И Вторую мировую мы развязали?!

И Вторую мировую мы развязали?!
Игорь Шишкин о постоянных попытках обвинить Советский Союз во все грехах

Крылатая фраза Шурика из «Кавказской пленницы»: «Часовню тоже я развалил?», — невольно приходит на ум, когда узнаешь, что Верховный Совет Украины (самостийно именуемый «Радой») официально обвинил Советский Союз в развязывании Второй мировой войны. В специально принятой Декларации прямо так и говорится: «Пакт Риббентропа-Молотова от 23 августа 1939 г., заключенный между двумя тоталитарными режимами — коммунистическим Советским Союзом и нацистской Германией, привел к взрыву 1 сентября Второй мировой войны».

Не заставила себя долго ждать и соответствующая резолюция Сейма Польши. Иного и нельзя было ожидать. Ведь месяц назад польский министр обороны Антони Мачеревич сообщил мировой общественности о результатах своих исторических изысканий: «Этой войны, этой страшнейшей драмы не было бы, если бы не российско-немецкий союз, если бы не пакт Молотова-Риббентропа, если бы не заговор Гитлера и Сталина. Это истина, которую всегда должны помнить Польша, Европа и мир».

Ну а тех, кто еще сомневался, он с высоты своих исторических познаний окончательно пригвоздил: «Если бы решение Сталина было иным, Гитлер вообще не начал бы войну». Надо полагать, что новое прочтение истории Второй мировой войны в самое ближайшее время утвердят и парламенты прибалтийских республик, которые, как у них уже повелось, не забудут во имя обеспечения свободы слова и прочих европейских ценностей ввести уголовную ответственность за любое отклонение от единственно правильной официальной позиции.

Читая все эти декларации с резолюциями, выступления министров и депутатов, просто поражаешься, насколько всемогущ в глазах этой публики Сталин. Понимаешь, кто истинные адепты культа его личности. Оказывается, от одного сталинского слова зависело — быть или не быть Второй мировой войне. Черчилль с Рузвельтом рядом с ним просто пигмеи. Откажись Сталин от договора с Германией, и Гитлер от испуга распустил бы вермахт, а «белокурые бестии» с прочими «истинными арийцами» разошлись бы по кабачкам мирно пить баварское пиво. Версальская система с мировой гегемонией Британской империи осталась бы незыблемой. Самураи перековали бы мечи на орала и занялись рисоводством. Ну, а американцы так и сидели бы в гордой изоляции за морями-океанами, даже не пытаясь облагодетельствовать собой весь мир. Вот, какова сила слова товарища Сталина.

Нет никакой нужды объяснять этой публике, что Вторая мировая война логично вытекала из Первой. Что обе были порождены борьбой ведущих западных держав за передел мира (Второго, а потом Третьего рейха против Британской империи). На Западе не идиоты и сами все это хорошо знают. Просто они не историческими изысканиями занимаются, а антироссийской политикой.

Законы же пропаганды гласят, что если тысячи раз произнести самую заведомую нелепицу, то через какое-то время она будет восприниматься общественным сознанием как само собой разумеющаяся очевидность. Член правления Международного общества «Мемориал» Ян Рачинский даже и не скрывает этого, когда говорит, что их цель превратить утверждение о равной ответственности СССР и Германии за войну «в банальность». Именно поэтому и нельзя игнорировать кажущиеся идиотскими, но ими не являющиеся, решения парламентов Украины и Польши.

Подмена смысла Второй мировой войны, определившей судьбы мира, отождествление победителя с побежденным, коммунистического Советского Союза с фашистским Третьим рейхом — задачи не из легких. Соответственно, Запад и подконтрольные ему силы на постсоветском пространстве и в самой России решают их предельно осторожно, пошагово переводя вчера шокирующее в банальное сегодня.

Еще совсем недавно знак равенства между «сталинизмом» и фашизмом могли ставить лишь маргиналы и отъявленные русофобы, с которых, что возьмешь? Но «информационная вода» камень точит. э

В 2008 году четыре сотни депутатов Европарламента обратились с призывом считать 23 августа, — день подписания Пакта Молотова-Риббентропа, — Днем памяти жертв «сталинизма» и нацизма. Какие страсти тогда кипели вокруг их инициативы! Но сейчас это уже официально закреплено в календаре памятных дат Евросоюза, в документах ПАСЕ и ОБСЕ.

С 2014 году в Соединенных Штатах 23 августа опять-таки официальный день Черной ленты в память о жертвах советского и нацистского режимов. На Западе утверждение о тождестве «сталинизма» и нацизма теперь уже никого не шокирует и воспринимается в качестве само собой разумеющейся очевидности.

Ровно по этой же схеме внедряется в общественное сознание и тезис о виновности СССР за развязывание Второй мировой войны. Сначала такое себе позволяли маргиналы. Потом — журналисты, затем — политики. Пришла очередь закреплять достигнутое в официальных документах. Пока на уровне парламентов третьестепенных стран. Но очередной и важный шаг сделан.

При этом надо ясно давать себе отчет в том, что стоит на кону. Речь идет не о тех или иных трактовках события середины прошлого века. Речь о решении стратегических задач современности. Мы имеем дело не с историческими изысканиями, а с исторической политикой. Цель Запада — через подмену смысла Второй мировой войны четко и однозначно распределить роли в геополитической реальности XXI века:

— Запад — спаситель человечества от тоталитарной чумы двадцатого века в форме нацизма и «сталинизма». Один режим был повержен по итогам Второй мировой войны, другой — по итогам Холодной;

— СССР и Третий Рейх разделили Европу по Пакту Молотова-Риббентропа и совместной агрессией против Польши развязали Вторую мировую войну;

— Россия, как и послевоенная Германия, — правопреемница потерпевшей поражение тоталитарной империи;

— «Десталинизация», как и «денацификация», — тяжелый и долгий процесс осознания российским обществом и государством преступлений советского тоталитарного режима и искупления его вины перед народами Европы и бывшего СССР.

Сказать, что эта историческая политика Запада является прямым вызовом безопасности России — значит, ничего не сказать. Это очевидно. Как очевидно и то, что на этом поприще Запад добился немалых успехов. Причем, не только благодаря своей целеустремленности, последовательности и упорству. Решающую роль в успехах Запада сыграло то, что его историческая политика практически не встречала противодействия со стороны России. На каждый шаг Запада, направленный на пересмотр истории Второй мировой войны, следовал дежурный российский призыв «оставить историю историкам» и предложение создать какую-нибудь очередную комиссию по сложным историческим вопросам для нахождения всех устраивающего компромисса.

Наглядный пример: в 2009 году военный историк Сергей Ковалев опубликовал на сайте Министерства обороны статью, в которой не промолчал о неблаговидных действиях польской стороны перед началом войны, мало вяжущихся с насаждаемым образом «нации-жертвы». Польша устроила грандиозный скандал, в истерике забилась Прибалтика и Грузия. В защиту невинно оскорбленной Польши выступили ведущие западные издания, не говоря уже о прогрессивной общественности России. Результат: статью с сайта Минобороны сразу же стерли, а тогдашний глава Генерального штаба генерал армии Николай Макаров поспешил лично откреститься от автора: «Данная публикация носит дискуссионный характер, является отражением точки зрения автора, но никак не официальной позицией Министерства обороны России».

Теперь эту реакцию официальной Москвы сравним с ее же реакцией на резолюцию Сейма Польши от 17 сентября того же 2009 года (Польше не впервой принимать в парламенте «исторические» резолюции). В том документе поляки открыли для себя и всего мира, что освободительный поход Красной Армии в 1939 году был агрессией против Польши. Российский МИД ограничился предельно лаконичным комментарием Департамента информации и печати с призывом жить дружно: «По-прежнему глубоко убеждены, что вопрос о генезисе Второй мировой войны по прошествии семидесяти лет должен быть, наконец, оставлен историкам».

Государственная Дума и вовсе решила «не опускаться» до ответных шагов в связи со столь несущественным событием и поручила Комитету по международным делам направить польским коллегам письмо с призывом к взаимопониманию. К чему такая тактика привела Россию, наглядно показывают решения парламентов Украины и Польши.

Впрочем, кто-то может сказать, что такое поведение российской стороны является следствием слабости нашей позиции. Возразить, казалось бы, нечего. «Преступный» Пакт Молотова-Риббентропа был? Был. Все верно, Пакт, он же Договор о ненападении между СССР и Германией, действительно, был. Но с какой стати мы должны считать его преступным? Только потому, что противники России, внутренние и внешние, об этом сказали миллионы раз? Или потому, что так когда-то под диктовку Александра Яковлева решило большинство депутатов Съезда народных депутатов СССР? Смешно.

Сколько раз приходилось слышать сентенции о том, что не стыдиться договора с Гитлером могут лишь аморальные люди. К этому обычно, для пущего обличения Сталина, с возмущением в голосе добавляют рассказы о том, как Сталин при подписании Пакта поднимал тосты за дружбу с Третьим рейхом и за здоровье Гитлера. Надо признать, после всего совершенного немцами на советской земле такие «доводы» нередко срабатывали. Только следует отдавать себе отчет в том, что мы имеем дело не с праведным негодованием людей в чьи сердца «стучит пепел Клааса», а с обыкновенным и сознательным передергиванием. Здесь ключевое значение имеет дата подписания договора.

До 22 июня 1941 года для СССР Гитлер — легитимный глава одной из великих европейских держав. Потенциальный противник и даже вероятный? Несомненно. Но потенциальными противниками на тот момент для нашей страны были и Франция с Великобританией.

И это не паранойя. Бывшие союзники по Антанте так же, как и Германия, принимали участие в интервенции в период Гражданской войны и точно так же, как и немцы, делили тогда российскую территорию.

Дела давно минувших лет? Ничуть. В 1940 году Франция с Англией готовили нападение на СССР, чтобы придать начавшейся мировой войне характер общеевропейского крестового похода против «большевизма», дабы вынудить Третий рейх повернуть на Восток. К чему они, кстати, с помощью так называемой «политики умиротворения» совершенно откровенно стремились несколько лет, и чего никто даже не пытается ныне скрывать или отрицать.

Нацистские преступления на момент подписания Пакта еще не были совершены. Да, к тому времени Третий рейх произвел аншлюс Австрии и захватил Чехию. Практически бескровно. Но в 2000 году Америка совершила агрессию против Ирака, в результате которой погибли сотни тысяч мирных жителей этой страны. Из чего совершенно не следует, что подписанные с Бушем-младшим договоры должны рассматриваться, как преступные и противоречащие нормам общечеловеческой морали.

В Третьем рейхе существовала открытая, на законодательном уровне, дискриминация еврейского населения. Но столь же открытая и еще более тотальная дискриминация негритянского населения была в то время в Соединенных Штатах. Это не было и не могло быть препятствием для взаимодействия Сталина с Рузвельтом. Лагеря смерти и все, что связано с попыткой «окончательного решения еврейского вопроса», были в будущем.

Человеконенавистнический характер национал-социалистической идеологии Третьего рейха также не делает договор с этой страной преступным и аморальным. Давайте вспомним, как демократы (под такой табличкой в 80-е — 90-е гг. выступали нынешние либералы) обличали Советский Союз за идеологизированную внешнюю политику. Сталин при подписании Пакта поставил интересы СССР выше интересов борьбы «измов» и совершенно четко выразил свою позицию: «Мы далеки от того, чтобы восхищаться фашистским режимом в Германии. Но здесь речь идет не о фашизме, хотя бы потому, что фашизм, например, в Италии не помешал СССР установить с этой страной самые хорошие отношения».

Что же здесь аморального? Во времена Наполеоновских войн в российском высшем обществе многие считали нравственно неприемлемыми договоры с Бонапартом — узурпатором, деспотом и «корсиканским чудовищем». Но Александр I пошел на заключение Тильзитского и Эрфуртского соглашений ради интересов собственной страны.

Сколько раз, патетически закатывая глаза, нам сообщали о «секретных протоколах» к Пакту! Ими разве что детей в последние четверть века не пугали. «Забывая» добавить, что секретные договоренности — норма дипломатии с древнейших времен и до сего дня.

Не так давно Россия и США подписали соглашение по Сирии, значительная часть которого по настоянию американской стороны оказалась засекречена. Прогрессивная общественность даже не шелохнулась от праведного негодования.

Что же касается тостов и здравиц — они не более чем необходимая часть дипломатического ритуала. В течение веков монархи даже во время самых кровопролитных войн называли друг друга «братьями». Никого и никогда подчеркнутая демонстрация родственных чувств между, порой, смертельными врагами не вводила в заблуждение и не шокировала. Кстати, пожелания здоровья Риббентропу не помешали в скором времени отправить его на виселицу за совершенные против нашего народа и других народов Европы преступления.

Поэтому ни сам факт заключения в 1939 году Договора о ненападении с Третьим рейхом, ни наличие в нем «секретных протоколов» не делают Пакт аморальным и преступным «сговором». Если отбросить всю многотонную пропагандистскую шелуху по поводу «преступного Пакта» (без указания конкретных статей международного права, которые он «преступил») и обратиться к тексту самого документа, то придется признать, что собственно Договор о ненападении в открытой его части содержал обязательство СССР сохранять нейтралитет по отношению к Германии, независимо от ее столкновений с любыми третьими странами, а секретные протоколы к Договору, в свою очередь, — обязательство Германии не противодействовать политике Советского Союза на европейской части постимперского пространства. Ничего более. Утрируя, договор банка и торговца семечками у его входа: первый обязуется не торговать семечками, второй не одалживать деньги клиентам банка.

Не существовало ни одной нормы международного права, обязывающей Германию противодействовать восстановлению территориальной целостности России. Как не существовало и норм права, обязывающих СССР отказаться от нейтралитета в случае практически неизбежной уже на тот момент агрессии Германии против Польши.

Гораздо более серьезным, на первый взгляд, выглядит обвинение СССР в том, что Пакт давал свободу рук Гитлеру против Польши и фактически обрекал ее на разгром и оккупацию. В Кремле не могли этого не знать. Однако подобное обвинение во многом основано на том, что наша пропаганда так много говорила о «духе Ялты и Потсдама», связывающем неразрывными узами союзников, что многие стали воспринимать антигитлеровскую коалицию как некую объективную данность.

При подобном подходе ее отсутствие до 1941 году и распад после 1945 года — результат недопонимания и ошибок отдельных политиков. В них обвиняют то Сталина, то Чемберлена, то Черчилля с Трумэном, то всех вместе взятых. Верить в красивые мифы никому не возбраняется, но и полностью забывать о реальности не стоит.

В 1939 году никакой коалиции не было, и СССР никого из своих союзников при подписании Пакта на произвол судьбы не бросал. Никакого союза между Польшей и СССР не существовало на тот момент. Напротив, все 20-е и даже в значительной мере 30-е годы Советский Союз находился под угрозой агрессии со стороны Польши, предпринятой в одиночку или в союзе с Румынией и, возможно, Германией.

Еще в 1937 году польские и румынские генштабисты совершенно серьезно заключали соглашения о зонах оккупации двух стран в случае их победы над СССР: «Не позднее четырех месяцев по окончании военных действий эта территория делится между союзниками, причем область на юг по линии Винница—Киев—р. Десна остается за Румынией, включая Одессу, а на север — за Польшей, включая Ленинград». Ни много, ни мало. Только к 1938 — 1939 годам на первое место среди потенциальных противников вышла Германия.

Поэтому никаких правовых или моральных обязательств перед Польшей у СССР не было. Давайте называть вещи своими именами. Польша на тот момент была врагом России, пусть уже и не очень опасным. И у СССР не было никаких оснований расстраиваться от того, что один враг — Германия съест другого — Польшу.

Хотя (и это тоже не стоит забывать) Советский Союз в 1939 году несколько раз предлагал полякам свою помощь в отражении готовящегося нападения Германии. И всякий раз Польша в крайне высокомерном тоне протянутую руку отвергала. Она сама выбрала свою судьбу. И если у поляков есть основания кого-то обвинять, то только Англию и Францию. У них в отличие от СССР были прямые обязательства перед Польшей, но они спокойно наблюдали за ее уничтожением. Кстати, к ним, в отличие от России, поляки претензий не предъявляют.

Поэтому любые попытки объявить Пакт Молотова-Риббентропа безнравственным сговором за чей-то счет, являются сожалением о том, что Сталин не поставил чужие интересы выше интересов своей страны, выше интересов безопасности Советского Союза. Причем, неважно, какие именно интересы — мирового коммунистического движения, интересы борьбы с нацизмом, интересы Польши или интересы демократии.

С юридической и моральной стороны Пакт был абсолютно безупречен. Что же касается его соответствия интересам Советского Союза то лучшим доказательством его значения является та ненависть, которую испытывают к Пакту все внутренние и внешние враги России. Вклад Пакта в победу Советского Союза в Великой Отечественной войне невозможно переоценить. Поэтому никаких объективных причин для «игры в поддавки» на ниве исторической политики у России нет.

Слава Богу, российские власти, кажется, прекращают изображать из себя кота Леопольда и безучастно взирать на любящих «включать дурака» бойцов информационного фронта. В начале сентября Верховный суд оставил в силе приговор по статье «Реабилитация нацизма» со штрафом в 200 тысяч рублей некоему Владимиру Лузгину за «невинное» историческое суждение: «Коммунисты и Германия совместно напали на Польшу, развязав Вторую мировую войну 1 сентября 1939 года». Лиха беда, начало.