Это все абсолютно одна семья

И по мере того, как сформированная этими скрижалями картина мира все больше расходилась с жизнью, утрачивался и основной мотив для участия в «холодной войне»
- мы перестали понимать, в чем именно мы другие чем они, и стоит ли вообще эта инаковость противостояния.

В какой-то момент - собственно, уже к 1968-му - нам оказалось попросту нечего предложить миру в пространстве идей.

Основным штабом Холодной войны, в силу ее специфики, был КГБ СССР (хотя правильнее было бы КГБ КПСС, поскольку комитет был не в советском, а в партийном подчинении). А не Политбюро, не ЦК и уж подавно не советская и исполкомовская вертикаль.

Но внутри страны КГБ после 1953 года был институционально обнулен: выжившие в элитной мясорубке 27-53 гг прекрасно помнили, откуда приезжали воронки, и сделали все, чтобы с ними этого никогда не случилось. Комитет был «пятым колесом в телеге», на огромной дистанции и от идеологии, и от экономики. По сути, он выродился в деполитизированную спецслужбу, до степени неразличимости похожую на своих визави с «той» стороны.

Но это была плохая симметрия: когда в фильме «ТАСС уполномочен заявить» персонаж Соломина, офицер КГБ, ведёт борьбу один-на-один с персонажем Кикабидзе, агентом ЦРУ, на территории африканской страны, каждый советский человек понимал: кто бы из них ни победил в борьбе за страну Нагонию, итог один - Джон вернётся на свою виллу в Майами к своим миллионам и длинноногим блондинкам, а Иван вернётся в свою хрущевку в Ясенево к своей зарплате и усталой тетке, мешающей суп в кастрюле.

Понимали это и сами Иваны.

Именно поэтому среди них оказалось аномально много циников и предателей.

Их очень неплохо учили спецоперациям, но вообще не объясняли - да и некому было - за что, собственно, они ведут борьбу; как снаружи, так и внутри страны.

Изучал тут, как Микоян в 1937(!) году мотался по миру, создавая (и сейчас лучшие в мире) ГОСТы для советского мороженого в итоге остановился на тогдашнем американском, который сами американцы потом ухудшили и удешевили.

И именно как массовый, доступный продукт.

Это потерялось позже, в Холодной войне, когда ВПК и помощь братским странам отожрали почти все свободные ресурсы.

Позднему СССР не хватило элементарного понимания ценности материального мира обычных людей, ценности потребления, а не выживания.

Главная мораль 80-х звучала так: ОНИ ХОРОШО ЖИВУТ, А МЫ НЕТ. На этом все сломалось.
Собственно и нынешняя власть если на чем и спотыкается всерьез, то тоже на презрительном отношении к "народному быту": пенсии, ЖКХ, кредиты, налоги, проценты, машины, дороги..

Структурно мы сейчас действительно кое в чем (хотя гораздо менее, чем принято думать) напоминаем поздний СССР.

Сакральное учение о рыночном либеральном капитализме точно так же превращено в скрижали и лозунги и точно так же игнорируется всеми в реальном мире госкорпов и бюджетной социалки - фан-клуб Джона Голта из Вышки это почти как «вернуться к идеям ленинизма» в раннеперестроечные годы.
Службы точно так же дистанцированы, точно так же важны и разными способами проявляют свой рессентимент; АП - это перелицованный и усеченный ЦК, Совбез - Политбюро. Но - и это даёт шанс прокрутить отдельные сценарии «альтернативной истории» - генсеком у нас все-таки не Горбачёв, а самый настоящий Андропов.

Горбачёв тоже есть, но он в кресле премьера, со все ещё кучкующимися вокруг него отдельными «прорабами».

«Прорыв» и «нацпроекты» - это то же «ускорение» 80-х, которое уже очевидным образом ждёт похожая судьба.

Даже в международной сфере мы все больше скатываемся в стилистику позднего СССР с его «борьбой за мир во всем мире» против «американской военщины» и болезненными «горячими точками» на окраинах - только теперь уже на много тысяч километров ближе к Москве.

И, да, как и тогда, есть узкая тусовка приблатненно-протестной столичной богемы, пытающаяся спеть «перемен», но получается только матерный рэпак в стиле Оксимирона.

Вопрос того, не навернется ли этот эрзац для бедных - это вопрос о том, найдём ли мы в себе мужество распечатать скрижали до того момента, пока они окончательно не разойдутся с жизнью.

Охраняющая их жреческая каста отчаянно рубится за свою идеологическую монополию, на всех фронтах - от аппаратного до уличного;

но надо же четко понимать, что студенты Вышки, выходящие на улицу с антивластными лозунгами,
ее же профессора, состоящие в списках партии власти на выборах, и их ближайшие друзья и коллеги, находящиеся на статусных позициях и пишущие для Кремля и Белого Дома всяческие идеологии и стратегии

- это все абсолютно одна семья; одна, так сказать, партия. Партия власти - этот термин гораздо более к ним применим, чем к линялому белому мишке начала нулевых.

И очень хочется, конечно, сказать, что альтернатива им есть.

Но ее нет, нет, нет.

Я вообще не вижу никакой разницы между так называемым «режимом» и теми, кто против него сейчас типа борется; не могу понять, что, собственно, они делят.

Поскольку в самом главном - ценностном и идейном - они совершенно одно и то же.

Что, впрочем, совершенно не означает, что их, так сказать, борьба - заранее обречена. Возможно, они даже победят. Но опять-таки, кто кого победит, если они одно и то же - понять не могу.

https://www.facebook.com/alexey.chadayev/posts/3004766656219130