81k
13k
Семья Ростовых продает мебель. Дело доходит до комнаты Наташи.
- Мадам, сколько стоит эта кровать?
- Она не продается, это память о моих интимных отношениях с
Поручиком Ржевским.
- Мадам, а сколько стоит этот рояль?
- Он не продается, это память о моих интимных отношениях с
Поручиком Ржевским.
- Мадам, а сколько стоит этот шкаф?
- Он не продается, это память о моих интимных отношениях с
Поручиком Ржевским.
- Позвольте, но тут остается только одна люстра...
- Вы ошибаетесь, Поручик Ржевский был ба-альшим затейником...
- Мадам, сколько стоит эта кровать?
- Она не продается, это память о моих интимных отношениях с
Поручиком Ржевским.
- Мадам, а сколько стоит этот рояль?
- Он не продается, это память о моих интимных отношениях с
Поручиком Ржевским.
- Мадам, а сколько стоит этот шкаф?
- Он не продается, это память о моих интимных отношениях с
Поручиком Ржевским.
- Позвольте, но тут остается только одна люстра...
- Вы ошибаетесь, Поручик Ржевский был ба-альшим затейником...
6
11k
55k
217k
Напиток Байкал советских времен был не только необычайно вкусным, но и полезным. Что вполне объясняется использованием для его приготовления только натуральных ингредиентов. Жженный сахар даже в сочетании с засекреченной формулой не шел ни в какое сравнение с компонентами, созданными самой природой. Ведь согласно оригинальному замыслу Байкал должен был не только отлично утолять жажду, но и способствовать укреплению организма.
16
Комментарий удален. Причина: порнография/эротика
55k
119k
81k
119k
119k
98
Ну если есть народ со сходными интересами, то собирается все легко. Мы с женой кайтим. Лет 10 назад состояласть традиция - встречать Новый год в жарких странах с каталкой. Сбилась компания из 4 семейных пар, которые этим делом увлекаются. В этом году едем на Кубу 22-го числа. Ну и за 10 лет народ постарел. Я - самый молодой - 47 лет, самому пожилому 62. Собираемся каждый год.
Одноклассников не соберешь, это точно. Ну оно особо и не надо в 50 лет-то.
Одноклассников не соберешь, это точно. Ну оно особо и не надо в 50 лет-то.
2
217k
Глаза открываешь - восемь,
Сходил в магазин - среда,
Сварил себе кофе - осень,
Прилег отдохнуть - зима.
Наверное, это старость,
О прошлом болит душа,
Всё, собственно, там осталось,
А стрелки вперёд спешат.
Глаза открываешь — восемь,
Сходил в магазин — среда,
Сварил себе кофе — осень,
Прилёг отдохнуть… ну, да…
Но есть у меня, припрятан,
Ещё один циферблат,
Цветные на нём заплаты
И время течёт назад,
Ко дням с «Пионерской зорькой»,
С героями из былин,
Туда, где Хоттабыч с Волькой,
«Мурзилка» и нафталин.
Где молоды папа с мамой,
Где радостный Первомай,
И где — гоп-цаца — тот самый
Девятый идёт трамвай.
Скакалки, кино, пистоны,
Свидания, эскимо,
Домашние телефоны, стоявшие на трюмо.
Торжественное с экрана,
Московское: «Гаварит…»,
Сенкевич возил по странам,.
Был выбрит, а не побрит.
Там письма пером писали,
Разгладив тетрадный лист,
Всегда магазин искали с названием «Букинист».
На праздники покупали
Копеечный «Солнцедар»,
Пакеты в тазу стирали,
Жевали блестящий вар.
…Ну, вот, механизм заело,
Куда мне — вперёд, назад?
Да… жалко, не всё успела
Самой себе показать.
Осталась бы там надолго,
А лучше бы — навсегда:
Родители, дача, Волга —
Счастливейшие года.
Наверное, это старость:
Здесь — «функция», там — душа.
Здесь только курить осталось,
А там я могу — дышать.
© Ольга Бакулина 1
Сходил в магазин - среда,
Сварил себе кофе - осень,
Прилег отдохнуть - зима.
Наверное, это старость,
О прошлом болит душа,
Всё, собственно, там осталось,
А стрелки вперёд спешат.
Глаза открываешь — восемь,
Сходил в магазин — среда,
Сварил себе кофе — осень,
Прилёг отдохнуть… ну, да…
Но есть у меня, припрятан,
Ещё один циферблат,
Цветные на нём заплаты
И время течёт назад,
Ко дням с «Пионерской зорькой»,
С героями из былин,
Туда, где Хоттабыч с Волькой,
«Мурзилка» и нафталин.
Где молоды папа с мамой,
Где радостный Первомай,
И где — гоп-цаца — тот самый
Девятый идёт трамвай.
Скакалки, кино, пистоны,
Свидания, эскимо,
Домашние телефоны, стоявшие на трюмо.
Торжественное с экрана,
Московское: «Гаварит…»,
Сенкевич возил по странам,.
Был выбрит, а не побрит.
Там письма пером писали,
Разгладив тетрадный лист,
Всегда магазин искали с названием «Букинист».
На праздники покупали
Копеечный «Солнцедар»,
Пакеты в тазу стирали,
Жевали блестящий вар.
…Ну, вот, механизм заело,
Куда мне — вперёд, назад?
Да… жалко, не всё успела
Самой себе показать.
Осталась бы там надолго,
А лучше бы — навсегда:
Родители, дача, Волга —
Счастливейшие года.
Наверное, это старость:
Здесь — «функция», там — душа.
Здесь только курить осталось,
А там я могу — дышать.
© Ольга Бакулина 1
18
81k
