3156
5
Первое сражение русских дружин с монголо-татарским войском на реке Калке, что положило начало возникновению татаро-монгольского ига на Руси.
Весной 1223 года тридцатитысячный отряд татаро-монголов под предводительством полководцев Джебэ и Субедэя, совершавший разведывательный поход в Восточную Европу, вышел в половецкие степи и разгромил одну из кочевавших там половецких орд, остатки которой в панике бежали за Днепр. Половецкий хан Котян обратился к Мстиславу Удалому, правившему тогда в Галиче, с просьбой о помощи. Совет русских князей решил помочь половцам.
В апреле 1223 года русские полки выступили в поход к Днепру, во главе войска стояли три старших князя – три Мстислава – Киевский, Черниговский и Удалой. После переправы через Днепр русские войска столкнулись с авангардом противника и преследовали его несколько дней. У реки Калки (ныне Кальчик, Донецкая область Украины) князья разделились. Мстислав Удалой с дружинами перешел Калку, оставив Киевского и Черниговского князей на другом берегу.
Битва на Калке началась 31 мая 1223 года. Князь Мстислав Удалой, осмотрев монгольский лагерь, решил, что он и один справится с врагом. Изначально ход битвы разворачивался в сторону русских, но монголы нанесли главный удар не по центру, где стоял галицкий князь со своей дружиной, а на левое половецкое крыло. Кочевники, не выдержав мощного натиска, начали беспорядочно отступать. Бегущая половецкая конница спутала ряды русских дружинников, готовых к выступлению, которых тут же начали теснить монголы. Положение мог еще спасти киевский князь, но движимой обидой на галицкого князя, он не нанес удар во фланг татарам. Русские войска по численности превосходили монгольские, но раздробленность отрядов и позорное бегство половцев привели к сокрушительному поражению Руси.
В апреле 1223 года русские полки выступили в поход к Днепру, во главе войска стояли три старших князя – три Мстислава – Киевский, Черниговский и Удалой. После переправы через Днепр русские войска столкнулись с авангардом противника и преследовали его несколько дней. У реки Калки (ныне Кальчик, Донецкая область Украины) князья разделились. Мстислав Удалой с дружинами перешел Калку, оставив Киевского и Черниговского князей на другом берегу.
Битва на Калке началась 31 мая 1223 года. Князь Мстислав Удалой, осмотрев монгольский лагерь, решил, что он и один справится с врагом. Изначально ход битвы разворачивался в сторону русских, но монголы нанесли главный удар не по центру, где стоял галицкий князь со своей дружиной, а на левое половецкое крыло. Кочевники, не выдержав мощного натиска, начали беспорядочно отступать. Бегущая половецкая конница спутала ряды русских дружинников, готовых к выступлению, которых тут же начали теснить монголы. Положение мог еще спасти киевский князь, но движимой обидой на галицкого князя, он не нанес удар во фланг татарам. Русские войска по численности превосходили монгольские, но раздробленность отрядов и позорное бегство половцев привели к сокрушительному поражению Руси.
Произошло ожесточенное и кровопролитное сражение, в котором русское войско было разбито, а оставшиеся в живых отступили за Калку. Бросившись за ними в погоню, татары разбили и полк Мстислава Черниговского. Лагерь Мстислава Киевского был взят через 3 дня, в результате и сам князь, и его окружение были зверски уничтожены. Мстислав Удалой бежал. Потери русских в этой битве были очень велики, не более десятой части воинов вернулись домой.
Погибло много знатных воинов и князей. Битва на Калке продемонстрировала русским князьям мощь нового врага, но урок не был усвоен и последовавшее через 16 лет вторжение монголо-татарских орд на русскую землю затормозило развитие Руси практически на два с половиной века.
Войско Джебэ и Субедэя, разгромив на Калке ополчение южных русских князей, вошло в Черниговскую землю, дошло до Новгорода-Северского и повернуло назад, неся повсюду страх и разрушение.
Таким образом, битва на Калке позволила монголам провести тщательную разведку боем. Они по достоинству оценили армию русских, но в своем докладе Чингисхану было особо отмечено отсутствие единства в русских князьях. Во время нашествия хана Батыя на Русь в 1239 году раздробленность Руси на княжества широко использовалось монголами.
Погибло много знатных воинов и князей. Битва на Калке продемонстрировала русским князьям мощь нового врага, но урок не был усвоен и последовавшее через 16 лет вторжение монголо-татарских орд на русскую землю затормозило развитие Руси практически на два с половиной века.
Войско Джебэ и Субедэя, разгромив на Калке ополчение южных русских князей, вошло в Черниговскую землю, дошло до Новгорода-Северского и повернуло назад, неся повсюду страх и разрушение.
Таким образом, битва на Калке позволила монголам провести тщательную разведку боем. Они по достоинству оценили армию русских, но в своем докладе Чингисхану было особо отмечено отсутствие единства в русских князьях. Во время нашествия хана Батыя на Русь в 1239 году раздробленность Руси на княжества широко использовалось монголами.
×
В 1235 году на курултае в Монголии было принято решение предпринять поход на западные страны.
Зимой 1237 года монголы разрушили Рязань и разорили Великое княжество Рязанское. Владимирский князь Юрий Всеволодович послал сына Всеволода с дружиной на помощь рязанским князьям, но войско потерпело поражение в битве у Коломны. Монголы вторглись во Владимиро-Суздальское княжество, 20 января взяли Москву и 3 февраля 1238 года появились у стен Владимира.
Летопись жизни города тех лет восстановил историк Сергей Михайлович Соловьев. Согласно его писанию 7 февраля 1238 года татары приступили к городу, нанеся главный удар с запада. Еще до обеда был взят новый город и объят огнем.
Уцелевшие горожане отступили в старый город. Епископ Митрофан увел жителей в Богородичную церковь. Заперевшись на полатях церкви, люди молились о спасении.
Зимой 1237 года монголы разрушили Рязань и разорили Великое княжество Рязанское. Владимирский князь Юрий Всеволодович послал сына Всеволода с дружиной на помощь рязанским князьям, но войско потерпело поражение в битве у Коломны. Монголы вторглись во Владимиро-Суздальское княжество, 20 января взяли Москву и 3 февраля 1238 года появились у стен Владимира.
Летопись жизни города тех лет восстановил историк Сергей Михайлович Соловьев. Согласно его писанию 7 февраля 1238 года татары приступили к городу, нанеся главный удар с запада. Еще до обеда был взят новый город и объят огнем.
Уцелевшие горожане отступили в старый город. Епископ Митрофан увел жителей в Богородичную церковь. Заперевшись на полатях церкви, люди молились о спасении.
Правители города братья Всеволод и Мстислав Юрьевичи вместе со всей своей дружиной вышли навстречу хану с дарами, стремясь умилостивить его и спасти от разорения и гибели уцелевший старый город, но погибли. Церковь же была ограблена татарами и сожжена вместе со спрятавшимися в ней людьми.
Владимир был разграблен, разорен и сожжен. Плененные старики, женщины, дети были убиты. Многих пленных привязывали к лошадям и волокли по снежному насту без одежды.
Этой же зимой пали еще 12 городов, а через два года орда Батыя разграбила Киев.
Владимир был разграблен, разорен и сожжен. Плененные старики, женщины, дети были убиты. Многих пленных привязывали к лошадям и волокли по снежному насту без одежды.
Этой же зимой пали еще 12 городов, а через два года орда Батыя разграбила Киев.
онголо-татарское иго продолжалось на Руси почти два с половиной столетия и наложило существенный отпечаток на судьбу русского народа. Лишь в 1480 году Иван III положил конец татаро-монгольскому владычеству.
( Что такое татаро-монгольское иго? Было ли татаро-монгольское иго? Историки спорят до сих пор, но это уже другая история )
( Что такое татаро-монгольское иго? Было ли татаро-монгольское иго? Историки спорят до сих пор, но это уже другая история )
реклама
Население языческой Руси до крещения было вполне себе буйным и соседям время от времени хорошо доставалось. И только хитрые византийцы, заманавшиеся получать по башке и терять бабло, придумали втюхать славянам миролюбивые идеи православия, после чего на Руси все (постепенно) осознали, что мочить людей направо и налево грешно и стали всем, кому ни попадя, подставлять то левую, то правую щеку.
Ну, и первыми, кто поимел дивиденды с этой трансформации сознания оказались татары.
Еще неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы они заявились к нам лет на триста пораньше.
То есть, татары ПРЯМО ПРЕДЛАГАЮТ русским не ввязываться, а сохранить нейтралитет. Слышали мы, что вы ИДЕТЕ ПРОТИВ НАС. Как еще надо сказать яснее? А вот тверская летопись сообщает о реакции Мстислава Киевского: Пока я нахожусь в Киеве по эту сторону Яика, и Понтийского моря, и реки Дуная татарской сабле не махать "
Это и есть СТРАТЕГИЯ активного озвездюливания врага на дальних подступах. Или надо было аж в саму монголию идти?
Так и разъясните мне, какова была "оборонительная" стратегия, если русское войско поперлось в дикое поле и вело наступательные действия?
Короче, верую, иба ваистену.
Реагировать Мстислав Киевский мог опять же как угодно, на то он и князь, сказал красиво и убедительно, молодец. Однако в результате татары пришли на Русь, а не русские в пределы Монгольской империи
В результате СССР пришли в Берлин. Из этого, по вашей логике, следует, что гитлеровская Германия занимала оборонительную позицию
Дело в том, что Рюриковичи плодились как тараканы и княжеств на всех не хватало, как не дроби. Поэтому приходилось сражаться друг с другом за княжеский престол, а это опасно, в битве могут и убить. Зато с приходом Орды был найден куда более простой и безопасный путь - достаточно было поехать к хану и пообещать собрать с княжества определённую дань, как тут же в руки приходил долгожданный ярлык на княжение. Правда, иногда претендентов оказывалось несколько и приходилось устраивать аукцион, расплачивались за который простые русские люди.
Наши историки любят рассказывать про огромную военную мощь Орды. Якобы русские князья, понимая, что им не одолеть Орду, были вынуждены идти на поклон. Как те мыши, которые плакали и жрали кактус. Несостоятельность мифа о военной мощи Орды легко подтверждается фактами походов ушкуйников, которые взяли штурмом и разграбили столицу Золотой Орды. Если это смогли сделать вольные ушкуйники, то князья со своими дружинами могли неизмеримо больше! Но не делали, ибо сами были частью системы.
А то, что в учебниках про ушкуйников не пишут и фильмов не снимают, так это только потому, что сразу начнёт возникать много вопросов и затрещат исторические мифы.
Особый говор по отношению к чему? К московскому говору?Тогда особый говор и в Архангельске, и в Вологде, и в Краснодаре - там везде тоже потомки ушкуйников?
Говор у кировчан особенный по отношению к соседям. Они очень характерно тянут "О". Это явно пришло от новгородского наречия. В Архангельске тоже окают, но на слух сразу можно отличить от кировского произношения. В общем, съездите в Киров, сразу поймёте, о чём я.
А ведь Тимур его, можно сказать, на помойке нашел, человека из него сделал...
Если церкви не сожгли, то не считается. ))
Монголия как таковая к игу на Руси имела очень небольшое отношение
Попробую еще раз: потявкай!!!
Заканчивалось седьмое тысячелетие. Цивилизации на Земле больше не было. Люди забыли знания предков и, постепенно дичая, занимались на развалинах прежних городов любимым делом людей разумных пуская друг другу кровь, дрались за то, что еще оставалось: территорию, богатства, власть и самый главный капитал других людей.
Человечество все более скотинилось и тупело. Люди уже не умели делать то, что для их предков было обыденностью им не хватало для этого ни знаний, ни возможностей. Мир для его обитателей сузился почти до предела люди, запуганные страхом, таившимся за пределами поселений, цеплялись за тот клочок земли, где им выпало увидеть свет. Они жили, не желая знать никого, кроме ближних соседей и наивно думали, что их осторожность и невмешательство кто-то оценит и не тронет таких безвредных существ. Этой иллюзии суждено было жить ровно до первого взгляда, брошенного предводителем проходившего мимо отряда на обитель робких.
Те же немногие, кто рискнул поднять глаза от земли, почему-то не спешили обратить их к небу, а лишь оглядывались по сторонам в поисках чего-либо, что могло бы стать пищей для утоления их желаний, обычно самых низменных.
И лишь один из тысячи стремился не выжить подольше и не хлебнуть перед скорой смертью горячей крови, а утолить ту единственную жажду, которая, снедая одного, в итоге насыщает многих вожделение знаний.
Однако по неясным до сих пор причинам в одном из уголков планеты таких людей стало появляться все больше и больше. Они извлекали из сырых подвалов книги наших великих предков, сваленные туда за ненадобностью, читали слова, написанные столетия назад и с удивлением и стыдом осознавали собственное ничтожество. Они охотились за знаниями пращуров по всем доступным им землям, и очень скоро выбрали все досуха не так уж много крох осталось от промотанного всуе наследства. Но на наши земли вновь возвращалось то, что, пусть изрядно преувеличив, можно было назвать цивилизацией .
Пусть лоно ее возрождения было ничтожно в обширности мира скоро этот процесс должен был двинуться дальше, на соседние земли. Скоро люди, начнут преумножать скудное наследство сами. Скоро им станет тесно дома, и ляжет им под ноги дорога, открывая необозримость мира
Но, похоже, этим ничтожным росткам не суждено было налиться колосом. Зима наступала на наши земли, страшная зима дикости. Кровавое безумие охватило весь наш мир, и забыл он про былое единство. И схватывались насмерть братья, и убивали друг друга соседи. И заволновались дикари, охватившие наш мир полукольцом, и двинулись в поход. Искра цивилизации непременно бы погасла, но, по счастью, эпидемия безумия перекинулась и на их варварские государства. Не только наши земли, наследники древней культуры весь мир, вся планета перемалывались этим зловещим молохом всеобщей Смуты. Столетние империи рассыпались, дробясь на все более и более ничтожные образования, называющие себя государствами лишь по собственной гордыне и глупости. В довершение несчастий снизу, в подбрюшье, ударили появившиеся из ниоткуда неисчислимые полчища неведомого народа, пожиравшие наш цивилизованный мир с той же жадностью и быстротой, как водяная змея заглатывает пойманную снулую рыбу.
Впрочем, не мне, незначительному, повествовать об этом потопе, закончившемуся гибелью моей страны, прямой наследницы самой великой цивилизации нашей планеты. Предмет моего рассказа много меньше и несоизмеримо ничтожнее.
В это злосчастное время на самом краю цивилизованного мира жило отребье. Про этих несчастных мало кто знает даже сейчас, тогда же, за их полной незначительностью, о них ведали единицы. Даже те, кому выпало несчастье жить по соседству, нечасто вспоминали про это племя, глубоко презирая его. Честно говоря, другого отношения оно и не заслуживало. Отребье было многочисленно, но ничтожно. Ученые мужи утверждали, что когда-то у них даже хватило ума создать свое государство, и влиться в цивилизованный мир. Но этот краткий миг торжества разума за давностью был забыт всеми, кроме их самих, да и поверить в него было непросто. Потому как ныне этот выродившийся народ был порабощен, расчленен на три части, и смиренно тащил ярмо, не делая даже робких попыток освободиться.
Первая часть оказалась под властью пусть периферийной и отсталой, но принадлежащей к цивилизованному миру страны и потихоньку приобщалось к разуму. Вторых покорило племя, которое было в несколько раз меньше, но, очевидно, гораздо умнее и мужественнее. По крайней мере, завоевателям хватило ума на то, что бы приобщиться к достижениям цивилизации и теперь правящее меньшинство пыталось подтянуть к культуре и сопротивляющееся отребье, упиравшееся, как коза на веревке.
Третья же их разновидность была безнадежна. Загнанные завоевателями в бесплодные северные земли, эти несчастные попали под власть невежественных дикарей. Хотя память о том, что они когда-то были людьми, и крохи знаний еще не исчезли у них окончательно, никакого будущего у этих одичалых не просматривалась. По стылым лесам прятались многочисленные группы людей, охотно принимавшие к себе беглых изгоев любого роду-племени, не брезгуя никем. Даже дикари гнушались общением с ними, ограничиваясь регулярным сбором дани и, иногда, внеплановыми грабежами.
Никакой единой власти на этих землях не было, и быть не могло. Там правил хаос и лишь удачливые главари многочисленных банд контролировали каждый свой кусок территории, периодически устраивая кровавый передел. Правда дикари, пока были в силе, не позволяли отребью учинить милую их сердцу всеобщую резню и, таким образом, лишить патронов положенной дани. Набеги дикарских орд окорачивали и вразумляли наиболее ретивых и зарвавшихся вождей, и держали отребье в узде.
По сути, лишь две вещи оставались святы для этих ничтожеств, лишь два обстоятельства могли заставить их прекратить взаимные распри и договориться. Трусость заставляла их сообща, вовремя и в полном объеме выплачивать дань хозяевам, а бахвальство требовало периодически подтверждать свое происхождение.
Да, как ни странно, но своей бывшей принадлежностью к цивилизации этот позор культурного мира почему-то безумно гордился. Очевидно за неимением других поводов для чванства. По этой причине у них существовали единые для всего тамошнего сброда своеобразные культурные наставники , которых они с присущим цинизмом прямо называли пастухами . Главного пастуха обычно, движимые человеколюбием, отправляли к ним мы, и лишь своих подручных он вербовал на месте. Ни о какой культуре последних, естественно, и речи не было, большинство пастухов были столь же дики, как и их стадо. Поэтому роль их сводилась к столь же частым, сколь и тщетным напоминаниям мы же все культурные люди и разбору взаимных претензий и обид тогда, когда обращаться к хозяевам-дикарям было слишком дорого или опасно.
Однако наступающее кровавое безумие не обошло стороной и владычествующих над отребьем дикарей. Горькой пародией на цивилизованный мир у них тоже началась междоусобица, одно племя поднималось на другое, и всем стало не до отребья. Думаете, те попытались, пользуясь сумятицей, освободиться? Ничуть не бывало! Предоставленные сами себе, они, по рабской сути своей, платили дань всякому, кому хватило решимости и досуга ее потребовать. Уяснив же, что хозяйское ярмо ослабло, они сначала робко, а потом все активнее и активнее принялись резать друг друга.
Этим взаимоистреблением и должна была закончиться бесславная история опустившегося народа. Думается, никто бы этого не заметил и уж тем более не пожалел до отребья ли, когда весь мир стоит на грани.
Но случилось немыслимое. И началось оно тогда, когда у одного из вожаков отребья студеной зимой 6948 года родился второй сын
* * *
Нет, это не фантастический роман о предполагаемом постапокалиптическом будущем. Это самое что ни на есть реалистическое описание нашего прошлого, которое могло быть написано каким-нибудь византийским ученым монахом.
Седьмое тысячелетие объясняется просто Иван Третий а именно он и был тем вторым сыном был убежден, что родился в 6948 году и с этой уверенностью помер. И внук его в этом не сомневался, и праправнуки так же думали бы, существуй они в природе. Не забывайте, что привычное нам исчисление годов от рождества Христова еще каких-то двести лет назад было иноземной новинкой, введенной Петром Первым. А отцы и деды петровских сподвижников считали годы, как положено, от сотворения мира. 6948 это год, расположившийся между 1 сентября 1439-го и 31 августа 1440 года.
Цивилизованный мир это, естественно, мир христианский. Возрождение знаний предков Возрождение и есть, самое-самое начало Ренессанса, который еще не перекинулся из Италии в другие европейские страны. Три части отребья, это, соответственно, земли, попавшие под власть Польши, Литвы и Золотой Орды. Покорившие отребье дикари пресловутые татаро-монголы . А люди, обозванные в этом тексте отребьем , естественно, сами себя называли русскими .
Прозвище отребье обидно, но увы, вполне справедливо. Да, неприятно осознавать, что твои предки когда-то представляли собой весьма жалкое зрелище. Не верите мне, поверьте нашему первому историку и последнему летописцу Николаю Карамзину.
Нравственное унижение людей. Забыв гордость народную, мы выучились низким хитростям рабства, заменяющим силу в слабых; обманывая Татар, более обманывали и друг друга; откупаясь деньгами от насилия варваров, стали корыстолюбивее и бесчувственнее к обидам, к стыду, подверженные наглостям иноплеменных тиранов. От времен Василия Ярославича до Иоанна Калиты (период самый несчастнейший!) отечество наше походило более на темный лес, нежели на Государство: сила казалась правом; кто мог, грабил; не только чужие, но и свои; не было безопасности ни в пути, ни дома; татьба сделалась общею язвою собственности [1].
.....
Пост не сказать, чтоб очень плох... Но скажем банален.
Советую Книгу из которой привел кусок - книга о конце монгольского правления. По мне просто отличная.
http://grgame.ru/book/vernulsya-k-rabote-nad-moskovitami/http://grgame.ru/book/vernulsya-k-rabote-nad-moskovitami/
Самый народный царь из долго царствовавших - Николай I
Чемпион по законам для крестьян.
Александр II царь возвращавший дврявновластие, вбил основную массу крестьян в дикие долги, Московские вообще стали беспросветно нищие - выкупать землю в обязательном порядке не родящую за дикие деньги - его ноухау...
Реально ненависть основного народа к дворянам была зверская.
Но самое главное - коммунисты не свергали Царя.
Царя свергли - либералы-демократы которые потом за год расхерячили все... Во всяком случае господа Керенские и компания Армию свели в ноль до ноября месяца...