Связь в эпоху паруса. Что могут рассказать флаги?

С XVII века ведущие морские державы начали разрабатывать стандартизированные методы кодирования команд. Адмиралы использовали для передачи распоряжений различные типы флагов и вымпелов, комбинации парусов, а также пушечные выстрелы и звон колоколов. Если видимость была затруднена из-за тумана или порохового дыма, применялись репетичные корабли (от английского repeat — «повторять»). Они дублировали сигналы флагмана, чтобы их могла разглядеть вся эскадра.

Примером такой системы стали «Генеральные сигналы, надзираемые во флоте Его Царского Величества», утвержденные Петром I в феврале 1710 года. При составлении свода обозначений он взял за основу французскую систему сигналов адмирала де Турвиля. В соответствии с принятыми правилами, днём сигналы подавали одиночными разноцветными флагами, иногда в сопровождении вымпела. Полотнища поднимали на одной из мачт, кормовом флагштоке или на ноке (оконечности) грота-рея. На галерах сигнальные флаги использовали в зависимости от положения судна, направления ветра и других факторов. К примеру, если галеры шли под парусами, то часть сообщений подавалась с их помощью. Каждый сигнал днём сопровождался выстрелом из пушки. В ночное время и в тумане обходились чаще всего только пушечными выстрелами. Суть сообщения определялась их количеством при обязательном «показании» кормовых огней.

Для подачи сигналов применялось множество разных изделий. Кроме основных цветов (белого, синего, жёлтого и красного), применялись флаги полосатые и «шахматные», флаги с крестом и кругом, а также кормовые флаги, гюйс и штандарт. Все используемые флаги и вымпелы делились на корабельные (прямоугольные) и галерные (с разрезными концами). Так, полосатое красно-бело-синее полотнище, поднятое на кормовом флагштоке, означало приказ корабельному флоту становиться на якорь.

В разгар Северной войны Пётр I поручил генерал-адмиралу флота Ф.М. Апраксину упорядочить систему сигналов, чтобы сделать их использование удобнее и понятнее. В результате в 1716 году на русском и голландском языках вышел обновлённый свод с «авторским указанием», ставший впоследствии библиографической редкостью. В нём приводилось более точное обозначение корабельных и галерных сигналов. Эта разработка и составила основу раздела «Сигналы Корабельные» главного свода законов русского флота  — Морского устава Петра I 1720 года.

Помимо флажной сигнализации, в эпоху парусного флота широко использовали звуковые сигналы. Обращаясь к отечественным историческим источникам, стоит выделить уже упомянутые выше «Сигналы Корабельные». Книга содержала в себе сигналы для стояния на якоре и хождения под парусами в дневное и ночное время, а также в тумане. В свод были включены даже персональные позывные для галерных офицеров. В разделе «Сигналы, надзираемые в случае якорного бросания, и при якорной стоянке, и в поднимании якоря», например, отмечалось: 

«Когда Адмирал похочет, дабы флот готовился к якорному стоянию, тогда надлежит белой, синей и красной полосатой флаг заднего флагштока роспустить, и един раз выстрелить. Оной сигнал на всех кораблях, имеющих флаги, також чинить… Если кто днем пороги или мели увидит и ему надлежит оттуды поворотить, гюйсы свои распустить с большого стеньг-салинга, и выстрелить два выстрела».

Помимо пушек широко применялись акустические системы. Говоря иначе — горны, рожки, колокола и рынды. Попытки использования курьеров и голубиной почты из-за сложности и неудобства использования распространения не получили.

Наиболее остро вопрос эффективной коммуникации между кораблями встал на закате XVIII века, когда парусные флоты бороздили просторы Мирового океана, а морские державы соперничали за господство на море. В условиях, когда голосовые команды терялись в шуме волн и ветра, а дымовые сигналы были слишком примитивны, ведущие страны начали разрабатывать собственные системы визуальной связи.

Особенно преуспели в этом англичане, чей флот к тому времени стал самым мощным в мире. Британское Адмиралтейство, столкнувшись с проблемой управления огромной армадой кораблей, разбросанных по всему земному шару, осознало необходимость создания универсальной системы сигналов. Прежние методы больше не отвечали требованиям времени — они были непонятны новым экипажам, легко могли быть перепутаны в бою и не обеспечивали необходимой секретности.

Такие вызовы привели к принятию в 1799 году революционной системы связи — «Signal book for ships of war», более известной как Admiralty Code. Этот свод сигналов стал настоящим прорывом в военно-морском деле, не менее важным, чем изобретение морской карты или хронометра. Он не просто стандартизировал коммуникацию между кораблями, а создал целый язык, позволяющий передавать сложные сообщения с корабля на корабль без единого произнесенного слова.

Разработанная лучшими морскими тактиками своего времени система основывалась на трех ключевых принципах: простоте запоминания, гибкости применения и надежности передачи. В ее основе лежала гениальная по своей простоте идея — присвоить каждому возможному сообщению или команде уникальный числовой код, который передавался комбинацией специальных флагов. Например, поднятие флагов с номерами «2» и «3» означало приказ «Приготовиться к бою», а добавление к ним флага «1» сигнализировало об обнаружении противника.

Лучше всего польза сигналов, как и последствия неправильной их интерпретации, будут понятны на исторических примерах. Пожалуй, самый знаменитый из них — Трафальгарское сражение.

К началу XIX века Британский королевский флот обладал одной из наиболее совершенных систем флажной сигнализации, разработанной адмиралом Хоумом Пофэмом и принятой в 1803 году. Она была названа  «Telegraphic Signals, or Marine Vocabulary» и позволяла передавать посредством комбинации цифровых флагов не только стандартные тактические команды, но и произвольные фразы. Именно эта инновация сделала возможной подачу знаменитого сигнала Нельсона. В 11:45 утра 21 октября 1805 года на флагмане HMS Victory подняли комбинацию из 31 флага. Для современного наблюдателя это могло показаться хаотичным нагромождением цветных полотнищ, но для британских сигнальщиков это означало «England expects that every man will do his duty».

Историографы до сих пор спорят о деталях сигнала Нельсона. По одной из версий, первоначально он хотел передать «England confides...» («Англия уповает...»), но сигнальщик, лейтенант Джон Пейскоу, заметил, что слово «confides» из-за отсутствия в словаре потребует 7 дополнительных флагов, тогда как «expects» передается тремя. Этот лингвистический компромисс оказался гениальным: фраза приобрела императивную силу, из просьбы превратившись в требование.

Менее известным, но немаловажным примером вклада системы сигналов в тактический успех служит Доминикское сражение, или сражение у островов Всех Святых 1782 года.

Весной этого года Франция, поддерживающая американских повстанцев в Войне за независимость США, стремилась окончательно вытеснить британцев из Карибского моря. Адмирал де Грасс планировал захватить Ямайку — одну из ключевых британских колоний. Его планы нарушила неожиданная встреча с эскадрой адмирала Родни у острова Доминика.

Сражение развивалось в условиях меняющегося направления ветра, что делало управление флотом крайне трудным. В таких условиях чёткая передача сигналов становилась критически важной.

9 апреля, когда флоты впервые сблизились встречными курсами, де Грасс попытался перестроить свою линию, но, в том числе и из-за несовершенства сигнальной системы, часть эскадры действовала несогласованно. Сигналы де Грасса не были вовремя поняты. Он приказал кораблям сомкнуть линию, но из-за дыма и хаоса боя многие капитаны не увидели флажных команд. Британцы использовали усовершенствованную систему сигналов. Родни заранее разработал чёткие инструкции для таких ситуаций, что позволило его эскадре действовать более согласованно. Адмирал де Грасс, в результате сражения попавший в плен, позже сказал Родни: «Вы разбили нас не числом, а умением передавать приказы». Это лучшая оценка роли сигналов в том сражении.

Флажные морские сигналы продолжают использовать и в современном мире. Для этого существуют различные методы. Ряд сигналов может составлять сообщение, где каждый флажок соответствует букве. Кроме букв, флаги имеют и конкретные значения. К примеру, суда поднимают флаг «А» (Альфа), указывая на свою неспособность двигаться с места и предупреждая другие корабли о необходимости держаться подальше, чтобы не подвергать находящихся под водой водолазов опасности из-за вращения винтов. В некоторых случаях один или несколько флагов могут иметь значение, указанное в кодовой книге, имеющейся у обеих сторон. Например, в парусном спорте флаг «P» (Папа) используется в качестве подготовительного сигнала, указывающего на скорый старт, а флаг «S» (Сьерра) означает «дистанция сокращена».

От дымовых сигналов античности до цифровых коммуникаций XXI века — эволюция морской связи демонстрирует преемственность принципов. Современные системы, несмотря на свою сложность, сохраняют в своей ДНК те же базовые идеи, что и «Signal book for ships of war» или петровские «Генеральные сигналы»: ясность, надежность и универсальность.

Особенно показательно, что даже в эпоху спутниковой связи флажные сигналы остаются относительно эффективным средством коммуникации. Они являются резервной системой на случай технических сбоев, а также важным элементом морских традиций и церемоний.

Как писал вице-адмирал С.О. Макаров: «В морском бою нравственный элемент имеет еще большее значение, чем в армии. Там обыкновенно дело начинается исподволь, люди умеют осмотреться: тут же при современных огромных скоростях счёт времени надо делать не часами, а секундами. Пять секунд раньше положил руль на борт — вы тараните, пять секунд позже — вас таранят». История морских сигналов — подтверждение этим словам, показывающее, как опыт, выучка и мастерство продолжают влиять на технологии даже в цифровую эпоху.

В современных системах связи военно-морского флота сохраняется та же логика, что и в сигнальных книгах XVIII века — стремление к чёткости, адаптивности и надёжности. Это наследие парусной эпохи продолжает служить морякам, напоминая, что истинно хорошие технологии выдерживают проверку временем.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»