Девочка провела 10 лет запертой в комнате

В семье Кларка и Ирен Вайли Сьюзан была четвёртым по счёту ребёнком, но лишь вторым выжившим. Девочка родилась в 1957 году и единственной её проблемой со здоровьем стала дисплазия тазобедренного сустава. Врачи сообщили, что когда Сьюзан вырастет, то ей будет нелегко ходить прямо. В любящей семье такой ребёнок сразу же был бы окружён заботой, вниманием, специальными упражнениями и зорким надзором врачей. Но малышке не повезло.

Ирен была практически незрячей и всецело зависела от Кларка, не отличавшегося мягкостью нрава. Глава семьи был агрессивен и чрезмерно чувствителен к разным звукам. Настолько, что дома не разрешалось включать телевизор или радио.
Семья жила уединённо, не общалась с соседями, редко выходили из дома, а Кларк, пользуясь тем, что его жена не способна дать ему отпор, периодически так сильно избивал Ирен, что она попадала в больницу. Детей Кларк не хотел, но, во-первых, контрацепция была не столь разнообразна, как сейчас, а во-вторых, есть сомнения, что Кларк вообще как-то заботился об этом, предпочитая скидывать на Ирен этот вопрос с "женскими проблемами".

В семье Вайли, спустя пять лет с бракосочетания, родилась первая девочка, прожившая всего 10 недель. Именно после её появления Кларк перестал выносить шум и в очередной раз, когда малышка заплакала, он просто отнёс её в гараж на всю ночь. Это привело к переохлаждению и воспалению лёгких. Ребёнок умер.

Через несколько лет у четы родился сын, которому довелось прожить несколько месяцев. Он умер, захлебнувшись своей слизью, а родители не успели ему помочь откашляться.

Третьего ребёнка забрала себе прабабушка и это спасло ему жизнь. Через несколько лет женщина попала в автокатастрофу и погибла. Мальчик был вынужден вернуться к родителям, но он уже достаточно окреп и подрос, чтобы у них выжить.
А вот четвёртой как раз стала Сьюзан. В семье её называли Джини.

Сьюзан из-за своих проблем с ножками довольно поздно стала ползать и ходить. Кларк из-за этого нарёк девочку умственно-отсталой и перестал обращать на неё внимание, не разговаривал с дочерью и запретил старшему сыну и жене подходить к ней без особого повода.

С двух лет отец Сьюзан решил, что такой вот ребёнок только позорит их семью и его нужно скрывать от всех. Чтобы она не пачкала пелёнки и подгузники отец просто привязывал Сьюзан к горшку и запирал в комнате. Ирен позволялось кормить её только раз в сутки. Девочка не научилась самостоятельно жевать, а на ночь её клали в спальный мешок, после чего клали в колыбель и приматывали к нему проводом.

В "тюрьме" Сьюзан, которой стала эта отдельная комната, никогда не включался свет и там практически всегда было темно. Всё, что у неё было - это горшок, занавески, два дождевика, забытые на крючках на стене. Окно практически всегда было задёрнуто и Сьюзан могла увидеть только маленький кусочек неба и угол дома. Когда Кларк был доброжелательно настроен (что случалось крайне редко), то он дозволял дочери немного поиграть с мотками ниток, контейнерами для еды, старыми журналами. Но это ни в какое сравнение не идет с теми случаями, когда стоило Сьюзан издать хоть малейший звук, то отец начинал избивать её деревянной разделочной доской до тех пор, пока она уже не могла ни плакать, ни кричать. Разговаривать Сьюзан так и не научилась. Зато наловчилась существовать абсолютно бесшумно и делать так, чтобы на неё вообще не обращали внимания.

О Сьюзан было запрещено говорить вообще всем. Старший сын и мать, боясь Кларка, молчали и никто не знал, что в семье не один ребёнок, а два. Ни родственники, ни учителя в школе, ни соседи.
И только случайно социальные службы узнали о существовании Сьюзан. Ирен наконец набралась смелости и вышла из дома без ведома Кларка, взяв с собой дочь (сын уж был взрослым и к тому времени поспешил убраться из отчего дома). Женщина приехала в дом своей матери и через несколько недель пошла в местное присутствие, чтобы оформить документы на пособие по инвалидности.
Дочь она взяла с собой и, не разобравшись в дверях из-за плохого зрения, угодила в отдел социальной службы. Навстречу ей поднялась сотрудница и увидев состояние девочки пришла в ужас. Полицию вызвали немедленно.

Сьюзан в 13 лет весила 27 кг, ходила с трудом, спотыкаясь и не могла произнести ни слова. Полиция немедленно поехала в дом Вайли. Против супругов были выдвинуты обвинения.
Девочку немедленно отправили в больницу: из-за ужасного питания и полной изоляции её мышцы были практически полностью атрофированы, она не умела жевать и даже глотала с трудом. Так как Сьюзан не научили пользоваться туалетом, она, уже будучи подростком, ходила под себя. И, самое страшное, Сьюзан часто трогала себя в интимных местах, что говорит о том, что отец скорее всего сексуально насиловал собственную дочь. Неосознаное стремление к самоудовлетворению у таких детей обычно говорит как раз о сексуализированном насилии в семье.
Интеллект девочки был равен годовалому ребёнку, невзирая на то, что мозг был полноценно развит. Всё дело было в изоляции и крайне жестоком обращении.

Научное сообщество заинтересовалось Сьюзан. Психологи надеялись при помощи девочки детальнее изучить фактор влияния среды и окружения на психику ребёнка. Ряд специалистов надеялся, что им удастся социализировать Сьюзан, чтобы она стала полноценным членом общества.
И всё шло сначала очень даже хорошо: девочка стала пользоваться туалетом, научилась одеваться в простую одежду, выучила как называются предметы, с которыми она чаще всего взаимодействовала. Сьюзан стала говорить, но отдельными словами: "Отец бьет рука. Большая палка. Джини плакать. Не плевать. Отец. Бить лицо - плеваться. Отец бить большая палка. Отец злой. Отец бить Джини большая палка". Но это уже был колоссальный прогресс для подростка, не отличавшегося от годовалого малыша по уровню развития.

Психолог Джин Батлер стала первой приёмной мамой Сьюзан. Она начала с ней работу, пока девочка была в больнице и даже забрала её на время домой, когда у малышки стали подозревать свинку. Джин очень хорошо относилась к Сьюзан, заботилась о ней, помогала, хоть и не скрывала, что поначалу делала это во многом из-за исследовательского интереса. Но позже Батлер захотела получить над ней опеку и получила отказ.

Вторая приёмная семья. Там Сьюзан овладела непростой наукой выражения эмоций: радость, улыбка, недовольство, топание ногами. Здесь же Сьюзан научилась рисовать.
Неизвестно, каких бы высот достигла Сьюзан, если бы у её родной матери не взыграло желание вернуть себе доченьку. И всё, чего добились психологи, тут же откатилось назад. Довольно скоро Ирен поняла, что будучи самой инвалидом заботиться о своей непростой дочери у неё не выходит и вернула её соцслужбам. Сьюзан начала кочевать из одной приёмной семьи в другую. Всего их было шесть.

В некоторых из этих семей её снова подвергали физическому насилию, все наработки занятий с психологами стали исчезать, Сьюзан просто замкнулась. В одной из семей её настолько сильно избили, что девочку вырвало. Сьюзан решила, что вообще не будет открывать рот, будет есть как можно меньше и говорить тоже перестанет. Всё пришло к примитивному языку жестов, а психологи, работавшие с ней, просто потеряли связь с девочкой.

Сьюзан Вайли перебрасывали из одной семьи в другую. В 2016 году стало известно, что она была жива и пребывала в психиатрической клинике. Но никаких подробностей общественности больше не сообщили.
Мать Ирен скончалась в 2003 году.
Брат Сьюзан Джон вырос, стал маляром, но в 2011 году умер от диабета. В одном из интервью он говорил: "Мой дом был как концлагерь. Я не знал, что такое нормальная жизнь".
Кларк Вайли не стал дожидаться суда. Он покончил с собой у себя же дома, оставив сопливую записку: "Мир никогда не поймёт".
Да уж, где уж миру понять, почему отец семьи просто уничтожил жизнь ни в чём не повинного ребёнка, оставив его один на один с собой, в темноте, впроголодь, на долгие годы.
И большой вопрос к социальным службам, которые просто перекидывали её туда-сюда, не потрудившись даже проверять те семьи, где жила Сьюзан Вайли.