К 150-летию со дня рождения Владимира Ильича

Для всех, кто в далёком детстве носил на школьном передничке или отвороте первого в жизни кургузого суконного школьного пиджачка красную октябрятскую звёздочку, а потом алый пионерский галстук, комсомольский значок или партийный билет, Ленин был гораздо больше, чем обычным смертным человеком. Он был природной средой, что нас окружала.

Имя Ленина сопровождало нас по жизни с первого осмысленного нами дня и до последних дней августа 91-го.

Мы жили в городах имени Ленина, на Ленинских проспектах, улицах и в переулках, мы ездили в поездах Ленинградского ордена Ленина метрополитена имени Ленина, мы читали Ленина в библиотеках его имени, мы учились в институтах и работали на производствах, названных именем Ильича.

Мы видели его гигантские портреты в дни всенародных праздников, мы слышали его имя из уст наших высших государственных руководителей.

Лучшие из нас носили на груди ордена с профилем Ленина и гордились ими так, как никогда не гордились никакой другой наградой, когда-либо полученной в жизни.

Его Мавзолей для любого из нас был будничной, с детства знакомой, бесконечно своей, привычной, близкой и одновременно бесконечно далёкой, неприкасаемой святыней.

Ленин был всегда, везде и всюду. Как воздух, как солнце или трава.

Он был настолько естественной частью нашего бытия, что мы, зная, что его не стало десятилетия назад, с трудом могли произнести вслух "Ленин умер". Эти звучали противоестественно. Потому что умереть Ленин не мог.


Наверное, единственный раз в истории давно ушедший из жизни человек так ярко и выпукло продолжал своё присутствие среди нас, как ни в чём нe бывало, продолжая с загадочной улыбкой наблюдать за нами с порога вечности.

Ленин был всем! Критерием и примером, первым словом и последним аргументом Органичность его существования в нашей жизни была настолько полной, что при всём обилии его изображений и насыщенности его именем информационного пространства тех лет, это не вызывало у нас никакого внутреннего протеста, никакого дискомфорта и никаких сомнений.

Ленин был вокруг нас, и иначе просто не могло быть.

День за днём и год за годом, как река, текла наша жизнь, обычная, рутинная, будничная. Мы радовались чему-то, чему-то огорчались, как все и всегда, в любом уголке Земли.

И в наших больших и малых делах, в наших больших и малых радостях и горестях мы не вспоминали о Ленине.

Как не вспоминают летом о солнце, а зимой о снеге или морозе. Это же само собой разумеется, так всегда было и всегда будет, зачем же говорить об этом?

С возмущением входя в высокие кабинеты с нашими проблемами и выходя из них с заветной резолюцией в уголке заявления, мы не думали о Ленине.

Слушая песни, которые вызывали у нас восторг, просматривая фильмы, которые заставляли нас смеяться от души или плакать от горя, мы не думали о Ленине.

Глядя на военные парады, космические корабли, самолёты и вновь отстроенные заводы, шумно приветствуя победы наших спортсменов и триумфы наших учёных, артистов, рабочих и строителей, мы не думали о Ленине. Причём тут Ленин? Разве это благодаря Ленину в воротах стоял Лев Яшин, забивал неповторимые голы Валерий Харламов, танцевала Майя Плисецкая, сочиняли свои песни Ян Френкель, Арно Бабаджанян, Александра Пахмутова, пели Муслим Магомаев и Майя Кристалинская?

Разве это Ленин строил наше метро? Разве он создавал наши самолёты и поезда, прокладывал железные дороги и возводил гигантские плотины, не имевшие равных в мире?

Разве это Ленин создал нашу космическую программу? Разве это он сидел в кабине корабля Восток-1?

И вовсе не Ленину, а своему райкому Партии, завкому или профкому мы были благодарны от всей души, когда, замирая от восторга, с весёлым пыхтением затаскивали свои скромные пожитки в новенькую отдельную квартиру, пахнувшую свежей краской, белилами и извёсткой.

Накрывали наспех малюсенький кухонный стол, наполняли рюмки и пили за новоселье, глядя из окна на огромный микрорайон с торчащими тут и там башенными кранами, асфальтированными дорожками, только что проложенными между груд строительного мусора, и тоненькими чахлыми деревцами.

И когда получали свои первые в жизни грамоты, переходящие знамёна, ордена и медали, мы благодарили за них не Ленина, а самих себя, таких умных, талантливых и трудолюбивых.

Причём тут Ленин? Это всё сделали мы сами! Это мы - молодцы!

Только разве это - предел мечтаний? Разве это всё, что нужно нормальному современному человеку, чтобы чувствовать себя счастливым?

- Сеня, а ты Софи Лорен Видел? А кока-колу пил?

Эх, Семён Семёныч!...

Ленин не обижался. И не спорил. Он всё так же молчал и улыбался загадочной улыбкой. Как-будто он что-то знал, но не хотел делиться с нами этим секретом. Как-будто он хотел, чтобы мы сами дошли до него своим умом.

Мы не дошли.

И тогда Ленин начал тихонько, незаметно для глаз уходить от нас. Таять, терять привычные очертания. Бледнеть и растворяться в сознании, как растворяются в дали уходящие за горизонт корабли.
И пришёл день, когда мы проснулись в совсем другой стране. Где уже не было Ленина.

И это мы тоже поняли не сразу и не вдруг.

Мы начали медленно осознавать это, когда с удивлением услышали наглые, циничные и лживые заявления из уст людей, занявших высокие, с детства знакомые кабинеты и ставших нашими новыми руководителями.

Когда осознали, что в эти кабинеты, как раньше, нам уже никогда не зайти.

Мы начали замечать отсутствие Ленина по внезапно возникшей, неслыханной никогда прежде несправедливости, тупости, агрессии и злобе, разлившихся мутным потоком по бескрайней стране.

По почти физическому ощущению внезапного падения с головокружительной высоты на дно глубокой ямы, в которую превратилась вчерашняя могущественная непобедимая сверхдержава.

По воинствующей кричащей бездарности и лживости наших телевизонных программ, по усталому равнодушию и отстранённости лиц в поездах метро, по безразличным, потухшим глазам, по одичалости, беспросветности и безнадёжности будней, ставших нашей новой реальностью.

В которой больше нет Ленина.

А есть огромный город, который когда-то носил Его имя.

И в нём, по опустевшим проспектам и улицам вечерний ветер гонит по асфальту яркие обрывки красивых разноцветных обёрток мимо сгорбленных стариков, раскапывающих в уличных урнах пустые алюминиевые банки из-под кока-колы, на которые когда-то очень давно они, молодые и красивые люди, совсем не задумывавшиеся о Ленине, смотрели с завистью и детским восторгом.