«Волчьи» законы человеческой стаи

Каждому времени свои герои. Нашлись такие и в 19 веке в России, во времена правления государя-императора Николая I. Одним из героев того времени стал не русский, а… немец, горячо любивший Россию и приехавший в нее на службу долгую и честную.

РУССКИЙ НЕМЕЦ…

Иван Рейнман был истинным немцем: педантичным, законопослушным, не поступающимся своими принципами ни при каких обстоятельствах. Его карьера в России началась в 1830 году, когда его утвердили в должности управляющего Старо-Лахтинского лесничества, что находилось под Санкт-Петербургом.

В те времена в царской России остро стояла проблема с противозаконными вырубками лесов (а когда ее не было?!), русские лесничие, случалось, и сами были замешаны в подобных махинациях. По этой причине арендаторы, которые дорожили своей репутацией и своим именем, предпочитали брать на службу немцев, уповая на их порядочность и добросовестность.

Иван Рейнман как раз и был таким человеком, подходящим по своим деловым и человеческим качествам работодателям. Служил он тихо и спокойно много-много лет, пока в одно прекрасное время случайно не обнаружил, что некоторые работы по вырубке леса на его территории происходят незаконно. Примечательно, что разрешение на вырубку делянок новый арендатор получил, подкупив главного смотрителя лесов Алопеуса.

«Упертый» лесничий, свято верящий в справедливость власти, отписал о делишках своего начальника прямиком в Кабинет Его Императорского Величества. Алопеус же, прознав о поступившем в «Администрацию» императора сигнале, в отместку назвал Рейнмана пьяницей, умалишенным, о чём и поспешил уведомить Кабинет.

Дело принимало серьезный оборот, а потому, в целях установления истины, Рейнмана отстраняют на время от служебных обязанностей, лишают его жалованья и отправляют к докторам проверить, а в своем ли уме лесничий. Тем временем Кабинет собирает комиссию для проверки доклада лесничего о незаконных вырубках. Комиссия целиком и полностью подтверждает истинность слов Рейнмана. Арендатор признан виновным, и его обязывают выплатить штраф в размере 1830 рублей серебром. А Алопеус, виновный в превышении должностных полномочий, пошел под суд.

Шесть месяцев, пока тянулось следствие, Рейнмана содержали среди сумасшедших, и только в самом конце 1841 года его выпустили из больницы для умалишенных.

Но… как оказалось, рано радовался немец с русским именем Иван. Судебная тяжба грозила превратиться в бесконечный процесс, поскольку Алопеус подал встречный иск в суд с обвинением Рейнмана в клевете. Но тут случилось непредвиденное: Алопеус, не выдержав груза судебных разбирательств, скончался.

Смерть истца не остановила ход разбирательства. Поэтому «лесные чиновники» в который раз объявляют Рейнмана психически больным, несмотря на все заверения врачей о полном психическом здоровье пациента. Новоиспеченный главный смотритель по фамилии Вестерлунд пишет бумагу начальству о том, что Рейнман – сумасшедший, и дело закрыли, ведь с дураков, как говорится, и взять нечего. А чтобы никто ничего не заподозрил, лесничего отсылают под присмотр к брату, в чьем доме он и просидел под замком почти два месяца.

Алопеусу теперь уже было все равно, а Рейнмана никто не хотел принимать на работу с бумагами, в которых позорным клеймом стояло слово «сумасшедший». Рейнман был глубоко оскорблен. Как вообще такое могло быть, что человека, честно выполнявшего свой долг, объявляют сумасшедшим, тем самым подрывая его репутацию, а потом он становится изгоем общества? Лесник принимает решение искать справедливости в Санкт-Петербурге. В Питере находилось лесное ведомство, «курирующее» все лесные дела империи. Во главе его стоял гофмейстер и вице-президент императорского кабинета, его сиятельство князь Николай Сергеевич Гагарин.

Князь был одним из фаворитов государя-императора Николая I. В конце 1832 года Гагарин получает назначение на должность управляющего всеми императорскими стеклянными и фарфоровыми заводами. Собственно, Гагарин и привел эту отрасль в образцовый порядок. Спустя три года назначается вице-президентом Императорского кабинета. Кроме этого, входил в состав комиссии по реставрации Зимнего дворца, пострадавшего после пожара 1837 года.

Лишь одно обстоятельство подпортило карьеру его сиятельства: им как раз и стал лесник Рейнман. Судьба – дама непредсказуемая. Направив Гагарина и Рейнмана навстречу друг другу, наверняка она знала, что итог будет печальным. Немец Иван тем временем оказался в приемной Гагарина с прошением. Его сиятельство, не потрудившись разобраться, с чем к нему явился проситель (а просьба-то была, собственно говоря, пустяковой: восстановить его в прежней должности управляющего лесного хозяйства и признать его психически здоровым), на Рейнмана «прогневались и выгнали вон».

Оказалось, что и уволили Рейнмана из лесничества спешно, «задним числом». Оставшись без единого гроша в кармане, работы и отчаявшись вообще найти хоть какую-нибудь работу с таким «диагнозом», Рейнман все же не терял надежды найти понимание. Всё ещё недоумевая, как можно в награду за долгую и беспорочную службу попасть в немилость, лесник наносит очередной визит к Гагарину, и просидел в его приёмной два дня кряду.

И эти два дня, увы, прошли впустую. В очередной раз униженный и морально раздавленный Рейнман отваживается на отчаянный шаг. Если царская бюрократия такая неповоротливая, ленивая и бездеятельная, значит, лесничему не остается ничего другого, как попытаться самому, в одиночку навести порядок в «неэффективной» российской канцелярии. (Бедный, бедный Иван! Сколько таких отчаянных голов, ищущих справедливости в чиновничьем болоте, погибли, не добившись ничего).

Иван Рейнман на последние деньги приобретает на базаре у незнакомого торговца два пистолета. Зарядив оба, прячет их в карманах сюртука и, в который уж раз, отправляется на прием к Гагарину. На этот раз он просидел в присутствии с самого утра и до трех часов пополудни. Было ровно три часа, когда Николай Сергеевич Гагарин появился в приемной, снова узрел там прежнего просителя Рейнмана и, побагровев, взревел: «Так ты опять здесь? Пошёл вон!». Обернувшись к просителю спиной, князь собрался было удалиться, да не успел. Последние его слова потонули в грохоте выстрелов: «мятежник» стрелял из обоих стволов, но князю досталась лишь одна пуля – в шею. Рана оказалась смертельной и вскоре князь скончался.

Поступок немца-лесничего прогремел по всей матушке-России. Государь, получив весть о гибели одного из самых лучших своих чиновников, пришел в неописуемую ярость. Реакция была незамедлительной: императором отдается приказ немедля судить лесничего военным судом, и чтобы к утру следующего дня приговор должен быть подан ему на утверждение. Суд посчитал убийство, совершенное Рейнманом, самым тяжким, а, следовательно, и приговор должен быть самым суровым. А посему постановил наказать преступника, в назидание остальным, шпицрутенами, прогнав его сквозь тысячу человек шесть раз. А также лишить всех прав состояния и сослать в Сибирь на каторгу.

Николай I немедленно подписывает приговор (по сути дела означавший верную смерть), потому как шесть тысяч ударов выдержать невозможно.

Для огромной Руси поступок лесника, застрелившего глумившегося над ним чиновника, стал поводом к действию. А потому история, случившаяся в Старолахтинском лесничестве, оказалась не единственной и потянула за собой цепочку последующих...