4967
8
Бегство от Украины для крымчан было вопросом жизни и смерти как народа и культуры.
Автор этой статьи - учёный, публицист, житель Севастополя. Непосредственно перед переворотом провел две недели в Киеве, так что оценку и киевским событиям дает личную, как очевидец. Пишет под псевдонимом, поскольку хочет иметь возможность ездить на Украину, где живут его пожилые родители, и опасается преследований.
Автор этой статьи - учёный, публицист, житель Севастополя. Непосредственно перед переворотом провел две недели в Киеве, так что оценку и киевским событиям дает личную, как очевидец. Пишет под псевдонимом, поскольку хочет иметь возможность ездить на Украину, где живут его пожилые родители, и опасается преследований.
Крымский референдум – событие историческое. Кого-то оно повергло в ужас, ведь впервые после второй мировой войны часть территории одного европейского государства вошла в состав другого без обоюдного согласия. А это значит, что весь миропорядок, позволявший почти 70 лет избегать больших войн в Европе, оказался под угрозой. Поскольку, несмотря на кажущееся благополучие, старый континент просто пестрит очагами потенциальных территориальных споров – наследием кровопролитных войн прошлых веков.
Для подавляющего большинства россиян, крымские события, напротив, стали причиной сильнейшего воодушевления, мощного душевного подъема. Ведь впервые за долгие годы Россия не теряет, а возвращает свои земли. Русский народ не делят на части при помощи хитроумных геополитических комбинаций, а он, наоборот, объединяется!
Для севастопольцев референдум означал прежде всего … спасение. Чтобы осознать это не жителю Крыма, надо вникнуть в нашу ситуацию в те дни, понять страхи, тревоги, мечты и надежды, которые нами владели.
Для подавляющего большинства россиян, крымские события, напротив, стали причиной сильнейшего воодушевления, мощного душевного подъема. Ведь впервые за долгие годы Россия не теряет, а возвращает свои земли. Русский народ не делят на части при помощи хитроумных геополитических комбинаций, а он, наоборот, объединяется!
Для севастопольцев референдум означал прежде всего … спасение. Чтобы осознать это не жителю Крыма, надо вникнуть в нашу ситуацию в те дни, понять страхи, тревоги, мечты и надежды, которые нами владели.
Конец февраля 2014. В Киеве дым и стрельба. На центральных улицах толпы озверевших подонков с битами в масках, орущих нацистские кричалки. Бессилие власти, допустившей такое, бесит. И вот, кажется, все кончилось. Президент сдался. Французы и немцы дали гарантии, что будет конституционный процесс смены власти. Ясно, что на протестной волне опять придут националисты, как в 2004. Прощай надежды на Евразийский союз и государственный русский язык. Впрочем, какие надежды. Донецкая команда цинично кинула народ сразу после избрания. Обещали союз с Россией, а затеяли Евроинтеграцию. Клялись дать статус языку, а приняли карикатурный закон, в котором русский обозвали языком нацменшинств – это при 70% русскоговорящих. Они предали тех, кто за них голосовал и получили свое. Так им и надо. А мы поборемся. Все равно людей русской культуры на Украине большинство. Мы помним наши корни, историю. Что Киев – мать городов русских. И что жители нашей земли называли себя русскими, пока поляки не прозвали их окраиной. И геноцид русских в Галиции тоже помним. И Великую отечественную, и то как недобитые бандеровцы бежали в Америку, чтобы потом их потомки в 90-е принесли к нам бациллы нацисткой чумы под видом украинского национализма. И пусть хозяева страны – олигархи – готовы все предать ради своей собственности. Есть народ, народ-победитель, который не купишь. И он ждет своего часа!
×
Такие мысли были тогда. Но в ночь на 22 февраля происходит нечто странное. Президент исчезает. Боевики захватывают правительственные здания. Вооруженные бандиты избивают депутатов парламента, устанавливают свой пропускной режим. Права и свободы перестали действовать, закона нет. Пришла власть человека с калашом, дубинкой и зачехленной рожей. Далее, неуклюжая попытка легитимации свершившегося переворота – это сильно напоминает 19 брюмера, когда солдаты штыками гнали депутатов Совета, расчищая путь Бонапарта к власти. Надежда, что все может вернуться в законное русло, еще есть – все-таки европейцы дали гарантии, – но она с каждым часом тает. Ясно, что процесс уже необратим. Дальше, по нарастающей – отмена, закона о языках, введение революционных должностей, не предусмотренных конституцией, резкие, откровенно нацистские высказывания лидеров нового режима.
Из Киева возвращается севастопольский Беркут. Мы встречали их с цветами и слезами, как героев. Самые обсуждаемые новости и слухи – в Харькове, Донецке, Луганске, Одессе вокруг президента или без него сплотятся русские силы. Облсоветы принимают какие-то декларации, но это не греет. Доверия нет ни президенту, ни олигархам, ни политикам. Ясно, что они продажные. И даже если отдельная область не признает переворот, что дальше? Распад страны, гражданская война. В кошмарном сне такое не приснится.
До определенного момента нас в Севастополе происходящее в Киеве не сильно беспокоило. Наиболее впечатлительные, конечно, истерили – ой что будет… Было жалко Беркут – ребят, выполнявших долг, в которых озверевшая толпа бросала коктейли Молотова. Наиболее продвинутые, сравнивая происходящее с хроникой египетских событий, убеждались, что сценарий скопирован один в один, и обсуждали, что нас в итоге ждет – военная диктатура или карусель все более радикальных режимов. Российский флот, однако, вселял спокойствие. Была уверенность, что бы ни случилось, наш флот не даст в обиду город и его жителей.
Из Киева возвращается севастопольский Беркут. Мы встречали их с цветами и слезами, как героев. Самые обсуждаемые новости и слухи – в Харькове, Донецке, Луганске, Одессе вокруг президента или без него сплотятся русские силы. Облсоветы принимают какие-то декларации, но это не греет. Доверия нет ни президенту, ни олигархам, ни политикам. Ясно, что они продажные. И даже если отдельная область не признает переворот, что дальше? Распад страны, гражданская война. В кошмарном сне такое не приснится.
До определенного момента нас в Севастополе происходящее в Киеве не сильно беспокоило. Наиболее впечатлительные, конечно, истерили – ой что будет… Было жалко Беркут – ребят, выполнявших долг, в которых озверевшая толпа бросала коктейли Молотова. Наиболее продвинутые, сравнивая происходящее с хроникой египетских событий, убеждались, что сценарий скопирован один в один, и обсуждали, что нас в итоге ждет – военная диктатура или карусель все более радикальных режимов. Российский флот, однако, вселял спокойствие. Была уверенность, что бы ни случилось, наш флот не даст в обиду город и его жителей.
Пока в стране действовали конституция и закон, была уверенность, что через выборы и закон мы сможем отстоять свои интересы и права, что хрупкий баланс между востоком и западом страны может быть сохранен. А здесь, какое право? Милицию и срочников избивают и убивают. Депутатов, судей и журналистов бьют и запугивают. Даже относительно нейтральные еще вчера телеканалы в один голос называют бандитов, боевиков и террористов – активистами, а защитников государства – врагами и титушками. Это реальный террор, причем с ярким националистическим окрасом. Даже если будет имитация выборов, с нами никто считаться не будет. Нас просто лишат прав на язык, культуру, историю. Между нами и Россией возведут стену. Это значит, что нас уничтожат как народ.
Звоню товарищу в Киев. Он хвастается – мы на выезде из города свой блокпост организовали. Всех досматриваем, ловим титушек и беркутовцев, оружие забираем. Сейчас формируются бригады к вам в Крым – правый сектор, сотни майдана. Будем вместе с крымскими татарами наводить порядок, зачищать от пророссийских элементов. Садимся в поезда, и к вам. – Я только один вопрос задал: ты кого первым убивать будешь, меня или мою жену?
Звоню товарищу в Киев. Он хвастается – мы на выезде из города свой блокпост организовали. Всех досматриваем, ловим титушек и беркутовцев, оружие забираем. Сейчас формируются бригады к вам в Крым – правый сектор, сотни майдана. Будем вместе с крымскими татарами наводить порядок, зачищать от пророссийских элементов. Садимся в поезда, и к вам. – Я только один вопрос задал: ты кого первым убивать будешь, меня или мою жену?
Была еще одна тревога. Много лет мы наблюдали, как в Крыму создавались условия для провокаций на национальной и религиозной почве. Деятельность Турции по формированию националистических про-турецких элит среди крымских татар, ваххабитские общины с радикальными настроениями, тренировочные лагеря для молодежи не были ни для кого секретом. Угроза межнационального конфликта висела над полуостровом дамокловым мечем – это был глобальный неотвратимый страх не только за свое личное будущее, но и за весь народ Крыма. Украинские власти смотрели на все это сквозь пальцы и даже поощряли. Они рассматривали крымских татар как фактор противодействия русскому большинству и возможно рассчитывали использовать радикалов в своих целях. Задолго до описываемых событий было ясно, что резня возможна, к ней готовятся. И в случае чего, Украина защитить не сможет, даже если захочет. Одна надежда – на российскую армию.
Звонит знакомый из Бахчисарая. – Знаешь, мне страшно. На улице слышу угрозы, что скоро русских здесь не будет, что теперь, когда майдан победил, Крым точно будет крымско-татарским и мы вам отомстим за 44-й год. – Я ему: Если начнется заваруха, приезжай к нам. Здесь флот, самооборона. Отобьемся.
Вот такие тревожные переживания двигали нами тогда – мной, женой, друзьями, соседями. В разных словах, в разной степени осмысления они витали тогда в воздухе, обсуждались по телефону и при встречах. Потом казалось, что страхи были преувеличены. И только сейчас, спустя два года, осознаешь, насколько реальной может быть антирусская истерия в русском городе Киеве, а в репортажах из Сирии видишь, что могут сделать радикалы из некогда процветающей страны за несколько лет.
Звонит знакомый из Бахчисарая. – Знаешь, мне страшно. На улице слышу угрозы, что скоро русских здесь не будет, что теперь, когда майдан победил, Крым точно будет крымско-татарским и мы вам отомстим за 44-й год. – Я ему: Если начнется заваруха, приезжай к нам. Здесь флот, самооборона. Отобьемся.
Вот такие тревожные переживания двигали нами тогда – мной, женой, друзьями, соседями. В разных словах, в разной степени осмысления они витали тогда в воздухе, обсуждались по телефону и при встречах. Потом казалось, что страхи были преувеличены. И только сейчас, спустя два года, осознаешь, насколько реальной может быть антирусская истерия в русском городе Киеве, а в репортажах из Сирии видишь, что могут сделать радикалы из некогда процветающей страны за несколько лет.
23 февраля в Киеве место президента занял узурпатор. Общественный договор, связывавший страну, окончательно растоптали. Неужели эти придурки не понимали, что, поправ конституцию, они уничтожили государство? Дальше только распад и некроз.
Мы вышли на площадь Нахимова. Не сговариваясь, без заготовленных лозунгов. Просто почувствовали, что надо увидеть и поддержать друг друга. Тридцать, пятьдесят тысяч? Столько людей площадь еще не видела. Казалось, что вышел весь трехсоттысячный город. Всем было ясно, что киевский переворот и новый режим признавать нельзя. Какие варианты? Объединиться с Донецком и Харьковом? – Они далеко, и что там происходит, непонятно. Провозглашение политической автономии полуострова? Возврат Конституции Крыма 1992 г., отмененной Киевом? Декларация о государственном суверенитете? Просьба о вхождении в РФ? Не было тогда готового ответа.
Формируются отряды самообороны. Но чувства опасности не было. В городе полное единство горожан, за спиной которых Черноморский флот. Кто сунется? Было ясно, что главное сейчас не оборона, а самоорганизация, формирование реального суверенитета Севастополя и Крыма. Был нужен лидер, способный организовать этот процесс, которому жители города доверяют. Им стал Алексей Чалый, доказавший верность городу многолетним служением. Его телеканал при любом киевском режиме ежедневно рассказывал о Севастополе и русской истории. Когда под управлением американцев украинская власть принялась переписывать учебники, пытаясь отобрать у нас самое ценное – историческую память, системные действия Чалого, привели к тому, что Севастополь все эти годы оставался в российском культурном поле. Благодаря ему в школах проводились уроки Севастополеведения, а на месте легендарной 35-й батареи был создан уникальный мемориальный комплекс – без помощи государства! Примечательно, что дела его знал каждый житель города, а самого его до этих событий мало кто знал. Человек держался в тени и не пиарился. Его избрали «народным мэром» прямо на площади – тот редчайший случай, когда площадная демократия стала не фарсом, а подлинным волеизъявлением народа.
Мы вышли на площадь Нахимова. Не сговариваясь, без заготовленных лозунгов. Просто почувствовали, что надо увидеть и поддержать друг друга. Тридцать, пятьдесят тысяч? Столько людей площадь еще не видела. Казалось, что вышел весь трехсоттысячный город. Всем было ясно, что киевский переворот и новый режим признавать нельзя. Какие варианты? Объединиться с Донецком и Харьковом? – Они далеко, и что там происходит, непонятно. Провозглашение политической автономии полуострова? Возврат Конституции Крыма 1992 г., отмененной Киевом? Декларация о государственном суверенитете? Просьба о вхождении в РФ? Не было тогда готового ответа.
Формируются отряды самообороны. Но чувства опасности не было. В городе полное единство горожан, за спиной которых Черноморский флот. Кто сунется? Было ясно, что главное сейчас не оборона, а самоорганизация, формирование реального суверенитета Севастополя и Крыма. Был нужен лидер, способный организовать этот процесс, которому жители города доверяют. Им стал Алексей Чалый, доказавший верность городу многолетним служением. Его телеканал при любом киевском режиме ежедневно рассказывал о Севастополе и русской истории. Когда под управлением американцев украинская власть принялась переписывать учебники, пытаясь отобрать у нас самое ценное – историческую память, системные действия Чалого, привели к тому, что Севастополь все эти годы оставался в российском культурном поле. Благодаря ему в школах проводились уроки Севастополеведения, а на месте легендарной 35-й батареи был создан уникальный мемориальный комплекс – без помощи государства! Примечательно, что дела его знал каждый житель города, а самого его до этих событий мало кто знал. Человек держался в тени и не пиарился. Его избрали «народным мэром» прямо на площади – тот редчайший случай, когда площадная демократия стала не фарсом, а подлинным волеизъявлением народа.
Напряженно следим за событиями в Симферополе. Там пока не ясен расклад в парламенте, почти параллельно проходят многотысячные митинги русских сил и Меджлиса. 26 февраля у входа в здание Верховного Совета Крыма два митинга сталкиваются «лоб в лоб». Организаторам неимоверными усилиями удается сформировать «нейтральную полосу», разделяющую две толпы, чудом предотвратив массовую драку. Но избежать тогда жертв не удалось. В давке и стычках погибли два человека, десятки раненых. В руках отдельных лиц, вероятно провокаторов, появились дубинки. Сомнений не было – первая кровь может стать детонатором ужасной бойни. Отряды «Русского блока» и Меджлиса были на взводе и готовы к столкновениям. А еще, завтра из Киева ожидается десант боевиков майдана… Ночью не спим, нервы на пределе, ловим каждое сообщение из ящика и сети, готовимся ехать в Симферополь на подмогу.
Ранним утром 27 числа в новостях показывают неопознанных спецназовцев, взявших под охрану здание парламента и ключевые стратегические объекты. Спикер успокаивает – это наша самооборона. На душе становится легко – кажется будет мир. Специально еду к штабу украинского флота, чтобы вживую посмотреть на загадочные войска. Спрашиваю великана-богатыря в полном спецназовском обмундировании с пулеметом Калашникова наперевес – вы кто такие? Он, улыбаясь, – военная тайна. Тут же, одна из бабулек, которые всегда на передовой событий и знают все лучше любой разведки, шепчет мне на ухо – свои это, наши. Только, тсс … это военная тайна! Подошла семья, девочка 6-7 лет вручила бойцу подснежники и стала с ним фотографироваться. На сердце вдруг стало очень радостно, в глазах выступили слезы.
Ранним утром 27 числа в новостях показывают неопознанных спецназовцев, взявших под охрану здание парламента и ключевые стратегические объекты. Спикер успокаивает – это наша самооборона. На душе становится легко – кажется будет мир. Специально еду к штабу украинского флота, чтобы вживую посмотреть на загадочные войска. Спрашиваю великана-богатыря в полном спецназовском обмундировании с пулеметом Калашникова наперевес – вы кто такие? Он, улыбаясь, – военная тайна. Тут же, одна из бабулек, которые всегда на передовой событий и знают все лучше любой разведки, шепчет мне на ухо – свои это, наши. Только, тсс … это военная тайна! Подошла семья, девочка 6-7 лет вручила бойцу подснежники и стала с ним фотографироваться. На сердце вдруг стало очень радостно, в глазах выступили слезы.
До сих пор приходится слышать от украинцев, европейцев и даже некоторых россиян, что референдум наш был вне закона, что нас вели «под дулами», что пропагандистское российское тв промыло нам мозги. Чушь это все. Каналы до референдума здесь были украинские. Войска воспринимались как свои, они тут стояли с екатериненских времен.
Важно понимать, что большинство крымчан всегда осознавали себя русскими. Свыше 90% за вхождение в Россию – цифра, возникшая задолго до референдума. Все годы после распада СССР мы мечтали, надеялись на это, но разум говорил, что это невозможно, что мировой порядок незыблем. Когда нам выпал уникальный исторический шанс вернуться на родину – такого воодушевления, ликования, душевного подъема мы не испытывали никогда!
Что касается закона. Украину скреплял общественный договор – конституция. Именно он регламентировал нахождение Автономной Республики Крым в составе страны. Но вот, группа преступников, нарушив конституцию, свергает законную власть и узурпирует контроль над государственными институтами. Перед народом Крыма автоматически встает вопрос о самоопределении. Если конституции больше нет, то и государства нет. В этих условиях, любая территория где сформирована представительская власть, тем более автономная республика с предысторией вопроса о суверенитете, вправе заявить о суверенном статусе, а затем проводить любые референдумы по поводу дальнейшего самоопределения. Это формально. А по сути, конституция гарантировала нам наши права и свободы, что партии, представляющие русское большинство в стране, будут побеждать на выборах и будут гарантами русского языка, сохранения исторической памяти и культуры, даже несмотря на фактическое предательство элит. Но когда группа маргиналов с националистическими взглядами, взяла под контроль Киев, парламент, силовые структуры и правительство, для нас это означало невозможность сохранить свою культурную идентичность в этой стране. Возможно, в самом начале еще был шанс переучредить государство заново, на федеративных основаниях, но киевские узурпаторы об этом и слышать не хотели. Печальный опыт Донбасса, требовавшего федерализации, а получившего бомбардировки и танки, только подтверждает, что тогда мы приняли единственно правильное решение.
Сейчас еще рано давать историческую оценку референдуму – это сделают наши потомки через столетия. Мне кажется, что правовой и политический аспекты произошедшего – не главное. Для любого народа, единение – это сама его основа, его сущность. Это как целостность живого организма. Только когда она есть, можно думать о питании, развитии, социальном взаимодействии. Референдум был актом воссоединения народа, и в этом его главное значение.
Наверное, политическое решение тогда потребовало от руководства страны долгих часов обсуждений, бессонных ночей и личного мужества. Ведь были разные пути. Самый очевидный – очередное Приднестровье или Абхазия, бесконечные мучения крымчан с неясной перспективой. Другой вариант был рискнуть и признать, что если русские люди на русской земле хотят быть в составе России, то они имеют на это право! Владимир Путин сделал выбор в пользу целостности народа. Спасибо!
Важно понимать, что большинство крымчан всегда осознавали себя русскими. Свыше 90% за вхождение в Россию – цифра, возникшая задолго до референдума. Все годы после распада СССР мы мечтали, надеялись на это, но разум говорил, что это невозможно, что мировой порядок незыблем. Когда нам выпал уникальный исторический шанс вернуться на родину – такого воодушевления, ликования, душевного подъема мы не испытывали никогда!
Что касается закона. Украину скреплял общественный договор – конституция. Именно он регламентировал нахождение Автономной Республики Крым в составе страны. Но вот, группа преступников, нарушив конституцию, свергает законную власть и узурпирует контроль над государственными институтами. Перед народом Крыма автоматически встает вопрос о самоопределении. Если конституции больше нет, то и государства нет. В этих условиях, любая территория где сформирована представительская власть, тем более автономная республика с предысторией вопроса о суверенитете, вправе заявить о суверенном статусе, а затем проводить любые референдумы по поводу дальнейшего самоопределения. Это формально. А по сути, конституция гарантировала нам наши права и свободы, что партии, представляющие русское большинство в стране, будут побеждать на выборах и будут гарантами русского языка, сохранения исторической памяти и культуры, даже несмотря на фактическое предательство элит. Но когда группа маргиналов с националистическими взглядами, взяла под контроль Киев, парламент, силовые структуры и правительство, для нас это означало невозможность сохранить свою культурную идентичность в этой стране. Возможно, в самом начале еще был шанс переучредить государство заново, на федеративных основаниях, но киевские узурпаторы об этом и слышать не хотели. Печальный опыт Донбасса, требовавшего федерализации, а получившего бомбардировки и танки, только подтверждает, что тогда мы приняли единственно правильное решение.
Сейчас еще рано давать историческую оценку референдуму – это сделают наши потомки через столетия. Мне кажется, что правовой и политический аспекты произошедшего – не главное. Для любого народа, единение – это сама его основа, его сущность. Это как целостность живого организма. Только когда она есть, можно думать о питании, развитии, социальном взаимодействии. Референдум был актом воссоединения народа, и в этом его главное значение.
Наверное, политическое решение тогда потребовало от руководства страны долгих часов обсуждений, бессонных ночей и личного мужества. Ведь были разные пути. Самый очевидный – очередное Приднестровье или Абхазия, бесконечные мучения крымчан с неясной перспективой. Другой вариант был рискнуть и признать, что если русские люди на русской земле хотят быть в составе России, то они имеют на это право! Владимир Путин сделал выбор в пользу целостности народа. Спасибо!
Источник:
реклама
ВОЗВРАТ КРЫМА
Предупреждаю сразу - потрачено оччинь много букафф.
В этой публикации я хочу свалить всё в одну кучу, а вы сами разбирайте, кому, что нравится, но цель моя - общая зарисовка отношений Украина-Крым, срез, так сказать. Мой взгляд и моё понимание ситуации.
Опишу (чуть позже) сегодняшний разговор с щирой украиночкой из стольного града Киева, с которой мы знакомы с детства, но виделись с ней и её мамашкой исключительно в Ялте (в Киев нас никогда не звали), на наших семейных квадратных метрах, многие годы, но исключительно летом, дней так по 10-15 за раз, когда сами хозяева спали вповалку на полу, из-за неимения стольких спальных мест, сколько было желающих, в течение сезона, нас "сильно увидеть".
Скучали все сильно за нами, начинали поздравлять уже на Пасху и майские (Новый год и Рождество всегда пропускали, ведь ещё далЁко до лета), сообщая попутно, что никаких планов на лето не строят, как и обещали, а только в Ялту-в Ялту-в Ялту.
Таких гостей у нас всегда было много, очень много, из разных городов Украины и России, и гости все были разными, но "оригинальные" кияны, которых была у нас туева хуча, меня всегда удивляли, они, по сей день, друг с другом общаются, и другими не стали. Это факт.
Ту, о которой хочу написать, мы отшили не очень давно, когда отказались под реальным предлогом их принять в день приезда, а приезд всегда был неожиданным, но предложили купить путёвку в довольно неплохой санаторий (сан. им.Кирова лечит органы дыхания-сердце-нервы) для трёх человек, причём, путёвку мы оплачивали сами, мы же гостеприимные, типа, а это ведь совсем недёшевый понт, а очень даже дорогой.
Экс-регионал Олежка Царёв, "скромный" владелец санатория в старинном уютном парке с реликтовыми и субтропическими вечнозелёными деревьями, с кучей корпусов, как новых, так и бывших княжеских усадеб, нифига не был настроен на альтруизм, и драл всегда три шкурки, как и положено буржуазии, не говоря уже о том, что он сделал с сотрудниками санатория и, особенно с теми, кто удосужился жить на этой территории. Его зовут в Ялте Царь. Просто Царь, а жену его кличут "царицей".
Таких "олежиков", с непосильным трудом нажитой недвижимостью на Южном берегу Крыма, было, и есть сейчас, дохренища, но в их числе нет ни одного крымчанина, только граждане Украины, в основном, хотя есть и такие "землевладельцы", типа Андрея Макаревича, очень пармезанно-либерастической наружности.
Вернёмся к кияночке - скрепя сердце, они согласились поселиться в санатории, хотя туда входило проживание-питание-лечение, но не входили развлечения (водка пей-земля валяйся, чебуреки-хрукты-ягоды-яхты-катание на лошаках и прочие издержки отдыха+пиво с утра), а также ёзды на машинках по славному побережью, которое ежегодно организовывала принимающая сторона. Короче - отдых пропадал, то есть, сильно накрывался известным половым органом.
Нам при отъезде было заявлено, что такого свинства они от нас не ожидали, что мы поступили, как предатели и, что об этом прискорбном факте будет рассказано всему Киеву(!). Мы вздохнули с облегчением и пошли на работу, в надежде, что сарафанное радио нам поможет, и наезды прекратятся раз и навсегда. Кстати, зря надеялись, халява - она неискоренима и остальные гости продолжали наезды, как обычно, пока не настало и их время курить бамбук.
Как отдыхают крымчане? А никак. Дома, у телевизора сидят, а летом пашут в три смены, чтобы было за что сидеть зимой. Мы видим вас, отдыхающих, всегда разных - веселых и злых, щедрых и жадных, нудных и балагуристых, расслабленных и злобных, довольных и скунсящих по любому поводу, счастливых и обиженных жизнью, ругающихся и благодарящих, бухающих в хламидию, и посещающих домик Антона Чехова и старинные дворцы ЮБК.
Всяких видим, и хотим быть, в чём-то, похожими на вас, но у нас для этого просто нет денег, у нас нет таких работ и таких заработков, как у вас, поэтому мы всегда ждали и будем ждать вас у себя в Крыму на отдых. Всегда. Кто-то скажет, что мы и не напрягаемся сильно, чтобы отдыхать, но это будет факт из серии " в чужих руках хер всегда толще". Давайте махнёмся на годик местами, а потом поговорим.
Мы хотим и умеем работать, но нам никто работу не предлагает, мы её ищем и находим сами, потому, что Крым всегда рассматривается с позиции - "хочу, чтобы был хороший вид на море из личных апартаментов (квартиры, гостиницы, дома), чтобы цены на всё были ниже, чем в городе [мат] (Монголия), чтобы никто не путался под ногами и, чтобы всегда светило солнце.
Это позиция не обывателя, а власти, именно она всегда хотела, чтобы солнце в Крыму всегда само вставало, а море само плескалось, сама по себе спела виноградная гроздь на том клочке земли, который остался после продажи всего виноградника, чтобы здания и сооружения были сами по себе нетленными на века, а сами крымчане, чтобы не отсвечивали и не мешали жЫть, отдавая все заработанные за сезон деньги ей, родимой.
Вот и рвут крымчане в сезон, как могут, потому, что помнят - скоро осень и мы никому нахрен будем не нужны, только новые стройки откроются в соседнем парке, и очередные гектары заповедных земель начнут выпиливаться под чьи-то интересы.
Вот так, потребительски, всегда к нам относилась "люба нэнька", о чём я написала накануне Референдума 16 марта в письме "Я ухожу", которое позже было растиражировано в соцсетях под названием "Прощальное письмо Крыма Украине". Я художник, я так вижу.
Когда Крым ушёл в марте 2014 года, с той стороны обрушились на нас страшные проклятия, обвинения в предательстве, желание поквитаться и "всё равно вернуть в украину свой Крым", отжатый коварным Путиным.
И вот, сегодняшний разговор - "Крымцеукраина, вы проклятые неблагодарные халявщики, вы предатели (где-то я уже это слышала?) вас нам навязали в 1954 году, мы вас на помойке нашли, отмыли-отчистили, мы вас всю(!) жизнь кормили-поили, свет вам, тёмным, дали, лучшие продукты от себя отрывали, вам отдали, мы столько всего вам настроили(?!), прославили на весь мир, мы вам даже(!) автономию дали, а вот скоро мы вернёмся, и в твоей квартире буду жить я." Нечто подобное говорят мне и остальные киевляне, добавляя, что ещё и Путина лично задушат при встрече. Херои.
Вот, б_л_я_д_ь, с этого и надо было начинать!!! Мы им никогда не были нужны, им нужна наша земля, дом-квартира, и мы, в качестве прислуги. А Крым, он их! Их! Был, есть и будет есть. Вот и разобрались. Маски сорваны. Точка. Сразу вспоминается их мантра - "Крым либо украинский, либо безлюдный".
А что я? Я ей ответила "славаукраине" и прервала беседу, точнее - монолог, хотя меня разрывало изнутри, просто выбешивало. Жалко мне их, жалко той жалостью, когда смотришь на обречённого больного, но ничем помочь ему не можешь, хотя в моём случае - и не хочу. Пусть скачут и долбят своими лбами стену, которую сами построили, не будем им в этом ни мешать, ни помогать, даже отвернёмся, чтобы не было соблазна протянуть руку.
Это - их выбор, и это - их будущее, а мы идём дальше.
Нет, ребят, это не толпа, это люди, которых нужно судить,убивать или что-то ещё. Каждый должен отвечать за свои поступки. Каким надо быть [мат], чтобы кидать зажигательные смеси в ЖИВЫХ людей???
Выстроили в казённые очереди – давали флаги в деревянные руки и пускали затем послушным, позорным, караванным, пересыльным гуртом по улицам старинной Москвы, по Замоскворечью, мимо места убийства Немцова, мимо групп зеленых человеков и голубых мундиров, «праздновать» захват их начальством Крыма.
Долбила музыка. Было холодно. Мутился рябью, горбатился спинами согласный, митинговый крымнаш.
Отгремело. Отбахалось. Отзвучало.
Ослабли кольца. Собранные, сжатые в связку распались на колосья, на атомы, покатились бильярдными шарами по узким улицам, стукаясь о стены магазинов в сторону метро, кто-то обналичивал белые бумажки у бригадных, кто-то равнодушно сдавал флаги.
Шли с опустошёнными лицами в будущее, на настоящий праздник – два выходных.
Стало понятно – активной массовой поддержки у захвата Крыма в России нет. Это не народный праздник. Массам он не нужен. Не желают они вольно выходить и «праздновать».
Кого-то гонит начальство. Как гнало на советские демонстрации. Не помогло – исчез СССР. Не нужен был он празднующим, тостующим массам.
Ходили эти же пассивные массы на «референдум» об СССР – горячо, сердцем желали его жизни. Но вот ударил час советского роспуска. И не пошла равнодушная масса защищать свой «обновлённый союз», не выкатилась на демонстрацию, смирилась.
Так же будет и с Крымом. Включили, выключили. Входит, выходит. Мартовская глупость.
Кричат. Кипят пафосом. Ожесточённо, бездумно уверяют, что взятый на содержание Крым — «наш». Всё это пройдёт.
В стране спокойно. Она живёт буднями. В ней не было праздника. (c)А.Мельников.
Просто у нас у них вообще шансов не было. Они к нам и не сунулись. А вы им показали как это бывает.
Конституция работает в целом. Она не может "работать" по частям. Типа, для Крыма она работае а для Порошенко и Верховной рады - нет.
Вот такая моя позиция.
Ага, а Югославию разбомбили и раздербанили прям с согласия!
Россияне никогда не скажут, что референдум был вне закона, никогда не скажут про "под дулами" и про "промывку мозгов". Не надо путать настоящих россиян со всякой жидолиберастной мразью, у которой хоть и российское гражданство, но сами они подданые совсем других стран, откровенно враждебных нам.
А вообще, я горжусь тем, что крымчане проявили такое мужество, сплочение, решительность. Я горжусь тем, что эти мужественные люди теперь вместе с нами в одной стране, и не только духовно, но и политически. С праздником всех!
Ложь с первых строк. В югославии отделили часть без согласия, просто побомбив столицу.