Озвучка мультфильма "Карлсон вернулся"

Но одно дело захотеть, а совсем другое — заполучить согласие Раневской на работу в мультфильме, особенно когда выяснилось, что актриса никогда в такого рода творчестве участия не принимала.

Теперь успех зависел только от «переговорщицы»! Эта нелёгкая задача выпала на редактора фильма Раечку Фричинскую. Оказалось, что Фаина Георгиевна «Малыша и Карлсона» уже видела на телеэкране и особенно отметила мою актерскую работу. Дальше Раечка пустила в ход своё очарование, и в результате было назначено совершенно конкретное время озвучивания, а именно «завтра, в два часа дня».

Это «завтра» застало режиссёра Бориса Степанцева врасплох. Боря вышел в режиссёры из художников совершенно самостоятельно, режиссёрские навыки постигал опытным путём, а работу с актёрами строил на полном взаимном доверии. Но тут - Раневская! Нельзя же ей сказать: ты, мол, давай, а я по ходу дела скажу, что мне понравилось, а что не понравилось. Боря впал в панику. Он бросился в театральную библиотеку, записался на абонемент и набрал домой книг, о которых раньше знал только понаслышке: «Работа актёра над собой» К.С.Станиславского, «В.И.Немирович-Данченко на репетиции», «Театр Вс.Мейерхольда» и чёрт знает что ещё. 

Всю ночь, не смыкая глаз и поддерживая себя крепчайшим кофе, Боря штудировал труды патриархов и корифеев театральной режиссуры, выписывая на бумажку наиболее поразившие его профессиональные откровения, и продолжал делать это и утром, пока не наступило время ехать на студию. В общем, Боря оказался в положении закоренелого двоечника, который сидит за учебниками в последнюю ночь перед государственным экзаменом и молит бога о том, чтобы вытащить самый лёгкий билет. Но билет-то был всего один и совсем не лёгкий — Раневская.

И вот пробил назначенный час, и в просторное помещение тонателье (специальное помещение, используемое для озвучивания или дублирования фильмов) вплыла, покачиваясь, монументальная фигура прославленной актрисы. Раечка, пользуясь телефонным знакомством, представила собравшихся. Собственно, собравшихся было двое: я и Боря Степанцев —  режиссёр. Да ещё звукооператор, отгороженный толстым витринным стеклом, через которое было видно, что он вежливо привстал со стула.

Когда звуконепроницаемая дверь тонателье за Раечкой закрылась, Фаина Георгиевна величественно наклонила голову в сторону режиссёра (Степанцев был невысокого роста) и протяжно произнесла:

—  Ну-у-у ..

И тут Боря ударил фонтаном. Кто видел, как запускают фонтан в действие после долгого зимнего перерыва, когда вода со свистом ударяет ржавой струёй на немыслимую высоту, тот сможет оценить сравнение. Все сведения, которыми Боря набивал свою переутомлённую голову всю ночь и большую часть утра, теперь вырвались на свободу, немыслимо перепутались в ещё никем не слыханную теорию работы с актёром. Боря от природы слегка закашивал одним глазом, а тут зрачки его совершенно разъехались по обе стороны лица, и было заметно, что Раневская пытается поймать его взгляд, но ей это никак не удается.

— Ну вот что, — вдруг произнесла Фаина Георгиевна, когда фонтан несколько иссяк, — мне карманный Немирович-Данченко не нужен! Идите вон туда, —  её палец указал в сторону звукооператора, седевшего в рубке, — и смотрите на нас из этого аквариума. А мы с Василием Борисовичем начнём работать.

Партнёрский контакт между мной и Фаиной Георгиевной установился мгновенно.

— Это вы сами придумали «День варенья»? Я сразу поняла —  импровизация. Шалунишка ..

Через некоторое время режиссёр пришёл в себя и стал выкрикивать в микрофон: «Прекрасно!» или «Замечательно!». Наверное, искал способы профессионально реабилитироваться.

Когда дошли до единой реплики фрекен Бокк о возможном приезде к ней телевидения, Фаина Георгиевна призналась, что на работников телевидения за что-то сердита и хотела бы их немного «уесть».

Режиссёр Степанцев вынырнул из своего «аквариума» и попросил Раневскую завершить роль словами «Милый .. милый..».

—  Это ещё зачем? —  строго спросила Фаина Георгиевна. — Я же это уже говорила, давно и в другом фильме. Не буду! —  И потребовала у Бори Степанцева принести ей лист бумаги, на котором написала:

«Милому Василию Борисовичу от его партнёрши, с большой искренней симпатией и с ожиданием новой встречи! Фаина Раневская. Весна 70-го года».

В финале мультфильма Фаина Георгиевна всё-таки говорит: «Милый.. милый ..» Эти слова после долгих уговоров талантливо сымитировала «под Раневскую» редактор Раечка Фричинская. Говорили, что Фаина Георгиевна, посмотрев мультфильм, подделки «не заметила». Думаю, ей стало жаль, что так сурово обошлась с режиссёром.

— Из книги Василия Ливанова «Ваш Шерлок Холмс».