2210
3
Для столь ценного груза даже парашютов не жалко
Невероятные возможности, которые самолет У-2 (По-2) давал умелому экипажу, его поразительная неприхотливость в наземном обслуживании не перестают поражать и по сей день. Вот какой боевой эпизод описал Василий Воробьев (сайт «Я помню»), воевавший пилотом на У-2:
«Такой был случай в августе 1942 года. Линия фронта тогда проходила по Дону. Мы сидели в красном уголке. В 11 часов ночи меня вызывают в штаб полка. Прихожу, а там два представителя из Москвы. Мне дают задание высадить двух диверсантов. Дают район, говорят, что там будут встречать, разожгут костры. Полетели, конечно, без штурмана. Эти двое в задней кабине. Пресек Дон. Трассы туда-сюда над землей летят. Вышел заданный район, а костров нет. Делаю кружок над этим районом - вышел точно, но костров нет. Что мне делать? Я говорю: «Буду садиться». Выстрелил ракету, посмотрел куда садиться, сориентировался, зашел, сел. Самолет бежит, какая-то лощина, рывком его поднял, перескочил, остановился. Вылезаем. Я им показал направление: «Идите, там населенный пункт». Они пошли, а я остался один. Темно, самолет стоит, мотор выключен. Решил посмотреть, что там впереди самолета. Отошел, самолет не видно ни хрена.
Стал ждать рассвета. Рассвело. Прошел еще раз, посмотрел. Зажигание выключил, винт провернул, бензинчика залил шприцом в карбюратор, еще раз провернул. Быстренько на плоскость, включаю магнето. Мотор заработал. Я уже привык к этому самолету, сам запустил. Взлетел, полетел. Не нравится мне что-то куда я лечу. Вроде как приборы не так показывают. Горючее убавляется, а Дона не видно. Думаю, хватило бы бензина пересечь Дон. Остается до реки несколько километров. Пролетаю мимо деревни. Возле дома ходит немецкий часовой с автоматом. А у меня высота метров пятнадцать. Мы друг на друга смотрим. Я уже с ним поравнялся, только тогда он схватился за автомат и дал очередь. Я его проскочил. Лечу, идут женщины, человек шесть, работать в поле. Остановились, смотрят, я им помахал. Пересекаю Дон. Горючего совсем осталось мало. Решил сесть на дорогу, что спускалась прямо к реке. Сел. Ветками закрыл самолет. Подходит девушка. Я спросил, где здесь сельсовет, где есть телефон. Она мне сказала
«Такой был случай в августе 1942 года. Линия фронта тогда проходила по Дону. Мы сидели в красном уголке. В 11 часов ночи меня вызывают в штаб полка. Прихожу, а там два представителя из Москвы. Мне дают задание высадить двух диверсантов. Дают район, говорят, что там будут встречать, разожгут костры. Полетели, конечно, без штурмана. Эти двое в задней кабине. Пресек Дон. Трассы туда-сюда над землей летят. Вышел заданный район, а костров нет. Делаю кружок над этим районом - вышел точно, но костров нет. Что мне делать? Я говорю: «Буду садиться». Выстрелил ракету, посмотрел куда садиться, сориентировался, зашел, сел. Самолет бежит, какая-то лощина, рывком его поднял, перескочил, остановился. Вылезаем. Я им показал направление: «Идите, там населенный пункт». Они пошли, а я остался один. Темно, самолет стоит, мотор выключен. Решил посмотреть, что там впереди самолета. Отошел, самолет не видно ни хрена.
Стал ждать рассвета. Рассвело. Прошел еще раз, посмотрел. Зажигание выключил, винт провернул, бензинчика залил шприцом в карбюратор, еще раз провернул. Быстренько на плоскость, включаю магнето. Мотор заработал. Я уже привык к этому самолету, сам запустил. Взлетел, полетел. Не нравится мне что-то куда я лечу. Вроде как приборы не так показывают. Горючее убавляется, а Дона не видно. Думаю, хватило бы бензина пересечь Дон. Остается до реки несколько километров. Пролетаю мимо деревни. Возле дома ходит немецкий часовой с автоматом. А у меня высота метров пятнадцать. Мы друг на друга смотрим. Я уже с ним поравнялся, только тогда он схватился за автомат и дал очередь. Я его проскочил. Лечу, идут женщины, человек шесть, работать в поле. Остановились, смотрят, я им помахал. Пересекаю Дон. Горючего совсем осталось мало. Решил сесть на дорогу, что спускалась прямо к реке. Сел. Ветками закрыл самолет. Подходит девушка. Я спросил, где здесь сельсовет, где есть телефон. Она мне сказала
. Пошел в сельский совет. Связался с полком, объяснил, что бензина нет. Они обещали прислать самолет. Полетел мой командир звена Ряховский, но, как потом выяснилось, меня не нашел. Я посидел и решил, что не стоит загорать на берегу реки рядом с немцами. Посмотрел по карте, от меня километрах в десяти проходит улучшенная грунтовка. Замерил палочкой, сколько у меня осталось бензина. Без прогрева запустил мотор, чтобы сэкономить топливо. Лечу к этой дороге. А места такие, что некуда приткнуться. Подлетаю к дороге, винт останавливался. Я сажусь прямо на дорогу, и пока скорость есть сворачиваю с нее. Самолет встал. Горючего нет. Машин нет. И самолеты почти не летают. Замаскировал самолет. Стал ждать какую-нибудь машину. Идет бензовоз. Останавливается. Говорю: «У меня нет бензина, можешь немного дать?» - «Этот бензин тебе не подойдет. У тебя спичек нет?» - У меня было две коробки спичек. Я ему даю. - «Налить, чем есть у тебя». - «А бензин-то?» - «Да подойдет! Ладно сам подъеду к самолету и заправлю». - Он мне налил полный бак. - «Может тебе расписку написать?» - «Не надо. Будь здоров!» Полетел я домой».
Не обнаружив костров в условленном месте в тылу врага, летчик ночью успешно сажает машину на неосвещенной и абсолютно незнакомой ему местности. Выпустил ракету, посмотрел, да и сел. Утром, в одиночку подготовив машину, успешно взлетел. Пролетел благополучно в метрах пятнадцати над немецким часовым, совершил вновь благополучно, посадку над своей территорией, на дорогу. Потом за горючим полетел, снова успешная посадка, а затем взлет в незнакомом месте.
Попробуем представить себе эту эпопею ночных и дневных посадок и взлетов вне аэродрома на любой советской или ленд-лизовской воздушной машине того времени. Сколько раз она бы в хлам превратилась на месте У-2?
И какая другая машина могла бы справиться с решением таких задач:
Не обнаружив костров в условленном месте в тылу врага, летчик ночью успешно сажает машину на неосвещенной и абсолютно незнакомой ему местности. Выпустил ракету, посмотрел, да и сел. Утром, в одиночку подготовив машину, успешно взлетел. Пролетел благополучно в метрах пятнадцати над немецким часовым, совершил вновь благополучно, посадку над своей территорией, на дорогу. Потом за горючим полетел, снова успешная посадка, а затем взлет в незнакомом месте.
Попробуем представить себе эту эпопею ночных и дневных посадок и взлетов вне аэродрома на любой советской или ленд-лизовской воздушной машине того времени. Сколько раз она бы в хлам превратилась на месте У-2?
И какая другая машина могла бы справиться с решением таких задач:
«В Сталинграде приходилось выполнять самые различные задания… Бомбили немцев в городе. Поскольку нейтральной полосы практически не было, а немцы наши располагались часто в соседних домах, то на бомбометание не каждый экипаж выпускали, а кого считали посильней, чтобы по своим не махнуть.
Летали на выброску продуктов и боеприпасов. Вначале пытались бросать на парашютах. Но это сколько же их надо парашютов-то! Поэтому стали бросать без них с высоты не больше двухсот метров».
Мешки с продуктами и боеприпасами «ставили на плоскость, привязывали веревкой с распускающимся узлом. У штурмана «вожжи» - он их дернет, и полетел груз вниз, куда попадет. Вылетали с этими мешками, как верблюды навьюченные».
Правда, для одного груза парашюты не жалели: «Единственное, водку на парашюте бросали. Газ прибираем, кричим: «Иван, держи! Водка!».
Это был тот случай, когда скупиться не следовало…
Летали на выброску продуктов и боеприпасов. Вначале пытались бросать на парашютах. Но это сколько же их надо парашютов-то! Поэтому стали бросать без них с высоты не больше двухсот метров».
Мешки с продуктами и боеприпасами «ставили на плоскость, привязывали веревкой с распускающимся узлом. У штурмана «вожжи» - он их дернет, и полетел груз вниз, куда попадет. Вылетали с этими мешками, как верблюды навьюченные».
Правда, для одного груза парашюты не жалели: «Единственное, водку на парашюте бросали. Газ прибираем, кричим: «Иван, держи! Водка!».
Это был тот случай, когда скупиться не следовало…
Источник:
реклама
ну, например, Физелер Шторх. Разведчик, наблюдатель, связист, эвакуатор. Манёвренный, неприхотливый, не требующий высокой квалификации персонала. Великолепный самолёт, один из лучших ВМВ. Немцы испытывали его и как лёгкий бомбардировщик и грузовичок, но сочли такой функционал нерациональным. Скорцени дуче вывез из казавшегося неприступным Гран Сассо именно на нём.
Ладно Роммель и Кессельринг, но даже Монтгомери использовал его в качестве личного самолёта.
Кстати, антоновская ОКА-38 - точная предвоенная копия Шторха, даже называлась Аист. Если бы не уничтоженные образцы машины на каунасском аэродроме 22 июня и не решение не возобновлять работы над Аистом, может быть у него была бы тоже славная боевая работа, как знать.