
- А что нужно мне на это ответить?
- Ничего не нужно. Вы должны были сначала сказать мне: "Спасибо!", но раз вы ничего не сказали, то я решила, что вы забыли, поэтому сама сказала вам: "Пожалуйста".
- А-а... Вот как... - пробормотала Смерть.
- До свидания! - девочка пожала плечами и снова присела на асфальт дорисовывать свой рисунок.
- Пожалуйста, - кивнула Смерть и медленно зашагала прочь.
У куста сирени она остановилась, украдкой оглянулась на девочку и, убедившись в том, что она на нее не смотрит, наклонилась и протянула руку сквозь листья.
- Пи-и-ип! - шепнула она и снова коснулась носа кота, который от страха из розового уже почти превратился в пепельно-серый. Только немного успокоившийся кот подпрыгнул на месте, как от удара электрического тока и, сметая все на своем пути и проклиная всех на кошачьем языке, ринулся в сторону подвала.
- Да, это действительно забавляет, - хмыкнула Смерть, - но не более того.
*** Не очень понятные слова
Смерть зашла в палату ровно в тот момент, когда точка электрокардиографа дернулась в последний раз и превратилась в ровную линию. Пройдя мимо суетившихся врачей так, как будто их и не существовало, она подошла к операционному столу и склонилась над телом.
- Вот так встреча, - удивленно вскинула бы брови она, если бы они у нее были, - не думала, что она произойдет так быстро.
- Вы... Вы - Смерть? Мы с вами уже встречались? - девушка, лежащая на столе, нахмурилась, пытаясь вспомнить, о какой встрече идет речь.
- Ну что же вы? Не помните совсем? Двадцать три года назад вы мне пытались объяснить, что такое радость.
- А-а-а... Радоздь?! - устало улыбнулась девушка, - так это были вы? И что, у вас получилось ее испытать?
- К сожалению, нет, - вздохнула Смерть, - но ваш способ некоторое время меня забавлял, чем, несомненно, скрашивал мое существование в этом мире. Кстати, пользуясь случаем, хотела бы вас попросить еще раз помочь мне.
- Не думаю, что вы выбрали самое подходящее время, но разве вам откажешь? - рассмеялась девушка.
Смерть тут же вытащила из складок одежды все тот же блокнот и, найдя нужную страницу, протянула его девушке.
- Вот это слово... Я правильно его записала?
Девушка скосила взгляд на блокнот и улыбка снова озарила ее уставшее лицо.
- Бла-га-дар-наздь, - произнесла она по слогам, еле сдерживая смех, - нет, не правильно. Записывайте, я продиктую по буквам.
Смерть исправила ошибки и, закрыв блокнот, снова спрятала его где-то внутри своего балахона.
- Вот и отлично. Спасибо вам.
- Теперь все? Нам пора идти? - вздохнула девушка и взглянула на врачей, все так же суетившихся вокруг стола и, совершенно не обращавших внимания на посторонних в палате.
- Успеем еще, - улыбнулась Смерть и медленно протянула руку к лицу девушки, - пи-и-ип!
- Что вы делаете?
- Пи-и-ип!
- Это сейчас не очень уместно, - попыталась отмахнуться девушка.
- Пи-и-ип! ПИ-И-ИП!!!
- Еще разряд!
- Есть разряд!
- Адреналин внутривенно, подготовить инъекцию атропина.
- Готово!
Врач бросил быстрый взгляд на монитор электрокардиографа. Прямая линия дернулась и снова запищала отрывистыми сигналами: "Пи-и-ип! Пи-и-ип! Пи-и-ип...".
Автор: Евгений Чеширко
Источник:
Ссылки по теме:
- Магия Лили Брик
- Боязнь перемен: анализ свойства человеческого характера через призму русской классики
- Какой смысл автор вложил в название рассказа «Золотой жук»?
- 22 любопытных факта обо всем на свете
- Реалии крымского сервиса глазами местной жительницы: все ругают, но все обожают и готовы платить
Новости партнёров
реклама
Всё в этом мире продумано и справедливо.
Второе - с каких это пор, мнение отличающееся от твоего, стало вызывать такое бесиво? Тебе в психушку пора, причëм давным давно.
Спасли "девочку" врачи, а не Смерть.
Смерть древнее всего сущего, а слово записать не может, дебилка что ли?
Ну, короче, на мой взгляд розовые сопли ни о чем.
И почему я-мразь? Ты уверен, что те, кому не нравится то, что нравится тебе-мразь и суки?
А не фашист ли ты часом? По-моему, именно там инакомыслие не признается.
Сто сил человеческих пряло и гудело во мне, когда, воззрясь на стертый номер аппарата, я вел память сквозь вьюгу цифр, тщетно пытаясь установить, какое соединение их напомнит утерянное число. Лукавая, неверная память! Она клянется не забыть ни чисел, ни дней, ни подробностей, ни дорогого лица и взглядом невинности отвечает сомнению. Но наступил срок, и легковерный видит, что заключил сделку с бесстыдной обезьяной, отдающей за горсть орехов бриллиантовый перстень. Неполны, смутны черты вспоминаемого лица, из числа выпадает цифра; обстоятельства смешиваются, и тщетно сжимает голову человек, мучаясь скользким воспоминанием. Но, если бы мы помнили, если бы могли вспомнить все, - какой рассудок выдержит безнаказанно целую жизнь в едином моменте, особенно воспоминания чувств? Я бессмысленно твердил цифры, шевеля губами, чтобы нащупать их достоверность Наконец мелькнул ряд, сродный впечатлению забытого номера: 107-21. - "Сто семь двадцать один", - проговорил я, прислушиваясь, но не знал точно, не ошибаюсь ли вновь. Внезапное сомнение ослепило меня, когда я нажимал кнопку вторично, но уже было поздно - жужжание полилось гулом, что-то звякнув, изменилось в телефонной дали, и прямо в кожу щеки усталый женский контральто сухо сказал: "Станция". "Станция!.." - нетерпеливо повторил он, но и тогда я заговорил не сразу, - так холодно сжалось горло, - потому что в глубине сердца я все еще только играл. Как бы то ни было, раз я заклял и вызвал духов, - отнести их к "Атмосфере" или к "Килоуаттам" общества 86 года, - я говорил, и мне отвечали. Колеса испорченных часов начали поворачивать шестерню. Над моим ухом двинулись стальные лучи стрел. Кто бы ни толкнул маятник, механизм начал мерно отстукивать. "Сто семь двадцать один", - сказал я глухо, смотря на догорающую среди хлама свечу. - "На группу А", - раздался недовольный ответ, и гул прихлопнуло далеким движением усталой руки. Мне было умственно-жарко в эти минуты. Я нажимал именно кнопку с литерой А; следовательно, не только действовал телефон, но еще подтверждал эту удивительную реальность тем, что были спутаны провода, - подробность замечательная для нетерпеливой души. Стремясь соединить А, я нажал Б. Тогда в вон пущенного гулять тока ворвались, как из внезапно открытой двери, резкие голоса, напоминающие болтовню граммофонной трубы, неведомые оратели, бьющиеся в моей руке, сжимающей резонатор. Они перебивали друг друга с торопливостью и ожесточением людей, выбежавших на улицу. Смешанные фразы напоминали концерт грачей - "А-ла-ла-ла-ла!" вопило неведомое существо на фоне баритона чьей-то рассудительно-медлительной речи, разделенной паузами и знаками препинания с медоточивой экспрессией. - "Я не могу дать"... - "Если увидите"... "Когда-нибудь"... - "Я говорю, что"... - "Вы слушаете"... - "Размером тридцать и пять"... - "Отбой"... - "Автомобиль выслан"... - "Ничего не понимаю"... - "Повесьте трубку"... В этот рыночный транс слабо, как пение комара, ползли стоны, далекий плач, хохот, рыдания, скрипичные такты, перебор неторопливых шагов, шорох и шепот. Где, на каких улицах звучали эти слова забот, окриков, внушений и жалоб? Наконец, звякнуло деловое движение, голоса пропали, и в гул провода вошел тот же голос, сказав: "Группа Б". - "А"! Дайте "А", - сказал я, - перепутаны провода. После молчания, во время которого гул два раза стихал, новый голос оповестил певуче и тише: "Группа А". - "Сто семь двадцать один", - отчеканил я, как можно разборчивее. - Сто восемь ноль один, - внимательным тоном безучастно повторила телефонистка, и я едва удержал готовую отлететь губительную поправку, эта ошибка с несомненностью устанавливала забытый номер, - едва услышав, я признал, вспомнил его, как припоминаем мы встречное лицо. - Да, да, - сказал я в чрезвычайном волнении, бегущем по высоте, по краю головокружительного обрыва. - Да, именно так, - сто восемь ноль один.
--------
Вдруг шаги смолкли, остановились так близко от двери, и так долго я ничего не слышал, кроме возни мышей, бегающих в грудах бумаги, что едва уже сдерживал крик. Мне показалось: некто, согнувшись, крадется неслышно через дверь с целью схватить. Оторопь безумного восклицания, огласившего тьму, бросила меня вихрем вперед с протянутыми руками, - я отшатнулся, закрывая лицо. Засиял свет, швырнув из дверей в двери всю доступную глазам даль. Стало светло, как днем. Я получил род нервного сотрясения, но, едва задержась, тотчас прошел вперед. Тогда за ближайшей стеной женский голос сказал: "Идите сюда". Затем прозвучал тихий, задорный смех. При всем моем изумлении я не ожидал такого конца пытки, только что выдержанной мной в течение, может быть, часа. "Кто зовет?" - тихо спросил я, осторожно приближаясь к двери, за которой таким красивым и нежным голосом обнаружила свое присутствие неизвестная женщина. Внимая ей, я представлял ее внешность, отвечающей удовольствию слуха, и с доверием ступил дальше, прислушиваясь к повторению слов: "Идите, идите сюда". Но за стеной я никого не увидел. Матовые шары и люстры блистали под потолками, сея ночной день среди черных окон. Так, спрашивая и каждый раз получая в ответ неизменно из-за стены соседнего помещения: "Идите, о, идите скорей!" - я осмотрел пять или шесть комнат, заметив в одной из них в зеркале самого себя, внимательно переводящего взгляд от пустоты к пустоте. Тогда показалось мне, что тени зеркальной глубины полны согнутых, крадущихся одна за другой женщин в мантильях или покрывалах, которые они прижимали к лицу, скрывая свои черты, и только их черные глаза с улыбкой меж сдвинутых лукаво бровей светились и мелькали неуловимо.
------
Едва я повернул за угол, как принужден был остановиться, увидев плачущего хорошенького мальчика лет семи, с личиком, побледневшим от слез; тоскливо тер он кулачками глаза и всхлипывал. С жалостью, естественной для каждого при такой встрече, я нагнулся к нему, спросив: "Мальчик, ты откуда? Тебя бросили? Как ты попал сюда?" Он, всхлипывая, молчал, смотря исподлобья и ужасая меня своим положением. Пусто было вокруг. Это худенькое тело дрожало, его ножки были в грязи и босы. При всем стремлении моем к месту опасности, я не мог бросить ребенка, тем более, что от испуга или усталости он кротко молчал, вздрагивая и ежась при каждом моем вопросе, как от угрозы. Гладя его по голове и заглядывая в его полные слез глаза, я ничего не добился; он мог только поникать головой и плакать. "Дружок, - сказал я, решась постучать куда-нибудь в дом, чтобы подобрали ребенка, - посиди здесь, я скоро приду, и мы отыщем твою негодную маму". Но, к моему удивлению, он крепко уцепился за мою руку, не выпуская ее. Было что-то в этом его усилии ничтожное и дикое; он даже сдвинулся по тротуару, крепко зажмурясь, когда я, с внезапным подозрением, рванул прочь руку. Его прекрасное личико было все сведено, стиснуто напряжением. "Эй ты! - закричал я, стремясь освободить руку. - Брось держать!" И я оттолкнул его. Не плача уже и также молча, уставил он на меня прямой взгляд черных огромных глаз; затем встал и, посмеиваясь, пошел так быстро, что я, вздрогнув, оторопел. - "Кто ты?" угрожающе закричал я. Он хихикнул и, ускоряя шаги, скрылся за углом, но я еще смотрел некоторое время по тому направлению, с чувством укушенного, затем опомнился и побежал с быстротой догоняющего трамвай.
СПАСИБО!